Глава 27. Застолье в Преисподней. Асмодей.

С высоты птичьего полета маленький шалаш Панка, расположенный под большой елью и накрытый еловыми ветками, почти не был заметен. Белая сова, которую необъяснимым образом тянуло к людям, хоть она и предпочитала держаться поодаль, сделала круг и села на ветку. В ее огромных глазах отражались тлеющие угли. Похоже, – хищница задремала или впала в какой-то совиный медитативный транс.

Накануне рано утром пошел дождь. Кинув в костер нового хвороста, благо вокруг хватало этого добра, Панк немедленно принялся за строительство. Подгоняемый холодом, дождем и отчаянием, он работал без перерыва, не покладая рук, и вскоре жилье было готово.

Накидав внутрь мягких пахучих пихтовых веток, Панк добавил в костер еще немного сушняка, подтащил перегоревший пополам ствол дерева и забрался внутрь своего убежища. Остатки БМК то ли уже выдохлись, то ли просто перестали действовать, и он разочарованно отбросил пакет.

Шум дождя и усталость сделали свое дело, – вскоре Панк спал как младенец, свернувшись калачиком в маленьком шалаше среди тайги и болот.

Панк проспал весь день, пока не стемнело; при этом ему показалось, что он просто на минуту закрыл глаза. Костер тлел только за счет ствола дерева, но вылезать из шалаша не хотелось. Неизвестно, сколько бы он еще так провалялся, но в воздухе раздался странный нарастающий грохот. Выбравшись на улицу, Панк увидел, что небо над лесом озарилось пламенем. Огненный шар поднимался вверх где-то совсем рядом. Вслед за ним последовал еще один, такой же грохочущий и неимоверно яркий.

Когда грохот стих, и светящиеся шары исчезли в ночном черном небе, прозвучал раскат грома. Гроз осенью в этих краях никогда не было, – небо просто заволакивало темной пеленой, которая стояла неделями, превращая дни в серые сумерки. Сейчас же, после грома, дождь почти сразу же прекратился.

Стареющая Луна показалась на небе. Сначала тусклая, она становилась все ярче, пока не засияла как безумный фонарь, освещая лес волшебным серебряным светом. Панк нырнул в шалаш, нашел на ощупь пакет и быстро пошел через лес в ту сторону, откуда взлетали ракеты. Пройдя небольшое, покрытое густым мхом и клюквой болото, Швед вышел на сосновый бор. Идти между сосен по ровной песчаной почве было легко и приятно. Поднявшись на холм, он вышел к краю карьера. Впереди были видны огни воинской части, – как это часто бывает, беглец описал по лесу и болотам огромный круг, и снова вернулся на прежнее место, только с другой стороны!
Пробравшись в часть, словно партизан-ниндзя, Швед умудрился не только набрать БМК, но и обокрасть стоящий на улице вездеход. В кабине он обнаружил перочинный нож, котелок, кружку, две банки тушенки, хлеб в новом " полит-этиленовом" пакете, сигареты и сгущенное молоко. Обнаружилось и кое-что из обмундирования. Покидав наворованное в валявшийся тут же вещмешок, Панк надел армейский бушлат поверх своей куртки и отправился в обратный путь. Настроение его стало прекрасным.

Вскипятив на костре котелок ключевой воды, он наелся тушенки и, прихлебывая из кружки горячее сладкое молоко, принялся размышлять о том, как наберет днем клюквы, поищет грибы в сосновом бору, соберет брусничных листьев для чая. Две сигареты «Прима» помогли унять разыгравшийся аппетит, – еду следовало экономить. Впрочем, все желания перестали существовать для Панка, как только он взял в руки пакет с черной густой дурманящей жидкостью.
Возможно виной тому послужили мысли о пище и крове, но первое, что привиделось лесному отшельнику, – это красиво сервированный богатый стол, изобилующий изысканными яствами и напитками.

За круглым столом сидели четыре восхитительные женщины, – одна из них сияла изнутри, словно ангел. Внешность ее, казалось, постоянно менялась, будто дама примеряла разные лица, пока вдруг не остановила свой выбор на восхитительном, божественном, но прохладном мраморном облике. Должно быть Лилит просто задумалась, вспоминая что-то, а потом вдруг стала сама собой. Необычайно соблазнительный кусок мяса в ее тарелке оставался нетронутым. Пригубив вина, экс дьяволица взглянула на одну из сидящих напротив женщин и тихо сказала:
— Я слушаю тебя, Лейла.
— Когда ты покинула нас, я была еще совсем юной, наивной девушкой, но вместо того, чтобы веселиться со всеми и наслаждаться молодостью, мне пришлось всю себя посвятить семейному бизнесу. Это было вовсе непросто. В нашем прекрасном мире, твоя, скажем так фирма, – одна из наиболее прибыльных. Дальние родственники, самозванцы, просто стервятники кружились вокруг голодной стаей. Любой из них, целуя руку, и говоря льстивые комплименты, с большим наслаждением содрал бы с меня кожу, – стоило б мне только немножко расслабиться. Даже сейчас, спустя годы, я не чувствую себя неуязвимой. Слишком уж все вокруг извращены. Только чудом мне удалось выжить и сохранить нашу кампанию.
— И это чудо, – отец нашей прекрасной Миэллы?
— Нет смысла отрицать. Он опекал меня с самого начала. Стал моим наставником, учителем…
— Любовником, – Лилит наконец-то отрезала кусочек сочного сладкого, в меру прожаренного мяса, и, положив его в рот, слегка приподняла бровь.
— Думаю, что я всего лишь напоминала ему о тебе. Но, не скрою, – нам было хорошо вместе.
— Я не виню тебя, Лейла. Это был великолепный шанс, и ты его достойно использовала.
— Я и не чувствую себя виноватой.
Лейла подернула плечами и подцепила вилкой немного красной икры. Щелкая во рту маленькими шариками со жгучей начинкой, она зажмурилась от удовольствия.
— Как я понимаю, – ты сердита на меня, за украденное детство?
— Вовсе нет, но я хотела бы вернуть его.
— Поясни.
— Я не хочу нескольких веков амнезии. Мне просто нужно немного отдохнуть от всего этого.
— Хочешь поехать куда-то в отпуск?
— Ты знаешь, куда.
— Мы все хотим этого, – вмешалась Миэлла. Кстати, правда, что ты была царицей Саабской, мама?
— Воплотиться в мире людей вовсе несложно, и способов множество. Это по силам каждой из вас. Вопрос только в том, кто сможет обеспечить должную безопасность вашим тушкам на этот период, уход за ними.
— Но ведь ты смогла, – Нагиля, должно быть уже о чем-то договорилась с матерью, но решила все- же поучаствовать в разговоре.
— Ответ очевиден, – я могу путешествовать по отражениям, скажем так, – во плоти. Вам это недоступно, – только первозданные обладают такой способностью.
— Значит, облом, – Миэлла опять выпила лишнего и теперь сидела, откинувшись на спинку стула с бокалом в руке.
— Ну почему же. Вступив в альянс с вами, я могу все устроить наилучшим образом.
— И каковы будут условия соглашения? – Лейла мыслила как настоящая акула бизнеса, понимая, что даром ничто не дается, даже в кругу семьи.
— Я вернусь и выйду замуж за Нортона, но одна из вас должна будет занять мое место; другой же придется окрутить Асмодея.
— С Асмодеем все ясно, – сказала Лейла с улыбкой. – Я сама с ним спала пару раз, чтобы заключить один договор. От него зависит очень многое. Но вот, насчет того, что бы стать богиней?
— Лейла, ты слишком много времени уделяла делам, – рассуждаешь как ядреная
материалистка.
— Не было времени для изучения старых легенд и сказок.
Лейла бросила на стол салфетку и отпила несколько глотков вина. Рядом с матерью в ней проснулась все же, та юная девушка-подросток, что беспечно играла в волшебном лесу с его странными обитателями. Сердце дьяволицы защемило от этих воспоминаний, – таких ярких, манящих и красочных.
— Не грусти, моя девочка, – неожиданно для всех мягко сказала Лилит, – даже облик ее, казалось, потеплел, засияв желтым светом.
— Роль богини не так уж плоха, а Асмодей и Нагиля будут прекрасной парой, – прозвучал не совсем трезвый голос Миеллы.
— А я не против, – сказала Нагиля, – странная улыбка блуждала на ее прекрасном личике.

Асмодей был одним из самых могущественных, знатных и сильных демонов. Хоть его и окрестили дьяволом вожделения, слуда, ревности, мести, ненависти и разрушения, но все же, князь инкубата и суккубата, принц Карателей Злодеяний, пятый из десяти архидемонов, хозяин всех игорных заведений преисподней и лучших домов моды, сын прекрасной Нахемы, – ангела амазонок, и самого Михаила… был молодым интересным мужчиной. Дамы считали Асмодея ужасно красивым и соблазнительным. С самого детства Нагиля была влюблена в него, но стать просто шлюхой ей не позволяла восточная гордость, а от женитьбы Асмодея ревностно оберегала его августейшая мамочка. Теперь же, с приходом Лилит, Нагиля могла легко добиться желаемого. Нахема сама захочет стать ближе к Лелйлах, тем более что они были похожи, как сестры и никогда не враждовали.
— Конечно не против, – парочка людоедов у руля власти, – Миелла подставила опустевший бокал стоявшему рядом лакею.
Юноша не был демоном. Души людей использовались здесь по-разному, – иногда весьма экзотично. Этой же доведется исчезнуть после ужина, обнажив крохотную искру духа, если таковой еще оставался внутри.
— Миэлла, зачем так завидовать чужому счастью, – Нагиля таинственно улыбнулась.
Было ясно, что на гастрономических пристрастиях и вожделении, ее интересы не заканчиваются. Архидемон мог дать многое. Существовала даже легенда о том, что Асмодей, подобно Лилит, жил некоторое время в облике царя - чернокнижника Соломона. Когда тот имел глупость состязаться с ним в силах и снял перстень Рафаила, то был выброшен из собственного тела, а Асмодей, заняв его место, неплохо повеселился.
— Значит ли это, что все довольны? – Лилит подняла бокал и, вскинув одну бровь, оглядела присутствующих.

Многозначительные взгляды, пролетевшие вслед за этим над столом между всеми четырьмя женщинами, могли запросто воспламенить сырые дрова в камине.
— Что ж, каждая из вас знает, чем ей следует заняться на сегодняшний день. Лейла, будь готова к тому, чтобы кратко и четко ввести меня в курс текущих событий. Избавься от лишней бумаги и незавершенных дел. Если какие-то вопросы затягиваются, – прими радикальные меры, – к моему приходу пусть все будет красиво и чисто.

Нагиля, я на твоем месте немного бы повременила. Ну а тебе, Миэлла придется отправиться со мной. Не думаю, что Лейла не позаботится о сохранности твоего тела.

Лейла посмотрела на сестру и облизнулась. Миэлла слегка поморщилась и послала ей воздушный поцелуй. Нагиля ухмыльнулась и, опустив глаза в тарелку, отрезала кусочек мяса, которое удивительным образом все еще было горячим. Она тоже испытывала на себе опьяняющее действие чар Лейлы и не слишком удивилась, поняв, что Миэлла поддалась на них.

— Вы покидаете нас немедленно? – Лейла жестом позволила убрать тарелку. – Не попробуете десерт?
— Угости бедную девушку и отправь ее домой, – сказала Лилит, вспыхнула ярким светом и медленно потухла.
Вместе с этим и Миелла уснула прямо на стуле, безвольно опустив голову и выронив бокал из руки.
— Что это с ней? – недоуменно произнесла Лейла, делая знак официантам подавать сладкое.
— Почувствовала свою кровь, – ответила Нагиля. – Думаю, наша мама не раз жила среди людей, оставляя после себя потомство.
— Несчастные создания, – грустно сказала Лейла. – Жить в человеческом теле, имея инфернальную душу, – всю жизнь страдать, чувствовать себя чужим, брошенным, неуместным и проклятым существом, лишенным силы.
— Таков их удел. Кажется, наша родственница - обезьянка просыпается.
— Принесите бренди и кокаина, – приказала Лейла.

Нина открыла глаза и удивленно осмотрелась вокруг, – она смутно помнила, как ею овладел дух Лилит, но, все же, не могла поверить в происходящее. Дрожащей рукой она дотронулась до бриллиантового колье на своей груди, потрогала затейливую прическу. Нагиля улыбнулась и, открыв сумочку, протянула Нине маленькое серебряное зеркальце. Взглянув на себя и, видимо, найдя увиденное более, чем удовлетворительным, девушка немного успокоилась, но осталась пребывать в ступоре.

Через мгновение перед ней возник небольшой золотой поднос, на котором заботливо были сделаны две белых дорожки, лежала стеклянная трубочка, стоял низкий коньячный бокал со сливовым бренди и маленькая золотая тарелочка с посыпанными кофе и сахаром кружками лайма.
— Подлечись, потом будем есть пирожные, – запросто сказала Лейла.
— Поверь мне, Лейла знает толк в деликатесах, – Нагиля поставила на стол свой бокал; вокруг бесшумно порхали слуги, следовала смена вин.
— Странно все-таки все складывается, – Лейла слегка нахмурилась. – Слишком уж гладко и просто.
— Разве ты не договорилась заранее с Люцифером и не просчитала все до мелочей?
— Можешь мне не поверить, но его появление было для меня неожиданностью.
— Посидим у камина? Не люблю я застолья, – Нагиля, привыкшая к восточной роскоши и правда чувствовала себя неуютно, сидя на стуле.
— Действительно, – сидим тут как неродные. Пошли, обезьянка, решим заодно, что с тобой делать, – сказала Лейла, вставая.
— Ее нужно вернуть, – сказала Нагиля.
— Я не хочу возвращаться, – Нина смотрела на своих мучительниц глазами полными слез.
— Ты не умерла, – это всего лишь сон, – ответила Лейла.

Нагиля кивнула головой в знак согласия и тоже встала из-за стола. Спустя минуту все трое сидели в низких удобных креслах, сняв туфли. Босые ноги Нины приятно ласкала леопардовая шкура; в камине уютно потрескивали дрова…

Подбрасывая дрова в костер, Панк с удивлением обнаружил, что он сидит у огня без пакета. То ли он спал на ходу, то ли начинал грезить уже наяву, и БМК нужен был просто, как катализатор, а то и не нужен вовсе. Но, тем не менее, желание снова воткнуться стало непреодолимым. Обыскав все вокруг, Швед наконец-то нашел свой пакет в шалаше и снова быстро вошел в состояние транса. Вероятно сове, сидевшей неподалеку, все это порядком наскучило, поэтому она, бесшумно спрыгнув с ветки, унеслась вдаль.

***WD***