Глава 35. Немного вынужденного разврата и физики.

По преданию, похищенная в юном возрасте царем подземного мира, Гадесом, Прозерпина, поддалась соблазну, отведать несколько гранатовых зернышек. Вкусивший хоть что-то в подземном мире, вынужден был возвращаться туда снова и снова. Теперь Прозерпина, известная так же под именами, Кора и Персефона, сама была королевой, – изящная, вечно юная и прекрасная богиня, правящая жизнью в недрах Земли.

— Как я понимаю, – места в лодке на всех не хватит, – ухмыльнулась Лейла.
— Тогда освободите его, – запросто ответила Прозерпина.

Повернув голову в сторону стоящих неподалеку Асмодея и Нагили, Лейла улыбнулась и подмигнула. Подойдя к берегу, она присела на корточки, откинула назад длинные кудрявые волосы и потрогала рукой теплую воду, – сделано это было столь театрально и эротично, что у всех присутствующих волей - неволей перехватило дыхание. Двигаясь, словно сама Венера, соблазняющая Адиниса, Лейла принялась раздеваться.
Вся она теперь излучала столько сексуальной энергии, столько женственности и чувственности, была настолько красива и желанна, что даже Асмодей, выросший в окружении роскоши и прекраснейших доступных женщин, ощутил немалое возбуждение.

Лейла не просто вызывала эрекцию своим эротическим спектаклем, – она сводила с ума, туманила разум, едва обнажив свое настоящее женское естество. Когда дьяволица, плавно покачивая бедрами, входила в воду, весь окружающий мир для воинов перестал существовать.

Они видели только ее, жадно пожирая глазами каждый изгиб совершенного тела, лелея каждое мгновение, дарящее им это великолепное зрелище.

Приблизившись к лодке, Лейла стала ласкать себя руками, – красиво, бесстыдно, темпераментно. Когда ее красивые ухоженные руки сжимали груди, щипали затвердевшие соски, плавно скользили вниз, она извивалась всем телом, тихо постанывая, возможно и правда, нешуточно возбудившись. Это было последней каплей, – воины бросили свои арбалеты и, спрыгнув в воду, окружили ее, на ходу срывая с себя одежду.

— Не суетитесь мальчики, – улыбнулась Лейла, отталкивая самого прыткого. – Меня на всех хватит.

Обняв одного солдата ногами за талию, она легко оделась на его здоровенный член. Увлажнив слюной, маленькую коричневую дырочку, позволила второму войти сзади; двоих других же, крепко схватила руками, за готовые взорваться от напряжения фаллосы, словно посвящая их в общий ритм.

Нагиля толкнула в бок, залюбовавшегося на выступление Лейлы Асмодея. Тот, нехотя опомнившись, взглянул на Нагилю голодным взглядом, потом ухмыльнулся и пошел к Лейле. Блеснув яркой молнией, в свете люминесцирующих колонн, меч демона легко отделил четыре лохмалые головы от спортивного вида туловищ. Дело это заняло у него всего пару секунд.
Двое солдат, которых Лейла держала за члены, рухнули в воду. Те же, что были в ней, продолжали двигаться, поливая дьяволицу фонтанами крови из своих обезглавленных шей. Это продолжалось до тех пор, пока последняя капля крови не брызнула из артерий, и Лейла не вскрикнула, судорожно содрогаясь от настигшего ее оргазма.

Вобрав в себя силу двоих парней, дьяволица выглядела теперь еще более прекрасной, – обновленной, такой же юной, как Нагиля. Размазывая по своему телу кровь, словно питательный крем, что было отчасти правдой, она смотрела на Асмодея и хищно улыбалась.

— Ты неподражаема, – сказал Асмодей. – Браво, Лейла. Умойся, нам пора в путь.
Лейла рассмеялась и, медленно войдя в воду поглубже, принялась умываться. От нее не мог ускользнуть огонек желания в глазах демона.
— Не отходи далеко, тут что-то плавает! – крикнула она спустя мгновение.
— Скорее из воды! – громко приказала Прозерпина.
В двух метрах от купающейся дьяволицы показался треугольный плавник. Асмодей принял единственно верное решение, бросая свой меч Лейле, он крикнул:
— Бей по носу, по глазам!

Лейла поймала вращающийся меч на лету и, словно вписавшись в его движение, нанесла хищнице сокрушительный удар в голову. Забившись в предсмертной агонии, акула подняла фонтан розовых брызг, а дьяводица, добравшись до своего спасителя, запрыгнула ему на руки и обняла за шею. Немного смущенный, но довольный, как удав Асмодей, вынес Лейлу на берег.

— Спасибо, князь. Теперь можете меня отпустить, а то, как бы мой аппетит снова не разгулялся, – сказала Лейла, нежно гладя мускулистую руку Асмодея и хитро щурясь.
— Похоже, – не зря я решила сама вас встретить, – сказала Прозерпина, вставая с большого плоского валуна, на котором сидела, наслаждаясь кроваво-эротическим шоу. – Единственное, что немного расстраивает, – нам придется заночевать тут, пока акулы не успокоятся. От запаха крови они буквально сходят с ума и могут напасть даже на лодку. Думаю, что мне не придется скучать с вами, – добавила она, покосившись на Асмодея.
Нагиля бросила гневный взгляд на Персефону. Одевающаяся Лейла таинственно улыбнулась.
— Не вздумай затеять драку, – тихо сказала она, подойдя к сестре.
— По-твоему, я должна смириться?
— Я этого не говорила. Расслабься, но обещай подыграть мне.
— Как скажешь.
— Вот и ладненько.

Черный раб, сидевший подобно каменному изваянию все это время в лодке, подцепил тело акулы долинным багром и вытащил его на берег. Вытянув, за якорную цепь, лодку на берег, он порылся в ее бардачке, достал оттуда котелок и походный ранец. Взяв тесак, раб принялся ловко разделывать огромную рыбину, вырезая приличные куски белого мяса. Похоже, что лакомства из акул тут готовились довольно часто, потому что в походном ранце у раба нашлись лимоны и фиолетовые грейпфруты, сок которых он теперь выдавливал в большой котелок с мясом.

— Вот и ужин, – улыбнулась Прозерпина.
— Где нам взять дров для костра? – спросил Асмодей
— Мы стоим на них, – ответила Прозерпина, пнув ногой черный с сине-зеленым оттенком камень. – Озеро находится в жерле древнего вулкана. Наземная часть его давно исчезла, но канал, по которому лава вырвалась на поверхность, уходит вниз, словно огромная каменная морковка.
— Все равно не пойму, что это меняет, – спросила Нагиля.
— Мы у основания кимберлитовой трубы, и здесь полно алмазов, – сказал Асмодей.
— Это я уже поняла.
— Персефона предлагает развести из них костер.
— Как это?
— Температура горения алмаза примерно такая же, как и березовых дров, – в районе тысячи градусов, – пожал плечами демон.
— Сальвадор, принеси линзу, – приказала Прозерпина.
Взмахнув саблей, она расколола один из черно зеленых камней. Внутри него сиял, переливаясь зеленоватым светом камень, величиной с грецкий орех.
— Поможете мне собрать побольше таких камушков? – спросила Прозерпина, обращаясь к Асмодею.
— Сначала я хотел бы убедиться в правильности своей догадки, – здесь есть источник ультрафиолетового излучения? – спросил демон.
— Возможно виной тому солнечный ветер, для меня это не так важно, но каменный свод над нами, излучает, как тепло, так и лучи для загара. Ты почувствовал бы это, будь у тебя более нежная кожа.

Асмодей посмотрел на загорелые руки и лицо Прозерпины и удовлетворенно кивнул головой. Достав меч из ножен, он принялся раскалывать валявшиеся кругом черные камни. Вскоре к нему присоединились движимые азартом Лейла и Нагиля. Пока раб хлопотал с мясом, насаживая его на вертел, была собрана уже довольно много огромных драгоценных камней. Ссыпав свою добычу в одну кучку, путешественники стали наблюдать за колдовством Прозерпины. Посыпав алмазы черным порошком, являющимся, вероятно, катализатором горения, она бережно взяла в руки линзу.
— Занимательный опыт, – сказал Асмодей, увидев, как сжимается в точку пятнышко фиолетового света.
— Линза, выточенная из горного хрусталя, делает черный свет видимым, – ответила Прозерпина.
— Черный свет, – это же и есть мягкая часть ультрафиолетового диапазона, – пробурчал Асмодей, но его слова остались без ответа.

Вскоре алмазы загорелись ровным голубым пламенем. Возле драгоценного костра стало нестерпимо жарко. Установив вертел рядом с огнем, раб принялся за приготовление пищи. Жара его видимо не пугала.

— Понимаю ваши опасения, – улыбнулась Персефона, глядя на отдыхающих поодаль Лейлу, Асмодея и Нагилю. – Насчет старой легенды, – вам вероятно известно; но зерна граната, – это всего лишь метафора. Гранат, – суть множественность в одном, – внутренняя вселенная. Вкусив от жизни в подземном мире, я стала его частью, а он, – частью меня.
— Ну, мне уже тем более теперь опасаться нечего, – рассмеялась Лейла, принимая кусок дымящейся акулятины, нанизанный на серебряную шпажку. – Будем считать это приятным бонусом.
Асмодей махнул рукой и взял два куска, – для себя и Нагили. После отвязного поступка Лейлы, он стал незаметно для самого себя ухаживать за младшей сестрой. То, что Лейла представила их супругами, демон счел весьма разумным, тем более что Асмодею самому хотелось защищать Нагилю. Ему она казалась невинным ребенком, в одно мгновение превратившимся в прелестную девушку.
— Сальвадор, я посмотрю за вертелом, налей нашим гостям вина. Сухой белый рислинг из Германдии идеально подходит к мясу пресноводной акулы.
— Великолепно, – сказала Нагиля. – А я раньше терпеть не могла акулье мясо. Привкус у него, был какой-то… специфический.
— Кислотно-аммиачный, – помог Нагиле Асмодей.
— Здесь все по-другому, – сказала Персефона. – Заночуем тут, а утром двинемся в город. Спать будем в моем шатре, вокруг полно всяких летучих тварей, они могут незаметно подкрасться, и выпить из вас кровь. Сальвадор останется снаружи на страже, он не нуждается в отдыхе.
— Тут что, тоже бывает ночь? – спросила Лейла.
— Скорее темные сумерки. Когда солнце заходит, сталактиты почти перестают светиться.

***WD***