Часть, где всё только начинает налаживаться?

Вопреки всем размышлениям Гарри, Зейн повёл его в парк. Обычный центральный парк города, где сейчас было не так уж многолюдно, в связи с тем, что уже наступали холода, и мало кто хотел выходить из своих тёплых и уютных домов.
Всё то время, что они добирались, прошло в молчании, никто не проронил ни слова, потому что они даже и не знали, что сказать. Но сейчас, когда они расположились на одной из многочисленных скамеек, думая о чём-то своём, Зейн подал голос:
- Гарри, я понимаю, что безумно виноват, - кудрявый оторвал свой взгляд от разглядывания проезжающих машин, и посмотрел на брюнета. – И всё это враньё, и это получилось так быстро, что я даже не успел ничего сообразить. Вот у нас всё хорошо – и раз! – появляется Перри, и мы уже с тобой ведём себя так, будто ничего и не было, - Зейн положил свою руку на руку Гарри и тут же заметил, как тот вздрогнул. – Но это всё в прошлом. С Перри мы разорвали помолвку, она даже отдала мне кольцо, и больше мне нечего скрывать. Самое главное, - пакистанец сглотнул, - ты простишь меня?
Кто Гарри такой, чтобы не простить его? Хоть и было ужасно больно и обидно, он знал, что сейчас просто не может без Зейна. Он был единственным светлым пятном в его жизни теперь, когда кажется, что всё катится в пропасть.
Гарри понимал, что прощает его очень просто, что повёлся на простые, хоть и искренние слова, но он не хотел сейчас разыгрывать весь этот спектакль и ломаться.
Он поверит Зейну сейчас, и поверит ему снова, и будет верить всегда, что бы ни случилось, потому что он знал, что уже стал зависим от него. Его пугала сила чувств к брюнету. Но он готов броситься в эту неизведанную пропасть вслед за Зейном.
Поэтому в следующее мгновение Гарри просто тянется вперёд и мягко целует губы Малика, закрывая глаза и понимая, что именно с ним он чувствует себя полноценным.
- Теперь ты меня не бросишь? – оторвавшись, проговорил ему в губы кудрявый.
- Никогда, - тут же послышался ответ, и Зейн мягко улыбнулся. – Я всегда буду рядом.

***

Гарри Эдвард Стайлс был в полном дерьме. И он это знал. Отсутствие дома, ночёвка у друга, отсутствие каких-либо денег и никакой работы. О, и да, он учится в своей школе последний месяц, так как его отец больше не платит за его обучение, а мама просто играет роль картинки, которая даже не заступается за собственного сына. Сестра Джемма опять уехала к себе домой, и нет больше никого, кто бы мог как-то уговорить его отца. Единственное, что хоть немного радовало – Гарри прошёл прослушивание в X-factor, но впереди был ещё bootcamp, так что было рано радоваться.
Странно, в свой родной школе Гарри проучился ровно одиннадцать лет, казалось, изучил все её уголки, знает каждую трещинку, каждый укромный уголок, каждого студента и учителя. Но сейчас, зная, что он доучивается здесь последние деньки, Стайлс начинает испытывать какой-то странный прилив нежности к этому зданию.
Больше не было того дерзкого и нахального Стайлса, любящего портить настроение учителям своими выходками и строящего из себя непонятно кого. За эти дни он даже подтянулся в учёбе, стал выполнять все домашние задания, хоть и знал, что всё равно не получит аттестат и всё это не пригодится ему в дальнейшем. Просто… хотелось, чтобы его тут помнили, чтобы о нём вспомнила, но не как о «самодовольном нахале», а как о хорошем человеке.
Ну и, конечно, дни в школе были ещё лучше, потому что в школе был Зейн. Гарри всё ещё не верил, что с ним произошло всё это. Что он влюбился в своего собственного завуча, в парня, ведь он всегда считал себя натуралом. Но любовь не имеет пола, она просто врывается в сердца людей, не оставляя им выбора.
Стайлс понимал, что ведёт себя как глупая влюблённая девчонка, каждый раз краснея, видя Малика в коридоре. Но его сводило с ума буквально всё в этом брюнете. Он был идеальным.
Ему нравилось целоваться с ним в укромных уголках, нравилось, как сильно прижимал его парень к себе, нравилось чувствовать его дыхание на своих губах, нравилось, как бешено начинало биться сердце рядом с ним.
И пускай уже совсем скоро его жизнь полетит в Тартарары, но сейчас он, чёрт возьми, счастлив, и было бы слишком жестоко, если бы у него отобрали и это. Но, как всем известно, жизнь – штука жестокая, и она приготовила парням неприятный сюрприз гораздо раньше, чем этого можно было ожидать. И с этого «сюрприза», можно сказать, начался Ад.