Об эффективности

Что такое эффективная деятельность Уполномоченного? Вопрос не простой и отнюдь не праздный. Пока в теории на него нет однозначного ответа. Однако это не означает, что никто не вправе это делать, в том числе и сам Уполномоченный. Более того, оценка эффективности должна быть найдена, хотя бы потому, что любой государственный орган, а Уполномоченный и его аппарат не исключение, живет на деньги налогоплательщиков.

На мой взгляд, эффективность деятельности Уполномоченного складывается из многих составляющих, одна из которых положительное разрешение поступивших жалоб. Мною категорически отвергается попытка выдать положительное решение по жалобам, как результат эффективности.

Очевидно, что оценка эффективности не может быть произведена без определения критериев для самих составляющих.

Если составляющие эффективности можно перечислить, исходя из практики функционирования института, что особого разногласия не вызывает, то с критериями – не все однозначно.

Однако, вернемся к докладу. Автор утверждает, что «анализ работы с письменными обращениями граждан показал, что из 874 жалоб в 471 случае (54%) были проведены действия по восстановлению прав граждан. Удалось добиться полного восстановления прав заявителей более чем в 70% случаев. По остальным 46% жалоб были даны разъяснения и рекомендации. Вмешательство Уполномоченного не потребовалось»[12].

Ну, что сказать по этому поводу? Не совсем ясно от чего считать, хотя цифры впечатляют. Напрашивается вопрос, либо это не знание, либо это заведомая неправда. Если бы это действительно было так, то жили бы мы счастливо в совсем другой стране. Об этом можно только мечтать.

Для начала я бы рекомендовал прочитать статью первого Уполномоченного по правам человека в Российской федерации О.О. Миронова (1998-2004г.г.), доктора юридических наук, профессора, заслуженного юриста России, замечательного человека и собеседника, неформальными отношениями с которым я горжусь, которая так и называется: «Эффективность института Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации».[13] В этой статье Олег Орестович рассуждает, прежде всего, о том, какие показатели можно отнести к оценке эффективности деятельности Уполномоченного.

Что касается жалоб, то, прежде чем заявить о положительном их рассмотрении, необходимо определиться с их относимостью к компетенции Уполномоченного. Не все обращения являются жалобами. Законодательство делит их на категории: собственно обращения, предложения, заявления и жалобы.[14]

«Разложив все обращения по кучкам» необходимо провести классификацию только жалоб с точки зрения теории прав человека. Кстати, классификация жалоб в докладе отсутствуют, как отсутствует и разделение их на категории.

Подчеркиваю, только жалоб. Не все даже жалобы подпадут под компетенцию Уполномоченного. В «сухом остатке», их будет не более 7-10 процентов. Не верите? Чистая правда, взятая из практики. Вот, например, в докладе Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации В.П. Лукина за 2012 год указывается, что удалось восстановить нарушенные права заявителей только 7, 7%, а за 2013 год – 5, 8%.[15]

В 2014 году вместо В.П. Лукина Уполномоченным стала Э.А. Памфилова. В своем докладе за 2014 год, по неизвестным нам соображениям, она не стала указывать эти цифры.[16]

Никогда не указывал в докладе эти цифры и я. Они могут быть интересны и значимы только для специалиста, но ни как не для обывателя или, того хуже, неграмотного чиновника и депутата. Получается, что весь год Уполномоченный не работал или работал зря? И, что он должен был делать с теми обращениями заявителей, которые не в его компетенции? Посылать их, что называется с подхода, как это делает вся власть в стране? Кстати, отсюда и начало всех наших бед: все «ходим по кругу»!

Мой подход таков, что при оценке эффективности работы с жалобами должны оцениваться все полученные обращения, исходя из принятых критериев.

Я не стану дальше останавливаться на второй главе доклада. Конечно, там есть нестыковки, неточности в изложении и прочие нюансы. Некоторые из них я уже упомянул выше. В целом это отнюдь не влияет на «юридическую» часть доклада.

Хотелось бы, чтобы составители доклада вернулись к практике сравнения жалоб по трем показателям: жалобы, поданные на судебную систему, правоохранительные органы, социальные службы. Полагаю, что подобное сравнение характеризует не только проблемы состояния прав человека в этих сферах, но и настроение граждан в целом.

Пару слов о единстве замысла, целостности, логике. В юриспруденции это называется техникой.

На мой взгляд, между вступлением и главами доклада есть диссонанс. Даже складывается впечатление, что они является самостоятельными докладами в докладе. Наверное, уже надо определяться, доклад писать в стиле «политологическом» или «юридическом». Если развернуть все тезисы, которые обозначил Вадим Прилепский во введении, то получится вполне самостоятельный доклад. Примеры тому есть в других регионах.

Жаль, что не получилось наполнить первую главу, касающуюся направлений деятельности Уполномоченного, содержательными примерами. Похоже, что у Уполномоченного здесь существуют проблемы.

Ничего не сказано о взаимодействии с большинством органов так называемого силового блока, прежде всего с полицией, или, если сказано, то вскользь. Взаимодействие с органами власти также просматривается скромно. Возникает вопрос, зачем тогда столько заключенных Уполномоченным соглашений о сотрудничестве, о чем свидетельствует сайт?

Взаимодействие с институтами гражданского общества у Уполномоченного сводится только к формальным связям с формальными образованиями. Практически ничего не сказано о сотрудничестве и взаимодействии с третьим сектором.

Что касается правового просвещения, то особо тоже нечем похвастаться. Это же относится и к международному и межрегиональному сотрудничеству. В основном описанные мероприятия являлись своего рода «чиновничьими посиделками» в виде различного рода совещаний и «чужой свадьбой», на которую приглашали Уполномоченного.

Вообще нет пункта в докладе о совершенствовании законодательства в области прав и свобод человека и гражданина. Изменении в краевом законе об Уполномоченном не в счет, так как формально депутатами было приведено краевое законодательство в соответствие с федеральным.

Нет особо значимых мероприятий, которые организовал и провел Уполномоченный на краевом уровне в сфере прав человека.

Прослеживается тенденция отхода Уполномоченного от публичной деятельности, все большее замыкание внутри своего аппарата и превращение в «бюро жалоб».

Кстати, эта тенденция появилась еще до смены Уполномоченных. Власть всегда делала все, чтобы Уполномоченный был «заведующим бюро жалоб». Сначала с ней боролись, потом перестали, а нынче такое поведение стало нормой. Тренд на права человека иной?!

Не буду продолжать, думаю, что этого достаточно, чтобы еще раз напомнить об эффективности деятельности Уполномоченного.