Глава 13.

Внутри штаба горел тусклый свет. Половина команды пожарных, окружив стол, играла в карты, пока вторая половина принимала душ.

Единственный шум исходил от водопроводных труд, проходивших через все общежитие к десяти душевым, и от моих пальцев, клацавших по клавиатуре. Я практически приросла к дивану с момента возвращения в наше временное обиталище, одновременно отдыхая и загружая оставшиеся фотографии. Отправив последнюю, приступила к новой статье журнала «Маунтеньер» в серии под названием: «Пламя и лед».

Со свежо бритой головой и раскрасневшимися после горячего душа щеками появился Тайлер. Вымытое лицо подчеркнуло линию загара вокруг его глаз, проступившую после целого дня, проведенного на солнце в защитных очках. Он одел серо-лиловую футболку с логотипом «альпийского подразделения», темно-синие хлопковые шорты, и – судя по виду, – никакого белья.

– Моя очередь? – Спросила я, когда он плюхнулся рядом со мной на диван.

Тайлер наморщил лоб.

– Душевые расположены бок о бок.

– И что? Я ведь такой же член команды, правильно?

Тайлер ничего не ответил, но по его недовольному виду можно было догадаться, что мысль обо мне моющейся вместе с другими ребятами ему совершенно не понравилась. По возвращению мне предложили первой принять душ, но совесть не позволила заставить всех двадцати мужчин ожидать, пока я смою с себя две недели, проведенные в горах.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Шучу. Пуддин! – Позвала. – Твоя очередь. Иди, избавляйся от зловоний!

– Есть, мэм. – произнес Пуддин, подскочив со своего мягкого складного стульчика.

Тайлер выдохнул смешок, и я ткнула его локтем.

– Что смешного?

– Каким-то непостижимым образом ты стала здесь главной. Они слушаются тебя, так же как смотрителя или Джубала.

– Возможно, им просто необходима старшая сестра.

Тайлер проследил, как Пуддин уходит по направлению к душевым, закинув сумку с ванными принадлежностями на плечо. Пуддин поднырнул под дверную раму, благодаря накачанным мускулам его руки сильно выделялись на фоне тела. Он был самым крупным членом команды, потом шли Кот и Шугар. Несмотря на то, что все выглядели подобно спортсменам, походы и изнурительная работа по двенадцать-шестнадцать часов в сутки истощила их. Тайлер упоминал, что под конец сезона все станут больше похожи на бегунов по пересеченной местности. Пуддин уже успел потерять сорок фунтов (чуть больше 18 кг)

– Считаешь, ему необходима старшая сестра? – Удивился Тайлер.

Голова Пуддина показалась из-за угла.

– Элли? Не могла бы ты поджарить мне еще сыра? Это лучшее, что я когда-либо пробовал.

– Я сделаю, – из-за стола ответил Фиш.

Застенчивое выражение лица Пуддина превратило его в маленького мальчика.

– Не надо. Спасибо, Фиш.

Мои губы растянулись в улыбке. Я не была лучшим поваром, но совсем неплохо могла поджарить сыр. Пуддин не имел в виду, что мой сыр был самым лучшим; просто он напоминал ему тот, что готовила в детстве мама.

– Три? – Спросила я.

– Если не сложно, – ответил он. Его голос был настолько глубоким, складывалось ощущение, будто слова проходили через приглушенный мегафон, соответствующий гиганту.

– Ничего, если я сперва приму душ? – Спросила я.

– Выбора у попрошаек нет.

Он скрылся за углом, и я вытянула шею ближе к Тайлеру, обратив на него свою знающую улыбку.

– Ага, думаю, им всем необходима старшая сестра.

– Или мамочка, – заметил Тайлер. – Они могут не позволить тебе уйти.

– Если не найду жилье до конца октября, могу и остаться, – я пошутила, но глаза Тайлера изучали меня долгое время.

– Тебе негде жить? – Спросил он. – Какое совпадение, я как раз ищу соседа.

– Мне казалось, ты живешь с Тэйлором.

– Иногда. Но после пожароопасного сезона он путешествует.

– Мне нужно постоянное жилье.

– Поищем что-нибудь с тремя спальнями. У Слика последний сезон. Они с женой собираются продавать свою трехкомнатную квартиру.

Я задумалась ненадолго.

– Не могу себе позволить покупку.

– Я могу. Все равно уже думал об этом.

Я покачала головой.

– Нам нельзя быть соседями.

– Почему?

– Ты знаешь, почему.

В ответ он несколько раз кивнул головой, сделав вид, что смотрит телевизор. Каждые несколько минут он улыбался, собираясь что-то сказать, но спохватывался и закрывал рот.

Пуддин вышел, переодетый в чистые удобные вещи, и оставшиеся перепачканные пеплом члены команды переключили на меня свое внимание.

– Серьезно? – Вырвалось у меня.

Но они никак не отреагировали.

Я вздохнула.

– Иди, Кот.

Кот, улыбаясь, вскочил с места.

– Я ее любимчик.

– Ни хрена, – Тайлер ткнул в его сторону пальцем.

Все сидевшие за столом рассмеялись, а Кот, пробегая мимо, умудрился чмокнуть меня в щеку.

– Я тоже тебя люблю, Элли, – добавил он, подмигнув.

– Я оторву тебе член, – зарычал Тайлер, ударив его.

Показался Сейдж, и я отправила Джу. Следом освободился Баки, его место занял Санчо. Вскоре ребята закончили, и настал мой черед. Я закатила глаза – на очередное предложение Тайлера посторожить дверь. Мне не впервой приходилось мыться в штабе, и никто из ребят ни разу не подглядывал, но всем нравилось издеваться над ним.

Я встала перед длинной чередой раковин и зеркал, закутавшись в халат – единственную вещь, взятую с собой и напоминавшую домашний уют. Высушив волосы полотенцем, наконец, ощутила себя человеком. Иногда мы успевали воспользоваться специальным прицепом с душевыми кабинами, но, находясь слишком далеко в горах, куда не могли добраться машины, мы оставались грязными или же споласкивались в озере, реке или водопаде. В лагере я превращалась в абсолютно другого человека, не обращавшего внимание на грязь, пот и засаленность волос. Однажды Тайлер отвел меня к водопаду, чтобы помыться, но вода оказалась ледяной. По-моему, лучше оставаться грязной в течении дополнительных дней, нежели морозиться талым снегом, который не в состоянии согреть даже летняя жара.

Тайлер постучал в дверь.

– Я одета, – ответила я.

Он облокотился о деревянный дверной косяк, скрестив на груди руки.

– Какое невероятное преуменьшение.

– Что? – Переспросила я, втирая увлажняющий крем в лицо. Проведя большое количество времени на сухом горном воздухе, кожа стала походить на наждачную бумагу. Ситуация значительно ухудшилась, когда я однажды забыла свой солнцезащитный крем, и нос начал шелушиться.

– Ничего, – ответил он. – Только то, что говорил раньше. Если тебе негде жить, мы все уладим.

– Нам не стоит вместе жить, Тайлер. Тем более с нашими странными отношениями друзей с привилегиями.

– Не в последнее время, – произнес Тайлер, практически надувшись.

– Это только все усложнит. Посмотри на себя. Стоишь по другую сторону душевой, чтобы ребята не смогли пройти.

– Я защищаю твою честь, – пошутил он.

– Ты ревнуешь. Им нравится над тобой издеваться, когда дело доходит до меня. Все знают…

– Знают, что? – Перебил он.

Я прочистила горло.

– Сам знаешь.

– Нет, не знаю. Скажи.

– Что между нами что-то происходит. – Его лицо расплылось в довольной улыбке, на щеке появилась ямочка. Я нахмурила брови. – Перестань улыбаться.

– Нет, – отказался он.

Смочив зубную щетку, выдавила на щетину пасту, затем снова смочила ее и начала тереть зубы.

– И я так делаю, – признался Тайлер.

– Как? – Уточнила я с полным ртом пены.

– Дважды смачиваю зубную щетку.

Я не удержалась и закатила глаза.

– Должно быть мы родственные души.

– Рад, что ты согласна.

Я наклонилась и едва успела сплюнуть в раковину, как меня схватили и запечатали рот поцелуем. Оттолкнув его от себя, заметила вокруг его рта круглый след зубной пасты.

– Ты что вытворяешь, Тайлер? Мерзость!

Он стер пасту с губ и облизал палец, подмигнув мне.

– Я вроде как соскучился по тебе.

Я стояла возле раковины, из крана которой текла вода, наблюдала за тем, как Тайлер скрывается за углом, подпрыгивая на ходу, и задавалась вопросом, какой бес в него вселился. После моего возвращения в общежитие он вел себя более чем профессионально. Не прокрадывался по ночам, не хватал за задницу, даже поцелуи не крал – до сего момента.

Я посмотрела в зеркало на свои впалые щеки и счастливые глаза. Головокружительное чувство свернулось внутри меня, оно отличалось от того, что я испытывала в присутствии Тайлера. Лето проходило. Тайлер говорил о совместном проживании, но в реальности мы находились посреди неизвестности, в окружении деревьев и одних и тех же лиц. Не уверена, что желание Тайлера сохранится до окончания сезона.

Я переоделась во фланелевые пижамные штаны, свитер и пушистые носки, после чего вышла в комнату отдыха. Девятнадцать пожарных стояли позади дивана, прислушиваясь к разговору Тайлера с незнакомым мужчиной в темном костюме и галстуке. Мужчина сидел на одном из кресел, держа в руках блокнот и ручку.

Я подошла к толпе, решив к ним присоединиться.

– И вы не общались с братом по поводу пожара? – Задал вопрос незнакомец.

– Общались, – ответил Тайлер. – Я выпускник Истерна. Он студент. Мы состояли в одном братстве и потеряли в том пожаре друзей.

– Но вы абсолютно уверены, что его там не было, – произнес мужчина. – Хочу напомнить, что я федеральный агент, и очень важно, чтобы вы отвечали правду.

– Он уже ответил, агент Трэкслер, – суровым голосом заметил Тэйлор.

Я сглотнула. В марте месяце Тайлера предупреждали по поводу пожара по телефону. Интересно, почему допросить решили именно сейчас.

Агент перевел взгляд на Тэйлора.

– А вы общались с братом?

– Нет, – ответил Тэйлор. – Мне сообщил Тайлер.

Трэкслер указал на близнеца, сидевшего на диване.

– Тайлер – это вы.

– Верно, – ответил второй.

Трэкслер заглянул в свои записи.

– Очень интересно, что вы…

– Межведомственные пожарные, – вступился Фиш. – И чертовски хорошие.

Трэкслер подавил улыбку.

– Ваш отец считает, что вы работаете страховыми агентами. Это так? Вы ими были?

– Нет, – ответил Тайлер.

– Почему тогда так сказал ваш отец?

Тэйлор переступил с ноги на ногу, напрягая скрещенные на груди руки. Мышцы на его предплечьях вздулись.

– Наша мама умерла, когда мы были детьми, – начал Тайлер. – Отец расстроится, если узнает, чем мы занимаемся на самом деле.

– Так, – сказал агент. – Вполне логично предположить, что ему не известно об участии Трэвиса в подпольных боях с целью незаконного заработка на территории колледжа, вам так не кажется?

– Трэвиса не было на пожаре, – ответил Тайлер с отсутствующим выражением лица.

– Вы узнали все, что хотели, агент? Ребята только что вернулись после двухнедельного пребывания в горах. Им необходим отдых, – произнес Сейдж, его рыжая борода шевелилась на каждом слове.

Агент Трэкслер переводил взгляд с одного мужчины на другого, после чего кивнул.

– Разумеется. Я свяжусь с вашим смотрителем, чтобы поддерживать непрерывную связь. Ведется расследование, и ваш брат под подозрением. Лучшее, что вы можете для него сделать – начать сотрудничать с нами.

– Как угодно, – поднимаясь, произнес Тайлер. – Спокойной ночи, агент Трэкслер.

После того, как Трэкслер ушел и послышался звук отъезжавшего автомобиля, члены команды Тэйлора и Тайлера похлопали их по спине, оказывая безмолвную поддержку.

Я отступила назад, следя за близнецами и за их напряженным разговором в углу. Тэйлор резко развернулся и ушел, уперев руки в бока, затем вернулся к брату, покачав головой. Остальные пожарные столпилась вокруг стола, возобновив игру в карты. Они также являлись членами семьи Тэйлора и Тайлера, но прекрасно понимали, что близнецам необходимо разобраться в делах другой своей семьи.

Тэйлор ушел в казармы, а Тайлер, посмотрев на меня, вперился глазами в пол. Я множество раз встречала подобный взгляд, в большинстве случаев, глядя в зеркало. Ему было стыдно.

Я пересекла комнату и остановилась всего в нескольких шагах от него.

– Чем тебе помочь?

Он нахмурил брови, стараясь сконцентрироваться на полу.

– Ладно, – продолжила я. – Не обязательно рассказывать. Но я могу… знаешь… просто побыть рядом.

Он кивнул, не отрывая взгляд от ковра. Я вернулась обратно, устроившись в дальнем уголке дивана. Натянув на ноги плед, сидела тихо. Тайлер пересек комнату, присев на корточки у меня в ногах.

Я провела рукой по его «ежику», остановившись на затылке.

– Я тебе солгал, – прошептал он. – Но если расскажу правду, то втяну тебя в это безумие.

Я покачала головой. – Ты ничего не должен мне рассказывать.

Он посмотрел на меня исподлобья, в глазах горела злость.

– Ты слышала? Я сказал, что солгал тебе.

– Нет, ты защищал своего брата.

Он продолжил смотреть на меня.

– А теперь защищаю тебя.