Последнее пришло, аж, 24 марта 1944 года.

«Здравствуйте, мои дорогие: мамочка, Шура, Валя, Витя.

Шлю свой фронтовой привет и лучшие пожелания в вашей жизни, здоровья. Спешу ответить на письмо от 13. 2. 44 г. Вы очень обижаетесь на меня, что от меня нет писем. Это незаслуженная обида, т.к. пишу самое меньшее 3 – 4 письма в месяц. Правда, когда лежала в госпитале, то за два месяца написала только два письма. А вот от вас за полгода получила только четыре письма. Это так мало. Это меня всегда страшит и беспокоит. Я думаю, что вы болеете или куда-нибудь выехали.

Находясь здесь, далеко от вас, с нетерпением ждешь письма. Пишите чаще. Я очень прошу. Как здоровье, жизнь? Я живу по-прежнему. Воюю с фрицами. С Петром переписываюсь. А от папы не получаю письма с августа. По присланному вами адресу он не отвечает. Может адрес не верный или мои письма не доходят.

Пока все… Мой адрес тот же. Пожалуйста, пишите.

Привет родным и знакомым.

С приветом Пана. 24.3.44 г.»

После нескольких неудачных полетов на линию фронта, штурман полка Женя Руднева несколько раз летала с Паной на разведку: хотела сама убедиться в плотности зенитной защиты неприятеля.

Когда я смотрел кинокадры «В бой идут одни старики» Быкова, меня не покидало ощущение, что изображенный в фильме прилет в эскадрилью истребителей У-2 с двумя девушками – это Женя Руднева и Пана Прокопьева. Ведь судьба их очень похожа: бой под Керчью, штурман орденоносец, особенно пилот в исполнении Евгении Симоновой. Они так же, как и наши девушки погибли под Керчью. Правда, в фильме девушки похоронены, поставлены маленькие памятники, в действительности было по-другому.

В ночь с 8 на 9 апреля 1944 года Пана и Женя вылетели бомбить стратегический объект в поселке Булганак под Керчью. Отбомбившись, они возвращались домой, но попали под лучи прожекторов. Ударили зенитки врага, самолет загорелся и стал падать. Летевшие следом другие экипажи увидели, как из горящего самолета полетели снопом ракеты – или это взорвался бензобак, или девушки прощались со своими подругами по эскадрильи.

Спустя два дня Керчь была освобождена нашими войсками.

Почти в самом центре города был найден обгоревший самолет с останками летчика внутри. Никто не мог предположить, что это девушка-летчица: из одежды остались только обгоревшие брюки и грубые мужские сапоги. Это и была наша землячка Пана Прокопьева. Останки захоронили в братской могиле на военно-городском кладбище. Другую летчицу выбросило из самолета на 10 – 15 метров. Она тоже вся обгорела. Ее похоронили в парке имени Ленина. Через три месяца командир полка писала матери Паны: «Ваша дочь погибла за Родину. Хоронить нам ее не пришлось. Они сгорели вместе с Женей Рудневой, и ветер развеял их тела». Пана и Женя числились пропавшими без вести. После войны Евдокия Рачкевич искала их двадцать лет. Только в 1966 году удалось выяснить – самолет девушек был сбит под Керчью. Пана сгорела в машине, а Женю отбросило на несколько метров. Жители города по большим мужским сапогам решили, что это был мужчина, и девушку захоронили как неизвестного солдата в братской могиле, а Женю в парке имени Ленина.

P.S. Я не знаю, имела ли правительственные награды Пана Прокопьева, но за год полетов она, безусловно, их заслужила. Если таковых нет, то Железногорскому краеведческому музею, думается, необходимо выйти с таким предложением в правительство России. Герои не должны быть забыты поколениями.

1971 год. Село Нижнеилимск. Средняя школа.	Березняки.
1974 год. Март. Фото Кузоры В.Н.	1974г. Март. Игнатьева. Школа.