Лекция 8, 06 мая 2016 года

Наиболее важные фигуры второй волны позитивизма - это Эрнст Мах (1838 - 1916) и Рихард Авенариус (1843 - 1896). Рассмотрим эмпириокритицизм. Для Маха главная идея эмпириокритицизма - это очищение науки от разного рода метафизических понятий. Нужна опора на первичные понятия, которые начинаются с ощущений. " Если атомы реально существуют, то я ухожу из физики, потому что не могу смириться с таким признанием, которое мне противоречит", говорил Мах. В философском смысле он заявил, что не имеет смысла противопоставлять идеальное и материальное, и эта ошибка очень актуальна. В нашем сознании есть класс нейтральных элементов, про которые непонятно, идеальны они или материальны. Свет связан и с его источником, и с его восприятием. Фразу " Я вижу свет" можно воспринимать тремя способами: источник света - это объективность, восприятие - это субъективность и " Я" как нечто. Нет объекта без субъекта. После развития квантовой физики и появления принципа дополнительности будет полемика Эйнштейна и сторонников квантовой теории. Эйнштейн: а существует ли Луна, если на неё не смотрит мышь? Философию Маха часто сводят к философии Беркли те, кто с ним не согласен, его критики. Науку Мах выводит из первичных потребностей человека - измерять, читать и так далее. С этих позиций Мах приходит к своему принципу экономии мышления, который является продолжением " бритвы Оккама". Мах его непосредственно использует для критики теории Ньютона, стараясь исключить все метафизические сущности из теории Ньютона и сделать так, чтобы наука обходилась без них. Экспликация такого позитивистского настроя науки и очищение её от метафизики сыграли большую роль в физике, и для Эйнштейна Мах был точкой отсчёта, заставившей Эйнштейна задуматься о пространстве и времени без абсолютов.

Авенариус был профессиональным психологом и полагал, что проблема материального и идеального возникает тогда, когда мы создаём образ некоторого понятия в нашем сознании. Этот образ называется интроекция (Авенариус негативно относился к этому понятию). Дальше ещё будет интроспекция - познание интроекций, обращение к своему сознанию. Психологи будут потом разбираться, как можно проанализировать наше сознание. В интроспекции ничего не получилось, все психологи работали со своим сознанием и давали разный результат. Авенариус категорически против этой интроекции, во фразе " Я вижу дерево" не упомянуто, что дерево находится в сознании человека. Приницип наименьшей траты сил: мы как и живые существа будем гораздо более приспособлены к выживанию и жизни, если не будем задумываться об образах внутри нашего сознания, а будем осуществлять принципиальную координацию нашего сознания по отношению к внешнему миру. Человек выступает как принципиальный член этой координации. Эти идеи связаны со второй волной позитивизма, и одновременно они отражали определённый этап развития науки.

Третья волна позитивизма - это неопозитивизм, его нынешним проявлением является логический эмпиризм, и он связан с осмыслением новейших открытий в естествознании самого конца 19 века. Рентгеновские лучи, электрон, создание квантовой физики и теории относительности. Если вторая волна связана с электродинамической картиной мира (первая волна - это механицизм, даже у Спенсера есть теория объяснения Вселенной на основе механицизма), а во второй волне во главу угла становится поле, не вещество, то в третьей волне появляется квантово-релятивистская картина мира, которая существует до сегодняшнего дня. Первым этапом неопозитивизма является логический атомизм, он тоже представлен видным математиком и логиком Бертраном Расселом (1872 - 1970), и его основной труд (совместно с Нортом Альфредом Уайтхедом (1861 - 1947)) - " Принципы математики", а также " Анализ сознания", " Человеческое сознание и его гарницы". Сначала он пытается разобрать парадоксы теории множеств Кантора, а потом идёт в философию и говорит, что задача философии - анализ смысла всех положений в науке. Рассел прямо подчёркивает, что он находится на позиции реализма, здравого смысла, и признаёт первичность природы по отношению к логике и математике. Трава зелёная, Солнце и звёзды существуют независимо от наблюдателя, и неважно, смотрит кто-то на них или нет. Мир существует объективно. Чтобы его познать, надо набросить на него логическую сеть, и в этом суть логического атомизма. Такого рода суждения можно назвать логическими атомами. Например, предложение " Сократ есть афинянин" - это логический атом, т. к. есть одно имя собственное и одно утверждение. Если добавить слова " и учитель Платона", то получится более содержательное предложение, но без первого предложения второго быть не может. В логике тоже есть атомы, которые надо выделять, и тогда всё сойдётся.

Ученик Рассела Людвиг Витгенштейн (1889 - 1951) написал свой " Логико-философский трактат", который после перевода Расселом стал библией неопозитивизма, хотя автор писал этическую работу. работа этическая, потому что там говорится о солепсизме, мир - это комплекс наших логических утверждений, а что за ними, мы не знаем, поэтому надо отказаться от претензии на познание объективного мира. " Умерь свою гордыню", говорил Витгенштейн, - вот этический посыл. Человек принципиально ограничен в своём сознании логикой как трансфером, направляющим мышление на природу. И воспринимая идею Рассела, что мы можем представить основы логики как некую совокупность атомарных факторов и предложений, он в отличие от Расселла отказался от признания мира как объективного феномена. Логика и есть тот трансфер (барьер), за который мы не можем выйти. Всё то, о чём может быть сказано, должно быть сказано ясно, а о чём не может быть сказано ясно, надо умолчать. Образ есть модель действительности. Логический способ построения образа этого мира - это дом бытия человека. Любое осмысленное высказывание должно строиться по правилам логики, то есть существует определённый языковой каркас, дальше можно строить логические молекулы, клетки, организмы, но это будет всего лишь только логика, как абсолютная априорная подкладка, основа науки, любого дискурса. Граница дискурса устанавливается самим языком, и всё, что связано с языком и логикой - это наше познание. А всё, что лежит по ту сторону границы - бессмысленно. Философские утверждения - это неосмысленные утверждения, они не имеют логического смысла. Философская теория - это сказочный замок, который достаточно лишь покинуть, и сразу все философские утверждения обращаются в мусор. Поэтому бессмысленны классические философские определения материи, сознания, пространства, времени, причинности и так далее. Философию надо убрать из науки. Отсюда необходимо переосмыслить задачу философии. Она обязана быть логикой, которая стремится прояснить мысли людей на любом уровне, в том числе на научном. Философия - это деятельность по прояснению мыслей. Учёные могут путаться в терминах, понятиях, их связях, как муха в мухоловке, а задача философии - показать учёным выход из мухоловки. Витгенштейн приезжал в СССР и пытался устроиться в колхоз, но туда его не взяли, у него были проблемы со здоровьем психического порядка. На определённом этапе жизненного пути он пришёл к тому, с чего начинал, но не хотел это публиковать, а после его смерти труды " позднего Витгенштейна" нашли в столе, и были опубликованы " Философские исследования" Витгенштейна. Он там уже по-другому осмысливал своё знаменитое утверждение " О чём нельзя мыслить, о том следует молчать". В языке существуют очень многие нелогические вещи, без которых человек существовать не может. Язык науки бессилен перед многими вещами, которые находятся по ту сторону логики. Человек учится через разные ситуативные вещи типа " Ой", " Больно", а не через логику. Это суть логического атомизма (у Расселла) и ещё лингвистического атомизма (у Витгенштейна). Логика должна молчать там, где она ничего не может выразить, и там человек прибегает к другим вещам, которые помогают жить - медитации, молитвы, сновидения, галлюцинации. Логически это невыразимо принципиально. Наука есть лишь небольшая часть языковой реальности, её язык опирается на естественный язык, а он формируется не по правилам логики. Язык формируется как форма жизни, и сейчас это одна из тех мистических загадок, которые логика не может объяснить. На конференции в Ватикане обсуждалось, что наука не может объяснить две вещи - любовь и овладение языком. Всегда есть принципиальная разница между языком, который для человека родной (мысли у человека работают параллельно, если он говорит именно на родном языке) и неродной (там человеку приходится всё время мысленно проводить перевод). Слова " Ой", " Больно", " Люблю" не объяснимы логически, но человек прекрасно может понять, когда с ним приветливо здороваются, а когда он не входит в круг желаемых людей. Эти мысли первичны по отношению к любой логике, в том числе научной, и он вводит философскую категорию, понятие игра. Игр огромное количество, от шахмат до боёв без правил, но есть между ними некая общность, и так или иначе устанавливаются правила, даже в боях без правил - это определённая кратковременность, определённая интенция (на победу), и возможность прекратить это при определённых обстоятельствах. Установив родовые признаки этих игр, он говорит, что между всеми играми можно установить некое семейное сходство. Можно рассмотреть фотографию, где есть разные поколения одной семьи, и незнакомый человек может на фото посмотреть и прийти к выводу, что фотография - это одна семья. Все языковые ситуации тоже так или иначе имеют некое семейное сходство. Человек обучается языку не с помощью логики, а с помощью жизни, и даже в науке ему тычут пальцем и говорят, что это надо вот так понимать, а это вот так. Сознание - это наиболее общее понятие, модусы которого (воля, мышление, желание, понимание, воображение) проявляются во вполне определённых жизненных ситуациях (закончить лекцию и т.п.).

Вот такие претурбации Витгенштейн интересно и актуально показывает в своём творческом развитии. Пифагорейцы открыли иррациональные числа, правда, потом засекретили их. На сегодняшний день известны сюрреалистические числа, есть число гугл = 10¹⁰⁰, комплексные числа тоже пытались скрыть. Эта проблема каркаса идёт от Витгенштейна и имеет фундаментальный философский смысл. На вопрос " Существует ли стол? " в классической теории будет дан положительный ответ. А в квантовой теории будет просто непонятно, о чём идёт речь, так как есть квантовые поля. Фактически квантовая теория заново переосмысляет средневековую проблему номинализма и реализма. Актуален и вопрос о том, что можно считать языком науки? Утверждение Галилея " Книга природы написана на языке математики" больше не является общепринятым. Математика - это лишь аппарат науки. Согласно доктрине физикализма (или же физического редукционализма) в каждой науке столько науки, сколько в ней физики, и эта доктрина принята у неопозитивистов. Физика постепенно будет вбирать в себя все остальные науки. С химией это уже случилось, так как физика её объяснила, в частности, объяснена периодическая система химических элементов Д. И. Менделеева. Также существуют биохимия, медицинская физика, психологию изучают с использованием физики. Все области знания, важные для существования человека, так или иначе содержат физику. Неопозитивисты стремятся полностью очистить науку от метафизики. С их точки зрения всё, о чём пишет Хайдеггер, неосмысленно и противоречиво. И вообще все метафизические системы неосмысленны, противоречивы и не имеют значения для науки. Наука сама себе философия, - так считали Эйнштейн, Пуанкаре, Рассел, Луи де Бройль (1892 - 1987), Витгенштейн. Многие физики, про которых говорил Карнап, были прекрасно подготовлены философски; некоторые выводили квантовую механику непосредственно из идей Аристотеля. Философия отражает чувство жизни, которое наиболее адекватно отражается в музыке и в философии Ф. Ницше.