Стих сто тридцать третий

«Стопы моя направи по словеси Твоему, и да не обладает мною всякое беззаконие».

Пророк продолжает выражать, что нужно ему после того, как он обрел, возлюбил и положил творить заповеди, изреченные устами Бога живо­го, зримого и любимого им: «стопы моя направи по словеси Твоему».Уж он идет, а все боится, как бы не сделать неверного шага, ибо много есть такого, что кажется достодолжным, не будучи таковым. На этом строится самая опасная сеть врага, ко­торою уловляет он ревнующих, но еще не иску­сившихся. Подставляет он им для делания добро, которое или не к месту, или не ко времени, не к лицу действующего или к лицам соприкасаю­щимся. Неопытный делает; а так как такого рода дела сопровождаются смятением мыслей и чувств, то, вследствие того, он и подвергается сильнейше­му нападению врага, который великий мастер ловить в этом смятении, мутящем светлость со­знания. Приражаются затем внушения уже недо­брые, но только такие, нечистота которых за смя­тением не так ясна. Сделай шаг по ним — уж и полупадение, а там недалеко и до падения. Вот почему у всех богобоязненных людей всегда теплится самая искренняя молитва: «стопы моя направи по словеси Твоему».«Сам Бог, говорит свя­той Афанасий Великий, направляет шествие тех, кои, оставя порок и неведение, вступили на путь добродетели и ведения». «И только те, прибавля­ет блаженный Феодорит, кои сподобляются тако­го руководства и предаются ему, идут безопасно и верно. Предавший себя Богу не бывает остав­ляем Богом, а когда мы привносим еще усердие к тому, Бог подает помощь и направляет наше шествие». Как святые апостолы говорили о себе, что они и подумать ничего целесообразного не могут сами собою в делах своего апостольского служения, так исповедует это и всякий ревнитель о деле спасения своего, которое, вместе с тем, есть и дело Божие, первое и желательнейшее Ему. Как подается указание, как приемлется, сознается и одобряется, этого никто не может знать и изъяснить, кроме того, кто сподобится сего. Но и тут все совершается так, как это бывает в обыч­ных делах, то есть после некоторого расследова­ния, и затем — решения; иначе не избежать под­сад. Бывает, что и чувство прямо определяет, но ему прямо последуют только стяжавшие уже обученные чувства в рассуждении добра и зла.

«И да не обладает мною всякое беззаконие».Это еще откуда молитвенный вопль, при такой ревности, при такой близости к Богу, при таком дивном водительстве? С какой стати может тут иметь место обладание беззаконием? — Точно, оно не имеет места, но может возыметь. Опасаясь этого, пророк молится, чтобы не подпасть такому наси­лию. Грех не отстает от вступившего на Божий путь добродетели, и грешное, как стая комаров, вьется вокруг головы шествующего так, жужжа и покушаясь уязвить его. Это — помыслы, соблаз­ны, влечения. Кто от них свободен? Но у верно­го своему решению они как приходят, так и от­ходят — ни с чем; манят, но не увлекают, ибо гу­ляют лишь вокруг, вьются над головою. Но есть и такие, которые и внутрь проходят, и из этих иные — старые друзья; они могут так охватить и с такою силою влечь, что испытывающий это ве­дется, как на поводу, не к доброму. Не приди помощь свыше — долго ли до падения? Потому-то пророк и молится: не допусти, Господи, чтобы грешные возбуждения, противные Тебе, когда-ли­бо возобладали мною, одолели меня и увлекли к недоброму, в оскорбление Тебе.