Глава 15. Я проснулась со спящим рядом со мной Джеймсом, головой удобно устроившись на сгибе его плеча

Лидия

Я проснулась со спящим рядом со мной Джеймсом, головой удобно устроившись на сгибе его плеча. События прошлой ночи все еще размыты в моей памяти, но он здесь, это на самом деле происходит. Во сне он повернулся ко мне, нежно обхватил руками, и медленно, очень медленно, открыл глаза.

— Доброе утро, мисс Марш. Какой приятный сюрприз.

— Не такой уж и сюрприз, — прошептала я. — Учитывая, что ты находишься в моей постели.

— Это справедливое замечание, — я ощутила его набухший член, упирающийся в мое бедро, и почувствовала, как от шквала эмоций сжался желудок.

— Ты возбужден, Джеймс? Не думаю, что секс в постели в твоем стиле.

— Я сделаю исключение, — сказал он. — Прости, если от меня разит виски.

Я открыла рот, чтобы впустить его язык.

— Я чувствую вкус тебя самого и несвежего виски, — я сделала вдох. — Мне это нравится.

Навалившись на меня сверху, он прижал мои руки над головой.

— Хочу обладать твоим красивым влагалищем всеми известными мне способами, Лидия, — простонал он. — Не могу насытиться твоей сладкой киской.

Мы оба подпрыгнули от стука в дверь. Ребекка не стала ждать ни секунды после этого и моментально зашла в комнату.

— Эй, неразлучники, извините за вторжение, но у меня тут нечто вроде личного кризиса. Я, черт возьми, прождала целую вечность, прежде чем вы, наконец, проснулись.

Джеймс не сдвинулся с места, глядя на нее через плечо.

— Твои личные кризисы всегда наступают вовремя.

Она без промедления села на кровать, положив голову ему на плечо.

— Это Кара, — сказала она. — Я облажалась.

Джеймс отодвинулся от меня, освобождая мои запястья.

— Думаю, мы можем освободить немного места на этой кровати для нашего маленького друга, да, Лидия?

Я кивнула, приподнимая одеяло, чтобы Бекс присоединилась к нам в кровати. Все это казалось на удивление нормальным, хотя мои стандарты нормального уже давно и серьезно искажены. Ребекка легла на подушку, и, обхватив рукой мою талию, уставилась в потолок.

— Это вина Джез, — сказала она. — Все произошедшее. После того как вы оба ушли, мы начали спорить. Она кричала на меня, а потом мы оказались в туалете. Она потянула меня за волосы, и я в порыве ярости зарядила ей в челюсть, ну, знаете, как это бывает.

Джеймс нахмурился.

— И что было потом?

— А потом я, черт возьми, поцеловала ее, — вздохнула она. — Понятия не имею, как это чертово дерьмо произошло. Я целовала ее, тянула за волосы и говорила, как сильно ее ненавижу, а потом в дверном проеме появилась Кара, и она выглядела такой чертовски грустной.

— Ты пошла за ней? — спросила я, сжимая руку Джеймса под одеялом.

— Она так быстро убежала, — сказала Бекс. — И Кара по-прежнему живет с родителями, я не хотела ошиваться там, завывая у ее окна, словно какой-то ненормальный Казанова. Я пошла домой вместе с Джез и мы разговаривали до утра.

— И что теперь? Ты жалеешь об этом? — спросил Джеймс. — Неужели малышка Кара нашла дорожку к вашему холодному сердцу, Госпожа Рэйвен?

— Не тебе говорить мне подобное, Джеймс Кларк, — засмеялась она. — И да, может быть, у нее это получилось.

— Позвони ей, — сказала я. — Расскажи правду, скажи, что это произошло один единственный раз, и попроси прощения.

— Я пыталась, — призналась она, — но попала на голосовую почту. Я объяснила, что это все произошло случайно, но черт…

— Чаще всего нечто случайное и обычное имеет свои последствия, — сказал Джеймс, улыбаясь.

— Разве это должно быть настолько сложным? — она закатила глаза. — Странно, как малейшая глупая ошибка может открыть тебе глаза и заставить понять, насколько человек тебе не безразличен.

— Аминь, — сказал Джеймс, щекоча мое бедро под одеялом. — Так кто из нашей облажавшейся тройки пойдет ставить чайник?

Ни один из нас не сдвинулся с места.

***

После завтрака, я пошла провожать Джеймса и остановилась в дверях, ожидая его, пока он собирал свой телефон, ключи и бумажник... Я подозревала, что он так же растерян, как и я, и даже не знала, что сказать.

— Спасибо, что остался, — сказала я. — Мне понравилось.

— Мне тоже. Было не так уж плохо провести время немного по-домашнему.

— Может быть, в один прекрасный день мы сделаем это снова, — улыбнулась я.

— Странности иногда случаются, Лидия, — он наклонился, чтобы поцеловать меня, разрушив романтику, когда скрутил мой сосок сквозь ткань рубашки. — Я знаю, что ты хочешь большего, Кэт, большего, чем это, — он наклонил голову ко мне, словно все было таким нормальным и повседневным между нами. — Но, пожалуйста, не дави на старика. Предлагаю ужин в следующую субботу. Я заеду за тобой перед походом в Explicit. Мы поужинаем в обмен на небольшую услугу с твоей стороны, — его взгляд был затуманен, а член уже набух в джинсах.

Я подразнила его ладонью.

— Что же ты хочешь взамен?

Он поцеловал мое ухо, его дыхание было горячим и громким.

— Я поведу тебя в ресторан, Кэт, если на следующих выходных ты помочишься в мой рот.

Я отпрянула, шокировано уставившись на него.

— Ты серьезно?!

— Абсолютно, и не делай вид, что удивлена. Я мог бы попросить о большем, и я попрошу. Поверь, Лидия, я попрошу тебя о гораздо большем, чем это.

— Не уверена, что смогу это сделать, — сказала я. — Я даже не могу себе это представить.

— Ужин в обмен на напитки, Кэт. Это мое предложение.

— Ты на самом деле хочешь пить мою мочу? Ты об этом говоришь? — я чувствовала, что уже сгораю от желания.

— Все верно. Именно об этом я и говорю, — он улыбнулся. — Так ты будешь мочиться на меня, Лидия, да или нет? Часики тикают.

Я нервно переступила с ноги на ногу.

— Извините, мисс Марш, но я должен поторопить вас с ответом...

— Хорошо, да, — сказала я, прежде чем я смогла бы остановиться. — Но не думаю, что смогу ответить тебе взаимностью и пить твой напиток, уверена, что это мое жесткое ограничение.

Джеймс улыбнулся мне, и это была улыбка зверя, темная, похотливая и порочная, как грех. Он попятился, отступая на лестничную площадку.

— Это мы еще узнаем, Лидия, — прорычал он. — Думаю, ты сама себе удивишься.

Я надеялась, что он не разочаруется. Идея сама по себе была препротивной, почти настолько противной, что я вряд ли когда-нибудь буду мастурбировать, представляя себе этот момент. Но только почти.

***

Несмотря на то, что проект «Сэлмонс» занимал львиную долю рабочего времени, неделя тянулась медленно. Она тянулась так медленно, как никогда раньше за все время, что я работаю с Джеймсом. Полагаю, причина была в том, что теперь я знала и видела, как все могло бы быть, будь мы вне стен офиса, где царит корпоративный дух и необходимо соблюдать наше соглашение.

Работать вместе, бесспорно, стало намного сложнее, независимо от того, как сильно мы старались. Как и раньше, мы придерживались деловых отношений, но все окончательно изменилось. Я видела нечто большее в его глазах, нечто более глубокое, более темное и гораздо более завораживающее. Может быть, он видел то же самое в моих глазах, не знаю.

Я держала это при себе, не обращая внимания на соблазн выплеснуть всю эту информацию на Стэф. Возможность представилась в середине недели, когда она начала названивать мне, но я заставила себя игнорировать ее звонки. Я знала, что она, вероятно, опять заведет разговор о Стю и о том, что мне пора простить его, но у меня не было ни времени, ни желания выслушивать это дерьмо.

Ребекка была моим единственным собеседником, а я ее. Мы болтали больше, чем я говорила за всю свою жизнь… Мы просиживали ночи за чашкой кофе, смеялись и говорили о любви, жизни, и о странном, порочном сексе в общественных местах. Я любила ее за это. Мое маленькое сердце расправляло свои крылья, и крошечный клочок надежды на счастливое будущее бился в моей груди и молил о романтике. Может быть, белые рыцари все же призваны шлепать тебя по клитору? Может быть, это то, что называется настоящей любовью?

Я надеялась на это.

Больше всего я надеялась на шанс с ним, с моим мужчиной в маске. Реальный шанс в реальном мире.

Чаще всего именно небольшие решения являются катализаторами важных событий, но моя жизнь за эту неделю совершенно не изменилась. Я знала, что ничего подобного со мной не произойдет.

***

Ребекка выбрала для меня платье, прекрасно подходящее для отменного, шикарного ужина и распития «напитков» после него. Это было удивительное красное облегающее платье из атласа с глубоким вырезом на спине.

— Бинго, — рассмеялась она. — Многофункциональное платье. И эти маленькие драгоценные камни будут идеально смотреться в ресторане, и, возможно, еще более идеально, когда вы займетесь своими «мочегонными делами».

Пришлось поверить ей на слово.

Я потратила весь день на подготовку к сегодняшнему вечеру, и уже опаздывала. Джеймс должен заехать за мной ровно в семь, ни минутой позже, поэтому Кара и Ребекка вызвались помочь мне с макияжем и прической. Их примирение было неизбежным. В последние дни они болтали по телефону двадцать четыре часа в сутки.

Принимая душ с шикарным восточным гелем для душа Ребекки, я потратила кучу времени на то, чтобы сбрить каждый волосок на своем теле, потом обмоталась полотенцем и приготовилась к работе над своими волосами и макияжем. Ребекка постаралась на славу, слой за слоем нанося тушь на мои ресницы и тени на веки, пока я сушила волосы. Кара заканчивала укладывать мои волосы мягкими волнами, когда прозвенел дверной звонок.

Бекс деловито обошла Кару и подошла ближе, чтобы полюбоваться ее работой.

— Охрененно горячо, детка, он потеряет дар речи, — промурлыкала она и рассмеялась, убирая полотенце с моего тела. — Только взгляни на себя, Кошечка, у тебя до сих пор тигриный окрас на теле. Наш дорогой Джеймс Кларк сойдет с ума, когда увидит этих красавиц.

Я засмеялась вместе с ней, глядя на себя в зеркало и рассматривая полосы.

— Он жестко меня отшлепал, — сказала я. — Это было чертовски больно.

— Лидия?! О, мой Бог! Лидди?!

Мой взгляд метнулся к двери, и все мое тело охватил ужас. Кара стояла, прижав ладонь ко рту и крепко зажмурив глаза, но не она была причиной моего ужаса. Рядом с ней с широко распахнутыми глазами и открытым от растерянности ртом стояла Стэф.

— Стэф? Господи! Что ты здесь делаешь?

Я попыталась отвернуться и отойти от нее как можно дальше, но она уже подошла ближе, хватая меня за локоть и рассматривая мои гребаные отметины.

— Что с тобой случилось?! — завизжала она. — Кто сделал это с тобой?

Ребекка дернула Кару за локоть и потащила ее на балкон. Кара беззвучно одними губами произнесла «прости», а Бекс таким же способом прошептала «глупая корова».

— Успокойся, — сказал я. — Ничего страшного не произошло.

— Это, черт возьми, не похоже на «ничего страшного не произошло», — прогремела Стэф. — Кто-то избил тебя! Это тот мужчина в костюме, не так ли?!

— Ты ничего не понимаешь! — отрезала я. — И никогда бы не поняла. Я в порядке, Стэф, я действительно в порядке.

Вырвавшись из ее хватки, я направилась в свою спальню, чтобы одеться. Стэф не собиралась заканчивать разговор, а в одежде я чувствовала себя более защищенной.

— Это ненормально, Лидди, ненормально! Кто мог сделать подобное с тобой? Какой нормальный мужчина мог сотворить такое, Лидс?

— Он ничего не сделал со мной, Стэф, я сама этого хотела.

— Это ахинея, Лидия Марш, ты несешь полную херню. Я знала, что твой переезд сюда, это плохая идея, — размахивая руками, она указала на балкон, и я увидела, как за спиной Стэф Ребекка показала ей язык. Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. — Эти люди — ЧУДАКИ! Они СУМАСШЕДШИЕ!

— Они не сумасшедшие, — я закатила глаза. — Мне здесь нравится. Я счастлива здесь.

— Ты прямо сейчас пойдешь со мной домой! — закричала она. — Туда, где эти люди не смогут снова причинить тебе боль! — она пыталась потянуть меня за собой, хватая меня за запястье, но я смахнула ее руку.

— Я никуда не пойду, Стэф. Это мой дом. Это мои друзья.

— А что насчет меня? — отрезала она. — Как же я? Как же Стюарт?

Упоминание о Стюарте больно ударило меня в живот.

— Стюарт мой бывший парень. Он — никто для меня. Он обрюхатил другую женщину за моей спиной, и теперь мне похер на него, ясно?

— Вот именно поэтому я здесь! — завопила она. — Это то, что я пыталась сказать тебе, если бы ты слушала мои гребаные голосовые сообщения, а не развлекалась с этими чудаками!

Я скрестила руки на груди.

— И о чем же ты пришла мне рассказать?

— О Стю, — сказала она. — Не он отец ребенка! Карли призналась ему в этом. Ребенок не его, Лидс, все это было ложью. Сомневаюсь, что он даже трахал ее в том переулке. Она отсосала ему, конечно, но не думаю, что они трахались. Он был слишком пьян, чтобы что-то соображать, и она этим воспользовалась. Ему так чертовски жаль, Лидди, и все, чего он хочет, это помириться с тобой. Он знает, что напортачил, Лидс, но дай ему второй шанс.

— Я не хочу Стюарта, — прошипела я. — С ребенком или без, не имеет значения. Я больше не люблю его.

От ярости она покраснела.

— Ты предпочитаешь мужчину, который будет избивать тебя, да? Ты сошла с ума, эти люди свели тебя с ума!

Посмотрев на часы, я с ужасом обнаружила, что до прихода Джеймса у меня осталось всего десять минут. Мне нужно выпроводить Стэф до того, как он придет.

— Я счастлива, Стэф. Просто оставь меня, черт возьми, в покое! Я не хочу Стюарта, я не вернусь к тебе домой, я не хочу проводить милые вечера за просмотром ТВ-шоу и поеданием персиков со сливками. Я хочу быть здесь.

— Ты не можешь хотеть этого, — завизжала она. — Ты не понимаешь, что говоришь!

— ОТВАЛИ! — закричала я. — Неужели я непонятно объясняю?

Она закрыла рот, выпучив глаза.

— Хорошо, Лидия, я уйду, но на этом все не закончится, хрена с два! Ты моя подруга, а друзья не бросают друг друга, друзья всегда рядом в любой момент!

Я провела ее до двери.

— Я ценю это, Стэф, правда. Мы обсудим это в другой раз, хорошо? Я тебе позвоню.

Прежде чем она успела возразить, я захлопнула дверь, молясь, чтобы она исчезла до того момента, как приедет Джеймс.

***

Джеймс смотрел на меня с противоположной стороны стола. Он прекрасно подготовился, выбрав для нашего ужина итальянский ресторан. В мерцании свечей его глаза выглядели темнее, чем когда-либо, они как будто поглощали в себя весь свет в комнате.

— И вот мы, Лидия, ты и я на ужине.

Я подняла свой бокал.

— Вот и мы.

— Поговори со мной, Кошачьи глазки. Почти меня разговором, это то, что нормальные пары делают за ужином, не так ли? Они разговаривают.

— Что ты хочешь знать? — я улыбнулась.

— Кроме того, какова на вкус твоя сладкая моча? — выдохнул он так тихо, что только я могла услышать его.

— Кроме этого, да.

— Расскажи мне о маленькой Лидии Марш. Что нового, Кошечка?

Я сделала глубокий вдох.

— Ну, моя мама начала с кем-то встречаться, — сказала я. — Он кажется вполне адекватным, не то, что предыдущие.

— Правда? — Джеймс улыбнулся. — Не очередной неудачник, жаждущий денег и бесплатного жилья?

— Исходя из той информации, которую она мне дала, кажется, нет. У него есть работа. Хорошая работа. Кажется, он менеджер на складе. Разведен, двое взрослых детей, любит походы, снукер и поездки заграницу. (Примеч. сну́ кер (англ. snooker) — разновидность бильярдной лузной игры. Наиболее распространена в Великобритании).

— Да он идеальный отчим.

— Это еще не все, — усмехнулась я. — Ко всему прочему, он непьющий. Не пьет ни капли.

— Ну, это ведь хорошая новость?

— Я надеюсь. Мама кажется очень счастливой. Он пока не хочет съезжаться, ему хорошо в своем собственном доме. Они встретились на игре в «Бинго», когда тетя Силь притащила туда маму пару недель назад. Он был там с соседом и присоединился к их компании. Как-то так все и началось.

Джеймс поднял бокал, наклонившись ко мне через стол.

— Ну, звучит многообещающе. Выпьем за мистера Бинго, и за все счастье, которое только способна принести любовь.

— За мистера Бинго, — я улыбнулась. — И за нас, Джеймс, за наше прекрасное ненормальное нечто.

— Смею заметить, что ты не использовала слово «отношения».

— Ты хочешь, чтобы я использовала его? — спросила я, глядя ему прямо в глаза.

— Я дам тебе знать, когда узнаю сам, — он подмигнул мне, и я задрожала всем телом. — Здравомыслящему Джеймсу нужно уладить несколько моментов, дай ему время выбрать верное направление.

— Думаю, я смогу дать ему немного времени, — я потянулась через стол к его руке, и он не отстранился. — Нечто — прекрасно подходит на данный момент.

— За наше нечто, Лидия, — он снова поднял бокал.

— За наше нечто, Джеймс.

Только вот для меня это было не просто нечто. Совсем нет.

***

В темном переулке напротив Explicit Джеймс Кларк превратился в Маску. Перед тем, как мы покинули ресторан, он зачесал назад свои волосы — первая фаза трансформации пройдена — и теперь осталось только надеть маску. Я улыбнулась, когда он надел ее, и мое сердце затрепетало от предвкушения того, что будет впереди. Только на этот раз Маска не был одет в джинсы, низко висящие на бедрах. Сегодня Маска был одет в идеальный черный костюм, обтягивающий его тело во всех нужных местах.

Когда мы переходили дорогу, он взял меня за руку.

— С тех пор как мы с Рэйчел расстались, я ни разу не приходил сюда с кем-то, Кэт.

Я улыбнулась ему.

— Ну, тогда я польщена, Маска.

— Теперь ты должна выполнить свою часть сделки, — прошептал он, когда мы зашли внутрь.

— Ты действительно хочешь, чтобы я сделала это? — я посмотрела на него, и он улыбнулся мне.

— Это удивит тебя, Кэт, я обещаю. Ты будешь наслаждаться этим.

Пока мы потягивали напитки, на сцене загорелся свет, но в этот раз Маска решил остаться в баре. Некоторое время я наблюдала за темными силуэтами на сцене, а затем сквозь музыку услышала женский крик. Я наклонилась к своему мужчине, вдыхая горячий мускусный аромат его шеи.

— Я хочу, чтобы когда-нибудь ты сделал это со мной на сцене, — сказала я. — То, что ты делал с Виолет.

— Ты хочешь, чтобы твоя киска зияла перед всеми? Ты, действительно, растешь в моих глазах, Кэт, я впечатлен.

— Я хочу, чтобы ты отшлепал меня там, — сказал я. — Не уверена по поводу зияния.

— На прошлой неделе тебе было недостаточно? — он усмехнулся. — Я рад. Люблю розги.

— Ты снял свою маску ради меня, — прошептала я. — Я не забуду этого, — я скользнула рукой по жесткой линии его бедер.

— Я не собираюсь вводить это в привычку.

— Неважно, все равно, спасибо.

— Пожалуйста, Кэт.

Я собиралась сделать глоток вина, но он сильнее наклонил мой бокал, заставляя меня выпить все до последней капли.

— Пытаешься напоить меня?

— Пытаюсь заполнить твой мочевой пузырь.

Затем он позвал бармена, чтобы тот принес еще одну бутылку.

***

Сцена все еще сверкала в лучах прожекторов, когда мне захотелось пописать. Я терпела и не хотела говорить об этом Маске, но он сам все понял.

— Тебе, вероятно, нужно пописать, Кэт. Тебя сейчас разорвет от желания.

— Извини, может, мне сначала сходить в туалет? Хотя бы немного пописать?

— Ни за что, черт возьми, — проворчал он. — Я долго ждал, и теперь испытываю невероятную жажду.

— Мне действительно очень нужно сходить в туалет, — призналась я. — Не знаю, смогу ли встать с этого стула и не описаться.

Он улыбнулся и взял меня за руку.

— Идеальное время, все как раз на первом этаже, что может означать только одно.

— Что именно?

— Там пустая душевая, и она полностью в нашем распоряжении.

***

Как Маска и говорил, комната оказалась пустой и, на удивление, довольно обычной: с белой плиткой на стенах и флуоресцентным освещением. Это напомнило мне о душевой в общественном бассейне, с кучей торчащих из стен на одинаковом расстоянии душевых головок. И только один большой слив зловеще зиял посередине пола. Маска повесил пиджак на крючок для одежды у входа, расстегнул пуговицы на своей рубашке и повесил ее туда же. Забрав из моих рук сумочку, он положил ее на скамейку, а затем протянул руку за моей обувью, и я передала ее ему.

В комнате было прохладно, каждый шорох эхом отражался от стен, создавая какую-то клиническую атмосферу. Я ощутила слабый запах хвойного дезинфицирующего средства, и от этого почувствовала себя еще более грязной.

— Ты собираешься писать в платье или все-таки снимешь его? — спросил Маска. — Выбирай.

Несмотря на то, что советовала мне Ребекка, я решила снять платье, и Джеймс повесил его на крючок вместе с остальными нашими вещами. Увидев мои ушибы, он застонал, и во мне мгновенно расцвела уверенность, что оставалось все еще чем-то новым для меня.

Я наблюдала, как он раздевался. Каждое его движение было рассчитано, каждый вдох продуман. Его член был огромным и твердым, развевая любые сомнения по поводу того, действительно ли Маска хочет меня. Через секунду он уже прижимал меня к холодной плитке, жестко орудуя своим языком у меня во рту и лаская пальцами клитор.

— Поверь мне, — выдохнул он. — Ты будешь чувствовать себя так хорошо, Лидия, так чертовски хорошо. Скажи, когда больше не сможешь сдерживаться, я буду готов.

Он создавал давление, двигая кончиками пальцев по моему клитору, но я молчала, заставляя себя сдерживаться до последнего. Опустив голову, он по очереди посасывал мои соски, проводил языком между моими грудями, дразня меня все больше.

— Я так люблю твои сиськи, Кэт, — прошипел он. — Они такие чертовски готовые для меня.

Прислонив голову к стене, я смотрела на него сверху вниз остекленевшими глазами, и вскрикнула, когда он сильно укусил меня.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Пожалуйста, Маска, сделай мне больно.

Он сильно сжал сосок зубами, словно раздирая мою плоть, пока я не захныкала.

— Когда-нибудь твои сиськи узнают, что такое настоящая боль, Кэт. Так много красивой боли… и все только для тебя.

Раздвинув мои бедра, он прижал ладонь между моих ног, так сильно нажимая, что я начала бороться с ним, пытаясь вырваться из его хватки.

— Не надо, — взмолилась я. — Я не смогу сдержаться.

— В этом и смысл, — прорычал он. — Я хочу испить тебя, Лидия, хочу раскрыть твою милую сладкую киску, ласкать твою щелку и чтобы ты чертовски сильно излилась в мой рот.

Напряжение возросло до предела, и необходимость пописать завладела всем моим телом. Я сосредоточилась на боли между бедер, напрягая каждую мышцу так сильно, как это было возможно.

— Не знаю, смогу ли сделать подобное. Это так неправильно, Маска.

— Если я могу делать это для тебя, Лидия Марш, — он снял маску со своего лица и бросил ее на скамейку, — то и ты можешь дать мне то, что нужно мне. Никаких границ, никаких барьеров, никаких масок, Лидия, только ты и я. Я хочу изучить каждую часть тебя, каждый секрет твоего тела. Каждый секрет, — его лицо было так близко к моему, так близко, что я почувствовать запах виски из его рта. — Доверься мне, Лидия, пожалуйста.

Я подняла руки к его лицу.

— Ты сказал, что никогда не сделаешь этого снова, никогда не снимешь маску.

— В последнее время я совершаю множество поступков, которые думал, что никогда не совершу. Теперь твоя очередь. Пожалуйста, Кэт, пожалуйста, дай мне попробовать тебя.

Снова скользнув своей горячей ладонью между моих ног, он начал потирать большим пальцем мой клитор.

— Черт, — простонала я. — Я не могу больше сдерживаться, Джеймс, я, правда, больше не могу. Я собираюсь пописать, Джеймс, не могу больше сдерживаться!!!

— Хорошая девочка, — выдохнул он, опускаясь на колени. Я не боролась с ним, когда он развел мои ноги шире, не произнесла ни единого звука, когда пальцами он раскрыл мои складочки. — Вот оно, Лидия, ты готова для меня. Ох, ты бы видела, насколько прекрасна твоя милая щелочка, — простонал он и прижался языком к моей маленькой щелке.

— Пожалуйста, Джеймс, я не могу сдерживаться, — выдохнула я, плотно закрывая глаза.

— Посмотри на меня, Лидия, — его голос был твердым и настойчивым. Я посмотрела вниз. — Я хочу этого.

Мое тело приняло решение за меня, сдаваясь под натиском, и первый поток жидкости полился без предупреждения. Джеймс прижался ртом к моей киске, и я услышала животное рычание, исходящее из его горла.

— Еще, — простонал он. — Дай мне больше.

Когда жидкость полилась, и облегчение прошло через все мое тело, я застонала. И как только все началось, я уже не могла остановиться, не могла, как бы ни пыталась. Не отводя взгляда, Джеймс пил меня и смотрел прямо мне в глаза, заглатывая как можно больше, пока остальное медленно стекало по его подбородку. Это казалось таким неправильным. Это было так непристойно, унизительно, плохо, нездорово, но так чертовски удивительно. Это было словно блаженство, полнейшее освобождение, самый красивый гребаный непристойный момент, который когда-либо был в моей жизни.

— О, Боже мой, — прохрипела я. — О, мой гребаный Бог.

Мои ноги дрожали, колени подгибались, но он крепко держал меня, а затем скользнул внутрь меня тремя пальцами. Когда я навалилась на него, он подхватил меня, и это казалось таким правильным. Таким чертовски правильным.

Джеймс не остановился, даже когда все закончилось, и я пребывала в состоянии эйфории, прижимаясь к плитке, словно от этого зависела вся моя жизнь. Он посасывал мой клитор, рыча, постанывая и шепча слова нежности, которые не имели никакого гребаного значения. Мощнейший оргазм пробрал меня до костей, глаза заволокло пеленой. Я вцепилась в Джеймса, выкрикивая его имя, оба его имени, но ему, казалось, было совершенно на это плевать, он просто уткнулся лицом в мою киску, словно я была его личным спасением. Я медленно сползла по стене и опустилась на колени, позволив себе упасть в его объятия. Его губы были горькими на вкус, но меня это не заботило, я была потеряна во всем, что отдала ему.

— Моя очередь, — простонал он. — Ты хочешь меня?

Я даже не была шокирована подобным заявлением, как будто стала невосприимчивой к любому из его сумасшедших предложений.

— У себя во рту? — спросила я. — Это то, чего ты хочешь?

— Не сегодня, — улыбнулся он. Поднявшись на ноги, он потянул меня за собой. — Раскрой свои ножки пошире для меня, покажи мне свой прекрасный клитор.

— Хорошо, — выдохнула я, раскрывая себя для него. — Что бы ты ни хотел, Маска, сделай это, просто делай это, черт возьми!

— Смотри, Лидия, смотри, как это все чертовски удивительно.

Я смотрела, как он двигает рукой по своему члену, жесткому, изнывающему и чертовски большому. Он дернулся в его руке, и я увидела сначала короткий резкий всплеск, прежде чем хлынул поток. Он нацелил свою грязно-желтого цвета струю прямо на мой клитор, и я застонала, как шлюха, когда он попал прямо в точку.

— Да, — прошипел он. — Похотливая девчонка, испачкалась в моей грязной гребаной моче.

— Это кажется таким чертовски неправильным, — застонала я. — Таким неправильным.

Я потянулась к его члену, располагая его плотно к своей щелке, и горячая золотая река потекла по моим бедрам.

— Не останавливайся, — прошипела я. — Пожалуйста, только не останавливайся.

— А вот это моя девочка, — выдохнул он. — Моя прекрасная развратная девочка.

Закончив, он застонал, крепко сжимая основание члена.

— Попробуй меня, Лидия, встань на колени и попробуй меня.

Я упала на мокрый пол, мое сердце, как бешеное, колотилось в груди, и там, полностью промокшая и на коленях во всей этой грязи, я разрушила стены, которые когда-то построила. Открыв рот, я застыла лишь на мгновение, а потом Джеймс просунул свой грязный мокрый член между моих губ.

— Черт, — прошипел он. — Вот так, вот так, черт возьми. Вылижи меня дочиста, Лидия. Хочу кончить внутри тебя, в твоей тугой сладкой киске.

От этих слов я застонала вокруг его члена, а затем он резко отстранился. Без предупреждения Джеймс включил душ, и я завизжала, когда струя холодной воды намочила нас обоих. Он поднял меня на ноги, поворачивая мое лицо к струе, пока я не начала захлебываться холодной водой. Затем он приподнял меня, я обвила своими ногами его талию, и он похоронил свой член глубоко внутри меня. Схватившись за его плечи, я двигалась на нем вверх и вниз, скользя грудью по его груди, и этот контакт нашей кожи был таким чертовски невероятным.

Я жестко скакала на нем, пока он не оказался на грани, рывками двигая бедрами и резко погружаясь в меня. Обернув руки вокруг его шеи, я осыпала его лицо поцелуями, пока он, кончая, выкрикивал мое имя, и это был самый сладкий звук в мире.

Когда Джеймс кончил, он опустил нас на пол, притянув меня к себе на грудь, в омут эндорфинов и запутанных конечностей. Вода выключилась, журчание прекратилось, и я лежала потерянная и беспомощная в его руках.

— Джеймс, — выдохнула я. — Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше.

Он поцеловал меня в лоб.

— Я знаю.

— Правда, — прошептала я. — Я никогда не чувствовала себя так.

Повернув мое лицо к себе, он посмотрел на меня с теплотой в глазах и сказал:

— Это оно, Лидия, гребаное новое развитие событий. Ты не сможешь отказаться от своих слов, потому что они изменят все. Это то, чего ты хочешь?

Я промолчала, страстно поцеловав его.