ГЛАВА 13 Лондонский бездомный

Гарри бесцельно брел по освещенным огнями улицам — неоновая реклама ослепляла его, предлагала и приглашала, обещала и обманывала. Вначале парень с интересом рассматривал красочные витрины, яркие вывески и щиты столичного мегаполиса, но сейчас, когда он уже третьи сутки скитался по лондонским улицам и от голода сводило кишки, ему стало наплевать на все — ночная столица потеряла для него весь свой блеск и шик, хотелось только одного — есть. Поттер привык жить впроголодь, Дурсли иногда в качестве наказания не кормили его, и он прекрасно знал это неприятное чувство, когда начинает подташнивать, а в животе противно урчит, а потом желудок сводит от боли и появляется ощущение, что кишки скручиваются в тугой узел. Когда наступал такой момент и становилось совсем невмоготу, добрая тетя Петунья просовывала ему сквозь отверстие в двери тарелку супа.

Гарри проклинал себя самыми последними словами за то, что, покинув магический мир, не додумался прихватить с собой мантию–невидимку. Он оставил в хижине Хагрида абсолютно ненужную Карту Мародеров, не взял свою волшебную палочку — чтобы избежать искушения воспользоваться ею в маггловском мире, чего делать было категорически нельзя, ибо за нарушение ограничения на применение магии несовершеннолетними он рисковал лишиться палочки навсегда — ее могли сломать также, как много лет назад сломали хагридову. Но только теперь Поттер понял, что совершил критическую ошибку, не взяв с собой мантию–невидимку. Он мог бы незаметно заходить в супермаркеты и брать любую еду, хотя, конечно, понимал, что воровство это не есть хорошо и Дамблдор наверняка пришел бы в ужас, но, когда от голода сводит кишки, о нравственности и законности перестаешь задумываться вообще, да и на старика ему теперь наплевать. Гарри уже не раз пожалел, что так необдуманно и поспешно покинул магический мир, не позаботившись о том, как будет жить здесь, среди магглов. Теперь же ему, обеспеченному молодому человеку, у которого в сейфе Гринготтса хранились оставленные родителями огромные капиталы, приходилось голодать на лондонских улицах и опускаться до попрошайничества. Все его проблемы всегда возникали из–за импульсивных, необдуманных поступков — гриффиндорец сначала что–то делал, потом думал об этом, затем сожалел о содеянном. И сейчас, шатаясь по улицам, освещенным неоновыми огнями, он проклинал себя за идиотский побег из Хогвартса, в результате которого превратился в лондонского бездомного без средств к существованию. А впереди была неизвестность и все больше охватывающее отчаяние. Эйфория по поводу свободной и самостоятельной жизни прошла довольно-таки быстро, а чувство незащищенности появилось в тот момент, когда мужчина, подобравший его на трассе, начал делать намеки, а вскоре, уже не стесняясь, положил руку ему между ног и предложил отработать проезд. Поттер инстинктивно потянулся за палочкой, но, ощутив непривычную пустоту в заднем кармане джинсов, почувствовал себя очень уязвимым. И тогда он решительно распахнул дверцу автомобиля и пообещал выпрыгнуть на полном ходу, если мужик немедленно не остановится и не выпустит его…

***

Однажды он видел по телевизору, как какая–то кинозвезда, красуясь перед объективами видеокамер, рассказывала, что на Рождество сделала пожертвование в пользу бездомных, которые в специально организованных благотворительных пунктах теперь смогут получать бесплатный горячий обед. Бывший гриффиндорец отчаянно пытался вызвать в памяти детали этого интервью, хотел вспомнить, где же в Лондоне можно поесть без денег, но, естественно, так и не вспомнил. И сейчас все его мысли были заняты только тем, как бы найти хоть что–то съедобное. Сначала ему было безумно стыдно даже подумать о том, чтобы подойти к кому–нибудь из прохожих и попросить денег, но, когда терпеть стало совсем невмоготу, а перед глазами уже заплясали цветные звездочки, Гарри, жутко смущаясь, подошел к молодой женщине очень располагающей наружности, которая, выйдя из супермаркета, перекладывала многочисленные пакеты в багажник машины. Краснея и заикаясь от волнения, парень попросил несколько фунтов, пытаясь объяснить, что не ел уже три дня.

— Чертовы наркоманы! Совсем уже охренели! — возмущенно закричала дамочка. — А ну, проваливай, ублюдок, или я сейчас вызову полицию! Охрана!

Поттер испуганным зверьком метнулся на другую сторону улицы и бежал еще долго, не разбирая дороги, задыхаясь и держась за бок, который начало нещадно колоть. Было невыносимо горько и обидно, но после этой неудачной попытки парень поклялся сам себе, что никогда больше не будет просить кого–то о помощи, лучше украсть, чем унижаться до такой степени и клянчить деньги на еду.

В тот день ему повезло — бесцельно шатаясь по парку, он обратил внимание на молодую женщину с маленьким ребенком. Малыш все время капризничал и не хотел есть предложенную матерью булочку, а потом просто кинул ее на землю, и женщине ничего не оставалось, как выбросить в мусорную урну испачканную сдобу. Как только мамаша с ребенком ушли, Поттер, осмотревшись по сторонам, быстро подошел, вынул из мусорки недоеденную булку и с жадностью проглотил ее. Тут же в парке находились питьевые фонтанчики и, припав к одному из них, он пил как умирающий от жажды в пустыне, до тех пор, пока живот не надулся и не заболел. Чувство голода отступило, но Гарри знал, что это ненадолго, надо было срочно как–то приспосабливаться к самостоятельной жизни, и главное — решать проблему с пропитанием. Ему внезапно вспомнилась мать Тома Риддла — Меропа Мракс, которая точно так же, как и он, покинув магический мир, скиталась по лондонским улицам, истощенная, обессиленная, а найдя приют для бездомных, умерла там вскоре после родов, произведя на свет ребенка, впоследствии ставшего Темным Лордом. Конечно, беременной девушке приходилось тяжелее, чем ему сейчас, но и его положение можно было назвать критическим. В какой–то момент появилась отчаянная мысль вернуться к Дурслям, но Поттер сразу же отмел ее, как крайне неудачную. Родственнички или сразу отправят его в школу святого Брутуса, или вообще не пустят на порог — они и так–то терпели племянника на летних каникулах только по той причине, что Дамблдор присылал им деньги на его содержание. Пока Дурсли еще не знают, что его исключили из школы, и если их не известят об этом, через два месяца, когда начнутся каникулы, они обязаны будут принять его. Но это время надо как–то прожить без родни — здесь, в Лондоне, где он никого не знает, без денег и без крыши над головой. Но, если родственников уведомят об его исключении, то туда и соваться не стоит, иначе школа для малолетних преступников станет его родным домом на ближайшие два года.

В качестве еще одного варианта решения проблемы Гарри подумывал о том, чтобы направиться в «Дырявый котел». Он знал проход из мира магглов в волшебный мир, и в знакомой таверне его, возможно, накормили бы без денег и предоставили комнату. Потом можно было написать Дамблдору, потребовать у него ключ от гринготтского сейфа, ведь старик считался его попечителем до совершеннолетия и распоряжался деньгами, оставленными ему родителями. Однако, немного поразмыслив, Гарри отмел и этот вариант. Наверняка о его якобы пагубных наклонностях, послуживших для отчисления из Хогвартса, уже написали в «Ежедневном пророке», и гарантированно поползли всякие слухи по этому поводу. Стоит ему только вернуться в магический мир, кто–нибудь сразу же донесет на него, и в лучшем случае его упекут в психушку, в худшем — в Азкабан. Да он и сам не хотел возвращаться в магический мир, где с ним поступили так подло и несправедливо — не мог, не хотел, да и гордость не позволяла. Получалось, как не крути — везде безнадега: в магическом мире его ждет неминуемый арест, приди он к Дурслям — и такое же заключение в специализированной школе, которая мало чем отличается от тюрьмы. При любом раскладе идти ему было некуда, поэтому бывший гриффиндорец продолжал бродить по лондонским улицам, где спешащие прохожие совершенно не обращали внимания на одинокого подростка. Он проходил мимо супермаркетов и ресторанов, иногда останавливался возле ночных клубов, рассматривая вульгарно одетых магглов, от вида которых лицо профессора МакГонагалл скривилось бы так, будто она съела лимон. Одни стояли в длинных очередях, чтобы пройти в ночное заведение, другие подходили к припаркованным машинам, цепляли идущих мимо и заигрывали с ними. Гарри догадывался, чем занимаются эти юноши и девушки, он понимал, что они торгуют своим телом, и это вызывало у него чувство омерзения. Парень побрел дальше, мельком взглянув на манекены в экстравагантных нарядах, выставленные в витринах модного магазина под названием «Cyber dog».

Сводящее с ума чувство голода становилось невыносимым. Проходя мимо небольшого частного ресторанчика, Гарри решил свернуть в арку и осмотреться на заднем дворе этой забегаловки. Парень надеялся наняться грузчиком, официантом, сторожем или мойщиком посуды. Он еще с детства научился очень хорошо готовить и мог бы стать помощником повара, но отлично понимал, что на такую должность его никто не возьмет, и был согласен выполнять любую грязную и тяжелую работу, даже чистить заблеванные и обоссанные унитазы. Поттер готов был трудиться даже бесплатно, только за еду и ночлег. Долго не решаясь, бывший гриффиндорец все–таки робко постучал в заднюю дверь, потом еще несколько раз, уже настойчиво. Некоторое время внутри не раздавалось ни звука, а затем дверь открыл какой–то громила, судя по виду — охранник или вышибала, и, выслушав невнятную речь подростка о том, что ему очень нужна любая работа, послал Поттера далеко и надолго, пообещав при этом переломать ему ноги, если он не уберется немедленно. Гарри, оказавшись на безопасном расстоянии от громилы, показал ему неприличный жест и поспешил свалить, не дожидаясь, пока охранник бросится за ним вдогонку.

Несмотря на неудачную попытку бывший гриффиндорец продолжил отчаянно искать работу в других заведениях, магазинах, складах, даже зашел на почту, в надежде устроиться разносчиком газет. Откуда–то его гнали сразу — подросток в замызганной одежде с голодным взглядом и странным шрамом на лбу не внушал особого доверия — его принимали за малолетнего наркомана. Откуда–то он сам поспешно уходил, когда ему заявляли, что для такого симпатичного мальчика найдется работенка особого характера. Гарри мутило от одной только мысли, что ему еще когда–нибудь в жизни придется заниматься сексом с мужчинами, хотя, с женщинами почему–то тоже не хотелось, сразу же вспоминалась Джинни или ехидно улыбающиеся слизеринки. То, что произошло в гостиной «змеенышей» и в хижине Хагрида, было как кошмарный сон, и сейчас, когда некоторые смотрели на него сальными глазами, ощупывая взглядом и раздевая, Гарри стремился как можно быстрее убраться от этих извращенцев, любителей мальчиков.

***

Эту ночь Поттер решил провести в лондонской подземке. Нужно было где–то переночевать, и станция метро показалось ему вполне подходящим местом. Конечно, можно было поспать и на скамейке в парке, где он провел прошлую ночь, но накрапывал мелкий дождь, и пока парень добежал до туннеля, ведущего на платформу, его уже начало знобить.

Станция «Юстон Сквер», построенная еще в девятнадцатом веке, была серая, грязная, провонявшая мочой, на стенах местами облупилась штукатурка, кое–где на полу валялись шприцы, использованные презервативы, окурки — урны в лондонском метро не использовались из соображений безопасности. Власти опасались террористических актов, а урны на перронах были идеальным местом, куда можно было подложить неприметный сверток с взрывным устройством, поэтому мусорки уже давно убрали из всех лондонских подземок, и пассажиры все швыряли прямо на пол. Поттер невольно подумал о том, что мог бы работать уборщиком на станции, уж на такую поганую работу его могли бы взять, только не знал, куда и к кому обращаться с этим вопросом.

Навстречу торопливо шли люди, желая поскорее покинуть зловонную подземку и отправиться по своим делам — туда, где их ждали. Этим магглам было куда идти, куда спешить, поэтому неудивительно, что они так стремились поскорее убраться из такого унылого места.

***

На платформе стояли две деревянные скамейки, прикрепленные огромными болтами к бетонным плитам, изрисованные граффити и изрезанные ножами. На той, которая была ближе к выходу, сидел исхудавший мужчина в грязной серой куртке, распространяя вокруг себя запах застарелого перегара, мочи, давно не мытого тела. Бродяга молча курил, уставившись отсутствующим взглядом в темноту туннеля. У его ног стояло несколько банок из–под пива. Гарри направился ко второй скамейке, которая была пуста, и, миновав киоск с газетами и напитками, опустился на грязное деревянное сидение. Он долго сидел, поджав колени к груди, обхватив себя руками, и смотрел, как подходят электрички, люди потоком выплескиваются из вагонов и спешат к эскалатору, а поезд стремительно уносится прочь. Вдруг мужчина с соседней лавки встал, взял банку пива и направился к нему. Поттер поднял голову. С худого, заросшего, покрытого струпьями лица на него смотрели глубоко запавшие, налитые кровью, испуганные глаза. В вытянутой дрожащей руке бездомного было пиво.

– Эй, парень, хочешь выпить со мной? — предложил мужчина и, присаживаясь рядом с подростком, протянул ему полупустую жестянку.

— Спасибо, — произнес Гарри, взяв банку и сделал глоток.

Мужчина молчал, тусклым взглядом смотря в пустоту, а Поттер допивал его пиво, испытывая в этот момент огромную благодарность к этому незнакомому бездомному магглу.

– Сэр, а можно вас кое о чем спросить? — взволнованно поинтересовался парень. Бродяга промолчал, а Гарри, набравшись смелости, продолжил: — Я знаю, что здесь есть такие места, куда человек может прийти и получить помощь, например, там дают горячий обед без денег. Э–э–э… это правда? Вы знаете о таких местах?

— Ты совсем недавно на улице, да, парень? — спросил мужчина. Гарри утвердительно кивнул. — Лондон самый дорогой город в мире, и если здесь что–то можно получить бесплатно, то только на Рождество. А сейчас ведь не Рождество, верно, парень?

– Да, сэр, — мрачно подтвердил Поттер, — сейчас не Рождество.

Повисло тягостное молчание. Бывший гриффиндорец отхлебывал из банки кислое пиво, бродяга закурил, затем протянул пачку сидящему рядом мальчишке.

— Спасибо, сэр, я не курю, — ответил тот.

— Бери, мне все равно уже не пригодятся, — произнес маггл. Гарри пожал плечами и, взяв полупустую пачку, запихнул ее в карман. — Запомни, парень, если хочешь выжить в этом паршивом мире, не верь никому, ничего не бойся и никогда ни о чем не проси.

— Не верить, не бояться, не просить? — переспросил Гарри.

– Да, именно так. Не верь, не бойся, не проси, и, может быть, тогда тебе повезет, и ты сумеешь выбраться с этого дна.

— Я запомню, — пообещал Поттер, рассматривая странного маггла, у которого с головой точно было не все в порядке, а может быть, сказывалось чрезмерно выпитое пиво или что покрепче. — А вы не знаете, им тут уборщик не нужен? Я бы мог…

— Обратись к дежурному по станции, — ответил бездомный.

— Спасибо, сэр, — улыбнулся Гарри.

Мужчина молча встал и направился к своей скамейке. Поттер поблагодарил его еще раз, но бездомный даже не обернулся. Каждый из них опять погрузился в свои невеселые мысли, и через некоторое время Гарри почувствовал, что начинает засыпать от усталости и выпитого пива. Он прилег на лавку, поджав ноги, и вскоре провалился в какой–то полусон, полузабытье. Кажется, ему приснился Хогвартс–экспресс. Парень отчетливо слышал во сне, как поезд сигналит, наверное, готовится к отправлению с платформы 9 ¾. Раздался еще один надрывный сигнал, Гарри наконец–то с трудом проснулся и открыл глаза. Сначала он не понял, где находится. Он слышал встревоженные крики людей, а поднявшись с лавки, увидел небольшую группу магглов, толпившихся на платформе. Люди возбужденно переговаривались, указывая на рельсы. Поттер подошел и заглянул вниз, но тут же резко отпрянул назад, нечаянно толкнул какого–то мужчину, и помчался к выходу из туннеля, с трудом сдерживая рвотный позыв. Рельсы были залиты кровью, а разорванное на части под колесами вагонов тело самоубийцы уже успели накрыть простынями, сквозь которые проступали бурые пятна. Гарри успел заметить из–под окровавленной материи кусок серой грязной куртки, и узнал в этих человеческих останках того самого бродягу, который угостил его пивом. Мужчине было безумно страшно уходить из этого поганого мира, и в ту минуту ему потребовался кто–то, с кем можно было выпить в последний раз в жизни. И этим последним человеком для бродяги стал Гарри Поттер…

Парень выбежал из подземки, глотнул свежего воздуха, пропитанного весенней влагой, и тут же согнулся пополам, содрогаясь от приступа рвоты.

Поттер еще долго не мог прийти в себя после случая в подземке — все время вспоминался разговор с бездомным, отчаявшимся магглом, который дал ему совет выживания в этом жестоком мире: не верить, не бояться, не просить. Столкнувшись с коварством слизеринцев, предательством своих друзей гриффиндорцев, лицемерием и жестокостью со стороны окружающих его людей, Гарри понимал, что больше никому и никогда в жизни не сможет доверять. Просить милости у судьбы он тоже не собирался — когда он обращался за помощью, люди смотрели на него как на ничтожество и стремились тут же прогнать прочь. Это было обидно и очень унизительно. И бывший гриффиндорец твердо решил, что больше никого ни о чем не попросит. А что касается страха… пожалуй, в последнее время он уже ничего не боялся. За всю его недолгую жизнь с ним уже случилось много страшного, и он начинал привыкать к ударам судьбы.

Парень нашарил в кармане джинсов смятую пачку, вытащил одну сигарету и прикурил от находившейся там же одноразовой зажигалки. Сначала с непривычки закашлялся, слегка закружилась голова, но вскоре ему это даже понравилось, и Гарри снова сделал затяжку…

***

Он шел по тускло освещенной улице, докуривая уже третью сигарету. Никотин притуплял не проходящее чувство голода. Недалеко от него, на обочине, была припаркована красивая спортивная машина серебристого цвета, и Поттер от нечего делать приблизился к ней, чтобы получше рассмотреть. Он всегда хотел научиться водить машину. Рон умел управлять автомобилем, переделанным его отцом, а дядя Вернон обучал Дадлика вождению по выходным и обещал на совершеннолетие подарить ему «BMW» — старший Дурсль всегда ценил немецкие машины за их надежность, и не любил отечественные из–за их дороговизны. Гарри теоретически знал, как завести мотор и поехать, но сам еще ни разу в жизни не садился за руль. И раз уж ему пришлось покинуть магический мир и оставить в прошлом скоростные полеты на метле, то было бы здорово, живя в мире магглов, иметь такой вот «Aston Martin» и гонять на нем по ночному Лондону. Гарри улыбнулся своим дурацким мечтам, осторожно провел рукой по серебристому капоту, заглянул в боковое стекло, чтобы лучше рассмотреть шикарный салон. И вдруг на переднем пассажирском сиденье он увидел шоколадный батончик, который лежал на свернутой газете. Голод сразу же напомнил о себе, в животе тоскливо заурчало. Поттер осторожно дернул ручку, но дверца, конечно же, оказалась заперта. Парень максимально сосредоточился на страстном желании открыть дверь автомобиля и мысленно произнес: «Аллохамора». Ничего не произошло.

— Идиот, — выругался Гарри вслух. Все эти невербальные заклинания хороши, когда у тебя в руках волшебная палочка. И все это чушь собачья про беспалочковую магию, хотя Гермиона доказывала, что очень могущественные волшебники способны сами создавать магическую энергию и не нуждаются в палочках, чтобы колдовать. — Дерьмо все это, даже Дамблдор использует палочку, а уж он–то невъебенно крутой маг, — добавил Поттер, убедившись, что магия бессильна, и вздохнув, снова прильнул к стеклу, тоскливо разглядывая шоколадный батончик.

Гарри отошел от автомобиля и принялся искать какой–нибудь увесистый предмет, чтобы просто разбить стекло. Искал он долго, но упорно — разыгравшееся чувство голода не позволяло ему сдаться и прекратить поиски, и только в соседнем квартале он нашел подходящий кирпич. Парень огляделся по сторонам — все было тихо, горожане спокойно спали в своих домах. Поттер, прихватив кирпич, стремительно побежал назад к припаркованному автомобилю. Он внимательно огляделся по сторонам в поисках видеокамер, посмотрел на темные окна и прислушался, но, не заметив ничего подозрительного, размахнулся и со всей силы врезал кирпичом по боковому стеклу, которое в ту же минуту покрылось паутиной трещин, а автомобильная сигнализация нещадно взвыла.

— Твою ж мать, — сквозь зубы ругнулся Гарри, и второй раз засадил кирпичом в треснувшее стекло, которое тут же осколками посыпалось в салон автомобиля.

Поттер быстро просунул руку внутрь, схватил шоколадный батончик и, услышав вопли какого–то мужика, видимо, владельца автомобиля, которые перекрывали вой сигнализации, стремительно бросился прочь. Не разбирая дороги, бывший гриффиндорец пробежал несколько кварталов, сжимая в руке шоколадный батончик как самую большую ценность в мире, и когда убедился, что за ним не устроили погоню, остановился, отдышался и с жадностью, давясь, съел шоколадку, доставшуюся ему такой ценой. В этот момент ему казалось, что ни одно лакомство из «Сладкого королевства» не было таким вкусным, как этот батончик с карамелью.

Гарри решил выбираться из этих кварталов, подальше от места, где он мог засветиться на камеры наблюдения. Парень серьезно опасался, что хозяин машины все–таки вызвал полицию, и его здесь быстро найдут и арестуют. Он стремительно прошел мимо помойных баков, заваленных гниющими отбросами, мимо набросанных досок и картонных коробок. Неприятно воняло мочой.

— Черт, занесло же меня, — ругнулся парень, оглядевшись по сторонам.

Засунув руки в карманы, он быстро зашагал прочь, пристально вглядываясь в асфальт под ногами, чтобы не наступить на что–нибудь, как вдруг в подворотне ему преградили дорогу три типа — парни лет по двадцать–двадцать пять. Один был невысоким, чуть повыше Гарри, с совершенно лысым черепом, украшенным татуировками, а его крупный горбатый нос был перебит в двух местах и залеплен грязным пластырем. Двое других были длинными и тощими, в грязных джинсах — у одного, чрезмерно украшенного пирсингом, кожаная куртка была разорвана и порезана в нескольких местах. Третий выделялся на фоне своих приятелей одной неприятной особенностью — у него были абсолютно дикие, безумные и выпученные глаза, что сразу же наводило на мысль о том, что парень конченный псих.

— А ну стоять, блядь! — рявкнул тип с татуированной башкой, и у Гарри неприятно похолодело внутри — такие конченные отморозки за дозу кому угодно глотку перережут и глазом не моргнут.

Лысый сильно толкнул Поттера к стене, а когда тот уперся спиной в каменную кладку, коротко, но резко двинул кулаком ему в живот. Гарри согнулся от боли, но, тем не менее, постарался тут же выпрямиться и вскинул руку, но ударить в ответную не успел. Пучеглазый психопат со всей дури врезал головой ему в лицо — из разбитого носа хлынула кровь, заливая старую замызганную футболку, очки отлетели в сторону и звякнули, разбиваясь об асфальт.

— Мрази, блядь, — сплюнув кровью, глухо произнес Поттер.

— Завали пасть, сука. Деньги есть? — рявкнул парень с пирсингом.

— Пошли на хуй, пидоры! — со злостью ответил Гарри, а в голове молнией сверкнула только одна мысль — «валить надо», и, с силой оттолкнув лысого, преграждающего дорогу, Поттер бросился в сторону, но пробежал не больше десяти метров — при тусклом освещении, без очков, натыкаясь на какие–то валявшиеся на асфальте мешки с мусором, пустые картонные коробки и банки из–под пива, Гарри споткнулся. Его тут же схватили за руку, заломили за спину и закрыли рот. Парень стал отбиваться, как мог — лягался и брыкался, пытался врезать кому–нибудь побольнее, и желательно по яйцам. Перед глазами все смешалось, он почувствовал, что ногой все–таки куда–то попал, судя по воплю, который сразу же последовал за его ударом. Поттер задыхался, жадно глотая воздух, и продолжал отчаянно отбиваться, но потерял равновесие и стал падать. Он больно ударился лбом, в голове зазвенело, а в следующий момент почувствовал, что не может больше сделать и вздоха — его с силой ударили ногой в бок, отчего нижнюю часть живота скрутило, и от жгучей, острой боли Поттер едва не лишился сознания. Его еще раз пнули ногой под ребра, и бывший гриффиндорец начал извиваться на асфальте как рыба, вытащенная из воды, глотая воздух.

— Ебаный, блядь, задрот. Сейчас ты, сука, у меня получишь! Ну, давайте, поднимайте его, — услышал Гарри сквозь болевой туман.

Его подняли двое парней и поволокли в сторону мусорных баков, стоящих вдоль грязной, обоссаной каменной стены. Боль забирала большую часть его сознания, но он все же пытался сопротивляться. Вдруг сильные руки, которые его тащили, ослабили хватку, и Гарри чуть не рухнул на грязный асфальт, но его тут же подняли и прижали к стене. Что–то блеснуло в полумраке подворотни, и Поттер почувствовал, как в его горло уперлась холодная острая сталь.

— Ну что, довыёбывался, хуесос? Я тебе щас яйца отрежу и в очко вобью, понял, бля? — и в подтверждение своих угроз местный отморозок схватил Гарри за яйца и сжал так, что гриффиндорец взвыл. — Так ты, сука, не ответил на вопрос, деньги, бля, есть? — продолжая выкручивать яйца, поинтересовался подонок с безумным взглядом.

— Не–е–е–т, — простонал Поттер, решив больше не выёбываться, так как дела принимали совсем хреновый оборот и свалить, похоже, не получится. — «Тут, блядь, пожрать не на что, а они, суки, на дозу стреляют» — про себя подумал гриффиндорец.

— А это мы сейчас проверим, — сильнее прижимая нож к горлу Поттера, произнес парень.

Чувак с пирсингом начал обыскивать Гарри, проверяя его карманы, но, убедившись, что они пустые, продолжил шарить руками по его телу.

— Я бы ему вдул, — хихикнул он и больно сжал ягодицы удерживаемого парня.

У Поттера мурашки поползли по спине, и какой–то неприятный, тошнотворный комок подкатил к горлу.

— Пошли нахуй, пидоры, пустите меня, — глухо произнес он и дернулся.

— Пустим. Мы тебя щас по кругу пустим, — ответил лысый с татуировкой и вывернул Гарри руку так, что тот застонал через стиснутые зубы.

Нож давил все сильнее, а упоротый психопат хихикал и матерился, а потом вдруг со всей силы ударил Гарри коленом в пах. Поттер заорал, из глаз брызнули слезы — боль была зверская, но согнуться он не мог, нож почти прорезал кожу, еще немного и он вонзится в горло, прорежет связки, артерию…

— Любишь, бля, когда тебя в жопу дерут, задрот? — тяжело и зловонно дыша в лицо Гарри, произнес подонок с безумными глазами. — Щас я тебя так натяну, что ты завизжишь, как сучка, — добавил он, и свободной рукой принялся мять промежность Гарри.

— Отвали, мразь! — прохрипел Поттер, и за это снова получил удар под дых, нож полоснул по коже, оставляя небольшой порез.

— Давайте его сюда, мордой вниз, — приказал психопат, убирая нож от горла своей жертвы. Поттер начал дергаться, вырываться и кричать, но двое других подонков швырнули его лицом вниз, заломив руки. Насильники держали его с обеих сторон, прижимая к мусорному баку, чтобы третьему мерзавцу было удобно шарить по телу сопротивляющегося парня.

— Не прикасайся ко мне, блядь, — заорал Поттер, когда обдолбанный психопат просунул руку в его ширинку, предварительно расстегнув ее, и начал щупать его член и яйца.

Мысль о том, что его сейчас опять выебут, заставила бывшего гриффиндорца задергаться в слепой панике. Кто–то врезал ему по шее, и Гарри больно ткнулся лицом в вонючую, облитую какой–то дрянью крышку мусорного бака. На нем задрали куртку и футболку, а джинсы с трусами рывком спустили до колен. Поттер снова попытался вырваться и закричал, но нож уперся ему в ребра, обещая много боли за эту вольность, и парню пришлось замолчать. Тем временем психопат смачно шлепнул ладонью его по ягодицам и произнес:

— Знаешь, что я щас сделаю? Я засуну «перо» тебе в жопу и проверну его там, немного надрезав твоё очко, а потом, сучка, выебу тебя так, что ты кишками начнешь срать, — и принялся водить острием ножа по ягодицам, оставляя на коже небольшие порезы.

Парни изо всех сил прижали Гарри к мусорному баку, но он дергался и извивался, как мог, с отчаянием пытаясь вырваться от обдолбанных дурью отморозков. Пучеглазый, поиграв с ножом и сделав еще несколько порезов на ягодицах своей жертвы, приспустил штаны и пару минут дрочил свой член, затем смачно плюнул на ладонь и принялся смазывать залупу, чтобы не порвать уздечку.

— Так чем тебя выебать, сучка, ножом или хуем? — поинтересовался психопат и Поттер снова почувствовал стальное острие, кольнувшее его в ягодицу. — Думай быстрее, мне не терпится тебе засадить, — хрипло произнес отморозок и медленно провел ножом, оставляя болезненный, кровоточащий надрез.

— Хуем, — прохрипел Поттер.

– Ну, как скажешь, чувак, — усмехнулся психопат и стал пристраиваться к заднице Гарри, приставил залупу к его дырке и надавил. Член туго, но все же полез в уже не девственный, но все еще узкий анус. Поттер непроизвольно дернулся, почувствовав, что его снова начали трахать. Насильник схватил свою жертву за бедра, прижимая к себе, и с силой пропихнул член в задний проход, по самые яйца. Гарри взвыл, но ему зажали рот ладонью.

— Блядь, а жопа у него уже разъебанная. Кто–то целочку ему уже расхуярил, — произнес насильник, сильнее прижимаясь к удерживаемому парню.

Толстый член начал сновать туда–сюда в кишечнике Гарри, которому казалось, что этот огромный кол раздирает на куски все его внутренности. Очко горело огнем, из порезов на жопе сочилась кровь и, глядя на это, насильник распалялся все больше и больше. Продолжая материться, парень хрипел от удовольствия, ногтями раздирая кожу на заднице своей жертвы, причиняя дополнительную боль. Он все сильнее и яростнее вбивал член в анус Гарри и эти мучения продолжались для гриффиндорца минут десять, обдолбанный подонок никак не мог кончить. Но, наконец, он как–то сдавленно застонал и начал спускать сперму в кишечник Поттера.

— Давай, Череп, ты следующий, — проговорил пучеглазый довольным голосом, меняясь местами с татуированным парнем.

Лысый приспустил джинсы и с оттяжкой шлепнул по заднице, перемазанной кровью и спермой. Он не стал беспокоиться по поводу смазки, из очка и так вытекала липкая жидкость, поэтому сразу одним толчком грубо и резко вогнал свой длинный член в растраханную жопу. Поттер сдавленно застонал, вяло дернулся пару раз и затих.

— Нравится, пидор, когда тебя дерут в сраку? — парень с безумным взглядом весело хохотнул: — Любишь быть блядью, а?

Лысый тем временем прямо-таки насаживал Поттера на свой хуй, вонзаясь все глубже и глубже. По прошлому опыту Гарри расслабил мышцы, чтобы легче было терпеть боль. Он чувствовал, как яйца этого подонка колотились об его задницу, и каждый раз вздрагивал от отвращения. Через пару минут этого жесткого траха его стащили с мусорного бака и поставили раком на грязный асфальт, заламывая руки за спину, а «Череп» продолжил долбить его в жопу, с оттяжкой шлепая по ягодицам, психопат же снова приставил нож к его горлу и сказал:

— А сейчас я выебу твой блядский рот, сучка, — и для убедительности он чуть надавил на лезвие, оно снова поранило кожу, и тонкая струйка крови потекла из пореза. — Эта струйка может превратиться в большой поток! — пообещал насильник, намекая, что перережет глотку, если парень попытается оказать сопротивление. — Открывай пасть и бери за щеку, — прошипел он, надавливая лезвием ножа еще сильнее, и гриффиндорец почувствовал горячую, липкую жидкость, которая потекла из пореза.

Сопротивляться было уже поздно и бесполезно, а выёбываться с хуем в жопе — глупо и смертельно опасно, и ему ничего не оставалось, как разомкнуть губы и взять в рот дряблый член, недавно побывавший в его же заднице, и перемазанный спермой и дерьмом. Он едва не блеванул, но нож у горла заставил его судорожно проглотить слюну и начать неумело сосать. Руки были заломлены за спину, а его энергично и жестко долбили в жопу, и стоять в такой позе на коленях было чертовски неудобно. Гарри с трудом удерживал равновесие, конечности затекли и болели, колено упиралось в острый камень, который причинял дополнительные страдания.

— Работай языком, шлюха, давай, все вылизывай, — прохрипел пучеглазый психопат и вскоре застонал, его вялый член опять начал увеличиваться в размерах во рту у Гарри, и через какое-то время парень уже начал давиться им.

Насильник схватил Поттера за голову и принялся энергично трахать его в рот, член заходил глубоко в горло, не давая нормально дышать. Гарри казалось, что его разрывают с двух сторон — хуй в жопе сновал с бешеной скоростью и растирал внутренности, будто наждачная бумага, а рот был набит до отказа так, что сводило скулы. Насильники кончили практически одновременно, сперма психопата попала ему в горло, Гарри поперхнулся и закашлялся, поэтому оставшуюся кончину ему спустили на лицо и губы. Оттраханного в две дырки, его грубо оттолкнули, он свалился на асфальт, продолжая захлебываться кашлем, из разъебанного очка потекла вязкая, липкая жидкость.

— Жопа у него заебись, сочная, как у девахи, — наклонившись над своей жертвой, произнес лысый с тату, и еще раз шлепнул Гарри по ягодицам, наблюдая, как его сперма вытекает из оттраханного ануса парня, пачкая его ляжки, капая на асфальт.

— Теперь моя очередь, — облизнув губы языком, который был надрезан на кончике и раздваивался, как у змеи, произнес парень с пирсингом. — Иди сюда, моя сладенькая сучка! — он схватил Поттера за ноги, стянул с него полностью трусы и джинсы, отбрасывая их в сторону мусорных баков, и подтянул к себе. Гарри взбрыкнул и впервые хрипло попросил:

— Прекратите…

Парень с пирсингом громко заржал и, закинув ноги Гарри себе на плечи, начал ебать его с азартом маньяка. Поттер ерзал под ним голой жопой по асфальту и скрипел зубами, боль и в разъебанной заднице, и во всем теле была невыносимой. Упоротый ублюдок с пирсингом долго не кончал и долбил его очко со всей дури, но вот, наконец, насильник отпустил его, член с чавкающим, влажным звуком покинул анус Поттера, но на этом страдания бывшего гриффиндорца не закончились. Парень с пирсингом встал перед лицом своей жертвы, его залупа ткнулась в сжатые губы Гарри, стараясь проникнуть внутрь.

— Соси, блядь — прохрипел насильник, но Поттер стиснул зубы сильнее и замотал головой. — Ах ты, сука! Выёбываться надумал, пидор, мой член, значит, ему не нравиться! – он, словно сумасшедший, забрызгал слюной, зарычал и, краснея от злости, схватил Гарри за волосы. — Ты у меня отсосёшь, сука! — свирепел парень с пирсингом, и, ударив Поттера головой об асфальт, надавил коленом ему на горло. Дыхание перекрыло сразу — Гарри показалось, что он услышал, как захрустел его шейный позвонок. Волосатая мошонка тёрлась об его подбородок, а член упирался в губы. Тяжёлый кулак ударил в висок.

— Эта сучка перестает выёбываться, когда мой нож гуляет возле ее очка, — ухмыльнулся пучеглазый психопат. — Ну что, блядь, пощекотать тебе дырочку моим «пёрышком»? – и, схватив Гарри за ноги, приставил к его анусу острие ножа и слегка надавил.

— Взял, блядь, в рот, сука! — заорал парень с пирсингом и снова врезал в висок. — Открывай пасть, защеканец хуев! — срываясь с тормозов, крикнул насильник и врезал в висок так, что в глазах у Гарри потемнело.

Он был на грани потери сознания, и в один миг в голове пронеслась идиотская мысль о том, что нет никакого чертова пророчества, и ему сейчас просто разобьют башку об асфальт и располосуют ножом очко, а потом будут ебать всей компанией до тех пор, пока труп не остынет. В этот миг Поттер действительно испугался. Рот приоткрылся непроизвольно, и член сразу же оказался у него за щекой. Насильник удовлетворённо выдохнул и нарочито громко, издевательски заржал, чувствуя свое превосходство над жертвой. Он всовывал свой хуй рывками, тычась в горло, и словно упирался в затылок. При каждом толчке голова Гарри ударялась об асфальт, а насильник долбил и долбил, резко и до конца, жёстко и с наслаждением.

— А теперь сам, блядь, — прохрипел подонок с пирсингом, и, взяв Гарри за волосы, подтянул к напряженно торчащему члену, а психопат с ножом снова надавил острием на анус.

Поттер посмотрел на упоротого садиста затуманенными болью глазами, приоткрыл губы, слегка коснулся ими блестящей головки, и насильник одобряюще закивал. Наблюдая за тем, как член постепенно исчезает у жертвы во рту, парень с пирсингом ухмылялся и изредка отпускал какие–нибудь реплики.

— Глубже… глубже, бля, — хрипел он. — А теперь возьми его руками.

Медленно, дрожащими пальцами Поттер обхватил ствол возле самой мошонки, и уже ничего не соображая, продолжил делать минет. — Глубже… — залупа упёрлась в нёбо Гарри. — Ещё глубже… — крупный член почти полностью оказался у Поттера во рту, лобковые волоски коснулись его лица. – Ещё, — приказал насильник, но еще глубже Гарри уже не мог. Тогда парень с пирсингом резко, двумя ладонями надавил Поттеру на затылок и подбородок гриффиндорца прижался к его яйцам. — Вот так, — блаженно выдохнул насильник, на мгновение удерживая жертву в таком положении. — Понял? — Гарри утвердительно промычал, насколько позволял ему это сделать упершийся в горло член. Насильник усмехнулся, удовлетворённо кивнув головой. — Язычком поработай, — Поттер не совсем понял, что ему надо сделать, но прикоснулся кончиком языка к члену насильника, и тот остался доволен.

— Заебись сосёт? — поинтересовался пучеглазый психопат, и еще немного надавил острием ножа на сфинктер насилуемого парня.

— Ещё как заебись.

Все трое подонков весело заржали.

— Не отвлекайся, — обратился парень с пирсингом к своей жертве, хотя Гарри и так не отвлекался, а сосал с отчаянием обреченного, постоянно чувствуя холодную сталь возле своего очка — это была очень хорошая мотивация. Парень взял Поттера за волосы — не для того, чтобы сделать больно или чтобы натянуть сильнее на свой член, а просто, чтобы чувствовать своё превосходство.

У бывшего гриффиндорца занемела челюсть, а член насильника все еще проникал ему в самое горло, вызывая рвотный рефлекс. Наконец, парень с пирсингом глухо застонал, вытащив свой хуй, схватил Гарри за волосы и коротким рывком запрокинул его голову назад. Поттер смутно видел, как парень мастурбирует у него над лицом, ненадолго останавливаясь, чтобы поводить головкой по его дрожащим губам, и отлично понимал, чем это закончится. Спермы было очень много, словно какой–то нескончаемый фонтан забрызгивал лицо гриффиндорца, попадая в полураскрытый рот, брызгая в глаза, лоб, на волосы. Наконец, насильник глухо застонал в последний раз и утих, рассматривая свою кончину на лице жертвы, но, судя по всему, остался недоволен.

— Бери в рот, пидор, оближи, — приказал он.

Гарри едва приоткрыл губы, как залупа раздвинула их ещё сильнее, проникая внутрь. С трудом сдерживая рвоту, Поттер чувствовал липкие капли у себя на языке, а парень с пирсингом немного потыкался дряблым членом ему в рот, а затем последовал следующий приказ:

— Высунь язык, — и когда Поттер выполнил команду насильника, похлопал членом ему по языку, и только после этого парень слез с Гарри и принялся натягивать штаны под пошлые шуточки своих приятелей. Надругавшись и поглумившись над парнем, трое подонков не стали задерживаться на месте преступления и вскоре покинули темную подворотню, посмеиваясь и обсуждая подробности произошедшего.

***

Гарри закрыл глаза и очень долго лежал, ни о чём не думая. Просто лежал на холодном, грязном асфальте. Лежал и старался представить, что сейчас он не в этом городе, не в этой вонючей подворотне, а в маленьком темном чулане под лестницей в доме номер четыре на Тисовой улице, самом безопасном месте в мире, и все, что произошло — это не с ним.

Парень попытался приподняться, из задницы потекла вязкая жидкость — сперма его насильников. Он подобрал валявшуюся возле мусорных баков одежду, трусами тщательно вытер с тела и лица мерзкую, вонючую слизь. Выбрасывать грязные и мокрые трусы не хотелось — не в том он сейчас был положении, чтобы раскидываться одеждой — лишней не было, денег на новые шмотки тоже не было, однако одевать на себя липкое белье было противно, тем не менее Гарри натянул грязные трусы и принялся надевать джинсы.