Я буду честно делать свое дело. Как Конни надула вожатых

Длинная цепочка туристов из летнего лагеря змейкой извивалась по серпантину горной тропы, идущей к Снежному озеру. Горное восхождение совершали тридцать пять человек в сопровождении инструкторов. Когда ребята вышли из автобуса, чтобы покорить Каскадные горы, они были в приподнятом настроении, но теперь крутой подъем тропы начинал изматывать их, хихиканья и смеха уже не было слышно.

Билл и я были инструкторами в этой девятимильной прогулке. Поскольку мы, раньше проходили этот маршрут, много раз. То чувствовали себя совершенно спокойными, взяв с собой этих детей. Но мы даже предположить не могли, что вскоре всего лишь одна из них завладеет всем нашим вниманием!

Как только мы добрались до озера, ребята настроились отдыхать. Пейзаж там, высоко в Каскадных горах, всегда восхитителен. Темно-синие воды Снежного озера отражают зубчатые вершины и снег на западной стороне скалистого берега. А за ними разворачивается целая панорама гор и лесов. Каждому хотелось отдохнуть и расслабиться немного подольше, но Билл и я знали, что это невозможно.

— Вы только что прошли четыре с половиной мили в один конец, — объявил я. — Вспомните, что назад к автобусу те же четыре с половиной мили, и поэтому нам лучше вернуться на тропу. Мы не хотим опоздать к ужину в лагере.

Юные туристы медленно поднялись и направились вверх по крутой тропе из котловины озера к хребту, возвышавшемуся над долиной. Мы выбрали пару ведущих, чтобы прокладывать обратный путь по тропе, а Билл и я шли позади, чтобы помогать отстающим. Внезапно крик боли эхом отозвался в горных склонах

— Ох! Ох! Ох! — кричала светловолосая девочка, которая только что свалилась с тропы. — Я вывихнула лодыжку! Мы бросились к ней и наклонились, чтобы осмотреть правую ногу, за которую она держалась. Она морщилась от боли, когда возбужденно рассказывала, как сильно у нее болит.

— Ты Конни Петерсон, правильно? спросил Билл.

— У-гу, я Конни, — ответила она, морща лоб от боли. — Я не знаю, как я смогу пройти весь этот путь назад.

Конни встала и заковыляла, показывая нам, как трудно ей идти.

— Хорошо, — сказал я и наклонился. — У нас нет времени, поэтому забирайся мне на спину.

Когда мы шли по ровной земляной тропе на вершине хребта, она не казалась тяжелой, но когда я спустился на неровный, каменистый серпантин, моя ноша стала казаться все тяжелее и тяжелее. Билл сменил меня на некоторое время, и мы начали нести Конни по очереди, пока не добрались до места, где тропа при входе в лес была более широкой. Здесь мы с Биллом сделали из рук сиденье, схватившись, друг другу за кисти. Конни сидела между нами, повиснув на наших шеях, пока мы пробирались вниз по тропе.

Когда мы подошли к автобусу, все ребята, забравшись в него, в изнеможении раскинулись на сиденьях. Мы усадили Конни на одно из передних мест и отправились назад в лагерь так быстро, как только могли.

— Мы еле-еле успеваем на ужин, — сказал я Биллу, когда мы уже спускались с горного перевала.

А когда мы приехали в лагерь, Конни вдруг стала очень оживленной.

О, здесь мой друг Джордан! — возбужденно кричала она.

Все взгляды повернулись к мальчику, шедшему через двор от административного здания. Билл подвел автобус к остановке и открыл двери. Конни немедленно выскочила из автобуса и бросилась к Джордану. У нее не осталось и намека от хромоты.

— О Джордан! — кричала она на бегу. Билл и я недоуменно смотрели друг на друга.

— Мне кажется, нас провели, — сказал Билл и покачал головой.

— Растянутая лодыжка как-то удивительно быстро, зажила, — добавил я. Конни явно нас надула. Вероятно, она может легко и с чувством повторить наизусть ту часть, правил следопыта, где говорится: «Я буду честным», но это будут лишь пустые слова и ничего больше.