Часть, в которой герои послали всё к чертям

Всё то время, что Гарри и Зейн ехали в дом Малика, кудрявый успел испытать, наверное, всю палитру эмоций. Сначала он чувствовал себя виноватым, хотя даже и не знал, за что именно. Просто один взгляд на Зейна – и он сразу же чувствовал себя в чём-то провинившимся.
Потом Стайлс чувствовал злость. В конце концов, какая нахрен вина? Он не сделал ничего аморального или приступного, чтобы чувствовать себя таким образом. Чёртов Зейн со своими «красноречивыми» взглядами.
Ну и, под конец он начал чувствовать некое возбуждение. В прошлый раз, когда он был у Малика, они впервые поцеловались, и один Бог знает, что будет в этот раз. Может, опять что-то, что у них будет впервые? Чёрт, Гарри, что за мысли! Ты лучше посмотри, с каким злым видом Малик выходит из машины.
В таком же одиночестве они вошли в дом, и, не говоря ни слова, Зейн пошёл в ванную на второй этаж, а Гарри, не зная, что, собственно, можно сейчас сделать, тоже поплёлся за ним. Оказалось, что брюнет направился обрабатывать немногочисленные раны на лице и руках.
Гарри осмотрел себя, и не увидел никаких ушибов. Наверное, это потому, что в основном бил Зейн, и он же защищал Гарри от ударов. Маленькая кафельная комнатка периодически нарушалась лишь тихим шипением Зейна, когда он в очередной раз промывал рану перекисью, либо шуршанием разных предметов из аптечки.
Гарри же стоял с потерянным и нерешительным видом около косяка, сложив руки на груди и кусая губу. Он нервничал, и ему совсем не нравилась возникшая между ними атмосфера. Воздух будто стал тяжелее, и всё так и кричало о том, что нервы на пределе и что скоро что-то будет. Однако, несмотря на это Стайлс всё же не смел заговорить первым. Иногда Зейн бывает чертовски пугающим и властным, и сейчас как раз один из таких моментов.
Наконец, когда с ранениями было покончено, Зейн, опять-таки в полнейшей тишине, прошёл мимо Гарри и направился вниз, и Гарри, потоптавшись на месте, опять пошёл следом, не понимая, к чему этот фарс. А в это время Малик уже наливал себе воду, и теперь стоял около барной стойки, медленно отпивая глоток за глотком, и пристально смотря на Гарри, который даже немного съежился от такого взгляда.
- Что можешь сказать в своё оправдание? – наконец, подал голос брюнет, и от долгого молчания его голос стал гораздо более хриплым, чем обычно.
Гарри поднял брови. Что? В своё оправдание? Да что он сделал-то такого?
- Ты о чём? – с искренним изумлением в голосе сказал кудрявый, не решаясь подходить ближе, и стоял около дивана.
В следующее мгновение Зейн с громким звуком поставил уже пустую чашку на стол, отталкиваясь от барной стойки и медленно идя по направлению к Гарри. И скольких же трудов стоило Стайлсу, чтобы не начать отходить.
- Гарри, не испытывай моего терпения, - сказал брюнет. – Я могу быть милым, да, я могу быть заботливым и добрым, но, позволь спросить, как я должен себя чувствовать, когда мне говорят, что ты в гей клубе беззастенчиво флиртовал с каким-то ублюдком, а потом ещё и вышел вместе с ним на задний двор? – с каждым словом его голос всё повышался, и в конце он уже просто кричал. - Как, чёрт возьми, ты мог пойти с ним на задний двор? У тебя что, нет мозгов? Ты же прекрасно понимал, зачем он позвал тебя на ЗАДНИЙ двор! Ты понимаешь, чем это могло закончиться, не окажись меня рядом? – он уже стоял вплотную к Гарри, сверкая своими янтарными глазами и сжимая кулаки. – Ты сейчас бы просто был хорошенько оттрахан, или вообще порван ко всем чертям! – он поставил две руки по обе стороны от Гарри, тем самым прижимая его к дивану позади себя.
- А что ты делал там? – сглотнув, но не прерывая зрительного контакта, спросил кудрявый, понимая, что ситуация довольно серьёзная, но не понимая, почему он испытывает такое возбуждение от разъярённого Зейна.
- Я пришёл забрать брата с работы, - спокойно ответил Зейн.
- Брата? Твой брат работает там? – удивлению Стайлса не было предела. Неужели он был стриптизёром или проституткой?
- Да, он бармен, так что не думай ничего, - так же спокойно продолжил брюнет, следя за реакцией кудрявого.
Бармен? Господи, неужели тот брюнет за стойкой (как там его, Анвар?) и был тем самым братом Зейна? Наверное, это он и сказал, куда пошёл Гарри, и с кем он был.
- Я просто не думал, что Луи окажется… - начал было Гарри, но был прерван рычанием Малика:
- Ах, Луи, значит? – ещё больше разозлился брюнет, впечатывая Гарри в диван ещё сильнее. – О чём ещё вы с ним разговаривали? Вы целовались? Ты позволил его грязному языку хозяйничать в твоём ротике? А? Он заставлял тебя дрожать лишь от одних прикосновений? – будто бы в подтверждении своих слов, он чуть приподнял рубашку Гарри, невесомо проходясь подушечками пальцев по его бокам, заставляя кудрявого учащённее дышать. – Он заставлял тебя стонать от своих движений? – тут он заставил кудрявого откинуть голову назад, и медленно провёл языком по кадыку Гарри, вырывая у того тихий стон. Зейн впился в оголённый участок, оставляя на шее немаленький засос. – Ты же понимаешь, Гарри? – прошептал он, вновь поднимая голову и встречаясь с взглядом изумрудных глаз. Он максимально приблизился к его лицу, и проговорил прямо в губы: - Ты только мой.
С этими словами он резко взял Гарри под ягодицы и приподнял его, попутно впиваясь в его губы жадным поцелуем. В следующее мгновение он припечатал его в стену, заставляя кудрявого обвить его талию ногами, и они продолжили сплетаться языками так, будто это был их последний поцелуй.
А Гарри же… Гарри просто улетал. Он никогда не видел эту сторону Зейна, и, чёрт возьми, она ему безумно нравилась. Такой дикий, страстный Зейн вызывал у зеленоглазого полную эйфорию. Ему нравилось, как грубо брюнет прижимал его к стенке, нравилось, как сильно он впивался своими пальцами в его бока, заставляя шипеть от боли. От всего этого у него просто кружилась голова, и хотелось ещё.
Поэтому Гарри подался бёдрами вперёд, вырывая у Зейна сдавленный стон прямо в губы. Брюнет немного отстранился, чтобы отдышаться, и прислонился своим лбом к лбу кудрявого, не прерывая зрительного контакта. Медленно, он сжал ягодицы Гарри, и толкнулся вперёд, начиная неспешно вращать бёдрами по часовой стрелке, заставляя Стайлса буквально биться в конвульсиях и изнывать от желания и от жара внизу живота. Шатен ещё сильнее прижался к телу Малика, насаживаясь сильнее и языком проводя по его пересохшим губам, шепча лишь:
- Зейн, Зейн, Зейн…
Брюнет же лишь снова поцеловал Гарри, в этот раз медленно и тягуче, не забывая толкаться вперёд, упираясь своим уже вставшим членом в его задницу, заставляя Гарри тихо стонать от удовольствия.
Стайлс, наконец, отпустил свои ноги и встал на пол, сразу же пытаясь расстегнуть рубашку Малика, но тот перехватил его руки, поцеловав каждый палец.
- Мы не можем, Гарри, - с видимым сожалением сказал Зейн, прикусывая нижнюю губу парня. – Нельзя. Я завуч, ты мой ученик, - в последний раз чмокнув Гарри, он отстранился, застёгивая пуговицы.
- Что? – взорвался Гарри. – Что значит, мы не можем? Да мы уже делали это сто раз! Значит, целоваться нам можно, а когда всё доходит до дела – то нельзя? – возмущался кудрявый.
- Мы не можем зайти так далеко, - ответил сразу же брюнет, и затем посмотрел на Стайлса. – Прости.
Сказать, что Гарри был в ярости – ничего не сказать. Уже в который раз брюнет обламывал его, оставляя со стояком в штанах так, что потом приходилось дрочить где-нибудь в туалетах школы.
Боже, Гарри просто не понимал логики его завуча. Да что с ним не так? То сам бросается на него, кусая и оставляя засосы, имитируя половой акт, и, вроде, признаки того, что всё дело идёт к ЭТОМУ - на лицо, но потом – бац! – и он останавливается, говоря какой-то бред о том, что им «нельзя» и они «не могут». От этого Стайлсу просто хотелось выть и лезть на стенку, или же хорошенько треснуть Зейну, чтобы выбить из него всё это дерьмо.
Но тогда, смотря на Зейна, который с невозмутимым, почти что невинным видом попивал воду, в голову Гарри пришла блестящая идея. Что ж, не один Малик может так его дразнить, оставляя со стояком в штанах. Гарри заставит его сорваться.

Раз уж Гарри застрял в доме Зейна, то он решил вести себя, как у себя в обители. Поэтому он сходил в душ, после этого хорошенько вытеревшись и даже не соизволив обернуть вокруг бёдер полотенце. Дома он привык разгуливать голышом, вот и сейчас он тоже спустился вниз и прошёл в кухню, чтобы достать чего-нибудь съестного, заставляя Малика, который сидел там и пил чай, буквально подавиться и начать кашлять.
- Ты… ты это чего? – всё, что удалось выдавить из себя брюнету.
- Я? Совершенно ничего. Тебя же не смущает, что я в таком виде? – Гарри демонстративно повертелся, открывая холодильник и заглядывая внутрь, специально оттопырив свою пятую точку.
Он буквально чувствовал, как сзади Малик прожигает в нём дыру своим взглядом, но, надо признаться, тот держался молодцом.
Стайлс просто не поверил своему счастью, когда увидел в недрах холодильника банан, и ухмыльнулся, сразу же беря его в руку и садясь за стол напротив брюнета, который, делая вид, что ничего такого не происходит, спокойно смотрел на Гарри.
Медленно сняв кожуру, Стайлс начал неспешно поедать фрукт. Хотя, как поедать. Скорее, он просто вбирал его в рот, облизывая и проводя языком. И при этом он втягивал щёки, что делало его вид ещё более развратнее. Наконец, откусив кусочек, он удовлетворённо закатил глаза и незаметно наблюдал за реакцией брюнета, который сидел на стуле, весь напряжённый и натянутый, словно струна.
Но, как оказалось, брюнет был крепким орешком. Он мужественно выстоял банановую пытку Гарри, и, быстро допив уже остывший чай, не сказав ни слова, поспешил в зал. Гарри, всё ещё в нудистском стиле, последовал за ним, ухмыляясь, но отчаянно старавшийся это скрыть. Он присел на диван рядом с ним, откидывая голову назад и будто бы случайно проводя своими руками по шее, груди, всё ниже…
Но Зейн уже включил телевизор, и Стайлс нахмурился, на время прекращая свои попытки соблазна. Да что такое?
Малик же, казалось, был совершенно спокоен, однако натянутая спина и будто окаменевшее лицо выдавали его с потрохами. Он отчаянно листал каналы, надеясь найти что-то, что сможет отвлечь его от этого невыносимо прекрасного и сексуального студента рядом с ним. Он просто не мог, не мог так с ним поступить. Это неправильно и нечестно по отношению к нему, ведь как потом они будут смотреть друг другу в глаза?
В итоге, брюнет остановился на каком-то канале, где сейчас показывали рекламу чая. И всё вроде было хорошо, да и Гарри прекратил совращать его, может, не всё ещё потеряно? Но в следующее мгновение по телевизору стали показывать рекламу сериала Queer as folk, и (да ладно вам!) на экране стали показывать именно фрагмент из серии, где Брайан и Майкл горячо целуются.
Зейн даже не увидел, он почувствовал предовольную улыбку Гарри рядом и сам не удержался от неё, закрывая глаза.
- Сама Судьба делает намёки, - прошептал кудрявый ему на ухо и захватил зубами мочку, слегка посасывая её.
Малик уже тяжело дышал, и Гарри знал, что ещё чуть-чуть, и его самообладание полетит к чертям.
Поэтому в следующее мгновение он повернул голову брюнета к себе, и медленно поцеловал его, проходясь языком по нижней губе, но не вторгаясь внутрь, будто дразня. Однако Зейн отстранился, слегка качая головой. Гарри видел, как тот ведёт какую-то свою внутреннюю борьбу, и он так желал, чтобы «тёмная» сторона выиграла.
Малик посмотрел на Гарри, медленно прислоняя указательный палец к его губам, заставляя его молчать, или же просто пока ничего не делать. Но вместо этого кудрявый вобрал этот палец в рот, начиная пошло посасывать его и облизывать, при этом засовывая его в себя ещё глубже.
И это, казалось, просто довело Малика.
- Боже, какая же ты шлюха, - обречённо сказал он, вырывая палец и сразу же впиваясь во влажные губы кудрявого, сразу же врываясь языком во внутрь.
Руками он царапал голую спину Гарри, заставляя того шипеть ему в рот, но почти сразу же забывая об этом, когда Зейн начинал спускаться поцелуями ниже, целуя шею и облизывая соски.
- Будет больно, - Зейн был бы не Зейном, если бы не попробовал отговорить кудрявого ещё раз, зная, что оба всё равно не остановятся, и ничто в мире не смогло бы им сейчас помешать.
- Мне плевать, - ответил Гарри, кусая брюнета за губу и вбирая в себя его стон, прижимаясь ещё ближе.
Малик встал с дивана, не разрывая страстного, грубого и ненасытного поцелуя, и вместе с Гарри они поплелись на второй этаж, в спальню брюнета, по пути собирая все углы и косяки, шипя и мыча, но не отстраняясь друг от друга ни на сантиметр.
Наконец, когда они оказались в большой комнате Зейна, то брюнет сразу же толкнул кудрявого на кровать, ложась сверху и целуя его грудь, очерчивая языком впадину пупка и слыша такие развязные, хриплые стоны.
С большим трудом, но Гарри всё же перевернул Зейна, целуя его неземные губы и снимая с того рубашку, джинсы и боксёры, любуясь идеальным накаченным телом и таким невыносимо соблазняющим видом.
Но не успел он до конца налюбоваться, как снова оказался под брюнетом. Тот медленно взял его уже возбужденный член в руку, и пару раз провёл по стволу, размазывая капельки смазки и ртом ловя тихий стон кудрявого. Он набирал скорость, водя рукой туда-сюда и получая какой-то невероятный кайф от такого вида Гарри, который сейчас казался таким… таким… податливым.
- Господи, Зейн, ещё, да… а-аххх, пожалуйста, - стонал Гарри, понимая, что эта сладкая пытка подходит к своему апогею.
И именно тогда Зейн опустился вниз, и аккуратно лизнул головку члена, отчего Гарри резко дёрнулся и учащённо задышал. Брюнет просто сошёл с ума от такой реакции, поэтому в следующее мгновение он полностью вобрал член в рот, расслабляя горло и пытаясь насадиться как можно глубже.
Он был абсолютным нулём в этом деле, но старался следовать подсказкам тела Гарри, а они говорили о том, что он всё делал правильно. По крайней мере, маты, стоны и крики кудрявого говорили сами за себя.
Зейн активно работал языком, водя головой вверх-вниз, и вскоре почувствовал пальцы Гарри в своих волосах, которые сильно сжали их. Кудрявый толкался в рот брюнета, крича от наслаждения. Он отчаянно трахал его рот, и только одна мысль об этом уже возбуждала его до невозможности.
Ощущение горячего рта на своём органе, проворный язычок, который точно знал своё дело – и вот, Гарри уже взрывается оргазмом, крича громко, пошло, выгибаясь дугой на кровати и сильно дёргая Зейна за волосы.
Тот собирает всю сперму, не пропуская ни капельки, и удовлетворённо облизывается.
- Ты чертовски вкусный, - прошептал он, утягивая кудрявого в поцелуй, и заставляя того чувствовать свой собственный вкус.
Собственный член тоже требовал разрядки, поэтому Зейн взял два пальца в рот, собираясь тщательно обмочить их слюной, однако Гарри перехватил его руку, смотря прямо ему в глаза:
- Позволь я сам, - и мучительно медленно он начал облизывать пальцы Зейна, не прерывая зрительного контакта и выглядя так чертовски привлекательно и пошло.
Брюнет подумал, что больше не выдержит, поэтому резко вытащил пальцы изо рта кудрявого, положил его на спину, сам навис сверху, и резко ввёл два пальца в узкое, совсем ещё девственное и неразработанное отверстие, получая болезненный стон.
- Тихо, мальчик мой, сейчас пройдёт, потерпи немного, - приговаривал Зейн, вводя пальцы ещё глубже и добавляя к нему третий.
Только вот лучше не становилось, Гарри всё хныкал от дискомфорта и старался вытащить их из себя, но, наконец, брюнет нашёл нужную точку, и кудрявый тут же выгибается в спине, понимая, что ради такого чувства стоило и немного потерпеть.
- Прекрасно, - прошептал он.
Зейн, тем временем, снова проехался пальцами по простате, вырывая у Гарри крик, и одной рукой поддерживал парня за талию.
Наконец, когда Гарри был достаточно разработан, Зейн быстро вытащил из шкафа презерватив, раскатал его на своём члене и, соприкоснувшись с Гарри лбами, сказал:
- Я постараюсь как можно мягче, - сказал он, разводя ноги Гарри в сторону и вводя внутрь лишь головку.
Изо рта кудрявого вырвалось шипение, и он прикрыл глаза, делая глубокие вдохи, пытаясь унять боль. Но когда брюнет толкнулся вперёд, входя полностью, тут пришлось уже закусить губу до крови, жмурясь и впиваясь ногтями в спину Зейна. Малик же лишь ждал, понимая, что парню было действительно больно.
- Е.. ещё, - хрипло сказал Гарри, и Зейн сделал аккуратное движение, понимая, что кудрявый всё ещё привыкает.
Брюнет нежно коснулся губ шатена своими, аккуратно их целуя, и одновременно немного выходя из него, снова толкаясь вперёд. Он вбирал все стоны и крики кудрявого в себя, пока делал медленные, аккуратные движения.
Низ живота будто опалили кипятком, так узко, жарко и прекрасно было внутри Гарри. Зейн немного изменил угол, и вновь толкнулся вперёд, и тут Стайлс выгнулся в спине, застонав.
- Дааа, - выл он, хватая брюнета за шею и притягивая к себе. Его зрачки были расширены, губы опухшие, вид развратный, и, чёрт, это было самое невероятное зрелище, которое только мог созерцать Зейн. – Давай, Малик, - хрипло выдохнул он, и эти слова будто дали брюнету команду «фас».
Подхватив Гарри под колени, он резко толкнулся вперёд, и услышал стон парня под собой. Он продолжал вбиваться под этим же углом, разводя длинные ноги шатена ещё шире, закидывая их себе на плечи, чтобы можно было входить ещё глубже и сильнее.
Толчок – и крик Гарри можно было услышать даже на улице. Парень лежал на кровати с раскинутыми ногами, отчаянно сжимая в руках простынь и подаваясь навстречу движениям брюнета.
- Видел бы ты себя, - хрипло прошептал Зейн, толкаясь всё быстрее и глубже, буквально упиваясь видом парня под собой. Толчок: - Ты прекрасен, - ещё толчок, - ты такой узкий, - толчок, - такой сексуальный, - ещё толчок, - и я трахаю тебя, как последнюю шлюху, - от этих слов Гарри закричал, разводя ноги ещё шире и толкаясь вперёд, бёдрами ударяясь о тяжелые яйца брюнета.
- Господи, Зейн… да-дай мне… ещё, - только и мог говорить Гарри, пока брюнет толкался в него с бешеной скоростью. – Трахни… сильнее!
С рыком Зейн вышел из кудрявого, одним движением переворачивая его на живот, и сразу же ставя на колени. Поцеловав его позвоночник, он входит одним резким движением так, что шлепок их тел был настолько оглушительным, что раздался по всей комнате, в унисон с их стонами. Брюнет подхватил Гарри под живот, буквально всем телом опираясь на него, и продолжая вбиваться с невыносимой скоростью, понимая, что он мог бы трахать этого парня всю свою жизнь, настолько он был идеален и прекрасен.
- Ты… невероятен… блять, Зейн, да! – Гарри толкался назад, насаживаясь на член брюнета ещё сильнее, будто пытаясь слиться с ним воедино.
Развязка была близка, поэтому кудрявый потянулся рукой вниз, чтобы довести себя до такого долгожданного конца.
- Нет! – увидев это, Зейн вновь резко вышел из Гарри, оставляя после себя жуткое чувство незаполненности и пустоты, и опять перевернул парня на спину, расставляя его ноги шире, заводя руки за голову и снова начиная жестоко трахать. – Кончи без рук, пожалуйста, Гарри. Ты сможешь, давай. Только я доведу тебя, - с этими словами он впился в его губы, входя особенно глубоко и начиная двигаться в бешеном темпе, задевая каждый раз простату и буквально заставляя кудрявого парня стонать каждый раз. – Давай же, - ещё пара глубоких толчков, и Гарри выгибается дугой, закрывая глаза и крича, бурно кончая. – Фантастический, - восхищённо пробормотал Зейн, в последний раз толкаясь в такое прекрасное тело, и кончая в презерватив.

- Это было… - Гарри совсем потерял голос от такого бурного секса, поэтому прочистил горло, и попытался снова: - Это было невероятно.
Зейн улыбнулся, поворачивая голову и смотря на растрёпанного, потного и развратного парня рядом с собой.
- Лучше, - пробормотал он, лениво поднимая руку и вытирая каплю спермы с его лица, сразу же беря этот палец в рот. – Ты невероятный.
И сейчас, лёжа в этой самой кровати, вместе, слушая бешеные стуки собственных сердец и всё ещё ощущая недавние прикосновения и поцелуи, всё казалось таким правильным. Казалось, этот момент был уготовлен им ещё с самого начала.
Никогда Гарри ещё не чувствовал себя так, будто это и есть его место. Здесь. Рядом с Зейном. И, хоть они и не лежат сейчас в обнимку и не воркуют, шепча разные милые вещи, он чувствовал, что они стали близки, как никогда. И он, наконец, понял, что просто безоговорочно, по уши, по самое не хочу, влюбился в своего завуча.
А Зейн же… Зейн послал всё к чёрту. Все свои принципы, все правила, абсолютно всё. Он хотел этого парня – он получил этого парня. И, несомненно, этот кудрявый мальчик стал ему очень дорог. Он не был уверен, что это влюблённость, а тем более – любовь, но лежать с ним и чувствовать его казалось правильным. И таким прекрасным.
Завтра, завтра реальность обрушится на них. Но пока у них есть сегодня. Сейчас. И больше им пока ничего не надо.
И пошло бы всё остальное к чёрту.

Часть, где всё идёт не по плану

Гарри ожидал, что это пробуждение будет идеальным.
Он проснётся в одной кровати с Зейном, возможно, если повезёт, ему удастся разглядеть его спящий образ и полюбоваться красивым лицом и безмятежным выражением на нём. Возможно, потом они бы сладко поцеловались, а Зейн бы ушёл делать кофе. Они бы говорили ни о чём, просто наслаждаясь обществом друг друга.
Но этому не суждено было сбыться. Всё получилось совсем не так.
Проснулся Гарри в полном одиночестве, слышали лишь, как на первом этаже Зейн шуршит столовыми приборами. Это заставило кудрявого улыбнуться, поэтому он, встав с кровати, прошёл в ванную комнату и принял душ, сразу же чистя зубы и прочесываясь. Найдя свою одежду, он оделся, и спустился вниз, где на столе в кухне уже стояли две чашки ароматного зелёного чая и всяких сладостей, типа булочек с кремом и вафель.
- Доброе утро, - поздоровался Стайлс с брюнетом, стоявшим спиной к нему.
Зейн резко развернулся, улыбаясь чуть смущённо, что заставило сердце Гарри пропустить удар.
- Доброе, - ответил он. – Как… ммм, как спалось? Ничего не… не болит? – всё ещё смущённо поинтересовался Малик, оглядывая кудрявого с ног до головы.
- Всё прекрасно, - сказал Гарри, именно это и имея в виду.
Ему хотелось поцеловать Зейна. Поэтому он неспешной походкой направился в его сторону. И когда их лица разделяли всего лишь считанные миллиметры, вдруг послышался звук вставляемого в дверь ключа.
Гарри нахмурился, но Зейн, быстро сообразив, что происходит, легонько оттолкнул парня от себя, и в следующее мгновение, когда в гостиной показалась белокурая улыбающаяся девушка, парни стояли уже на достаточном расстоянии друг от друга.
- Зейн! – радостно закричала блондинка, бросая ключи на шкаф и молниеносно подбегая к брюнету, заключая его в крепкие объятья. – Я так скучала! – щебетала она, немного отходя от него и поворачиваясь в сторону Стайлса. – Ой, прости, я не знала, что у тебя гости, - сказала она Зейну, затем подошла к Гарри и протянула ему руку, счастливо улыбаясь. – Привет, я Перри, а ты, видимо, друг Зейна?
Всё, чего хотелось кудрявому в данный момент – это либо ударить девушку, либо ударить Малика, но ни того, не другого, он, конечно, не сделал. Вместо этого он непонимающим взглядом посмотрел на брюнета, который упорно отворачивался от него, а затем через силу улыбнулся, да так, что улыбка с лица Перри мгновенно сошла, и она смущённо опустила руку, прочищая горло.
Поставив многочисленные пакеты и сумку на пол, она тихо прошептала Зейну:
- Я не вовремя? – на что тот лишь успокаивающе ей улыбнулся и провёл своей рукой по её, качая головой.
Это окончательно довело Стайлса.
Что тут происходит вообще? Кто эта Перри и кем она приходится Малику? Почему он так её трогает и откуда у неё ключи от его дома?
Ярость, непонимание и боль переполняли Гарри, поэтому он, не медля ни минуты, направился в сторону выхода и вышел на свежий воздух, тут же переходя почти на бег, лишь бы уйти подальше от этого проклятого места. Слава Богу, в кармане джинсов были деньги, поэтому он сейчас мог поймать такси и доехать до дома.
- Гарри! – услышал он крик Зейна, и лишь ещё больше припустил. – Гарри, подожди!
Стайлс понимал, что далеко он всё равно не убежит, поэтому остановился и резко развернулся к бегущему за ним брюнету.
- Что? Кто эта девушка? – начал Гарри, складывая руки на груди.
- Гарри я… - Зейн даже не знал, с чего начать. – Перри, она…
- Просто скажи, кто она! – повысил голос Гарри так, что Малик опустил голову, прикусывая губу.
- Она… моя невеста, - выдохнул он, наконец, боясь поднять глаза и посмотреть на кудрявого.
И хорошо, что он этого не сделал.
Гарри будто дали удар под дых. Он не ожидал ничего подобного. Слишком быстро его спустили с небес на землю, и падение оказалось слишком болезненным. Но… как? Почему Зейн ничего ему не говорил? К чему тогда были все эти поцелуи, весь этот флирт, как Зейн тогда мог вчера спокойно трахать его, причём так самозабвенно втрахивать, даже не удосужившись сказать о том, что у него есть невеста. Невеста! Не девушка, а, блять, невеста! Бог ты мой.
Гарри был зол на Зейна, но ещё больше на себя. Ведь это он сам позволил себе так быстро и легко влюбиться в Малика, причём по уши, даже того не желая. Просто брюнет был таким прекрасным, таким идеальным, и он так вёл себя рядом с ним, что не влюбиться было просто невозможно. А сейчас… а сейчас просто больно.
Гарри не видел смысла что-то говорить, что доказывать, кричать или устраивать истерики, поэтому он просто медленно развернулся и пошёл по дороге, засунув руки в карманы.
- Гарри… - сделал слабую попытку позвать парня Зейн, но не получил ответа.
Где-то в глубине души кудрявый надеялся, что сейчас брюнет побежит за ним, скажет, что любит его, и что он что-нибудь придумает насчёт Перри. Однако он понимал, что этого никогда не будет. Возможно, пакистанец даже не любит его так, как любил его Гарри. Возможно, Стайлс был для него лишь простым увлечением и ничем большим. Он просто попользовался им и выкинул, как использованную игрушку. И это было самым паршивым чувством, что Гарри только испытывал.

***

Все следующие дни Гарри было просто не узнать. Он был скорее похож на ходячего трупа, чем на нормального человека. Он был просто призраком. Приходил в школу, садился дальше ото всех, ни с кем не разговаривал, а после школы сразу садился в машину (которую отец ему уже отдал), и уезжал домой.
Ни следа прежнего Гарри, самоуверенного, весёлого, а самое главное – живого.
Стайлсу и правда было жаль, что он отдалялся от друзей и родных, но не мог ничего с собой поделать. Он всегда был излишне впечатлительным, слишком эмоциональным, и такого подвоха от Зейна он просто никак не ожидал.
А самое поганое во всём этом было то, что Зейн даже и не пытался объясниться или хотя бы сделать попытку. Просто ходил по школе с этим его долбанным выражением лица, мол «я спокоен, всё в порядке», и будто даже и не замечая потухшего Гарри. Хотя, почему же будто? Он и правда, его не замечал. По крайней мере, Гарри считал именно так.
Зейну же было ещё хуже. Он запутался, и, мало того, без Гарри было плохо. Стайлс был для него каким-то милым комочком счастья и солнечного света, с ним было тепло и уютно, с ним было хорошо, с ним хотелось просто закрыть глаза и обниматься, больше не делая абсолютно ничего.
А теперь… холодно. Холодно и пусто. И вся проблема в том, что это только его вина.
Это было ужасно, это было невероятно, но Зейн совершенно забывал про свою невесту Перри, которая уехала по работе в командировку на два месяца, когда был рядом с Гарри. Гарри будто занимал все его мысли и всё пространство так, что всё остальное просто вылетало из головы.
И всё получилось слишком неправильно. В итоге – у него есть Перри, которая была замечательной, но она была не той, кого бы Малик хотел иметь рядом с собой. А Гарри он потерял.
Конечно, он бы мог сейчас постараться всё исправить, ведь, если есть желание, то всё возможно… но это не так. Обстоятельства иногда просто сильнее нас.
С Перри они уже помолвлены, Гарри его студент, и всё слишком запутанно. И Зейн устал.
Но, видя Гарри в коридорах школы и тайно наблюдая за ним в столовой и на уроках, Зейн осознавал всю силу его симпатии к нему. Он понимал, что просто не может смотреть на такого Гарри.
Поэтому он собирается всё исправить. Он должен всё исправить.