Аномия и отчуждение.

Состояние, в котором индивид или группа знают о существовании обязывающих норм и ценностных ориентаций и тем не менее относятся к ним равнодушно или негативно и поэтому не соблюдают или же не в состоянии соблюдать и им соответствовать, получило название «аномии», т.е. «безнормности». Оно может означать и бесправие, т. е. нарушение законности, но может сводиться к нарушению норм по отношению к самому себе: пьянство, наркомания, самоубийство. Понятие ано-мии ввел в социологию Э. Дюркгейм, который показал, каким образом происходит в обществе распад привычных норм и ори-

ентаций, не замещаемых новыми, поддерживающими в человеке чувство устойчивости. Аномия возникает вследствие утраты человеком ясных и убедительных стандартов поведения и целей дея-тельности в условиях крушения прежних надежд на успех и признание. Это вызывает у отдельных людей или у групп населения состояние внутреннего разлада и дезориентации.

Р. Мертон развил дальше концепцию аномии в применении к американскому обществу. «Моя основная гипотеза, — пишет Р. Мертон, — заключается в том, что отклоняющееся поведение можно рассматривать в социологическом плане как симптом разрыва между стремлениями, предписанными данной культурой, и социально обусловленными путями реализации таких стремлений»*. Моральные прописи в апологетической литературе изображают богатство как результат упорного труда, самодисциплины и самоограничения. Предполагается, что всякий, кто усердно трудится, может преуспеть независимо от того, с чего он начинал. Ценностные стереотипы массовой культуры навязчивы и неотступны. Образ человека из народа, восходящего к вершинам экономической элиты, имеет глубокие корни в американской культуре. Навязчивому подчеркиванию обязанности поддерживать высокие цели способствует осуждение тех, кто уменьшает свои притязания и полагает возможным ограничиться малым или достигнутым. Хорошо известно, что это далеко не так и большинство людей не имеет шанса. Однако те, кто не преуспел, становятся объектом пренебрежительного отношения. «Культурная репрессия» против неудачников и против тех, кто занижает свои амбиции, оказывается более действенной, чем угроза морального осуждения или же правового наказания за нарушение норм.

В этих обстоятельствах единственно важным становится вопрос: какой способ поведения наиболее эффективен для достижения культурно одобряемой ценности? Эффективным средствам может быть оказано предпочтение в обход институционально предписываемому поведению, от которого остается лишь побуждение сохранить эти средства в тайне, чтобы, уйдя из сферы культуры, не попасть в руки правосудия.

Эта обратная сторона явной морали драматично изображена в известном романе М. Пьюзо «Крестный отец» (и в одноименном кинофильме), в котором как главный, так и многие второ-степенные персонажи вполне нормальные и респектабельные люди в своей семье, среди близких и друзей, хотя по всем нормам

* См.: Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования. - 1992. — № 2.

общественной морали они явные преступники. Жгучий интерес к этому и подобным ему романам показывает, насколько актуально для широкого читателя (и населения) понять внутреннюю механику «респектабельной преступности», добивающейся процветания незаконными способами, используя социальные пороки и насаждая их.

Но это еще не аномия, это почти что верхушка криминальной субкультуры: теневой капитал,

Ерасов Б.С. Социальная культурология: Учебник для студентов высших учебных заведений. — Издание третье, 115 доп. и перераб. - М.: Аспект Пресс, 2000. - 591 с. Янко Слава 116 (Библиотека Fort/Da) || https://yanko.lib.ru

отмывающий деньги. Аномия возникает у тех, кто по-прежнему придерживается господствующих норм и ценностей, но оказывается не в состоянии нажиться честным путем и не может вступить на нелегальный путь. Индивид постоянно держит в себе эту ускользающую цель и сталкивается с постоянной неосуществимостью своих замыслов.

Разрешение такой дилеммы Мертон видит в выработке равновесия между целями и средствами. В качестве наиболее приемлемого механизма установления такого равновесия он выдвигает конкуренцию, в которой в расчет принимаются как конечная цель (продукт), так и формы ее достижения. Однако речь идет об «открытой и честной» конкуренции, которая далеко не всегда ока-зывается преобладающей и требует для своего обеспечения соблюдения устойчивых моральных норм. Чрезмерная либерализация нормативности может оказаться не менее пагубной, чем чрезмерная нормативность, ограничивающая возможности человека приспособиться к окружающим условиям.

Сходное с аномией значение имеет и термин «отчуждение», устойчиво принятый в философии, социологии и социальной психологии. Но есть и отличие, состоящее в том, что отчуждение в большей степени подчеркивает объективный разрыв между деятельностью человека и результатом этой деятельности, по поводу чего и возникает ощущение отстраненности и эксплуатируемости, непричастности к ценностям данного общества. Отчуждение означает, что человек превращается в пассивный объект процесса, в который он вовлечен, но над которым он не властен. Это порождает в нем ощущение отстраненности, эксплуатируемости и утраты собственного «я», а значит, и осмысленной связи с внешним миром. Основательный анализ процессов отчуждения был дан в работах Маркса и Энгельса, показавших, что отчуждение — неизбежный результат капиталистического разделения труда, в котором трудящемуся противостоят не только предпосылки производства в форме частной собственности, но и результаты труда его самого, и те социальные институты, которые управляют обществом. Эти институты превращаются во внешние человеку силы и обстоятельства, блокирующие осуществление его намерений и

подрывающие его внутренние оценки внешнего мира и самого себя. Источником отчуждения оказываются и рынок и капитал, государство, бюрократический режим, а то и общество в целом как воплощение чуждых человеку норм поведения и образа мышления, сталкиваясь с которыми человек оказывается малозначительным «винтиком», целиком подчиненным общему механизму*.

Гротескно-реалистичное описание такого режима дают романы и рассказы Ф. Кафки. Впрочем, это еще не предельный случай отчуждения, тоталитарная система устанавливает механизм не только внешнего ограничения деятельности человека, но и внутреннего изживания самой его субъективности, устранение ощущения своего «я» при помощи как тотальных идеологических средств «промывания мозгов» (переделка языка, ' истории, проведение регулярных ритуальных мероприятий, исключение всякого инакомыслия), так и прямым насилием и устранением упорствующих диссидентов.