Февраль. Часть 2. Очередное предупреждение: будет много НЦ, и никто не говорит, что она будет лёгкой

Очередное предупреждение: будет много НЦ, и никто не говорит, что она будет лёгкой. Элементы БДСМ, помните.
И ещё, для особо нетерпеливых, я буду медленно раскрывать все чувства и мотивы. А не сразу вываливать все в одной главе) Спасибо за внимание)

4 февраля

Я просто лежу на кровати почти целый день. Вчера отсыпался, сегодня лежу. Странное ощущение пульсирует в груди. Так, наверное, бывает, когда герои совершают свои подвиги. Когда Гарри Поттер, например, убивал безносого ублюдка. Или диснеевское Чудовище отдавало свою жизнь за красавицу-Белль. Или что там оно делало? Я, конечно, героизмом не отличаюсь, однако, почти уверен, что чувства схожи. Добавим ко всему этому неловкое замешательство и румяный стыд, приправим капелькой горчащего сожаления, взболтаем, добиваясь возбуждающих пузырьков жажды, и украсим веточкой грусти. Ян - идеальный бармен. Впрочем, он идеален во всём.
Мне тяжело оценивать произошедшее трезво. Я не ожидал от себя такого. Не думал, что все зайдет так далеко. Чёрт, я же сам пришёл, сам дал себя связать, сам молчал. И даже если бы не было кляпа, я бы не произнес и слова протеста. Блин… Ладно. Это же отчасти потому, что я неравнодушен к Яну. Только это не любовь. Хоть в этом я уверен. Это всё, что угодно – страсть, желание, похоть, вожделение, сумасшествие. И, блядь, я получил удовольствие. Крышесносный оргазм. Это просто невероятно. Меня заводило всё, что он делал со мной. Не пойму как, но он тонко прочертил эту грань между болью и удовольствием и сумел не перейти ее. Блядь. Я извращенец. Я чёртов извращенец. И почему это вызывает лишь глупую улыбку на моем лице?
Частичка меня еще не понимает, что во мне изменилось что-то навсегда. Если честно, прожив вчерашние эмоции и признавшись себе в них, мне стало легче. Почему я сопротивляюсь? Да, я гей, пора бы это признать. Как-то до сих пор я не удосужился, хоть меня всегда привлекали парни. Стоп. Девочки тоже мне нравятся. Порой… Ладно, это сути не меняет, хоть гей, хоть би – какая разница?
Почему раньше мне не нравилось «это»? Почему в школе было иначе? Почему унижение, которое я должен испытывать, растворилось в вихре остальных чувств? Как-то я прочитал одно высказывание, оно звучало так: «Человек может унизить себя только сам». Выходит, так… Почему столько вопросов и так мало ответов?
Я уткнулся в подушку горящими щеками. Лучше не думать обо всем этом. Не думать, я сказал.
У меня было это с Яном… Не могу поверить… Мне казалось, что теперь должно все стать понятней, но ничего подобного. Понятия не имею, как быть дальше. Ян видит меня только в качестве игрушки? А я? Сам не знаю, что хочу. Я совершенно запутался. Что мне делать?
От мыслей меня отвлекает телефонный звонок. На дисплее высвечивается имя моего «хозяина». К лицу за секунду приливает кровь. Я выдыхаю и беру трубку:
- Алло.
- Привет. Что делаешь? - Его чуть хриплый голос проникает глубоко в мозг.
- Я… лежу.
- Тебе плохо? – совершенно ровно. Но мне кажется, если я отвечу положительно, то он немедленно приедет и будет меня «спасать».
- Нет, просто… отдыхаю.
- Ясно, - несколько секунд он молчит. – Телевизор на третьем включи.
- Сейчас, - неуклюже встаю, иду в зал, щелкаю пультом своей плазмы.
Блин. Нас показывают в эфире! Вглядываюсь в картинку, мы такие очаровашки, отлично смотримся вместе. Такие глянцевые…
- Ну как? – раздается его скучный голос в динамике.
- Тебе идет эта рубашка.
Он хмыкает. Вдруг слышу мяуканье.
- Это кто там у тебя?
- Фаня. Кошка.
Только тут до меня доходит, что этого монстра Джесси не было у него в квартире. Точно, он же ее отдал в приют…
- Что с Фаней не так?
- Что с людьми не так, - вздыхает Ян. – Ее вышвырнули на улицу. А она попала под машину. Ей сделали операцию. Сейчас приходит в себя.
- И сколько она у тебя будет?
- Не знаю, недели две, быть может.
- Понятно, - киваю я, все еще глядя на нас в телевизоре.
- Ну, пока.
- Пока.
Надо же, у нас получился почти нормальный разговор. Это так необычно.

6 февраля

Съемки. Ян не подкалывает меня, не издевается, никаких замечаний. Тишь да гладь. Всего-то нужно было переспать с ним? Хмыкаю. Когда мы не конфликтуем, дело идет быстро. Отснимаем нужный блок за пару часов, и нас отпускают домой. Ян уходит, пока я замешкался, разговаривая с Кристиной. Почему-то чувствую легкую обиду. Хотя не должен. Мы же не будем под ручку еще и домой ходить, как парочка влюбленных идиотов.

8 февраля

Жизнь даже становится немного скучной. Ян неизменно держит дистанцию. Мне начинает казаться, что наш секс мне просто приснился.

12 февраля

Первый день учебы после каникул. Все рады друг друга видеть, спешат поделиться впечатлениями. Сидим на подоконниках в коридоре и болтаем. Жизнь становится веселей. После пар ребята уговаривают меня пойти отметить. Студенту лишь бы повод был. Нет, конечно, встречаются отдельные индивидуумы, которые ботанят без остановки. Скажу честно, они много пропускают. Пока ты молод, нужно веселиться.
Заваливаемся в кафе. Заказываем коньяк для себя, вино для девчонок, фрукты и пирожные для всех. Так как закуски опять мало, я быстро пьянею. Мы рассказываем наперебой с Васькой о конкурсе, как нам удалось победить. Потом даже покупаем бутылку дорогого шампанского и угощаем всех. Каждому достается по глотку. Но главное широкий жест. Мне очень весело. Напряжение отпустило, как-то стало очень хорошо. И так было, пока не раздался телефонный звонок. Я не сразу ответил – не услышал, а когда перезвонили, только с пятой попытки достал сотовый из джинс. Чёрт, Ян. Мне не хватает мозгов выйти, не хочется тревожить ребят, сидящих по бокам от меня, и я беру трубку так. Говорю, откашлявшись:
- Привет.
Нужно использовать короткие фразы, чтобы он не понял, что я пьян.
- Привет. Ты как?
- Хорошо, - еле сдерживаю смешок, когда вижу забавную рожицу Вики, которая что-то показывает в лицах.
Секунда тишины разрывается хохотом друзей. Упс. Все-таки нужно было выйти.
- Где ты?
Сразу немного трезвею от его холодного тона.
- Я гуляю…
- Гуляешь, значит, - сдержанно. – А сколько времени, подсказать можешь?
- Да, - беспечно отвечаю я. – Сейчас половина третьего.
- Правильно. И ты уже пьян.
- Я не пьян! – возмущаюсь я. Васька кивает. Его щеки розовые, а глаза мутные. Вот он точно пьян.
- Говорю один раз. Ровно в три часа ты должен быть у меня.
- Но…
- Без «но». Или так, или никак.
- Постой, я же гуляю…
Но ответом мне были короткие гудки. Чёртов Ян! Испортит всё веселье как обычно! Никуда я не поеду. Беру сигарету, закуриваю. Однако стало не так уж и радужно. Шутки не веселят, а коньяк идет не в то горло. Хрен с ним. Как-то нелепо отмазываюсь, перелезаю через Ваську и бегу к выходу. Прошло уже пять минут! На автобусе я по-любому не успею, а такси долго не ловится. В итоге останавливаю частника, прыгаю на переднее сидение, даю ему пятьсот рублей и говорю гнать.
Ровно в три часа дня я у дома Яна. Конечно, кнопка лифта заедает, сам он ползет невозможно медленно. Я запыхавшийся вываливаюсь на нужный этаж и стучу в дверь. Ян тут же открывает, жестом указывает проходить в гостиную (она же спальня). Пока я снимаю верхнюю одежду и обувь, скидываю сумку с тетрадками, парень скрывается в комнате. Помедлив, иду за ним. Он переодевается. Снимает футболку, надевает рубашку, застегивает верхнюю пуговицу.
- Ты опоздал на пять минут, - его голос привычно без эмоций, его руки продолжают застегивать пуговки.
- Это же ничего, - вздыхаю я, – всего пять минут.
Как жарко у него! Сажусь на кровать, потому что больше сесть некуда, а ноги меня не держат. Ян заправляет рубашку в брюки, берет галстук.
- Значит, считаешь, что пять минут это ничего… Ладно. Я сам не объяснил тебе правила. Сейчас самое время.
Он завязал галстук и поворачивается ко мне:
- Правило номер один. Если я говорю тебе, чтобы ты был к определенному времени, то ты делай, что хочешь, но должен быть минута в минуту. Ясно?
Киваю. Не спускаю глаз с Яна, который медленно ко мне подходит. Как же ему идет этот деловой стиль в одежде. Рубашка, галстук, брюки… Он потрясающе выглядит.
- Правило номер два. Ты всегда и во всем слушаешься меня. Если ты нарушаешь это правило, то будешь наказан. Третье правило. Я всегда должен знать, где ты и с кем.
- Может, мне еще и отпрашиваться у тебя? – не выдерживаю я. Наверное, это во мне говорит алкоголь.
Ян улыбается. Опасно так. Внизу живота тянет. Отвечает, стоя в шаге от меня:
- Разве это не подразумевает под собой третье правило?
- Кто ты мне, чтобы я еще и ставил тебя в известность? – совсем не соображаю, что говорю. В обычное время я бы в жизни такого не произнес. Но тут я храбр. Ян многое требует от меня, ничего не давая взамен.
- Кто я? - повторяет он и замирает. Потом вздыхает на моё дерзкое молчание:
- Не хотел тебя сильно наказывать, но придется.
- Знаешь, - я встаю. – С меня хватит, я…
Договорить мне не дает подушка. В которую ткнули мою голову. Чувствую, как мои руки быстро связывают, фиксируют на спинке кровати. Затем долгожданный глоток свежего воздуха. Ян чуть приподнимает мои бедра и стаскивает джинсы.
- Ян! – вскрикиваю я. Неужели он будет?..
Парень наклоняется к моему уху:
- Если ты не понимаешь по-хорошему, то будем по-плохому.
Он отстраняется, встает, что-то достает из шкафчика. Уверен, что мне это не понравится. Сжимаю зубы, когда он в меня что-то пропихивает. Стараюсь расслабиться, чтобы не было так больно. Догадываюсь, что он воспользовался смазкой. Кто-то не так суров, как хотел бы показаться. Блядь, я еще и лыблюсь. Наконец эта штука во мне. Ощущение, что она огромная. Просто распирает изнутри. Глубоко дышу. Мышцы сами напрягаются, пытаясь избавиться от нее. Ян натягивает на меня трусы и джинсы, связывает щиколотки. Последним штрихом является повязка на глаза. Для этого он грубо тянет мою голову вверх за волосы. Когда все скрывает темнота, я слышу лишь стук своего сердца. Мне неуютно.
- Ян, - пересохшими губами зову парня. – Я все понял, перестань.
На задницу опускается его ладонь. Вздрагиваю.
- Полежи, отдохни, приди в себя. А я по делам, - говорит он, и я слышу насмешку.
- Ян, пожалуйста… - мысль о том, что он уйдет сейчас, оставив меня связанным, с этой херней в заднице, просто ужасна.
- Если я услышу еще хоть слово, то закрою тебе рот. Поверь мне, провести с кляпом во рту несколько часов не самая лучшая перспектива. Он давит, во рту скапливается слюна… Так что выбирай сам.
Я сглатываю. Несколько часов… Это вроде не так страшно. Слышу шорох, Ян садится на кровать, проводит рукой по моей спине. Будто бы ласка.
- Подумай хорошенько обо всём, малыш. И когда я вернусь, ты должен будешь попросить прощение за свое плохое поведение.
Как же хочется его послать. Даже жалею, что кляпа нет. Мне приходится до боли сжать зубы, чтобы не произвести ни звука.
Парень уходит. Я слышу, как он собирается в прихожей, звенят ключи в дверном замке, и наступает тишина.
Первое время мне кажется, что ничего ужасного в происходящем нет. Ну оставил меня связанным и с какой-то ерундой в заднице, если не двигаться и расслабиться, то все сносно. Потерплю эти несколько часиков. Мне даже удалось немного вздремнуть. Постепенно руки и ноги стали неметь. Я как мог шевелил пальцами, но это лишь прибавляло зуда и каждое мое движение отдавалось в этой штуке во мне. Из-за темноты перед глазами я не мог определить сколько времени прошло. Уже вечер? Зашло ли солнце? Прошли ли те несколько часов? Звуки почти не доносились до меня, и казалось что я один в этой вечной тьме. Опьянение спало, и мысли роились в голове, словно пчелы. Сначала я уговаривал себя потерпеть, Ян вернется, куда он денется. Потом проснулась злость. Я стал бессмысленно дергать руками и ногами в попытке освободиться, кричать. Но все это не дало никакого результата. Я выдохся, тяжело дышал. К тому же мне хотелось в туалет. Где же Ян? Сил почти не осталось. Было бы унизительно, если бы он пришел, а у меня на джинсах мокрое пятно. И зачем я столько пил? Время шло. Или не шло. Я не знал. Я будто попал в вакуум, даже дышать стало сложно. А вдруг с Яном что-то случилось? Вдруг он попал под машину? И тогда я просто умру здесь. Мой труп будет разлагаться пока соседи не почувствуют мерзкий запах. Они вызовут ментов, те в свою очередь родственников хозяина квартиры, чтобы открыть дверь. А мой труп будет разлагаться, черви будут копошиться у меня в мозгу, вываливаться из глазниц. От ужаса я закричал. Не хочу такой смерти! Я ничем ее не заслужил. Страшно стало невероятно. Я кричал, бился в веревках, но все это было бесполезно. Потратив все силы, дрожа, я медленно подтянул колени к груди и позорно заплакал. Повязка впитывала слезы, не давая им катиться по щекам, и за это я был ей благодарен. Это наказание ужасно. Пусть Ян вернется… Меня хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь слышал? Я безутешно жалел себя, вспоминая всю свою недолгую жизнь. Думал об ошибках, которых, к сожалению, было слишком много. Самых главных ошибки у меня две: батя и Ян. Как жаль, что мне их уже не исправить…
Издалека я услышал звук поворачиваемого ключа в замке. Не придал ему значения. Уже настолько свыкся с мыслью, что я умру. Затем разум все-таки включился. Я замер, прислушался. Так и есть. Шорохи из прихожей, щелчок выключателем. Господи, Ян вернулся! Я боялся вдохнуть, пошевелиться, лишь бы это было не сном или бредом. Едва слышные шаги, кровать прогибается, мои конечности на свободе и холодная рука снимает с моего лица повязку. Но ничего не меняется, по-прежнему темно. Почему темно?.. Я всхлипываю, наугад тянусь туда, где, по моему мнению, должен быть Ян. Касаюсь чего-то теплого, гладкого, прижимаюсь и обнимаю парня. Я слышу стук его сердца. Спокойный, размеренный, он с каждой секундой чуть убыстряется. Постепенно я различаю неясные очертания предметов в комнате, силуэт Яна. Я не ослеп, это просто ночь опустилась на город.
- Подумал? – его голос не громче взмаха крыльев бабочки.
- Прости, я не хотел, - чувствую, что слезы снова собираются в глазах. - Я не прав...
- Хозяин, - подсказывает Ян.
- Хозяин, - повторяю я. – Прости…
- Слишком слабое наказание.
- Нет, нет, достаточно, - заверяю я его поспешно. – Я все понял.
- Проверим, - вздыхает он. – Тебе никуда не нужно?
- Домой? – потухшим голосом уточняю я.
- В туалет.
Ой. Я как-то и забыл. Стоило напомнить об этом, как мой мочевой пузырь дал о себе знать. Да и эта хрень во мне начала давить с удвоенной силой. Осторожно соскальзываю с кровати, бочком иду в уборную. Могу, наконец, облегчиться. Особое удовольствие доставляет процесс извлечения из себя этой ерунды. Задержав дыхание, я коснулся основания предмета и потянул. Блин, он будто сросся со мной! Как больно! Стараясь не зажиматься, я миллиметр за миллиметром тянул из себя эту хрень. Когда она полностью вышла, я увидел не особо внушительный фаллоимитатор. Хм. В пупырышках к тому же. Да Ян затейник, честное слово.
Покончив с необходимыми процедурами, я выхожу из ванной. И что дальше? Мне уходить? Остаться? Чувствую себя по-дурацки.
- Что застрял? – негромкий голос Яна. Нетерпеливый.
Подхожу к кровати. Не решаюсь.
- Ты все еще в одежде? Снимай.
Замечаю, что сам он обнажен. В комнате почти ничего не видно, весь свет выключен, только фонарь за окном. Быстро скидываю все. Опять замираю.
- Ложись.
Холодно и насмешливо. Прибавляет:
- На живот.
Делаю, как он говорит.
- Раздвинь ноги… Так, немного, да, хороший мальчик.
Шепот разносится шелестом волн в темноте. Ян не отказывает себе в удовольствии шлепнуть меня по ягодицам, скользнуть в выемку между ними. Сразу два пальца проникают в меня.
- М-м, ты хорошо растянут.
Это звучит пошло. Неприлично. Возбуждающе.
Пальцы покидают мое тело, Ян прикусывает мое плечо, еще немного раздвигает мои ноги и устраивается между ними. Дрожь предвкушения…
- Чуть приподними попу.
Подчиняюсь.
- Так хорошо.
Его руки гладят меня по спине, по бокам, по груди. Я чувствую головку его члена, прижатую к моему отверстию. Хочу его. Возбудился от его касаний, от его мнимо равнодушного голоса, от его приказов. Он входит в меня, удерживая мои бедра. Против воли напрягаюсь, еще не привык.
- Тише, маленький, тише, - его губы касаются моего уха. Он впивается зубами в шею. – Ну же, расслабься, котенок, давай…
И я расслабляюсь. Доверяюсь ему. Он плавно проскальзывает в меня. Боли нет. Есть приятное чувство наполненности. Ян не торопится, искусывает всю мою шею, очерчивает языком позвонки. Черт, я задыхаюсь от возбуждения, охватившего меня. Оно накрыло меня тяжелым одеялом, согрело. Во рту пересохло, мышцы живота сжались. Ну чего он медлит? Парень продолжал покрывать мою шею и верх спины короткими укусами-поцелуями, оставляя свои собственнические отметины. Удерживая свой вес на одной руке, второй он проводит по груди, животу, касается вздрагивающего члена. Не могу сдержаться, стону. Почти не соображаю.
- Ты так хочешь меня?
О, Боги, он меня с ума сведет.
- Скажи…
- Твоюжешьмать, Ян, - я утыкаюсь лицом в подушку. – Ты не видишь что ли?
- Вижу, малыш, - он смеется. Но не легко, а тяжело. И я понимаю, что ему тоже не так-то просто сдерживаться. – Ты дрожал от моих прикосновений, еще когда я к тебе приставал на студии… Я еще тогда подумал, что ты очень чувствительный… Это так заводит…
Блядь, он что, поговорить хочет? Я всхлипнул, если он сейчас не начнет двигаться, то я не знаю, что сделаю…
- Ян, давай уже!
- М-м, какой нетерпеливый, - он усмехается, но чуть выходит из меня и входит снова.
Чёёёёёрт… Я выгибаюсь от наслаждения, пронзившего меня.
- Так хорошо?
- Ян, - задыхаюсь я, - да…
Новое, более резкое движение не дает мне договорить. Утыкаюсь в подушку лицом, чтобы он не услышал мой стон, но парень тут же хватает меня за волосы и тянет вверх.
- Ну уж нет …
Нетерпение невыносимо. Он нарочно совершает короткие толчки, не способные доставить удовлетворения. Он, будто бы издеваясь, едва касается простаты. Этого крошечного импульса недостаточно. Я больше не могу. Изогнувшись под очередной его дразнящей фрикцией, я взмолился:
- Пожалуйста, Ян …
- Как пожелаешь…
Ян подхватывает меня под живот и начинает вколачиваться в меня быстрей. До резкого соприкосновения тел, до удовольствия, разбавленного каплей боли от жесткого проникновения, до разноцветных вспышек перед глазами.
Мы оба вспотели. Его руки хватают меня за бедра все сильней, потому что скользят. Короткие ногти впиваются в кожу. А я бесстыдно выгибаюсь так, чтобы он задевал самое сокровенное внутри, приносящее нереальное удовольствие.
Кажется, что мой член вот-вот лопнет от возбуждения. Ничего не соображаю, тянусь рукой к нему, чтобы облегчить эту пытку, но не выдерживаю собственного веса, заваливаюсь набок. Ян каким-то чудом остается во мне. Прижимается, как можно плотней, проникает до упора. Я вскрикиваю, не выдерживая напряжения, когда его движения становятся совсем быстрыми. Дрожащей рукой все-таки стискиваю свой член, судорожно выдыхаю, когда рука парня накрывает мою и начинает помогать. Все мутное из-за выступивших в уголках глаз слез и пота. Я кончу, вот сейчас. Мое тело пронзает судорога удовольствия. Я едва не теряю сознание от оргазма. Ян догоняет меня через пару секунд. Он не стонет, не вскрикивает. Тяжелое, на секунду замедлившееся дыхание, и я понимаю, что он кончил.
Парень обхватывает меня руками, утыкается носом в шею, где только начинается линия роста волос. Я мокрый, с меня пот градом, хорошо бы в душ, но пошевелиться сейчас – просто кощунство. В груди непривычная наполненность. Там больше не пусто.