ГЛАВА 4 Gloria victoribus 5 страница

Снейп задумчиво молчал, а Драко, уже начиная заметно нервничать, выбивал пальцами дробь по подлокотнику кресла.

— Хорошо, крестный, думаю, что ты поверишь мне только в одном случае — если получишь мои воспоминания, которые ты пытался добыть без моего согласия. — Драко медленно вынул волшебную палочку и посмотрел на своего декана, тот недоверчиво приподнял бровь. — Я готов добровольно предоставить тебе эти воспоминания, — и слизеринец приставил палочку к виску, а затем резко отдернул ее, извлекая короткую серебристую нить.

Северус Снейп протянул ему пустой хрустальный флакон, и Драко бережно опустил туда нить воспоминаний, которая тут же превратилась в мерцающий туман. Слизеринец еще несколько раз извлекал короткие нити и погружал их во флакон.

— Думаю, теперь ты изменишь свое мнение, — произнес Малфой, протягивая крестному флакон с клубящимся серебристым туманом. — Теперь я могу быть свободен?

– Да, ступай, и пригласи ко мне Уильяма Урхарта, — сказал декан, внимательно рассматривая флакон, а затем опустил его в карман.

Возле самой двери Малфой обернулся, и, глядя на задумчиво сидящего профессора Снейпа, произнес:

— Северус, надеюсь, когда ты убедишься в моей искренности, и эти воспоминания тебе больше не понадобятся, ты вернешь их мне? Не хочу иметь провалы в памяти… — и Драко вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

***

Только староста вернулся в гостиную, как его тут же окружили обеспокоенные слизеринцы, кто-то смотрел на него с надеждой, кто-то с отчаянием и испугом, отовсюду стали раздаваться вопросы, поверил ли ему профессор Снейп.

— Все слышали, что я говорил декану? — повышая голос, спросил Малфой. — Мы должны придерживаться одной версии: Поттер пришел, напился и стал вести себя аморально, потому что он извращенец и грязный пидор. А мы не могли противостоять соблазну, были совращены и неосознанно вступили в противоестественную связь с этим поганым содомитом. Всем понятно? Если кто-то облажается и пизданет что-то лишнее — не только вылетим из школы, но кое-кто окажется в Азкабане, — Малфой пристально посмотрел на Урхарта, лицо которого опять пошло красными пятнами. – Иди, декан хочет поговорить с тобой. И помни, что нашим условием капитану проигравшей команды было только приглашение на вечеринку, чтобы поиздеваться над ним, и ничего большего. Я был вынужден предоставить декану некоторые воспоминания о прошедшем вечере, — помолчав, добавил Малфой, в толпе пронесся испуганный ропот, но староста, усмехнувшись, продолжил, — Только те воспоминания, которые выгодно показать. Надеюсь, что профессора Снейпа это наконец-то убедит, и он поверит, что Поттера никто не насиловал, и он сам обкончался с хуем в жопе, потому что является грязным полукровкой-извращенцем, — Малфой хищно усмехнулся, обведя глазами присутствующих.

Урхарт кивнул, соглашаясь с каждым словом старосты, и угрюмо побрел на допрос к декану.

— Пэнси, на минутку, — произнес Драко, увидев в толпе собравшихся испуганную мордашку своей любовницы.

Они отошли в сторону, и когда остались наедине, девушка повисла на шее у своего парня и тихо зарыдала.

— Драко, мне так страшно… Что теперь будет со всеми нами?

— Детка, это ты сделала? — тихо спросил Малфой, обнимая свою рыдающую подружку. — Ты засунула этот чертов снитч ему в жопу? Только не ври.

Слизеринка зарыдала еще громче и кивнула головой.

— Нахрена, Пэнси? — с раздражением произнес блондин, при этом продолжая гладить свою любовницу по роскошным темно-каштановым волосам.

— Драко, нас теперь в тюрьму отправят за это, да? Поттер всех сдал? — сквозь рыдания поинтересовалась слизеринка. — Прости меня, любимый. Но ты же знаешь, как меня бесило, когда вся школа издевалась и насмехалась над тобой и все говорили, что Поттер лучший ловец Хогвартса, а ты дерьмо бездарное и место в команде купил на отцовские деньги. А когда шрамоносец чуть не сломал тебе нос и пытался убить, я готова была заавадить его за это! Я хотела отомстить этому уроду за все, поэтому и сделала это. Прости!

— Ладно, не реви, детка, успокойся, — тихо произнес Малфой, обнимая свою подружку. — Блейз все продумал, постараемся выкрутиться из этого дерьма. На девчонок все равно никто ничего не подумает, главное, сама ни в чем не сознавайся, можешь даже сказать, что лишилась чувств, шокированная поведением Поттера, поэтому ничего не видела, ничего не знаешь. Про долбанный снитч что-нибудь придумаем. Мы же слизеринцы, а значит выкрутимся, как всегда.

***

— Доброе утро, мистер Дамблдор, сэр! — с очаровательной улыбкой любезно произнес Забини, входя в кабинет директора школы. — Мистер Снейп имел честь сообщить мне, что вы соизволите видеть меня, — витиевато выражаясь, добавил юный герцог.

- А, мистер Забини! — в свою очередь приветливо улыбнувшись, ответил глава Ордена Феникса. — Милости прошу, молодой человек. Безмерно рад, что заглянули к старику.

— Для меня большая честь, синьор Дамблдор! — ответил Блейз, усаживаясь в кресло и принимая из рук директора чашку чая.

Старый волшебник проницательно наблюдал за слизеринским студентом, при этом продолжая добродушно улыбаться. Мальчишка, несмотря на юный возраст, был хитер, лжив, изворотлив и умен не по годам. Он был достойным отпрыском своей могущественной семьи, имеющей весьма сомнительную репутацию, и прославившуюся в веках коварством и распущенностью нравов. Династия Забини на протяжении столетий была невероятно богата и влиятельна, имела большой вес не только в Италии, но и во всей магической Европе. Многие отпрыски этого итальянского рода обучались в Хогвартсе и представители семьи Забини являлись главными меценатами, столетиями щедро финансируя учебное заведение. Блейз, единственный прямой наследник флорентийской ветви, который со временем должен стать главой могущественного рода, уже с рождения впитал в себя все пороки и грехи своих предков и был весьма искусен в плетении заговоров и интриг. Альбус Дамблдор всегда занимал в отношении Забини очень мягкую позицию, несмотря на то, что наглый и спесивый аристократ вел себя крайне дерзко и вызывающе, как с преподавателями, так и с учениками, часто провоцировал конфликты и являлся главным нарушителем дисциплины и всех школьных правил. Но, тем не менее, отношение директора к этому студенту было более чем лояльное, а выходки юного герцога прощались ему благодаря меценатских пожертвований его матери, красавицы Франчески Забини. Директор Хогвартса не сомневался, что Блейз замешан во всей этой гнусной истории, ибо именно от этого мальчишки всегда загорались все огни, но старый волшебник решил вести тонкую и осторожную игру, понимая, что даже если в процессе расследования против юного герцога появятся прямые, неоспоримые улики, вряд ли наследник благородного семейства предстанет перед судом и понесет какую-то ответственность. На эту семью работала одна из лучших адвокатских контор в Европе, да и сами представители династии Забини на протяжении столетий мастерски уходили от ответственности, хотя их род был замешан во многих кровавых преступлениях. На данный момент против мальчишки не было явных улик, только одни догадки, предположения и подозрения, поэтому Дамблдор решил подойти к этому вопросу более чем деликатно и осторожно, и обмен изысканными любезностями продолжился:

— Как поживает ваша очаровательная маменька? — добродушно улыбаясь, поинтересовался старый волшебник.

— С маменькой я имею счастье видеться крайне редко, и обычно это происходит тогда, когда вы вызываете ее на дисциплинарное слушание, связанное с моим неудовлетворительным поведением, — ответил Забини. — В последний раз это случилось… — Блейз задумчиво уставился в потолок, пытаясь вспомнить.

— Полтора месяца назад, — деликатно напомнил директор. — Когда своими ультра-расистскими высказываниями вы спровоцировали массовую драку в Большом Зале и не сошлись во мнении с профессором МакГонагалл касательно вопросов политкорректности.

- Да, да, да, сэр, припоминаю! — с воодушевлением подтвердил Забини. — После этого у школы возникла острая необходимость в приобретении дополнительной специализированной литературы по защите от темных сил и резко возникла потребность в меценатских пожертвованиях, — продолжая ослепительно улыбаться, добавил юный герцог. — Только после поступления крупной суммы на благотворительные цели, новые учебники так и не появилась в библиотеке, зато над Хогвартсом возникли защитные энергетические барьеры, способные обеспечить дополнительную безопасность вашему протеже от проникновения в школу радикально настроенных фанатиков, называющих себя Пожирателями Смерти.

— Кхе-кхе, — прокашлялся директор.

— Будьте здоровы, сэр, — заботливо произнес Блейз. — Этот английский климат ужасен! — красавчик-итальянец ехидно улыбнулся, довольный собой и началом разговора, в котором он уже вел в счете один — ноль.

— А я для чего вас пригласил, мистер Забини… — задумчиво произнес директор. — Я хотел бы услышать вашу версию инцидента, произошедшего вчера вечером на мероприятии, посвященному празднованию победы слизеринской команды в финальном матче.

— Инцидент, сэр? — с непониманием уточнил Блейз.

- То, что случилось с мистером Поттером, который, согласно отчету медицинского освидетельствования, был подвержен развратным действиям и сексуальному насилию в извращенной форме.

- А, так вы об этом… — продолжая очаровательно улыбаться, беззаботно ответил Забини. — Только я не понимаю, о каком насилии идет речь? Развратные действия имели место быть, но никакого насилия, смею вас заверить, не предпринималось в отношении драгоценного мистера Поттера.

— Мистер Забини, так что же произошло вчера вечером в вашей гостиной? — с напором поинтересовался Дамблдор. — Вы же понимаете, что случай неординарный, будет проведено тщательное расследование, и виновники понесут самое суровое наказание, вплоть до ареста и последующего тюремного заключения.

— Полностью с вами согласен, мистер Дамблдор, сэр. Я и сам сторонник принципов высокой морали, и считаю, что такую скверну, как содомия, надо выжигать каленым железом! Нашему обществу необходимо вернуть былые законы, когда всяких грязных извращенцев отправляли на костер и сажали на кол! Только массовые казни спасут Родину!

— Кхе-кхе… — снова прокашлялся директор.

— С большим рвением готов оказать любое содействие в проводимой вами служебной проверке, мистер Дамблдор, сэр, — искренне заверил Забини. — Только к своему стыду вынужден признаться, что вчера, будучи большим патриотом своего факультета и испытывая огромную гордость за великий Слизерин и большую радость от долгожданной победы в финале, я слегка перебрал с легкими спиртными напитками, чем вызвал недовольство нашего многоуважаемого старосты, после чего, по его настоятельному требованию, отправился спать, поэтому никакого участия в праздничном мероприятии и последующих событиях не принимал. Однако на момент прихода Поттера я еще находился в нашей гостиной и то, что произошло дальше, нанесло невосполнимый урон моей неокрепшей детской психике. Вульгарное поведение вашего протеже шокировало многих наших студентов, — Блейз сделал многозначительную паузу, но видя, что директор не прерывает его словоблудие, с воодушевлением продолжил: — Поттер, конечно, был расстроен таким позорным проигрышем своей команды, тем более исход игры и победа Гриффиндора во многом зависела именно от него и его умения ловца. Поэтому груз поражения, несомненно, давил на него, и когда наш староста предложил вашему протеже выпить за славную победу Слизерина, он произнес тост за свое поражение… У многих сложилось впечатление, что Поттер специально заявился к нам, чтобы напиться, так сказать, утопить свое горе на дне стакана, в чем он весьма преуспел. За непродолжительное время он упился до невменяемого состояния и начал вести себя просто неадекватно. Сначала он начал оскорблять наших девушек, а затем стал приставать к парням с неприличными предложениями сексуального характера, а дальше начались грязные домогательства и развратные действия. Своим аморальным поведением он почти испортил нам мероприятие. Драко был сильно расстроен, некоторые девушки со слезами покидали вечеринку, Поттера хотели выставить вон, но он не собирался никуда уходить, и его поведение становилось все более бесстыдным и развратным. Он принялся снимать с себя одежду и вскоре оказался полностью обнаженным и, находясь в состоянии крайнего алкогольного опьянения, продолжил свои грязные домогательства. Я к тому времени и сам слегка перебрал со спиртным, и вид голого Поттера вызвал у меня рвотный позыв, после чего староста и потребовал, чтобы я покинул мероприятие и отправился к себе спать. Вот собственно и все, мистер Дамблдор, сэр.

— То есть, дальнейшие события вам неизвестны, мистер Забини? — уточнил директор.

— Только со слов очевидцев, — подтвердил слизеринец.

— Хорошо, Блейз… — медленно произнес Альбус Дамблдор, решив, что надо менять тактику и от любезной хитрости переходить к мелкому шантажу и запугиванию этого хитроумного поганца. — А что вы можете сообщить о том, что подобное поведение мистера Поттера было спровоцировано неким запрещенным веществом, стимулирующим потенцию?

— Мне показалось, мистер Дамблдор, что мы ведем с вами частную беседу, а значит, я не обязан отвечать на подобные провокационные вопросы. А если в стенах Хогвартса уже началось официальное расследование данного инцидента, связанного с непристойным поведением вашего протеже, тогда я буду говорить только в присутствии специально созданной комиссии, уполномоченной Департаментом Образования, а также в присутствии матери, потому что я несовершеннолетний, в присутствии семейных адвокатов и представителей семьи, которые приедут из Италии, чтобы защищать мои интересы.

— Ну что вы, мистер Забини, — доброжелательно заулыбался директор. — Мы с вами ведем исключительно приватный, и я бы даже сказал, дружеский, разговор, от результатов которого будет зависеть, предстанете ли вы перед следственной комиссией в качестве подозреваемого и подвергнетесь допросу авроров, или же не будете привлечены к этому делу даже в качестве свидетеля. Вам решать, мой юный друг, — добавил директор школы, продолжая мило улыбаться.

— Люблю вести с вами задушевные беседы, многоуважаемый мистер Дамблдор, — ответил юный герцог, медленно облизнув губы.

— Еще чаю, Блейз? — поинтересовался глава Хогвартса.

— Не откажусь, сэр, — согласился Забини. — Так что вас интересует насчет запрещенных стимуляторов, повышающих потенцию?

— Есть веские основания полагать, что мистер Поттер, придя на вашу вечеринку, преднамеренно и злоумышленно был подвергнут действию некоего вещества, которое и спровоцировало такое поведение и последующую реакцию его организма.

— Веские основания подтверждены неоспоримыми фактами и вещественными доказательствами, или же это всего лишь ваши личные предположения? — вопросительно изогнув бровь, поинтересовался Забини. — Вы упоминали некий отчет о медицинском освидетельствовании… Я могу с ним ознакомиться, если уж наш дружеский, приватный разговор затронул данную деликатную тему?

— Мадам Помфри еще занимается исследованием и пока окончательное заключение не сделано, более того это конфиденциальная информация, — уклончиво ответил директор, размышляя о том, как бы подловить и прижать этого скользкого поганца, а у Забини отлегло от души, когда он понял, что в крови Поттера уже ни хрена ничего не удалось обнаружить, кроме алкоголя, а старикан пытается его тонко шантажировать и старается расколоть на откровенность.

— У вас замечательный чай, мистер Дамблдор, — лучезарно улыбаясь, произнес юный герцог. — А можно во-о-о-н ту печеньку? — спросил он, и директор молча подвинул хрустальную вазочку.

У Блейза сразу же поднялось настроение и появилось огромное желание и дальше ломать эту комедию и трепать Дамблдору нервы, и он продолжил:

— Я отлично понимаю, сэр, чем вызваны ваши подозрения. Беря в расчет то обстоятельство, что я имею лучшие баллы по Зельеварению и изучаю предмет по углубленной программе для семикурсников, вы и сделали преждевременные выводы о том, что именно я мог изготовить некое зелье, спровоцировавшее вашего протеже на желание вступить в противоестественную гомосексуальную связь. Мне безмерно льстит ваше высокое мнение о моих весьма скудных познаниях в зельеварении. Смею вас заверить, сэр, что несмотря на высокую оценку профессора Слизнорта и декана Снейпа, мои знания весьма посредственны и, естественно, недостаточны для того, чтобы изготовить нечто подобное. Афродизиаки — это комплексные, сложные зелья, на приготовление которых уходят месяцы кропотливого труда, и требуются редкие, практически бесценные ингредиенты, и, как я уже заявлял ранее, обширные, многолетние познания в алхимии, травологии и зельеварении. А я, скромный студент шестого курса, не владею ни чем из выше перечисленного. Знания мои весьма посредственны и совершенно недостаточны для изготовления подобных препаратов. Если вы предположили, что благодаря средствам, которыми владеет моя семья, я мог купить какие-то редкие ингредиенты, например, на черном рынке в Лютном переулке, так вы же знаете, что я не покидал территорию школы и не мог самостоятельно приобрести в городе контрабандные запрещенные компоненты. Маменька меня посещает крайне редко, о чем мы с вами говорили в начале нашего увлекательного разговора, поэтому также не имела возможности передать мне что-либо из запрещенных школьными правилами предметов, а вся почта, насколько мне известно, подвергается цензуре, поэтому, если бы кто-то из моих родственников по моей просьбе прислал мне посылку с контрабандными веществами, вам бы это сразу стало известно. Так что, ни отдельные компоненты, ни запрещенные готовые стимуляторы, я никоим образом не имел возможности получить-купить-изготовить. И все это только ваши предположения и домыслы. Вы, мистер Дамблдор, пытаетесь хоть как-то оправдать поведение вашего протеже, поэтому ищите различные смягчающие обстоятельства для него. Я готов дать показания под действием сыворотки правды, что в Слизерине никогда не хранились, не изготовлялись и не употреблялись никакие стимуляторы, афродизиаки и наркотические вещества, запрещенные законодательством. Единственное, что у нас есть, и отрицать это бесполезно — это винный бар. Да, сэр, хранение и употребление спиртных напитков на территории школы строго запрещено правилами, но даже декан знал об этом и относился к этому факту лояльно. Употребление спиртного — единственное нарушение дисциплины и школьных правил, которое совершили студенты Слизерина в этот вечер. Все остальное произошло исключительно по вине вашего протеже, который оказался содомитом и под действием спиртного раскрыл свои противоестественные, извращенные наклонности. Думаю, если семьи Драко Малфоя и других студентов, которые подверглись сексуальному домогательству, привлекут опытных адвокатов, то легко сумеют добиться того, что ваш протеже будет обвинен в мужеложстве и сурово осужден за данное преступление. А также и вы, являясь главой данного учебного заведения, подвергнетесь дисциплинарному взысканию и, вероятнее всего, в очередной раз будете смещены с занимаемой должности, а на ваше место вернется многоуважаемая мадам Амбридж, во времена которой существовала Инспекционная дружина, ревностно следившая за порядком в школе, и подобных инцидентов в прошлом году не возникало.

Блейз после столь убедительной и пафосной речи, наконец, замолчал, довольный сам собой, и снова потянулся за печенькой.

Дамблдор размышлял над услышанным, мрачно глядя на наглого мальчишку, чувствовавшего себя неуязвимым благодаря своей могущественной семье. Хитроумный поганец, умело манипулируя фактами и обладая тонким умом и изворотливостью, преподнес ситуацию получше любого адвоката. Доказать его вину практически невозможно, так как согласно исследованиям мадам Помфри в крови Гарри действительно ничего, кроме алкоголя, не обнаружено, и мальчишка это понял, поэтому и начал вести себя так самоуверенно и вызывающе. А если он привлечет к этому делу свою влиятельную семью и в Британию нагрянет толпа родственников с адвокатами, то он станет неуязвим. Старый волшебник вынужден был признать, что доказать вину Блейза Забини без неоспоримых фактов — невозможно, и мальчишке, как и всем его предкам, удастся выкрутиться и уйти от ответственности, поэтому и тему злонамеренного применения запрещенных веществ поднимать бессмысленно. Директор Хогвартса тяжело вздохнул и поднялся с кресла, Блейз так же почтительно поднялся, не переставая жевать печенье.

— Благодарю вас за разговор, мистер Забини, и не смею вас больше задерживать, — медленно произнес Альбус Дамблдор.

— Да завсегда пожалуйста, сэр! В любой момент с радостью готов оказать вам любое содействие и помощь, — проникновенно подтвердил слизеринец.

— Можете идти, Блейз, — сухо ответил директор.

Юный герцог почтительно кивнул головой на прощание и направился к двери, но на полпути остановился, словно внезапно вспомнил о чем-то, и, ослепительно улыбаясь, спросил:

- Сэр, я хотел бы уточнить… Мне вызывать в Британию представителей семьи и наших адвокатов или юридическая помощь мне уже не потребуется?

— Не потребуется, — ответил старый волшебник. — Поэтому не стоит волновать вашу очаровательную маменьку такими пустяками.

— А вы еще не знакомы с моим папенькой! — воскликнул Забини. — Он еще более очаровательный!

— Не сомневаюсь в этом, — сухо произнес директор школы, который в свое время был наслышан о том, как глава клана Витторио Забини собственноручно под корень вырезал весь клан венецианских герцогов Лучиано во время кровавой вендетты. — Разговор с вами, мистер Забини, полностью убедил меня в вашей непричастности к данному инциденту, — добавил глава Хогвартса.

— Приятно с вами вести дела, мистер Дамблдор, сэр, — очаровательно улыбаясь, ответил Блейз. — И печеньки у вас вкусненькие, можно я с собой возьму? И да, если вдруг у школы возникнет необходимость в приобретении новых учебных пособий или потребуются средства на борьбу со вселенским злом — обращайтесь, с радостью загляну к вам на рюмку чая, мистер Дамблдор, сэр, — с этими словами Блейз Забини покинул кабинет директора, весьма довольный собой.

***

Рон Уизли, выйдя из душа, был крайне удивлен, когда Дин Томас передал ему записку от Альбуса Дамблдора, в которой директор приглашал его к себе для приватного разговора. Рону, в отличие от Гарри, еще никогда не доводилось посещать кабинет главы Хогвартса, и сейчас он заметно нервничал, направляясь туда и думая, что его поведение на матче возмутило самого директора, и наверняка об этом уже сообщили родителям.

В коридоре Рон внезапно столкнулся с Блейзом Забини, который жрал печенье и самодовольно ухмылялся. Казалось, что манерный ублюдок просто светился от счастья, подобно рождественской елке. Слизеринец, проходя мимо, преднамеренно толкнул гриффиндорца плечом, на что Уизли злобно прошипел:

— Пидор слизеринский.

- Ой, кто бы говорил, — манерно растягивая слова, прогнусил Забини. — Да ваш говёный «львятник» — это гнездо разврата и содомии, которое мистер Дамблдор намерен выжигать каленым железом. «Рон Уизел молодец — Поттеру сосет конец…» — глумливо процитировал красавчик-итальянец, повторяя слова популярной речевки слизеринских болельщиков, отчего гриффиндорец снова пошел красными пятнами.

Рон схватил свою волшебную палочку, направляя ее на Забини, но тот, показав неприличный жест, подразумевающий минет, демонстративно развернулся и пошел прочь, совершенно не опасаясь получить какое-нибудь проклятие в спину. Уизли ругнулся сквозь зубы, опуская палочку, и пошел в сторону кабинета директора.

Оказавшись на месте, парень был удивлен и даже поражен, когда речь зашла совсем не о нем и его поведении на финальном матче, а о Гарри, вернее, о его личной жизни.

— Присаживайся, Рональд, — приглашая гриффиндорца, добродушно произнес Дамблдор. — Как поживает отец, все нормально в Министерстве?

– Да, сэр, — краснея от волнения, ответил Рон, устраиваясь в кресле.

— А Молли? Все хорошо?

– Да, все отлично, сэр, — пролепетал рыжий.

— Я рад, — кивнул старый волшебник. — А я хотел поговорить с тобой, Рональд, о твоем лучшем друге, о Гарри.

— О Гарри? — переспросил Уизли, не понимая, к чему клонит директор.

— Вы же с ним очень близки, Рональд, еще с детства все время проводите вместе и не только в школе. Гарри часто гостит у вас летом, так что кому, как не тебе знать все его привычки, вкусы, предпочтения. И вы уже взрослые мальчики и наверняка время от времени заводите мужские разговоры, — мягко произнес Дамблдор и по-заговорщически подмигнул Рону, как бы говоря «ну ты же понимаешь, о чем я».

И Рон понял. Понял, что до директора дошли все эти гнусные сплетни, которые распускали слизеринцы об их с Гарри якобы гомосексуальной связи. Сразу же пришли на ум слова Забини о гнезде разврата и содомии. И Рон решил, что Забини прибегал именно для того, чтобы все эти грязные сплетни донести до директора. Уизли покраснел так, что даже уши стали темно-бордовыми.

– Сэр, это н-неп-правда, — заикаясь, произнес он. — Это все мерзкие слухи и сплетни, которые распускали слизеринцы перед матчем. Забини, гад, все врет! У нас ничего не было! Я нормальный парень, чтобы там не говорили о том, почему Гарри взял меня вратарем в команду.

— О чем ты, Рональд? — невинно поинтересовался Дамблдор, наблюдая за гриффиндорцем. В отличие от хитроумного Блейза Забини, Рон Уизли был наивным, бесхитростным простаком, от которого директор намеревался получить все интересующее его сведения.

— Об этих отвратительных россказнях, сэр, которые ходили по школе. У меня с Гарри никогда ничего не было. Я уже почти год встречаюсь с Гермионой Грейнджер, и не просто встречаюсь, сэр, у нас все по-серьезному, после школы мы поженимся, — выпалил Уизли на одном дыхании.

– О! — произнес Дамблдор, и лицо Рона снова приобрело устойчиво томатный цвет. — Приятно слышать, что вы с мисс Грейнджер решили связать себя магическими узами брака, сие похвально, мистер Уизли. Думаю, родители одобрят ваш выбор, мисс Грейнджер замечательная девушка.

Рон, потупившись в пол, сосредоточенно рассматривал свои ботинки.

— Но я хотел бы вернуться к предмету нашего разговора, к Гарри. Я рад, что вы нашли свою любовь, мистер Уизли, и хотел бы знать, а как у Гарри обстоят подобные дела? Он тоже нашел себе девушку, с которой хотел бы иметь серьезные отношения?

– Нет, — выдавил из себя Рон, а потом добавил, — у Гарри нет девушки.

— Неужели ему никто не нравится? — удивленно приподнял брови профессор.

— Не знаю…. то есть, нет, — пролепетал Рон.

— Не знаете? Разве вы не говорите со своим лучшим другом о девушках? Все молодые люди так поступают.

— Гарри, он… он не говорит о девушках. Мы иногда с парнями болтаем о всяком, ну… обсуждаем кое-кого и все такое, — Рон снова покраснел, но Дамблдор одобрительно кивнул, и рыжий продолжил: – Да, мы болтаем про девчонок, но Гарри во время этих разговоров всегда молчит. Вообще-то он стесняется говорить на подобные темы.

– Но, может быть, вы, мистер Уизли, замечали, как ваш друг смотрел на какую-нибудь девушку пристально или задумчиво, или внезапно вздыхал на уроках. Я знаю, что Гарри скромный мальчик, и он даже с лучшим другом может стесняться говорить о своих чувствах, но если он тайно влюблен, это все равно заметно для окружающих.

– Нет, сэр, Гарри не влюблен ни в кого. Ему вообще никто из наших студенток не нравится. Он ни на кого из них даже внимания не обращает.

— Понятно, — задумчиво произнес Дамблдор. — Ну что же, мистер Уизли, благодарю, что зашли в гости к старику, передавайте от меня привет своим родителям.

— Конечно, сэр, — промямлил Рон, стремительно поднялся с кресла и направился к двери.

Директор задумчиво смотрел ему вслед.

***

Слизеринская гостиная снова была многолюдна, как и в прошлый вечер. Кого-то вызывали к декану на беседу, кто-то уже пересказывал содержание встречи со Снейпом, многие просто были обеспокоены развитием ситуации и с жадностью ловили любую новость. Все были на взводе и когда Блейз вернулся от директора, присутствующие уставились на него с немым вопросом.

— Ну что? Как все прошло? — стремительно подойдя к своему любовнику, озабоченно спросил Малфой.

— Замечательно, — ответил Забини. — Я сожрал у Дамблдора все печеньки.

— Не время придуриваться, mon cher (мой дорогой /фр./), — с раздражением ответил староста. — Ребята все на нервах, крестный проводит допросы, словно инквизитор, и готов всех на дыбу вздернуть, но парни придерживаются общей версии и никто не раскололся. А у тебя как все прошло, какие новости?

— Поиграли с Дамблдором в увлекательную игру под названием «Кто кого перехитрожопит», — ответил Забини.

— И как? — поинтересовался Драко. — Победила дружба?

- Неа, победила молодость, — самодовольно ответил Блейз. — Старый маразматик пытался меня шантажировать и расколоть на откровенность, подозревая в использовании афродизиаков, но он ничего не сможет доказать, потому что с того момента, как мы припудрили Поттеру очко «хрусталем» и влили в него убойную дозу стимулятора, и до того момента, как декан нашел его где-то в коридоре — прошло больше восьми часов, а значит в крови этого задрота уже не осталось никаких следов запрещенных веществ. Мадам Помфри проводила исследование, но безрезультатно.

— Это тебе Дамблдор сообщил? — облизнув губы, уточнил Малфой.

— Это я сам догадался, mio angelo (мой ангел /ит./). Старикан, хитрожопая сволочь, ничего конкретного не говорил, приходилось обо всем домысливать, но если бы у них были явные доказательства, он не стал бы кормить меня печеньками, а прищемил бы мне яйца так, что я завизжал, как сучка, предлагая ему все семейным капиталы в обмен за его молчание. Я понял, что официальное расследование пока не началось, вероятнее всего в Департаменте Образования еще ничего не знают о произошедшем. Дамблдор проводит собственное расследование, собирает улики и пытается всеми способами оправдать Поттера и обвинить во всем нас. Думаю, что инквизиторские допросы декан проводит по его указанию, чтобы у всех очко сыграло и кто-нибудь обосрался и раскололся. Но все факты говорят о том, что именно Поттер во всем виноват. Ты очень правильно сделал, Драко, что всунул ему в руку бутылку огневиски. Когда я возвращался от Дамблдора, в коридоре столкнулся с Уизелом, который тоже шел к директору, — закончил свой рассказ Забини. — Я считаю, что необходимо всей школе рассказать о том, что здесь произошло, — немного помолчав, задумчиво добавил юный интриган.