Культура как уровень развития

Хотя никакое общество невозможно без сложившейся определенной культуры, лишь на позднем этапе развития общественного сознания она была признана как особая сфера регуляции отношений и формы деятельности в ходе трудного и постепенного оттеснения религии и власти. На протяжении большей части истории общество рассматривалось как сфера воздействия двух несводимых друг к другу начал: властного (государство, властитель) и божественного (религия), а человек, соответственно, как сочетание природного (витального) и божественного (или космического, т.е. как власти Верховного Закона или сверхприродных энергий). Поэтому человек — полузверь, полуангел и орудие в руках Бога, соединение элементов и энергий, продукт географии, расы, своей судьбы или

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 13 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 14 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

кармы либо же подданный своего государя. В космогонических мифах человек и все земное предстают как порождение или как элемент космоса, стоящий на грани «вечного хаоса». На многих языках слово «мир» в одном из своих значений передает представление о всеобщей целостности («весь мир»), в которую включены космос, природа, общество и человек. И все это многообразие подчинено единому Началу и Сверхзакону.

Но уже в античном мире человек и общество начинают выделяться в особую сферу, создаваемую человеческой деятельностью, усилиями, направленными на исправление «первичного» материала. В Древнем Риме в латинском языке слово «культура» зазвучало вначале для обозначения возделывания почвы или предметов окружающего мира, а затем и самого человека, что должно выражаться в его поведении. Это значение вновь зазвучало в про-

свешенном европейском сознании с XV или XVI в. Однако устойчивое признание в общественном сознании культура получила лишь в XVIII и XIX вв., что было связано с глубокими сдвигами в общественной регуляции и осознанием огромной важности культуры как самостоятельного компонента этой регуляции.

Теперь «в миру» стало значить только «среди людей», а культура охватила то значимое начало в человеке и вокруг него, которое не существует само по себе, от природы, а появляется благодаря труду человека, его разуму и его деятельности в самом широком смысле.

Но с самого начала слово «культура» особенно настойчиво использовалось именно в просветительском духе как обозначение достижений человеческого разума и рук, а значит, и уровня человеческих свершений. Уже с периода древней истории в развитых обществах выделялись особая сфера деятельности и особый способ (стиль) поведения, отделенные или противопоставленные другим сферам как более высокие, достойные и престижные.

Еще знаменитая древнегреческая поэтесса Сафо (VI в. до н.э.) восклицала по чьему-то адресу:

... Деревенщина!

Не умеет она

платье обвить

Около щиколотки.

Следование высокой городской моде почти неизменно считалось признаком культурности, а тот, кто не понимает этого и не умеет придерживаться ее норм в своем поведении, — некультурен, «деревенщина», «невежда» или — еще хуже — «варвар»*. Противопоставление культуры и некультуры дало сюжеты и для многих известных произведений мировой литературы. Достаточно вспомнить пьесу Шекспира «Буря», в которой выведен Калибан как воплощение непокоренной дикости, пьесу Мольера «Мещанин во дворянстве» или пьесу Б. Шоу «Пигмалион». Впрочем, более тонкий анализ покажет нам, что во всех этих случаях объект приручения, научения или приобщения к «достойной публике»

* Конечно, в античной культуре присутствовало и уважительное отношение к «деревенским трудам» и развитое понимание других культур — персов или скифов, о чем свидетельствуют, например, труды знаменитых древнегреческих историков Геродота или Ксенофонта. Однако это не меняет положения о высоком «этноцентризме» культуры греческого полиса, утверждавшего свою особенность в противостоянии «варварскому» миру.

обладает своей субкультурой, хотя и не престижной в ее собственном мнении.

В таком употреблении слово «культура» означает сферу и способ более высокого и достойного поведения, приобщение к значимым духовным достижениям человечества, понимание худо-жественных творений или знание научных истин и положений, свободное владение литературным языком и признанными иностранными языками, воспитанность и корректность в поведении, моральную ответственность, художественный вкус и т.д. Поэтому считается, что через приобщение к этой сфере человек может отойти от привычного и подчас утомительного существования и освоить более достойный образ бытия и стиль жизни. Для достижения такого состояния всякий человек проходит через длительный период воспитания и образования в семье, школе, университете, и именно эти институты определяют его сущность как человека. Для этого же он вчитывается в художественную литературу, посещает музеи и театры, смотрит кинофильмы, слушает музыку, приобщается к исполнительству в какой-то сфере.

Мы уже упомянули, что эта сфера приобрела особый престиж далеко не сразу. Длительное время высший статус отводился религиозной духовности и сакральное слово, образ или сюжет имели гораздо большее значение, чем «остальная культура». Собор, мечеть и монастырь представляли и гораздо большую художественную ценность, чем дворцы знати с их художественной атрибутикой. Храмы, соборы, мечети строились для «всего народа» и воплощали высшую и непреходящую ценность Спасения. Религия оценивалась как главный, стержневой, ведущий компонент, определяющий основной облик общества. По отношению к этим ценностям другие люди могли считаться хотя и не варварами, но «грешниками» или «погаными». Лишь духовное попечение могло

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 14 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 15 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

вызволить их из «мрака язычества».

Что касается культуры, т. е. «изящных искусств», то они служили в основном целям развлечения знати в периоды, когда она не занималась «основным» делом — управлением или войнами. Впрочем, и война была, как известно, не только «ратным делом», но и служила целям стяжания славы, проявлением геройства и чести. Война (а зачастую и разбой), как и культура, представала способом выхода за пределы заурядного существования. Артистическая культура занимала явно подчиненное место: сказители и песенники приглашались в зал во время или после торжественного пира, а «разбойный» фольклор всегда составлял заметную часть художественной культуры.

И все же к Новому времени положение меняется и культур-

ная жизнь предстает как сложное многообразное и многослойное образование, охватывающее в той или иной степени все сферы жизни. И среди образованных кругов происходит постепенное при-знание нормативности культуры, отражающей возможности земного бытия. Прежнее «безмолвное большинство» предстало как носитель мощного устойчивого пласта народной культуры. Подвер-гавшаяся прежде осуждению и преследованиям со стороны религии, то допускавшаяся, то ограничиваемая официальными властями, народная культура становится частью признанного общественного достояния. Как мы увидим, уже в рамках Реформации в европейском менталитете получила признание и обыденная жизнедеятельность, хотя и строго регулируемая религиозными принципами. На протяжении XVIII—XIX вв. в общественном сознании упрочивается принцип реализма, что находит отражение и в признании этого принципа в художественной культуре: «низкая» повседневность становится достойным предметом изображения, впрочем, до поры до времени только предметом, подлежащим переосмыслению с точки зрения более высоких ценностей и перспективных ориентаций. В XIX и начале XX в. еще шла упорная борьба против «снижения культурного уровня» или смены установившихся стилей. Классические нормы постепенно отступали под давлением «чувства реальности» и признания ценности практицизма, утверждаемого упрочением рыночных отношений и их проникновением во все сферы жизни. В культуре происходит утверждение низких истин как ориентации в повседневной жизни.

В XX в. положение заметно изменилось и утвердилась «массовая культура», формируемая большей частью через явное противостояние «высокой» культуре или нарочитое снижение заимст-вуемых из нее сюжетов и смыслов. В ходе многочисленных дискуссий часто звучит острая критика по поводу «низменных вкусов», отвечающих потребностям рынка, но эта критика остается ценностным суждением со стороны художественной элиты, ревниво относящейся к пригодности такого искусства для более широких масс населения.

В созревающем индустриальном обществе, в котором важным принципом самоорганизации стало утверждение национальной культуры, все большее значение приобретала письменность. Хорошо знакомые каждому ребенку трудности овладения грамотой (и счетом) были непременным условием полноправного вхождения в общество. Успехи сопровождались поощрениями, а неудачи наказаниями.

На грани XIX и XX вв. в созревшем индустриальном обществе таким критерием для «современного европейца» становится при-

общение к городской жизни и машинной технологии. В конце XX в. важным критерием вхождения в постиндустриальное общество становится «компьютерная грамотность», т.е. овладение информационной технологией. Вот как пишет об этом российский академик Н. Моисеев: «Подобно тому, как в прошлом веке после первой научно-технической революции люди, не умеющие читать, оказались лишенными «места под солнцем», так и сейчас, уже в наступающем десятилетии, лица, не владеющие элементарной компьютерной грамотностью, окажутся на обочине общественной жизни. Народы, не сумевшие овладеть информационными технологиями и использовать их, неизбежно окажутся на периферии исторического процесса»*.

Впрочем, как на заре античной истории, так и при наступлении «технотронного века» уровень развития какой-то одной из сфер деятельности или какого-то общества еще отнюдь не исключает разнообразия культурной среды и плюрализма культур стран и народов.