Левеллин Воэи-Ли

И многих людей действительно можно отнести к категории «праведных, богобоязненных скептиков»: они критикуют все без исключения стороны духовного пути, грозящие каким-то риском, поскольку больше всего боятся гибели своего эго. Но существует другой скептицизм, нужный и вполне оправданный, так как он порожден господством лжеучителей и коварным проникновением эго во все духовные сферы.

В «Путешествии без цели»[10] Трунгпа Ринпоче утверждает:

Следует поощрять постоянные сомнения. Нельзя не уделять внимания здравому смыслу — неотъемлемой грани потенциала любого ученика. Если бы ученикам запретили сомневаться, остались бы просто неисчислимые армии зомби... [18]

Скептицизм особенно полезен для представителей Запада; им, вообще говоря, недостает разумного, критического подхода к духовности, и потому они становятся легкой добычей для собственного эго и лишены сколько-либо выраженных способностей к различению. Эндрю Роулинсон очень тщательно формулирует важность здорового скептицизма, четко разделяя скептицизм высший и низший:

В буддизме различают два вида сомнений: глубокие и бессмысленные. Разница между ними описывается так: «Что, черт побери, происходит?» и «Я не понимаю, что происходит». Все основополагающие духовные принципы и суждения очень трудны для понимания; к этим категориям относятся убежденность и вера, преданность и дисциплина. И все такие идеи можно при желании превратить в банальность.

Следует почаще задаваться вопросами: «Что такое вера?», «Что такое самоотверженность?». У других об этом не спросишь, но самого себя нужно спрашивать обязательно. Высший скептицизм — это защита. Я тоже прибегал к нему, и мой скепсис исчезал, как солнце в утреннем тумане. Я наблюдал, как он пропадает, и это было здорово, ведь, если скептицизм был и потом исчез, ты понимаешь, что имеешь дело с чем-то таким, что сильнее тебя, а не просто пожелал чего-то мощного и сам это создал.

Если пристальное рассмотрение со скептической позиции доведено до конца и при этом удалось избежать ловушек страха и неверия, очевидное проявляется со всей несомненностью. В отсутствие скептицизма — особенно по отношению к самому себе — эго без труда обольщает нас своими соблазнами и уводят от ясного и честного взгляда на вещи.

Духовная садхана, создание матрицы и интеграция, наряду с усиливающейся способностью различать — вот факторы, позволяющие определить, как повлияют на личность мистические переживания и практики, укрепят они ее или ослабят. Все эти средства, однако, многократно усиливаются, если рядом есть духовный наставник. Учитель — это ключевой элемент формулы, хотя, разумеется, далеко не каждый учитель может оказаться настоящим и надежно уберечь ученика, ведь многие учителя, как и ученики, тоже опираются на ошибочные представления о своей просветленности и духовной жизни. Таким образом, в духовной работе чрезвычайно важно научиться отличать настоящих учителей от фальшивых. В следующей главе мы остановимся именно на этом непростом вопросе.

«НАСТОЯЩИЙ ОН УЧИТЕЛЬ ИЛИ НЕТ?»

Будду отделяет от демона лишь тонкий волосок.