Глава 8. Маска. Создан из греха, секса и пота

Лидия

Маска. Создан из греха, секса и пота. Его грубость такая размеренная. Зверь на его груди. Он воплощение боли. Он был всем, о чем я могла думать. И ранним воскресным утром все еще с привкусом Explicit на моих губах, и на следующий день, круглые сутки, без передышки, я все еще думала о нем. Я задавала сотни вопросов об этом мужчине в маске, на что Ребекка ответила одной убийственной фразой.

«Нет, Лидс. Только не он. Он слишком темный, плохой и чертовски порочный».

Но она не знала. Откуда ей было знать? Она даже не представляла, как меня притягивала его темнота, как его тело будто бы звало меня через всю комнату, как каждая частичка моей плоти желала быть заключенной в его оковах.

Я подпрыгнула в кресле, услышав громкий стук. Звук удара металла по дереву. Хлопок металлической линейки по столу, если быть точной.

— Господи, Лидия. Где ты витаешь?

Джеймс Кларк не выглядел счастливым. Он свел брови в досаде и сжал челюсти.

— Извини, я слушаю.

— Тогда ответь на вопрос.

Дерьмо.

— Прости, что за вопрос?

Он вздохнул.

— Разберись с графиком или возьми выходной, у меня нет на это времени.

Я мгновенно вернулась к реальности.

— Прости, Джеймс. Теперь я действительно слушаю, — я наблюдала за тем, как он положил линейку на место, не в состоянии отвести глаз от больших и сильных рук Джеймса Кларка, готовых к размахиванию плетками. Как у Маски. Мысли о том, что он делал своими руками, отразились дрожью, прокатившейся по всему телу, я почти чувствовала его внутри меня. Черт подери, я действительно съехала с катушек. Маска, Маска, Маска, куда бы я ни глянула. Я мысленно спрятала мужчину-химеру и его сильные руки обратно в шкаф в моей голове и сосредоточилась на Джеймсе.

— Так о чем ты спрашивал?

— Мы полностью готовы к встрече по поводу подписания первого этапа? Напоминаю, мы едем в четверг, на случай если ты плавала так высоко по своей волшебной земле, что не проверила сегодняшнюю почту.

— В четверг? В Брайтон?

— Ну, что и следовало ожидать, — простонал он. — Да, в четверг, да, в Брайтон. Еще одна сверхурочная ночевка, возвращаемся в пятницу вечером. Если все пройдет хорошо, то на следующей неделе мы сможем приступить ко второму этапу твоего плана проекта. Написано неплохо, кстати.

Вдруг, я вернулась обратно на планету Земля. Не могла ничего с собой поделать и улыбнулась.

— Ты прочел? Уже?

— Наконец-то, хоть какой-то признак жизни от тебя. И да, я прочел, — он подтолкнул папку мне через стол, осторожно, чтобы не нарушить порядка. — Было пару опечаток на странице тридцать девять, тебе следует запустить проверку орфографии в следующий раз.

Моя гордость была задета. Могу поклясться, что использовала проверку.

— Но в целом он хорош? Не считая этого?

Я видела, как он попытался скрыть улыбку на лице.

— Это было превосходно. И я даже не хочу знать, сколько времени ты провела, изучая дела «УХМ», но это полностью окупилось. Ты хорошо поработала, Лидия Марш. Золотая звезда кошачьим глазам.

Я пролистала папку, все его заметки, сделанные карандашом, были позитивными.

— Даже не думала, что ты прочтешь его так скоро.

— Рад был удивить тебя.

— Спасибо, — ухмыльнулась я. — И да, мы готовы к встрече по поводу подписания первого этапа. Я говорила с Тревором Уайтом этим утром, и он был очень рад тому, как мы обработали их учетные записи. Он использовал слово «фантастика».

— Теперь тебе звонит Тревор Уайт? Он был довольно тихим в конце моего выступления.

— По прямой линии. Думаю, мы создали хорошие рабочие отношения.

Он посмотрел на меня одним из тех нечитаемых взглядов.

— Уверен, он очень впечатлен тобой, Лидия.

— Спасибо.

— Закончим с похвалой. Ты должна была быть на встрече с «УХМ», но сегодня ты на ней не появилась. Есть что-то, о чем я должен знать?

— Что-то… вроде чего?

— Это ты мне скажи. Это не похоже на тебя, ты никогда не была такой… отвлеченной. Это совсем не вовремя, — его взгляд был острым, словно бритва. — Это из-за Стюарта? Что-то изменилось?

Я пыталась побороть улыбку, но мои губы не слушались.

— Нет, — сказала я. — Со Стюартом ничего не изменилось. Уверена, он счастливо зависает в «Младенцы — это мы», выбирая погремушки с Карли, — «а я счастливо зависаю в «Чудаки — это мы» с Ребеккой», добавил мой мозг. — Все прекрасно.

— Тогда я закрою глаза на этот прогул. Сосредоточься, Кэт, ты нужна мне в этом деле.

— Я с тобой, — сказала я. — Ты можешь на меня положиться, Джеймс.

Его улыбка на этот раз была настоящей, напряженность забыта, и в очередной раз я заметила, как прекрасно сидит костюм на Джеймсе Кларке. Мускус, лен и темные, темные глаза, задумчивые, дымчатые и чертовски великолепные.

Маска, Джеймс, Маска, Джеймс. Из-за этих двух нет никакого шанса, что я смогу сохранить рассудок. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой чертовски сумасшедшей.

***

— Кара сказала, что была с ним, а у нее не самая большая выдержка. Ты ведь сама говорила, кнут и пряник. Он же не трахал ее, разве не так?

— Черт возьми, Лидс, не начинай, — Ребекка несильно шлепнула меня, драматично размахивая руками в воздухе и хмурясь. — Серьезно, Маска НЕ ДЛЯ ТЕБЯ! Есть гребаная куча мужчин, которые отшлепают твою задницу в любое время.

— Но я хочу его.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, или с чем тебе придется столкнуться.

— Я не прошу тебя все организовать, я только прошу тебя взять меня с собой в следующий раз.

— Запишись сама, если хочешь, мы живем в свободной стране.

Мое сердце пропустило удар. Четыре сотни в месяц, только не в случае с «чрезвычайными ситуациями» моей мамы.

— Ты можешь брать меня с собой, как гостя, каждый месяц, ты же говорила. Или Кара могла бы.

Она вздохнула.

— Ну, допустим, я возьму тебя с собой в Explicit. И что потом? Ты подойдешь к нему и скажешь: Эй, Маска, я видела, как ты выбивал дерьмо из рыжеволосой девушки на сцене пару недель назад, как насчет того, чтобы ты отшлепал мою маленькую задницу и сказал мне, какая я порочная? Таков твой план?

— Я не знаю, — призналась я.

— Ты понятия не имеешь, кто, черт возьми, этот мужчина. Да он съест тебя на завтрак, Лидс. Он шлепает Кару каждый раз для меня, как одолжение. Ты тоже хочешь быть одолжением?

— Нет. Я не хочу быть одолжением, — я подавила раздражение. — Думаешь, я слишком уродлива для него? В этом причина?

Она подошла ко мне вплотную, серьезно взглянув в лицо.

— Нет. Не в этом. Что за нелепость?

— В чем тогда?

— Я сама тебя отшлепаю, если ты будешь продолжать этот разговор, Лидс.

Я оттолкнула ее и поставила чайник.

— Что-то есть во мне. Я даже не могу объяснить. Я нуждаюсь в этом, я нуждаюсь в нем.

— Ты не нуждаешься в нем.

— То, каким он был с той женщиной, что-то изменило во мне. Я еще никогда не чувствовала подобного.

— Он сделает тебе больно, Лидия. Он плохой. Действительно плохой. Чертовски испорченный и плохой.

— Может быть, именно этого я и хочу, — прошептала я.

Она забрала кофейные кружки из моих рук, поставила их на стол и потащила меня из кухни прямо в свою спальню. Мои внутренности сжались при виде всех принадлежностей, но она не для этого меня сюда привела. Она открыла свой ноутбук и подключила внешний жесткий диск, достав его из ящика стола.

— Ты когда-нибудь видела, как выглядят настоящие метки, Лидс? Я очень в этом сомневаюсь. Вот, что делает Маска. Вот, что он сделает с тобой.

Я посмотрела на фотографию передо мной, и там был он. Мое сердце заколотилось при виде его идеальной груди с танцующей на коже химерой. Там же, спиной к камере, стояла блондинка. Кожа на ее спине была буквально разодрана, красные свежие рубцы пересекали друг друга, а ниже, ее задница была фиолетовой. Буквально фиолетовой. С такими синяками, о существовании которых я и не подозревала.

— Он сделал это?

— Рубцы свежие, кровоподтекам уже пару дней. Ты хочешь выглядеть точно так же, когда он закончит с тобой? Ты неделю не сможешь сидеть после этого. Это то, что сейчас чувствует рыжеволосая, не сомневаюсь.

— И это должно отпугнуть меня? — спросила я, скрестив на груди руки.

Она повернулась в кресле, чтобы посмотреть на меня.

— Не отпугнуло?

— Нет.

— Ладно, хорошо, как насчет вот этого? — она перелистала несколько фотографий, прежде чем нашла то, что искала. На этом фото лицо блондинки было обрезано, фокус был на ее плечах. Ее грудь была связана, опухшая и обвисшая с глубокими красными рубцами. Под ее кожу были воткнуты иголки, ряды иголок, ведущие прямо к соскам.

Я почувствовала пульсацию в висках.

— Что еще он делает?

Она пожала плечами и выдохнула.

— Черт возьми, Лидс.

На следующей фотографии была женщина, крепко привязанная к кованой кровати, вроде той, что стоит у меня в комнате. И я снова не смогла увидеть ее лица. В фокусе была ее киска, красная и отекшая, между фиолетовыми прожилками бедер. Маска стоял на коленях перед ней, готовый ударить снова. Он был полностью обнажен. Я почувствовала, как вспыхнули мои щеки. Его жесткий член был таким же угрожающим, как и весь он, словно его собственное оружие. На этой фотографии его оружием была металлическая линейка, а целью — бедный опухший клитор девушки.

— Ты даже представить себе не можешь, как это больно.

Я вспомнила, как Джеймс Кларк стукнул такой же линейкой по столу. Я пялилась на фотографию, пытаясь запомнить ее навсегда, потому что сомневалась, что когда-нибудь увижу это снова.

— Я не должна тебе этого показывать, Лидс, просто пытаюсь выбить из тебя это глупое желание. Большинство Домов бьют по заднице или бедрам, по мясистым частям, понимаешь?

— Но не он?

— Маска не большинство. Он темный…

— Знаю, темный, плохой и порочный.

— Да, темный, плохой и порочный, — она шлепнула меня по руке. — Ты становишься слишком дерзкой.

— Может быть, — улыбнулась я. — Я ценю то, что ты пытаешься сделать.

— Очевидно, не ценишь, — сказала она. — Он расслабляется от твоей боли, Лидс, настоящей боли. Он жаждет подчинения, как и большинство Доминантов, но с Маской это намного больше, чем просто подчинение. Ему нужно, чтобы ты была целиком разрушена, именно это приносит ему удовольствие. Ты бы позволила разрушить себя для него? Заплакала бы? Молила бы его остановиться? Позволила бы слизывать твои слезы? Разбилась бы на мелкие кусочки, чтобы разрыдаться в его руках, словно сломанная куколка?

Я почувствовала пульсацию между ног.

— Я не плачу…

— Он бы заставил тебя заплакать, Лидс, поверь мне.

— Может быть, это именно то, что мне нужно, — сказала я вслух.

— А может, Explicit сделал тебя ненормальной.

— Мне нужно выяснить это.

— Не делай этого, — сказала она. — Не ставь меня в подобное положение.

— Пожалуйста, Бекс. Просто дай мне шанс! — я стукнула рукой по ее стулу, пока она не посмотрела на меня. — Всего один шанс. Если мне причинят боль, только я буду в этом виновата.

— Тебе причинят боль. Это безответственно и абсолютно… чертовски глупо, — она решительно скрестила руки на груди.

Я отошла от нее, образ Маски прожигал мое сознание.

— Ты снимала их, верно?

Ребекка вздернула бровь.

— Да. И что?

— Значит, ты хорошо его знаешь, верно?

Она молчала некоторое время, с подозрением глядя на меня.

— Да, я хорошо его знаю. Он единственный Дом, который оставил на мне шрамы. Могу тебе показать, если хочешь.

— Он ударил тебя?

Она закатила глаза.

— Да, он ударил меня. Жестко. Я была его сабой пару раз, когда было настроение. Изредка, слышишь, только изредка.

— То есть, ты поймешь, могу я справиться с ним или нет, так?

— Черт возьми, просто скажи, к чему ты ведешь?

Она прекрасно знала, к чему я веду. Я видела ту самую искру в ее глазах.

— У нас есть месяц, верно? Я имею в виду, до того момента, когда ты сможешь взять меня с собой, как гостя.

— Да…

— Так используй его! Проверь меня! Тренируй меня, или как вы это называете. Если за месяц я смогу убедить тебя, что в состоянии справиться с ним, ты возьмешь меня с собой в Explicit. Если не смогу, тогда я забуду о нем, и никогда не буду упоминать его имя снова. Обещаю.

Улыбка медленно появилась на ее губах.

— Ты делаешь мне предложение, Кэт?

Уверена, что мое лицо стало багровым, но я продолжила говорить.

— Я хочу доказать, что смогу справиться. Пожалуйста, Бекс.

Она встала со стула, сокращая расстояние между нами. Мое сердце стучало так быстро, и я могла поклясться, что она слышала его стук.

— Рэйвен. Ты когда-нибудь была с девушкой, Лидия?

Я покачала головой.

— Еще нет.

— Хороший ответ, — улыбнулась она. — На колени.

— Сейчас?

Она грубо схватила меня за подбородок. Это уже не была Ребекка, которую я знала, но это и не должна была быть она, потому что это вовсе не Ребекка. Это Рэйвен. Госпожа Рэйвен.

— Никогда больше не задавай мне вопросов. Я говорю, а ты подчиняешься.

Не задумываясь, я упала на колени.

— Извините, Рэйвен.

— Госпожа, — прошипела она. — Ты будешь называть меня Госпожа.

— Извините, Госпожа, — мой пульс бился, как отбойный молоток.

Бекс подняла свою юбку до талии, и я увидела ее крошечные кружевные трусики. Она убрала волосы с моего лица, властно держа руку на моей голове.

— А сейчас ты будешь вылизывать мою киску, Кэт, и если ты хочешь иметь хоть какой-то гребаный шанс, чтобы твой план сработал, лучше мне поверить в то, что ты чертовски голодна, — она раздвинула ноги и дернула мою голову к своей киске. Я вдохнула ее аромат, такой знакомый мускусный запах секса, и в то же время, такой чужой.

— Отодвинь мои трусики в сторону.

Я сделала так, как она сказала. Ее киска была такой гладкой под моими пальцами.

— Ты хочешь этого, Кэт?

Я застонала и ответила:

— Да, Госпожа.

— Хорошая девочка. А теперь вылижи мою чертову киску.

И я вылизала ее чертову киску.

***

Соприкосновение нежной плоти с кожей стула напомнило мне о плетке Рэйвен. Она хорошенько меня отшлепала. Я бы даже сказала, жестко. И я наслаждалась каждой минутой этого. Я прикоснулась пальцами к своему носу и все еще могла ощущать ее запах. Я улыбнулась сама себе.

— Сегодня ты выглядишь счастливой, Кошачьи глазки, — сказал Джеймс, протягивая мне план встречи на четверг. — Если захочешь что-нибудь добавить, дай знать.

Я просматривала план, откинувшись на спинку кожаного кресла, в котором проводила все больше и больше времени в последнее время.

— Все замечательно.

— Хорошо. Думаю, мы сделали все верно. Я отправлю его Тревору Уайту для окончательного утверждения.

— Неужели это на самом деле происходит, а? Бумаги по первому этапу уже почти подписаны, наконец, наша работа начала приносить результаты.

— Я и не думал, что ты такая сентиментальная, Лидия, — сказал он. — В любом случае, не слишком уж радуйся по этому поводу, впереди у нас еще много работы над следующими двумя стадиями. Многое может пойти не так.

— Думаю, все будет прекрасно, — сказала я.

— Подобные предположения приводят к халатности. Нам следует быть начеку.

— Да, Господин, — улыбнулась я. — Лидия Марш начеку, Господин.

Он сурово взглянул на меня, но было что-то еще в его взгляде, что-то вроде веселья. Его глаза блестели, словно черные бриллианты, и я боролась с желанием облизать его тело, поднимаясь на вершины, о которых не подозревала раньше. Кара была права. Сначала эта невероятная острота, когда больно, а после — спокойствие. Это так прекрасно. Восхитительная эйфория, волнение, словно душа прорывается сквозь кожу.

— Вы насмехаетесь надо мной, мисс Марш? Я плохо переношу издевательства.

— Я не издеваюсь над тобой, — сказала я. — Просто я счастлива.

— И что же такого произошло между вечером понедельника и утром вторника, что сделало вас такой счастливой? — спросил он, наклонившись вперед и опираясь на локти.

Я перевела взгляд на его металлическую линейку, просто чтобы не смотреть на него самого. Образ Маски вспыхнул в моей памяти.

— Думаю, я открываю в себе совершенно новую сторону. Более счастливую.

— Только расставание может помочь полнейшему переосмыслению самого себя.

— Вроде того, — усмехнулась я. — Я даже начинаю думать, что Карли Винтерс сделала мне громадное одолжение.

— Довольно смелое заявление из твоих уст.

— Знаю, — я пролистывала страницы ежедневника, на многих из них были заметки. Письмо от Тревора Уайта с несколькими поправками. Предложение собраться всем руководством после обеда и предложение сходить на ужин. «Ужин» был зачеркнут шариковой ручкой. — Это ты сделал? — спросила я, показывая ему заметку.

— Да.

— Значит, мы не будем собираться все вместе с учредителями «УХМ»?

— Нет. Это проблема?

Я пожала плечами.

— Нет, абсолютно. Просто любопытно.

—Тревор Уайт хочет прогуляться с нами, но я думаю, что мы и так уже провели много времени вместе, я ведь прав?

— Наверное, — сказала я. — Как скажешь.

— В любом случае, я уже все отменил. Я сказал ему, что мы будем слишком заняты из-за необходимых обновлений проекта.

— Конечно, — улыбнулась я. — Все хорошо. Уверена, мы сможем встретиться с ними и позже.

— У нас и так куча дел, чтобы еще терпеть Тревора Уайта, ошивающегося возле тебя.

— Прости?

— Ты нравишься ему, Лидия. Профессионально и персонально.

Я покраснела.

— Не думаю, что ты можешь утверждать подобное, ссылаясь на несколько звонков по прямой линии. Я менеджер его проекта.

— Я ссылаюсь не только на несколько звонков по прямой линии, я ссылаюсь на парочку сообщений, которые он отправил мне вчера днем.

— Что за сообщения? Что он написал?

— Неважно, что он написал. Просто не хочу, чтобы он ошивался вокруг.

— Тебе не стоит переживать насчет меня, я вела бы себя очень профессионально, — сказала я. — Я не собираюсь заигрывать с клиентами. Работу и забаву нельзя смешивать.

Он наклонился вперед, еще ближе ко мне, и я почувствовала запах мускуса и ванили, исходящий от него.

— Да. Нельзя. Просто, чтобы ты не забыла об этом.

— Думаю, такое сложно забыть в свете недавних обстоятельств, спасибо большое.

Его взгляд смягчился.

— Я просто пытаюсь быть осторожным, Лидия.

— Все в порядке, — но все было далеко не в порядке. Волосы на затылке встали дыбом, нога дернулась под столом.

— Мы по-прежнему будем выходить в люди, я все оплачу. Ты этого заслуживаешь, после всего, что ты вложила в этот проект. Я действительно это ценю.

Слишком поздно.

— Что-нибудь еще? — я передала ему обратно ежедневник и встала.

— Ну, я подумал, что мы могли бы… — он сделал паузу, глядя на меня. — Нет, это все.

— Тогда увидимся в Брайтоне, — сказала я. — У меня куча дел, которые нужно подготовить за несколько дней.

— Конечно.

Я не стала задерживаться.

Как только я вернулась к своему рабочему месту, пришло извещение о получении сообщения.