Вв) О действиях безразличных

О многих очень действиях ни внутренний наш закон совести, ни закон писаный ничего не го­ворят. Такие почитаются обыкновенно безраз­личными, оставленными на произвол (сесть, встать, посмотреть вправо и влево и проч.). Всего законом определить нет никакой воз­можности судя по бесконечному разнообразию нравственных лиц и обстоятельств. Сверх того, это и не совсем в духе нравственного свобод­ного закона — связать каждого со всех сторон. Если человек в нравственной жизни воспиты­вается, то надлежало для воспитания и укреп­ления его духа многое оставить на его свобо­ду, чтобы через то он упражнял свои нрав­ственные силы или вынаруживал истинный дух нравственной жизни подобно тому, как отец не всякий шаг сына определяет приказа­ми. Надобно только при сем помнить, что если смотреть на действия в нравственном лице со всеми обстоятельствами его действования, то хоть и здесь бывают действия безразличные, именно те, кои сами по себе безразличны и совершаются человеком беа особенного наме­рения, даже без мысли; но коль скоро сии же действия, самые незначительные на вид (на­пример, взгляд), получают цель, они переста­ют быть безразличными. Вообще, все действия, исходящие от лица человека с сознанием и целью, непременно имеют нравственное каче­ство и суть добры или злы.

Хорошо ли допускать в себе действия без­различные? Нехорошо, христианину должно всемерно заботиться о том, чтобы все у него обращалось в средство к целям нравственным, даже положение стана, движение руки, глаз и проч. Ибо он себя предал в жертву Богу все­целую, дал обет работать Ему все дни жизни. То время, которое отдано безразличному действованию, есть время потерянное, потому должно быть восполнено покаянием. Сверх того, есть ли предметы, безразличные для сер­дца? Кажется, нет. Но движения сердца в нравственной жизни не безразличны. Следо­вательно, и действия, кажущиеся безразлич­ными, оставляя хороший или худой след на душе, по тому самому хороши или худы. Что, например, худого в вольной поступи, в воль­ном положении стана, рук, ног и проч.? Ниче­го, на взгляд. Но они всегда осаждают в душе вольность мыслей и желаний, следовательно, с сей стороны и суть недобры. Опять, если есть возможность безразличное действие сделать качественным, а христианин есть купец, соби­рающий ревностно здесь сокровища дел на вечную жизнь, то почему не обращать их на свою пользу? И что препятствует сему, кроме недостатка ревности и избытка нерадения, которое не может считаться безразличным. Так, в христианине потому уже безразличные дела не безразличны, что они допускаются в его жизнь по нерадению, суть плод нравствен­но-худого состояния. Не лучше ли же позабо­титься о том, чтобы все их окачествовать, об­ращая в средство к своим целям? Это мысль св. Златоуста, но не помню, где он высказал ее. Вот все поле действий! Возделывай всяк не ленясь! Предполагаю, что читающий предыду­щие строки внимательно не может не почув­ствовать, как вдруг широко станет и вдруг опять тесно. Но не ложно и слово Господа, Законоположника нашего, что узкия врата и тесный путь вводят в живот. Оставим широ­кое на свободный выбор другим, а себе избе­рем тесное.