Из личного: не тронь меня.

Едва ли не самые обидные опечатки – это опечатки в подписи автора. Ну в самом деле, считаешь себя человеком до некоторой степени известным, а тут – на тебе!

Автору этих строк пришлось познакомиться с такими опечатками на собственном опыте. Одна из заметок в газете «Вечерний Петербург», напечатанная мною на заре журналистской деятельности, была подписана фамилией Щерих. Зловеще как-то получилось, да и обидно.

Утешать я себя мог двумя обстоятельствами: во-первых, опечатку никто, кроме меня, не заметил. А во-вторых, в той же газете случались эпизоды и похлеще. Один историк по фамилии... ну, скажем, Риц... принес в «Вечерку» свою статью. Ее напечатали. Но подпись гласила: Яиц. Уязвленный автор сунулся было в редакцию, заикнулся о поправке, но ему строго ответили: опровержений по таким поводам не печатаем. И не напечатали.

Мог бы я утешить себя и другими примерами, которых в ту пору не знал. Скажем, пушкинским «Икшп». Или тем, что известный писатель Серебряного века Борис Зайцев тоже начал свою литературную карьеру с опечатки в подписи. Газета «Курьер», опубликовавшая первый маленький его рассказик, вместо «Б. Зайцев» напечатала «П. Зайцев». «Хоть и П., а написал все-таки я», – сообщал много лет спустя писатель одной из своих корреспонденток.

Поэт Константин Бальмонт при одной из публикаций лишился мягкого знака: газета, напечатавшая его стихотворение, дала подпись «К. Балмонт».

В 1923 году отличился на том же поприще популярный еженедельный журнал «Красная нива». Да и как отличился! Он напечатал стихотворение известного поэта Сергея Клычкова, начинавшееся словами:

Пылает за окном звезда,

Мигает огоньком лампада.

Так, значит, суждено и надо,

Чтоб стала горечью отрада,

Ушедшая невесть куда...

В самом стихотворении обошлось без опечаток. Только вот подпись под ним гласила: «О. Мандельштам». Это, правда, не вполне опечатка – скорее ошибка, и, стало быть, в нашем рассказе присутствует на «птичьих правах» – но уж больно примечателен эпизод сам по себе.

Иногда опечатка в фамилии накладывала отпечаток на всю судьбу автора. Такое случилось со знаменитым Афанасием Фетом. Тот вообще-то был по матушке Фёт, но в журнале «Отечественные записки» случилась опечатка – и под стихотворением «Посейдон» впервые появилась новая, оставшаяся навсегда подпись – Фет.

Похожее произошло уже много позже с американским поэтом Эдвардом Эстлином Каммингсом: в первом сборнике стихов его имя и фамилия были напечатаны с маленькой буквы. Эту опечатку поэт бережно сохранил во всех сборниках – как свой фирменный знак.

Ну а самая известная опечатка такого рода случилась в радищевском «Путешествии из Петербурга в Москву». В этой книге хватало всяких опечаток, хоть и набиралась она под постоянным наблюдением автора, в его собственном доме. Не случайно при первом российском переиздании книги (в 1888 году) издатель А. С. Суворин особо оговорил, что воспроизводит текст «со всеми опечатками подлинника».

Но именно это переиздание и принесло новую, примечательнейшую опечатку. На титульном листе книги было обозначено: «Сочинение А. И. Радищева». Хотя тот звался, как известно, Александром Николаевичем. Из положения вышли оригинально: отпечатали и раздали покупателям второй титульный лист. Правильный.

Не знаю уж, какими словами ругался тогда Алексей Сергеевич Суворин: он-то прекрасно знал, как зовут Радищева. И приложил огромные усилия, дабы власти разрешили ему переиздание крамольной книги. И вдруг такой казус!

А вдвойне забавно, что эта опечатка была повторена еще в одном издании «Путешествия». В 1937 году радищевская книга вышла в библиотеке журнала «Огонек» – 50-тысячным тиражом! На титульном листе ее стояло знакомое: А. И. Радищев. Не с суворинской ли книги перепечатывали?