Глава 4. Утро пришло как-то внезапно

Гермиона

Утро пришло как-то внезапно. Казалось, только что я, вымотанная бессмысленной болтовней с Малфоем, разослала копии закона членам Комиссии, аппарировала в его особняк и, полчаса простояв под тугими струями горячей воды, легла в кровать. И вот уже я слышу голос Айлин:

— Мисс Грейнджер, уже половина девятого утра, вам пора вставать.

Спала я плохо, поэтому необходимость пробуждения восприняла как избавление от кошмаров ночи и, чувствуя себя разбитой, вылезла из-под одеяла.

— Спасибо, Айлин, – я улыбнулась и обернулась на кровать. – А где Ма... Драко? – исправилась я.

— Мистер Малфой ушел очень рано, в семь.

— В семь, говоришь, – задумчиво протянула я, сделав глубокий успокаивающий вдох. – А зачем он ушел так рано, он не сказал?

— Айлин не должна этого знать! – расширив глаза, Айлин помотала головой.

— Айлин, перестань, – ласково начала я. – Ты такой же полноправный член магического сообщества, как и он, и имеешь право владеть этой информацией!

— Нет-нет, что вы! – Глаза домовика наполнились ужасом, а я в очередной раз за утро подавила приступ гнева. Ну, Малфой! – Айлин приготовит завтрак, – с этими словами она исчезла, а я отправилась в душ.

Привычный утренний распорядок немного успокоил мои расшатавшиеся нервы, но в кабинете все треволнения последних дней напали с новой силой. Рассмотрение закона было назначено на 10: 30, а время, будто издеваясь надо мной, тянулось слишком медленно. Я дважды посмотрела на часы в 10: 08, трижды – в 10: 09, а в 10: 10 плюнула и, взяв свою копию закона, направилась в сторону зала, принадлежащего Комиссии.

К моему удивлению, он не был пуст. Из восьми человек, являющихся членами Комиссии, по своим местам расселись пятеро. Ждали министра, Малфоя (разумеется) и кого-то еще.

— Всем добрый день, – я улыбнулась и встала к трибуне, чтобы разложить свои бумаги.

— Добрый день, мисс Грейнджер, – прозвучал добродушный ответ.

— Как ваше настроение? – Я болтала чушь, лишь бы отвлечься от раздумий над предстоящим событием. Как ни крути, а вчерашние слова Малфоя оставили во мне немалый след: еще чуть-чуть, и я бы отобрала у сидящих свои свитки и вылетела из зала со словами: «Извините, мне очень нужно!»

— Замечательно, а ваше? – учтиво поинтересовался тот же мужчина.

— Волнуюсь немного, – немного? Это называется немного?! Да я с трудом держу в руках бумаги!

— Ничего страшного, это же ваш первый закон, – подбодрил меня он, и я действительно воспрянула духом. Значит, все не так и плохо?!

Я собралась что-то ответить, но тут в открывшуюся дверь вошел Малфой и сразу направился в мою сторону.

— Прости, что не дождался тебя, дорогая, мне пришлось уйти немного раньше, – он поцеловал меня в щеку и повернулся к остальным: – Добрый день, коллеги.

Еще через пару минут вошел невысокий щуплый мужчина в очках, а с боем часов – министр. При его появлении члены Комиссии почтительно встали.

— Добрый день, коллеги, – начал он, устроившись на своем месте. – Сегодня мы рассматриваем закон №148/62-ММС, внесенный Гермионой Грейнджер: «Об ограничении использования магами и прочими членами магического сообщества магии домовых эльфов». В составе Комиссии: первый заместитель министра магии Энтони Стоун, советник министра Джозеф Брайт, глава Отдела регулирования магических популяций и контроля над нимиЭмбер Мартин, руководитель Бюро распределения домашних эльфов Бьянка Бруно, глава Отдела международного магического сотрудничества Джейсон Боунс, руководитель Британского филиала Международной конфедерации магов Алекс Уитли, руководитель Международного бюро магического законодательства Драко Малфой. Председатель комиссии – министр магии Кингсли Бруствер, – он коротко кивнул. – Пожалуйста, мисс Грейнджер, приступайте.

Я тяжело сглотнула и начала:

— На протяжении нескольких последних веков маги – как правило, чистокровные – пользуются услугами домовых эльфов. Угнетаемые народы, обладатели сильной магии, лишенные возможности пользоваться палочками, не могут отказаться от насильно навязанной им роли. Они выполняют требования, порой нелепые, и не имеют права не выполнить прямой приказ своего хозяина. Отсюда я, пожалуй, и начну. Все магические народы равны, и нет никакого смысла в том, чтобы одни считались подчиненными, а вторые – их хозяевами. Те, кто считается хозяевами, не только не платят своим служащим заработную плату, но и порой даже не произносят слов благодарности, а ведь домовики круглосуточно выполняют их приказы! В связи с чем основное положение моего закона – определение уровня заработной платы для эльфов, желающих работать на своих хозяев. Никого нельзя принуждать к труду, посему считаю глупым наследственную преемственность среди эльфов. Вторая часть моего закона состоит из переработанного трудового законодательства маглов и содержит в себе условия труда. И третья – это заключительные положения. Я не сомневаюсь, что вами был тщательно изучен предлагаемый мной закон, поэтому хотела бы, чтобы в дальнейшем рассмотрение происходило в режиме «вопрос-ответ», поскольку я считаю важным каждый пункт закона, тогда как, возможно, по вашему мнению, мне стоит уделить внимание чему-то другому. Я готова ответить на ваши вопросы.

Я перевела дух.

— Вы позволите, Гермиона? – Начальница моего отдела приподнялась со своего места и, дождавшись моего кивка, спросила: – На каком основании вы решили, что эльфам была насильно навязана роль вечных слуг магов?

— Я абсолютно убеждена в том, что ни одно разумное существо не согласится поколениями прислуживать какой-либо семье, не получая за выполняемую работу ни малейшего признания.

— Вы абсолютно верно сказали. Домашние эльфы принадлежат к разряду разумных существ, что в принципе не позволяет им встать на одну ступень с магами. Они испытывают чувство благодарности за то, что маги приютили их в своих домах много веков назад, спасая от грозящей поражением борьбы с гоблинами. Гоблины отобрали у них все, но даже они по-прежнему считаются существами и не имеют права использовать свою магию. Раз вы предлагаете позволить пользоваться магией и палочками эльфам, гоблины вряд ли воспримут это как должное.

— Но ведь они прекрасно устроились в нашем мире!

— Разумеется. Но ограничение магии действует в любом случае. Если ваш закон вступит в силу, нас ждут как минимум недовольства со стороны гоблинов. А это приведет к народным волнениям и, вполне может статься, что и к восстанию.

— Восстания можно ожидать и со стороны эльфов, – в разговор вступил тот самый мужчина, который вошел в зал перед Кингсли. Он оказался советником министра. – Насколько я знаю, вы, мисс Грейнджер, учась на четвертом курсе Школы магии и волшебства Хогвартс, уже делали попытку освободить местных эльфов от гнета?

— Да, вы правы, – кивнула я. Я понимала, что закон принят не будет, но все равно высоко держала подбородок.

— Это привело к тому, что эльфы перестали выполнять свою работу, так? – Он сверился со своими записями и пристально посмотрел на меня из-под слегка затемненных стекол очков.

— Да, это так.

— Почему же вы настолько уверены в том, что остальные домашние эльфы настолько отличаются от эльфов Хогвартса и радостно воспримут новый закон, дарующий им все права магов? В случае принятия закона без оговорок восстание гоблинов – решенный вопрос, но к ним могут присоединиться и сами эльфы. В итоге это выльется в очередное противостояние между двумя магическими народами, что приведет к значительному сокращению популяций.

— Бесполезно говорить об этом, пока закон не принят! – возмутилась я.

— Да, но в случае принятия закона этот разговор станет гораздо более бесполезным, – парировал он, и я не нашлась, что ответить.

— Может быть, кто-то еще хочет высказаться? – поинтересовался Кингсли после двух минут напряженной тишины. Желающих не нашлось. – Что ж, тогда скажу я. Мисс Грейнджер, ваш закон в целом мог стать довольно успешным, если бы вы не приравняли эльфов к магам и не даровали им схожие права. Вы понимаете, что мы не можем рисковать сокращением популяций. Тем не менее, я нахожу некоторые предложенные вами пункты весьма занимательными. Лепить из них закон по меньшей мере глупо, поэтому я хотел бы предложить вам внести дополнительные изменения в действующее законодательство.

Я вспыхнула. После того, как я внесла безумное количество изменений и в конце концов решилась «слепить», как выразился Кингсли, из них закон, я выясняю, что мои идеи неинтересны, и даже более того – опасны! Малфой. Это все Малфой, я уверена.

— Хорошо, министр, все будет так, как вы считаете нужным, – я улыбнулась, мысленно послав в Малфоя Круциатус.

— Надеюсь, вы не станете держать на нас зла? – Кингсли так по-доброму мне подмигнул, что злиться на него мне сразу расхотелось.

— Разумеется, нет, о чем может идти речь. Я выделю из закона наиболее безопасные пункты и предложу их в качестве поправок к другим законам.

— Не стоит, мисс Грейнджер, я поручу это задание своему заместителю.

Улыбка мигом слетела с моего лица. Я почувствовала себя так, будто он залепил мне пощечину. Он мне не доверял! После всего того, что я сделала?!

— Хорошо, как скажете.

— На этом заседание Комиссии считаю оконченным. Спасибо всем за внимание, до скорых встреч.

Заскрипели стулья, но я не стала дожидаться, пока члены Комиссии покинут зал, собрала свои свитки и быстрым шагом удалилась в свой кабинет.

* * *

— Гермиона, а ведь я тебя предупреждал, – медленно проговорил Малфой, по-хозяйски заходя в мой кабинет и усаживаясь в облюбованное им кресло.

— Это все ты, да? – спокойно спросила я. Бесполезно кричать и возмущаться, это не производит на него ни малейшего впечатления.

— Извини? – он вскинул брови и чуть подался вперед.

— Ты совершенно зря говорил, что ты один из последних людей в Комиссии. Твое мнение гораздо важнее, чем ты пытался мне показать.

— А мысль о том, что я просто оказался прав вчера, в твою очаровательную кудрявую головку не приходит? – он посмотрел на меня с оттенком снисхождения во взгляде, и я отвела глаза, лишь бы не смотреть в это красивое, но такое наглое лицо.

— Малфой, кого ты пытаешься обмануть? Я отправляла законопроект на рассмотрение министру, там были все основные положения. Ведь он ему понравился! Однако же сейчас он внезапно решил его отклонить, даже не выслушав мнение всех членов Комиссии. Скажешь, это просто так?

— Начнем с того, что законопроект, как правило, содержит лишь приблизительные наметки. В твоем случае прошло два месяца. Не самый большой срок, но достаточный для внесения изменений. И потом, мы договаривались: я помогаю тебе с карьерой. Я делаю то, что могу. Я даю тебе свои рекомендации, а ты лишь брыкаешься в ответ!

— Малфой, я не лошадь, чтобы брыкаться! – Я все-таки не выдержала и повысила голос.

— А по-моему, ты вполне себе сноровистая лошадка! – Он тоже заговорил громче. – Гермиона, я работаю в Министерстве на год дольше, чем ты. Я знаю, что понравится, а что – нет. Несмотря на работу в Отделе международного магического сотрудничества, я прекрасно знаю, чем занимаются сотрудники других отделов. Ты доверилась мне год назад, почему ты не можешь и сейчас внимать моим советам с прежним послушанием?

— Потому что я тоже отработала в Министерстве больше года и кое-что понимаю! Жизнь домовиков необходимо улучшить!

— Да, Гермиона, улучшить, именно улучшить! Не изменить ее до основания, а улучшить! Я допускаю возможность введения выходных дней, ограничения часов работы, допускаю устную благодарность за выполнение просьб, но не более! Они привыкли работать и не умеют отдыхать, а ты хочешь сделать из них лентяев!

— Я хочу, чтобы они наслаждались жизнью, – тихо, но четко произнесла я.

— Они наслаждаются ей в том виде, в котором она есть, – успокаивающе произнес он. – Я уверяю тебя, это так. Можешь поговорить с Айлин на эту тему.

— Да она боится тебя, как огня!

— Она не имеет права обсуждать хозяев, так что это допустимо. Я дам ей это разрешение для того, чтобы она могла ответить на твои вопросы. Тогда ты сможешь усовершенствовать свой закон и, возможно, внести еще какие-то поправки. Ты сама понимаешь, что целиком закон утверждать никто не станет, но твои поправки могут существенно улучшить жизнь эльфов. Перестань относиться ко всему с таким максимализмом! Ты взрослая женщина, несущая ответственность за свои поступки.

— Это не максимализм, Малфой! Я не люблю, когда унижают тех, кто заведомо слабее.

— Их никто не унижает, Гермиона. Они довольны своей жизнью.

— Ответь мне на один вопрос, и я отстану от тебя с этим.

— Слушаю.

— Ты говорил с министром о моем законе?

— Да.

Пускай я ждала этого ответа, но он все равно произвел на меня большее впечатление, чем я могла ожидать. Я криво ухмыльнулась.

— Я так и знала.

— Мы договаривались, – напомнил Малфой. – Я ничего не делаю просто так, это пойдет на пользу твоей карьере!

— Да как, КАК на пользу карьере может пойти отклоненный закон?!

— Он же отклонен не целиком, – резонно заметил он. – У тебя есть свежие идеи, которые будут прекрасно смотреться дополнениями к действующему законодательству, только и всего. О твоей неудаче вскоре забудут, зато через много лет будут вспоминать, как ты улучшила условия труда для домовиков!

— Мне достаточно того, что сейчас все будут тыкать в меня пальцем и смеяться за спиной.

— Не посмеют, – убежденно отозвался он, покачав головой.

— Ах, конечно, как это я забыла?! Ведь я девушка самого Драко Малфоя!

— Лучше бы тебе замолчать, – угрожающе начал он.

— Знаешь, а ты прав, – согласилась я. – Пожалуй, замолчу. И уйду!

— Это ведь твой кабинет.

— Мой. Но работы сегодня больше нет, так что я со спокойной совестью могу удалиться, – с этими словами я сняла мантию, оставшись в брюках и рубашке, взяла сумку и вышла из кабинета, оставив в нем Малфоя.

* * *

— Трудоголик Гермиона Грейнджер на моем пороге в разгар рабочего дня? – добродушно удивилась Джинни, открыв дверь.

— Именно так, – я попыталась улыбнуться. – Привет, Джинни.

— Так, – она всмотрелась в мое лицо. – Заходи-ка!

Я послушно вошла в узкий коридор дома 12 на площади Гриммо и, скинув туфли, направилась в сторону гостиной. Джинни, не говоря ни слова, следовала за мной.

Первые несколько минут она терпеливо ждала, что я объясню причину своего визита, но не дождалась.

— Кикимер, – позвала подруга.

— Да, мисс Уизли.

— Будь так любезен, пожалуйста, принеси огневиски для мисс Грейнджер и тыквенный сок для меня.

— Одну минуту, – домовик с громким хлопком исчез, чтобы появиться на том же месте ровно через минуту. – Пожалуйста.

— Спасибо, Кикимер. А теперь, пожалуйста, оставь нас одних.

Эльф молча кивнул и аппарировал.

— Пей, – она протянула мне стакан, наполовину наполненный напитком янтарного цвета.

— Не хочу.

— Я сказала, пей, или я сама волью его тебе в горло.

Прекрасно зная, что Джинни может с легкостью привести угрозу в действие, я, поморщившись, выпила.

— Довольна? – зло спросила я.

— Пока не очень. Рассказывай, в чем дело.

— Все в порядке.

— Да-да, я вижу, в каком все порядке, – кивнула Джинни. – Все так прекрасно, что хочется вежливо попросить кого-нибудь послать в себя Авада Кедавра.

— Не преувеличивай!

— Если судить по твоему лицу, я даже преуменьшаю! – эмоционально отозвалась Джинни. – Ну же, Гермиона, в чем дело? – Она ободряюще посмотрела на меня, и я почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.

— Гермиона Джин Грейнджер! Ты не имеешь никакого морального права врываться в мой дом и молча плакать на моем диване! Немедленно рассказывай, в чем дело, а не то я принесу сыворотку правды!

— Ты хранишь в доме сыворотку правды?

— А это что, противозаконно? – съязвила Джинни. – Я могу хранить в собственном доме все, что захочу. Ты предлагаешь тянуть из тебя слова клещами? – поинтересовалась она после небольшой паузы.

— Мой закон отклонили.

— Какой? О домовиках?

— Нет, я придумала еще десяток!

— Немедленно перестань разговаривать со мной в таком тоне! – возмутилась Джинни, и мне стало стыдно. Она-то в чем виновата?

— Извини! Просто я действительно очень глупо себя чувствую.

— Ты расскажешь, в чем дело, или нет?

— Малфой говорил с Кингсли, и я думаю, что мой закон отклонили именно из-за этого разговора.

— Ты так думаешь? Или так оно и есть?

— Я думаю, что так оно и есть.

— Ты слышишь, как это глупо звучит?

— Ты будешь заступаться за Малфоя?!

— Нет, я буду заступаться за справедливость. Знаешь, год назад я совершенно тебя не понимала. Отвернуться от человека, который тебя обожал, который был согласен на все, лишь бы ты была рядом? А после этого заняться карьерой и принять предложение Малфоя? Но потом я осознала, что если это неприемлемо для меня, это не значит, что остальные относятся к этому так же. У вас с Малфоем взаимовыгодное сотрудничество, ты играешь для него, он – для тебя. И я не думаю, что он бы стал отговаривать министра от принятия закона в том случае, если бы был уверен, что это пойдет тебе на пользу.

— Джинни, он сделал это за моей спиной.

— «Гермиона, я хочу отговорить министра от принятия твоего закона, ты не против?» – Это так должно было выглядеть? Другой вопрос в том, что он должен был объяснить тебе это сам...

— Почему в доме не пахнет едой? – раздался из коридора голос моего старого друга.

— Ох, я совсем забыла, что Гарри обещал прийти на обед! – Джинни всплеснула руками и вскочила с дивана. – Привет, любимый! – прокричала она и тише добавила: – Кикимер!

— Мисс Уизли?

— Пожалуйста, приготовь для Гарри что-нибудь на скорую руку!

— И чьи туфли валяются у нас посреди коридора? – Голос Гарри приближался, и спустя долю секунды он заглянул в гостиную. – Гермиона? – удивился он, обнимая и целуя Джинни. – Проблемы с Кингсли?

— Откуда ты... – начала было я, но тут же себя одернула. Это же Гарри Поттер, он знает все. – Мой закон отклонен.

— Ничего страшного, – подбодрил он. – У тебя будет время, чтобы внести необходимые поправки.

— Кингсли поручил это Стоуну.

— Стоуну? – Друг вскинул брови. – А с какого бока здесь оказался Стоун?

— Самой интересно, – пожала плечами я.

— Обед готов, хозяин, – оповестил Кикимер.

— Хорошо, спасибо.

— Пойдем, Гермиона, пообедай с нами! – предложила Джинни.

— Я не хочу вам мешать...

— И ничуть не помешаешь, – решительно закончила она.

Обед прошел в довольно веселой обстановке. Уже после его окончания Гарри, хлопнув себя ладонью по лбу, сообщил:

— Я совсем забыл! Сегодня пришло письмо от Рона: через неделю он возвращается в Англию!

— Наконец-то! – не сдержала восхищения Джинни и чуть обиженно добавила: – А почему он написал тебе, а не мне?

Гарри не ответил, пристально вглядываясь в мое лицо. Я бы тоже хотела пристально в него вглядеться, чтобы понять, какие из бушующих сейчас внутри меня эмоций на нем отражаются. Что пересилило: с новой силой вспыхнувшее чувство стыда по отношению к Рону или все еще кипящие внутри обида и злость на Малфоя?

— Гермиона, будь осторожнее, – медленно проговорил Поттер.

— С кем? – усмехнулась я.

— С обоими, – мрачновато ответил он.

Глава опубликована: 01.11.2012