Глава 33. Искусство соблазнения жеребца.

В языках пламени костра стали появляться черные контуры пляшущих эльфов. Звучала странная завораживающая музыка. Ничего прекраснее этой мелодии Панк раньше не слышал. Маленькие обнаженные эльфийские девушки были настолько красивы притягательны и обворожительно-сексуальны, что он едва не обжег физиономию, любуясь на них. Сбегав на родник и умывшись, Панк долил в пакет свежего зелья и снова принялся за свое трансцендентальное занятие. Пытаясь опять увидеть танцующих эльфов, токсический шаман уставился на огонь, но свет костра почему-то стал резать ему глаза, – смотреть стало больно.

Сняв с колышков сохнущий у костра бушлат, Швед оделся потеплей и залез в свою пихтовую берлогу. Было, в общем-то, довольно уютно и даже приятно в маленьком волшебном мирке, окружающем его, благодаря пахучему дурману черного снадобья. Свежий яд действовал постепенно, вздох за вздохом унося его куда-то в небесную даль, навстречу новым невероятным грезам со сказками и приключениями, которые он переживал буквально физически.
Панк увидел огромную книгу со стеклянными страницами на темном каменном алтаре. Книга была открыта, а со страниц ее стекал вниз зеленый густой туман. Видение было прекрасным, очень реалистичным, торжественным и завораживающим.

— Продолжай читать, – услышал он сладкий женский голос и принялся глубоко дышать ароматными едкими парами, стараясь не упустить нить видений, ведущую его в лабиринте сумрачного запредельного мира, – его дьявольской кроличьей норы.

Сначала возник лес. На мгновение Панку показалось, что он просто видит сквозь стены шалаша, но постепенно все стало меняться.

Серая дождливая осень сменилась ясным солнечным днем. Наряду с пихтами, соснами, лиственницами, осинами и березами, стали появляться исполинские кедры, которые росли несколько южнее того места, где находился теперь познаватель. Вскоре лес совсем изменился, – стал похож скорее на огромный парк или неухоженный сад, – так все там выглядело красиво и упорядочено. Деревья потрясали своей величиной и разнообразием форм. Прямые тонкие лучики света пробивались сквозь густую листву нависшей кроны деревьев, играя зайчиками в густой высокой траве. В лучах не плавало не пылинки, – все вокруг сияло безупречной чистотою, выглядело безупречным и девственным, будто в раю.

Неожиданно к шуму листвы и щебетанию птиц добавился приглушенный травой топот копыт и лошадиное фырканье. На жемчужно-белых арабских скакунах сидели две умопомрачительно-красивые женщины. Держась в дамских седлах свободно, изящно и грациозно, они вели непринужденную беседу.

— Тебе нравятся маленькие лошадки? – Спросила Нагиля, – надо сказать, что на спине некрупного арабского скакуна смотрелась она идеально.
— Не такие уж они и маленькие, к тому же, – намного умнее других, – ответила Лейл и, слегка наклонившись, провела рукой по перламутровой шее, явно не без удовольствия.
— Знаешь, что этой породе несколько тысяч лет? У них всего двадцать три позвонка, – на один меньше, чем у других лошадей.
— Про позвонки, – как-то не обращала внимания, зато знаю, что они очень любят музыку. Когда пою, – слушают, не шелохнувшись, а если играет что-то, – даже пытаются танцевать.
— Они действительно танцуют, словно в них живут детские души.
— Может быть, так и есть?
— Не знаю. Что мне в них нравится больше всего, так это плавный мягкий шаг и живой темперамент.
— А красота? Это ведь само совершенство! Живая скульптура, созданная великим мастером; а в глазах можно утонуть, – такие они выразительные.
— Лейла, ты, похоже, возбуждена! – засмеялась Нагиля.
— А ты не пробовала с конем?
— Мысль, конечно, была, но прошла сразу. А ты что, делала это?
— Делала, и не однажды. Это целое искусство, но его несложно освоить, и я не жалею об этом.
— Ты не перестаешь меня поражать своей дьявольской сексуальностью. Мужчин и женщин тебе значит мало?
— Это совсем другое. Невероятные, головокружительные ощущения! Если ты настоящая дьяволица, то тебе не может не захотеться обладать «пьющим ветер»!
— Господи, Лейла, прекрати, а то мне самой уже захотелось; только не с жеребцом, пожалуй.
— Скоро захочется еще больше, – улыбнулась Лейла и слегка подалась вперед.

Жеребец, словно прочитав мысли своей наездницы, ускорил шаг. Спустя несколько мгновений, легкая приятная рысь, плавно перешла в совершенно неощутимый галоп, и они понеслись, обгоняя ветер, по древнему лесу. Нагиля скакала, не отставая, рядом.
— К чему дамские седла, если ты собралась устраивать скачки? – крикнула она.
— Сейчас узнаешь, – ответила улыбающаяся Лейла.

Где-то рядом послышался собачий лай; раздался звук охотничьего горна. Большая рогатая пятнистая косуля выбежала из чащи и, легко обогнав дьяволиц, умчалась вперед. Вскоре лес кончился, и сестры очутились на огромном, покрытом цветущими маками поле. Следом за ними, немного поодаль, на луг выехал атлетического вида охотник на огромном черном коне с кроваво красной огненной гривой.

— Зачем так над животным издеваться? – усмехнулась Лейла, останавливая коня.
— О вкусах не спорят, – рассеянно ответила Нагиля, заворожено глядя на всадника.
Всадник дал знак гончим остановиться и медленно подъехал к разглядывающим его девицам. Снимая широкополую ковбойскую шляпу, демон вежливо наклонил голову и улыбнулся.
— Приветствую вас, прекрасные дамы, – произнес он приятным драматическим баритоном, от которого у Нагили перехватило дыхание.
— Здравствуй, Асмодей, – ответила Лейла, голосом, который мог значить очень многое, или ничего не значить. – Гоняешься за оленем на моих землях?
— Выехал поохотиться, – увлекся, – больно уж прыткая косуля. А кто эта восточная красавица? Ты нас представишь?
— Ты не узнал мою сестру?
— Надо же, Нагиля! Какой ты стала желанной…
— Ты тоже ничего. Неплохо сохранился, – ответила Нагиля.
— Такая же врединка, что и в детстве. Помнишь, как я учил тебя играть в покер?
— Ты жульничал.
— Могу дать реванш.
— Вот что, голубки, – вмешалась в разговор Лейла. – Время позднее, и я не собираюсь возвращаться домой по ночному лесу. Думаю, – на ужин у нас будет парная оленина?
— Конечно! Почту за честь составить вам компанию, – ответил Асмодей, поймав пристальный взгляд Лейлы.
— Тогда до встречи, князь. Надеюсь, – вы нас не разочаруете, – насмешливо сказала дьяволица, поворачивая коня за уздечку. (Тот слушался беспрекословно, несмотря на то, что трензель у него изо рта был вынут).
— До встречи. Рад буду тебя увидеть вновь, Нагиля, – тихо сказал Асмодей, пронзая ее глазами, в которых, казалось, горел абсент.
— Сначала подстрели Косулю, – ответила ведьма, – её черные, как восточная ночь глаза достойно встретили огненный взгляд темного принца.

Проскакав несколько миль галопом, сестры замедлили ход скакунов и переглянулись.
— Не понимаю, – как тебе удалось это устроить, – пробормотала Нагиля, размышляя.
— Простая математика и немного удачи.
— Не морочь мне голову.
— Ладно. Один из церберов загнал самую резвую душу-косулю во владения Асмодея.
— Он убьет ее?
— Не сомневайся.
— Ты сущий дьявол, Лейла.
— Кто бы говорил.
Сестры рассмеялись, как озорные девчонки и галопом понеслись в сторону показавшегося вдалеке замка.

******

Асмодей остановил коня и прицелился из арбалета в добравшееся наконец-то к водопою животное. Подняв голову, рогатый самец косули увидел на противоположном берегу реки всадника на черном коне с красной гривой. У него оставалось всего пару секунд, чтоб попытаться скрыться.

Раздался сухой щелчок механизма и стальной тетивы, свист рассекаемого воздуха, и, спустя мгновение, тяжелый арбалетный болт, как и было задумано, пробил шею оленя за ухом, кроша позвонок и отрезая мозг от туловища.

В глазах косули медленно начала гаснуть жизнь, стало холодно. Демон подъехал к добыче, спрыгнул с коня и обнажил нож. Первое, что он сделал, – очень аккуратно вырезал животному член вместе с мошонкой и мочевым пузырем, – только так мясо не будет иметь неприятного запаха самца, который может не понравиться дамам. Снимая шкуру, Асмодей задумался о происходящем. В то, что эта встреча случайна, он, конечно же, не поверил, но и опасности особой для себя не ощутил. Тихий настойчивый голосок внутри, похожий на голос его матери, настоятельно советовал не связываться с «этими ведьмами», но, вспоминая безумные ласки Лейлы и представляя себе обнаженную Нагилю, Асмодей испытал такой азарт, что немедленно подавил все сомнения. Закончив с косулей, он вскочил на коня и отправился прямиком к Лейле, представляя себе, как он ублажает сразу обеих красавиц сестер. Ночных обитателей леса он особо не опасался, а во дворце любвеобильной демонессы еще будет время до ужина на то, чтобы смыть пот, и найдется, во что переодеться.

Лежа в своем шалаше, Панк окончательно окоченел. Пока был под кайфом, это почти не ощущалось, но стоило ненадолго забыть о пакете, – и он почувствовал, что очень сильно замерз. Подбрасывая в догорающий костер новые ветки, озябший бедняга думал о том, что увидел.

Панк чувствовал себя каким-то образом причастным к происходящим в Аду событиям, считал даже себя посвященным в тайны жизни верховных демонов, и это наполняло его некой гордостью, – чувством собственной значимости, предназначения. Жаль только, – видения стирались из памяти так же быстро, как мимолетные сны, становясь со временем все более туманными и неясными. Он помнил все в мельчайших деталях, когда входил в состояние черной медитации, наполняя легкие парами ядовитого зелья; однако, вне этого состояния реальность вытесняла почти все, связанное с его волшебными грезами.

В свете пламени разгоревшегося костра совсем рядом на дереве блеснула пара хищных голодных глаз. Панк уже начал привыкать, что за ним наблюдают, но все равно почувствовал себя неуютно под этим пристальным взором.

Вскипятив котелок воды, он развел остатки сгущенки. Горячее сладкое молоко и жар костра вернули его к жизни, точнее будет сказать, – настроили на волну бытия. Вкус последней сигареты показался Шведу соломенным и пустым. Бросив окурок в костер, он достал пакет и, не терзаясь сомнениями, принялся за старое дело.

Возможно несколько минут на земле соответствовало нескольким часам в преисподней, а может быть, просто время не имело такого уж важного значения на перекрестке миров, но, когда Панк снова увидел Лейлу и Нагилю, – они уже сидели за столом в компании Асмодея и лакомились нежным сочным барбекю из парной оленины. Язык и костный мозг были поданы отдельно в виде закуски, как особое лакомство.

Расположившись в покрытой виноградной лозой ажурной беседке, князь и две принцессы Ада вели непринужденную беседу, как в узком семейном кругу. Неподалеку стояла жаровня, над которой хлопотал повар китаец, распространяя вокруг соблазнительный, манящий аромат пекущегося на углях парного сочного мяса.

— Как ему удалось так быстро его замариновать? – спросил Асмодей, отрезая ножом новый ломтик.
— За то и держу. Мартин Янь просто волшебник, – ответила Лейла. – Насколько я знаю, он никогда не использует уксус, – только лайма, и еще добавляет какой-то орех.
— Занятно. Надо бывать у вас чаще, – Асмодей сделал глоток терпкого красного вина и принялся с увлечением улепетывать новый кусок.
— Действительно вкусно, – сказала Нагиля. – Она едва притронулась к пище и грела руками бокал с вином.
— Ты разве не голодна? – Спросила ее Лейла. – Это мясо не причиняет вреда фигуре.
— Да знаю я, просто привыкла уже себя контролировать.
— Ты чем-то расстроена? Или может быть смущена? – Асмодей мило улыбнулся, – его взгляд скользил по изящной шее и плечу Нагили, одетой в открытое вечернее платье.
— Не думай только, что это из-за тебя, – просто я на особой диете. – От хищной улыбки дьяволицы по спине Асмодея пробежали мурашки.

Темный князь опустил глаза, а когда снова их поднял, пришла очередь испытать то же самое Нагиле. Минуту они пристально смотрели друг другу в глаза, но потом рассмеялись.

— Хорошо, что Миэллы нет за столом, – тихо сказала Лейла как бы самой себе.
— Как идут дела в твоей фирме? – неожиданно спросил Асмодей Лейлу.
— Спасибо, неплохо. После того, как ты уладил вопрос с Карателями Злодеяний, все быстро наладилось.
— Значит, моя помощь тебе пока больше не нужна? – в глазах демона читались легкое сожаление и интерес.
— Лучше подумай о том, чем развлечь нас после ужина, – хитро прищурилась дьяволица.
— Есть много разных забав, которыми я мог бы потешить таких очаровательных женщин.
— Даже не думай, – Нагиля бросила на Асмодея и Лейлу гневный взгляд.
— Предлагаю пойти искупаться на Lago del mundo, – сказала Лейла. – Давно не плавала ночью в светящемся озере.
— Это очень рискованно, – задумчиво произнес Асмодей. – Если проснутся древние, то даже я не смогу защитить вас.
— А ты постарайся, – вызывающе сказала Нагиля. – Мне тоже хочется поразвлечься.
— Кому было бы интересно пройти это испытание, не будь оно таким опасным? – добавила Лейла.
— Что ж, я согласен. Только давайте сначала хорошенько поужинаем, – вдруг этот вечер станет для нас последним, – лукаво сказал Асмодей.
— Согласна, – ответила Лейла, принимаясь за новый кусок оленины. Нагиля кивнула и последовала примеру сестры.

***WD***