Часть, в которой герои лучше узнают друг друга

Гарри до сих пор чувствовал себя просто ужасно, даже сейчас, сидя за барной стойкой и попивая горячий чай на кухне мистера Малика. Было во всём этом что-то до ужаса неправильное. Возможно, дело было в самом Малике, который сейчас спокойненько что-то мастерил за плитой, одетый в домашнюю одежду, которая подразумевала под собой спортивные широкие серые штаны и белую майку без рукавов, отлично открывающую вид на бицепсы парня.
Стайлс же, выделяющийся своей чрезмерной болтливостью и колкими комментариями, сейчас сидел тише воды, ниже травы, в своей школьной форме и ничего не мог с собой поделать, разглядывая фигуру завуча.
Чёрт, он завидовал. У Малика была идеальная фигура с широкой спиной, отличным прессом и шикарными мышцами, в то время как Гарри уже довольно приличное время пытался достичь такого же результата, но пока не очень успешно. Кудрявый был худощавым, а все походы в тренажёрный зал упорно игнорировались его телом, которое, казалось, просто не хотело качаться и оставалось всё таким же.
- Может, тебе дать что-нибудь переодеться? – спросил его Зейн, всё ещё что-то готовящий.
Мысль о том, что он будет щеголять в доме Малика в его же одежде, никак не могла уложиться у Гарри в голове. До чего же данная ситуация странная!
- Нет, я в своей одежде посижу, - с совершенно несвойственной ему вежливостью сказал кудрявый, отпивая чай из кружки и делая вид, что рассматривает интерьер.
Было так странно наблюдать за Зейном в такой домашней обстановке. Обычно он всегда ходит в идеально отглаженном чёрном смокинге, и теперь безумно непривычно видеть его таким… домашним.
Гарри задумался, и отвлёкся от своих мыслей, только когда Малик поставил перед ним тарелку с оладьями. Пахло всё это просто восхитительно, но что-то упорно не давало Гарри просто начать есть.
- Ешь, - сказал ему Зейн. – Тебе ещё чай налить?
Гарри перевёл взгляд на брюнета, который, казалось, действительно беспокоился о состоянии Гарри. Ведь, когда они только приехали домой, Зейн сразу же дал кудрявому аптечку, заварил ему чай и сейчас Гарри сидел, закутанный в одеяло, так как, кажется, он ещё и простудился.
На улице уже был ноябрь, поздний вечер, и Гарри задумался о том, как же он завтра пойдёт в школу, о чём, кстати, и спросил Зейна.
- Завтра суббота, Гарри, - ответил ему брюнет, сидя за столом и попивая чай, копаясь в сотке. – Если хочешь, можешь остаться у меня на все выходные, а потом я тебя отвезу домой.
Гарри ел оладьи (которые, к слову, были восхитительными. Есть что-то, чего его завуч НЕ умеет делать?) и задумался о таком дружелюбии парня.
Может, Зейн просто хотел показаться таким добрым малым, чтобы ещё больше улучшить себе репутацию? А может, он это делает, чтобы Гарри потом всё время чувствовал себя чем-то обязанным ему? Хотя, возможно, Малик просто был действительно понимающим и добрым человеком, коих кудрявый ещё никогда не встречал. Не потому, что хотел извлечь выгоду или показаться хорошим, не потому, чтобы потом всё время напоминать кудрявому об этом случае, а просто, потому что ему это кажется правильным. В конце концов, как бы Гарри не относился к брюнету, он не мог отрицать тот факт, что Зейн всегда помогал нуждающимся. Он был любимчиком среди всего педагогического состава, хотя сам и не был учителем. Он был кем-то вроде школьного психолога, к нему запросто можно было прийти в кабинет и рассказать о своих проблемах, а он лишь внимательно выслушает, успокоит и скажет что-то действительно стоящее и… правильное. Всё, что бы ни делал этот пакистанец, было правильным.
И Стайлс просто не имел понятия, как себя с ним вести.
Домой он просто не был готов сейчас пойти, так что единственное решение было – остаться здесь на выходные, и за это время что-то придумать. Не может же он тут жить всё время, верно?
Всё это время парни сидели в довольно уютном молчании, изредка были слышны причмокивания Гарри, что изрядно веселило Зейна. Сам же брюнет уже отложил мобильник и уютно расположился на стуле в кухне.
- Что молчишь? – спросил его Гарри, который уже неосознанно перешёл на «ты», что нисколько не смущало Малика.
- Хочу и молчу, - с лёгкой полуулыбкой ответил Зейн, подперев подбородок рукой.
- Хочешь и молчишь? – выразительно выгнув бровь, поинтересовался кудрявый парень, вызывая смех Малика.
Гарри впервые видел, как Зейн смеётся. В смысле, он видел, как тот слегка приподнимал уголки губ, ухмылялся, но чтобы так открыто смеяться – никогда. И… чёрт подери, почему у этого парня всё выходило идеально? У него даже смех идеальный.
Очень медленно и очень осторожно два парня понемногу начали разговаривать на разные темы, ведь в школе, как таковой, у них не было возможно просто поговорить. В основном, все их диалоги состояли из замечаний или предостережений Малика и саркастических колкостей Стайлса. Так и жили.
Зейн всё делал очень осторожно и внимательно, больше слушал, чем говорил, стараясь не забывать, что он всё ещё оставался завучем парня, не смотря на нестандартную ситуацию. Хотя это было непросто, потому что кудрявый так увлечённо и искренне рассказывал, что невольно хотелось вместе с ним радоваться или печалиться.
Гарри же поначалу тоже вёл себя сконфуженно, на вопросы отвечал односложно. Но Малик умел направлять разговоры в нужное русло, так, что вскоре Стайлс, уже особо не стесняясь завуча, начал рассказывать о своей любимой музыке и том, кем бы он хотел стать.
Гарри ни с кем об этом не говорил. Родителям было наплевать на интересы парня, лишь бы он только учился хорошо и не позорил семью, друзья в основном было не интересно, и всю болтовню они просто пропускали мимо ушей. А Зейн…
Кудрявый посмотрел на красивого брюнета, внимательно слушающего его. Зейну и правда было интересно, и это безумно льстило и давало стимул говорить и делиться эмоциями и дальше.
Парни переместились в гостиную. На улице уже была ночь, однако оба не хотели прекращать их, скажем так, «знакомство». Лишь только Зейн опять предложил Гарри переодеться во что-то более удобное, на что в этот раз кудрявый согласился.
Одежда Малика была ему велика, как он и предполагал. Штаны хоть и были как раз по длине, ибо у Гарри были очень длинные ноги, но вот в ширине он просто «утопал». Майка тоже на нём висела, что, впрочем, совершенно не мешало.
- Гарри, прости меня, - произнёс Зейн, когда оба устроились на диване и смотрели какую-то передачу.
- За что? – удивлённо спросил кудрявый, переводя взгляд на брюнета.
- За вот это, - он провёл указательным пальцем по веку, носу и губе парня, но так невесомо, что почти и не почувствовалось. – Это в какой-то мере и моя вина.
Полдня назад Гарри, возможно, ничего бы и не ответил, оставляя это на совести брюнета, но сейчас он понимал, что вёл себя как полнейший придурок, ведь он просто не оставлял Зейну другого выбора своими действиями. Но сейчас он сказал:
- Я заслужил, - он хмыкнул. – Вёл себя, как кретин.
Малик ласково улыбнулся парню. Было в этом кудрявом что-то до безумия милое, не смотря на то, что он старался вести себя, как взрослый. Он всё ещё оставался ребёнком, которому всего лишь нужно было чуточку больше внимания.
Наконец, на часах уже была полночь, и Зейн предложил ложиться спать. Он расстелил Гарри диван, а сам пошёл в свою комнату, предварительно пожелав парню спокойной ночи.
- Спокойной, Зейн, - ответил ему Стайлс, уже проваливаясь в сон.
Многим Гарри казался неприятным и самовлюблённым типом, но это было не так, отнюдь. Вот и сейчас, разговаривая с Зейном, можно было увидеть, что на самом деле он самый обычный восемнадцатилетний парень, который просто запутался в себе и в том, чего он хочет от жизни.
Но, казалось, после разговора с Маликом стало чуточку понятнее. Чуточку легче.
Поэтому это был единственный раз, когда Гарри спал хорошо, без всяких кошмаров, которые снились ему почти каждую ночь и о которых он никогда никому не рассказывал.