ГЛАВА 2. С утра разделились на две группы

С утра разделились на две группы. Гутов с Юрием пошли по Сельбельдиру – левому притоку Балыктыка, мы же с Кореневым поднимаемся к выходам темно-серых скал на правом берегу. Прямо у воды большой грот – 7 метров высоты. Форма арки. Но – пещеры нет! Грот да и все!

– Э-ей-ей! – слышится крик и на левом берегу, на фоне серых скал, вырисовывается Савин, энергично машет руками, жестикулирует, зовет к себе. И тут же скрывается за перегибом.

Геннадий срывается с места, и, разбрызгивая воду перебегает через реку. Тоже исчезает за длинным перегибом травянистого отрога. Бегом возвращаюсь к палатке, теряясь в догадках: что произошло? Почему крики? Что случилось? Где сам Гутов?

ЧП? Упал, сломал ногу? Случилось что с Гутовым? Как же мы донесем его? Такого тяжелого?

Бегом, бегом, запыхавшись, подбегаю к палатке.

Никого! Нет даже Коренева! Этот-то куда подевался? Доходились в походы! Допрыгались! Наискались пещер, чертовы спелеологи! Как выбираться? Завтра-послезавтра зима начнется.

Застрянем тут и подохнем к чертовой матери! Не бросим же Борьку… Не-е! Бросить никак не сможем… И на себе не уволокем. Тяжелый, как боров. Гешку бы донесли… Может быть! А может и… Но, оставить, бросить – никак! Не то воспитание.

Так, теряясь в догадках, бегу на пригорок, за которым скрылись оба студента.

Слышен гулкий выстрел!

В голове мечутся дурные мысли: «Добили? Добили Гутова?».

Ерунда какая! Ну, упал, сломал ногу… Лежит теперь… Добили? Нет! Или, сошел камень, да по башке… Без касок пошли… Пещер не попадается вот и… каски даже не достаем из рюкзаков. А они ведь не только в пещере нужны… Выстрел по кому? Не по Гутову же?

– Боб, смотри! – из-за дерева появляется Коренев, показывая в вытянутой руке что-то серое, большое.

Господи, да это же заяц. Самый обыкновенный заяц-русак… Кровь капает на землю.

– Откуда взялся?

– Юрка, охотничек наш, завалил!

– Что же он кричал, махал руками?

Оказалось, чтобы не таскать целый день, сегодня Юрий, как специально, не взял ружьё. Ну не взял и не взял. И тут, едва поднялись на отрог, из-за дерева выскочил заяц и с интересом уставился на спелеологов. Они – оторопели! Ну, надо же?!! Впервые за всю экспедицию появилась дичь, и как назло – ружье в палатке!

– Борька, карауль зайца, чтоб не убежал! Следи за ним! – приказал Савин и умчался вниз. Сразу за перегибом он покричал нас, резонно сообразив, что нам добраться до палатки получится быстрее. Когда они с Геннадием подбежали, заяц все еще не покинул «место боя», прыгал с места на место, поглядывая на спрятавшегося за деревом Гутова. Тут уж Савин не упустил случая и доказал всем нам, что не зря носит ружье, и не напрасно считается охотником.

Коренев с трофеем в руке вернулся к палатке. Разделка и «ошкуривание» трофея заняла минут двадцать. Мясо утолили в котелок и придавили тяжелым камнем, чтобы не досталось зверью.

Гутов с Савиным продолжили намеченное еще вчера восхождение, только теперь уж Савин не расставался с оружием. Проходя по заболоченному левому берегу Сельбельдира, набрали смородины и жимолости на компот.

В зоне альпийских лугов, на южных склонах заросли полевого лука. Целые плантации. Луковые перья толщиной в большой палец поднимаются до полутора метров высоты. На концах круглая головка полная черных семян. От нечего делать, Савин колупнул землю ледорубом, и вдруг, оттуда вывернулась большая, в кулак величиной, луковица. Обыкновенная, какая бывает в огороде, желто-коричневая луковица. Снял ножом шкуру, под ней оказалась белая сочная мякоть. Такая аппетитная, что Юрий, не утерпев откусил сразу большой кусок.

– Лук! Черт побери, самый настоящий лук! Только глаза щиплет – едкий больно. Но вкус – как у обычного лука. Наберем с собой, – Савин начал одну за другой выколупывать луковицы.

– Остановись. Куда ты их?

– Здесь сложу. Назад пойдем – заберу! Вечером к зайцу хороший гарнир будет.

Траверсировали сложный скальный гребень, к обеду достигли увиденных с долины каменных пещер. Район сильно закарстован. Мраморизованный известяняк протерозоя и мраморы. Встречаются воронки, сквозные пещеры, гроты. С вершины гольца видно еще несколько входов. Известняк темно-серый. Круто падающие пласты под углом 80 град. Должны быть, непременно должны быть хорошие пещеры Жаль, что пока не попались, но, пока светло, пора возвращаться к палатке

За 4-5 часов поисков встретили 10 пещер горизонтального характера. Две были длиной 30 метров.

–Черт побери! Такая закарстованность и ни одной стоящей пещеры! – то и дело ругался Савин.

– Я думаю, здесь глубоких пещер не будет, – Гутов оглядывал в бинокль окрестности. – Хорошо развит поверхностный карст, а вглубь… Мало воды… Ничтожная норма осадков.

– Зря, значит наша экспедиция мучилась?

– Отрицательный результат – тоже результат. Все. Идем к палатке. Ни хрена здесь нет. Ни одной стоящей пещеры…

В глубине души Юрий мечтал найти даже не огромную пещеру, а марала, кабана, зайца, на худой конец. Такого же непуганого зайца, который будет ждать, пока принесут ружье. Чтобы вновь испытать счастье, сомнение, неуверенность (а, вдруг?) когда он поднимал ружье, целился, нажимал курок. В голове непроизвольно возникала утренняя картина: выстрел! Подпрыгнувший и тут же свалившийся заяц, одурманивающий запах сгоревшего пороха, слегка дрожащие от восторга руки и радость, упоение! Хочется петь, плясать, кричать! Вот он! Лежит! Трофей! Теперь уж не будут с иронией говорить: «Охотничек…» В тощем, высоком с большими рыжими усами Савине притаилось больше охотничьего азарта, чем в нас троих!

В это время наша двойка (Коренев и я) по крутому склону, густо заросшему хвойным лесом, с выступающими тут и там скальными выходами, упорно лезла на хребет, нависающий над правым берегом Балыктыка. Это только в романах Александра Бушкова можно бежать по тайге сотни километров, не застревая в буреломах, непроходимых завалах, не боясь гнуса, комаров, мошки. В жизни все как раз наоборот. Без дороги или тропы пробираться по тайге и врагу не пожелаешь. Вот и сегодня лезем вверх что называется «на четырех костях» – руки работают наравне с ногами: цепляются за камни, выступающие корешки, кустики. Вокруг многолетние ели и лиственницы. Кедра – нет! Ни одного! Почему? Одному Богу известно. А жаль! Запас орехов, что набрали позавчера под перевалом, кончился. Сожрали. Ненасытное племя!

Неожиданно вижу вытоптанную в грязи тропу, которая, вдоль выступающей скалы, ведет вверх. Откуда она здесь появилась? Кто ходил?

– Гешка, иди сюда! Тропа…

Пыхтение, легкое чертыханье, и появляется Коренев.

– О! Целая дорога! Кто натоптал?

– Может зверье? Маралы? Или кабаны… – вчера ночью я слышал (или мне показалось) недалеко от палатки подозрительное хрюканье. А, может, приснилось? Кто его знает! Но тропа настоящая, хорошая…

– Все-таки маралы. Видишь копыта …– На черно-коричневой грязи встречаются размазанные отпечатки копыт.

– Боб, пещера! – Геннадий увидел нишу в основании скалы слева от тропы. Бегом устремляемся к ней. Заглянули одновременно. В полумраке пещеры виднеется какое-то сооружение. Техногенное сооружение! Геннадий включил фонарь (когда он успел достать его?). И…

– Ни хера себе!

О, господи! Прямо нам в лоб нацелена толстая хорошо выструганная и отполированная деревянная стрела с железным наконечником. За потемневшей от времени стрелой видно туго натянутый лук. Да, да – самый обыкновенный охотничий лук. Не такой, как показывают в исторических фильмах, нет! Сооружение, что притаилось в пещере, актер вряд ли и удержит в руках! Деревянный струганный лук в средней части имеет ужасающую толщину (в обхват ладони), да и длина его (А, может, высота? Как будет правильно?) никак не меньше моего роста. Вот это лук! Тетива свита из жил. Сила удара такого лука свалит и буйвола, а уж марала (или меня с Генкой) – насквозь прошьет! Лук «насторожен» на тропу, по которой мы поднимались. Хорошо, что Коренев вовремя заметил «пещеру»! Причем нацелен на высоту примерно… одним словом ему по пояс будет!

– Я думаю, на марала растяжка поставлена. Не на нас с тобой. Пошли.

Осторожно (держась подальше от грозного оружия) осветили гротик – продолжения нет. Не стали разбирать метательную машину (не нами ставлено – не нам снимать!). Однако, ну ее на фиг – тропу. Уж лучше ломиться через тайгу, или лезть по скалам. Как-то спокойнее на душе будет! Непонятно только какой охотник сейчас, охотничий сезон еще не начался, поставил такую «засаду». Даже если убьет марала, за пару дней от него ничего не останется. Не проверять же каждый день? Значит, где-то недалече охотничья избушка. Скорее всего, с зимы «самострел» был настроен, а снять забыли. А может, и сам охотник погиб? Мало ли? Встретился с медведем, провалился под лед, упал со скалы, сломал лыжу, ногу… Чего не бывает в тайге…

День поисков в скалах не дал ни одной пещеры: ниши, гроты, даже сквозные «ворота» – вот и весь «улов». В сумерках уставшие и злые вернулись к палатке.

А там… Савин, пыхтя, разрезав на несколько частей убиенного зайца, заталкивает его в котелок.

– Юрка! С ума сошел! Всего решил за раз сожрать? Окстись!

– Да он маленький. Нам на всех и не хватит даже.

– Оставь половину. Завтра – доедим. Оставь – кому сказано!

– Боб, – заступился за охотника Гутов, – может, и правда устроим праздник? Как-никак первая дичь… А завтра он еще настреляет…

– Нечего переводить продукт! Сегодня его на г… переварим, а потом? Думаешь завтра он еще убьет? Хрен–то! Вытаскивай…

Юрий неохотно достал два приличных куска мяса и отдал мне. Тут же, чтобы и не возникало соблазна, завернул их в тряпку и уложил в рюкзак. За сутки не пропадет!

– А на гарнир чего? Завхоз – давай крупу на гарнир!

– Нету… Кончилась! Все съели. Так что без гарнира обойдемся. Купим в Сомоне – отъедимся…

– Боб, а если… Вон сколько Савин принес лука. Давай его в котел? А? – несмело предложил Коренев.

– Ты что? Ну, одну луковицу можно покрошить. Для вкуса и запаха. А весь? – я в сомнении покачал головой.

– Почему бы и не попробовать? Выплеснуть – всегда успеем, – предложил Гутов.

Сказано – сделано! В четыре ножа почистили лук и, несмотря на яростное сопротивление нашего «историка», покрошили-таки его на «исторической» доске (Конечно же на обратной стороне. Так что иероглифы не пострадали) и засыпали в котелок.

Гутов долго смотрел на пляшущее пламя костра и, наконец, задумчиво произнес:

– Ни хрена на этом Сангилене нет пещер… Он пошевелил щепочкой костер, выбирая уголек для прикуривания самокрутки.

Наконец-то! Даже наш упорный, твердолобый командир понял – бесполезно! Нет здесь глубоких пещер. Нет и все тут!

– Сухой, безводный климат, вероятно, не способствовал их образованию. К черту поиски – идем домой!

Дошло, в конце концов и до него!

– Ага, рекорда не будет, Уж это точно, – согласился Савин. – Да и заяц какой-то непутевый. Нет, чтобы задать стрекача – ждал, пока за ружьем сгоняю. Надо же! Единственный раз вышел без ружья – тут тебе и дичь! Юрий никак не может успокоиться. Охотничья радость из него так и прет! Ему хочется снова и снова вспоминать каждую мелочь, и он постоянно сворачивает разговор на убитого зайца.

– Дичь-то маленькая, – жадный завхоз готов все мясо оставить «на потом».

– Ты что, Боб?! – вступился за друга Геннадий. – Тяжеленный! А пахнет как? А? Экзотика! Аромат!

– Все равно на три варки не растянем…

– Ты бы одного зайца на всю экспедицию растянул…

Заяц, видимо, был молодым – сварился быстро, лук – тем более!

– Жратва готова. Ужинать, – позвал дежурный кашевар.

– Посмотрим, что у тебя получилось. Луковый супец?

– У-гу…Ва-ре-во…

– Ну, варево, не варево… серево вышло! – уточнил Савин.

Каждому досталось по приличному куску мяса. Все сосредоточенно обгладывали зайца, с интересом поглядывая на котел, в котором дымилось «серево», как его обозвал Савин. Наконец с мясом покончено, и Генка, тот самый Генка-интеллигент, который вначале брезгливо отворачивался от плохо промытого риса, первым налил в чашку «суп». Зачерпнул ложкой, подул и вылил в рот. Подержал секунду, должно быть пытаясь определить вкус, проглотил… Все ждали реакции…

Неожиданно Генка принялся быстро работать ложкой, проглатывал суп и вроде даже постанывал от удовольствия.

Глядя на него, остальные тоже стали есть. Тишина повисла над биваком.

Разделили остатки супа.

– Прекрасно! Словно щи капустные, – высказал общее мнение Коренев. – Вкусно.

Действительно, по вкусу наш суп очень напоминал обычные щи, вернее не щи – капустный суп (ведь кроме лука, мяса и соли в котле ничего больше не присутствовало) – таким нежным и сочным оказался разваренный лук.

А после вкуснейшего супа, мяса, да еще и соленый чай с остатками конфет – жизнь, вообще, показалась раем. Продукты кончаются? Ну и что? Есть лук, дичь, орехи, ягода… Проживем... Лишь бы снег не лег! Ведь уже сентябрь. Осень. И зима – не за горами. Точно ведь – не за горами – на горах! Прямо над нами нависает плотно укрытый снегом хребет, который видно даже сейчас, вечером.

Луковый суп оказался питательным и из-за него (а может, от мяса?) ночью в палатке развелось такое загустение атмосферы, что даже Савин на некоторое время прекратил храп. От такой еды у всех живот недовольно урчал, пуская газы. Но, тем не менее, это было лучше, приятнее, чем урчание пустого желудка.