Смерть мозга

Смерть мозга представляет собой необратимое прекращение всех его функций. Её главные диагностические признаки: отсутствие активности полушарий (отсутствие реакций на раздражения), отсутствие мозговых рефлексов, ЭЭГ-молчание (даже при искусственном раздражении). (А.Э. Уолкер). Достаточным признаком смерти мозга является отсутствие признаков внутричерепного кровообращения (Wertheimer с соавт.)Жизнь после смерти

После рассмотрения динамики умирания, перейдём к анализу доводов и положений, которыми оперируют практически все адепты „жизни после смерти“ и „нематериальной души“.

Ссылки:

* д-р Элизабет Кюблер-Росс, „О смерти и умирании“, (1969) * Дж. Мейерс, „Голоса на краю вечности“, (1973) * Р. Моуди, „Жизнь после жизни“ (1976) * д-р Элизабет Кюблер-Росс, „Смерть не существует“, (1977) * Д.Р. Уиклер, „Путешествие по ту сторону“, (1977) * С. Роуз, „Душа после смерти“, (1982) * Р. Моуди, „Размышления о смерти после смерти“, (1983) * П. Калиновский, „Переход“, (1991)

1. Контингент

Подавляющее большинство таких книг строится на опросе людей, „перенёсших клиническую смерть“. Причём полностью отсутствуют данные, когда, кем и каким образом фиксировался факт наступления клинической смерти у этих людей. Как говорилось выше, для констатации наступления клинической смерти необходима обязательная фиксация трёх составляющих:

* отсутствие дыхания * отсутствие кровообращения * полное отсутствие рефлексов.

Таким образом, данные, полученные при работе с такими группами больных, просто некорректно связывать с понятием собственно клинической смерти — в общую группу исследуемых могли попасть больные, перенёсшие отравления (например, тормозящими или снотворными лекарственными веществами), глубокую кому, эпилептический припадок (pti mal), шок и т. д. Да и сами исследователи иногда не скрывают, что те или иные странные симптомы не связаны с клинической смертью, но почему-то не оценивают этого объективно.

Так, один из главных адептов „жизни после смерти“ Р. Моуди, критикуя физиологическое объяснение приводимых им симптомов (тоннель, отделение от тела и пр.) пишет:

„Основная ошибка этого представления заключается в следующем: как можно легко увидеть из обзора предсмертного опыта, приведённого выше, в большом числе случаев переживание предсмертного опыта имело место ещё до (!!! — прим. DoctoRa) каких-либо физиологических повреждений, предполагаемых упомянутой гипотезой.“

О каком предсмертном опыте можно говорить при отсутствии каких-либо физиологических повреждений? Отсутствие физиологических повреждений изучает нормальная физиология — физиология здорового организма. И далее Моуди пишет:

„В самом деле, в нескольких случаях в течение всего переживания предсмертного опыта не было никаких телесных повреждений, в то же время, каждый отдельный элемент, который появлялся в случае жестоких травм, наблюдался также и в других примерах, в которых какие-либо травмы полностью отсутствовали.“

А где же элементарные выводы — в одном случае „не было телесных повреждений“, в другом — человек умирал от „жестоких травм“, а в большинстве случаев (не описанных автором), вообще, никаких симптомов не было — так, может быть, описанное автором укладывается в какой-нибудь другой ряд, а не является предсмертным опытом? Вывод: если у опрашиваемого не было чёткой врачебной фиксации клинической смерти, он не может быть включён в общую выборку больных, демонстрирующих „жизнь после смерти“. Ни в одном обозримом источнике, доказывающем наличие „жизни после смерти“, такие данные не приводятся. Это значит, что материал изначально строится на некорректных выборках и не может оцениваться, как научные данные.

2. Субъективность

Предположим пока (см. далее), что большинство опрашиваемых добросовестно и полностью вспомнили то, что перенесли во время „умирания“. Возникает вопрос, а сколько людей, перенёсших клиническую смерть, может потом более или менее подробно рассказать об этом?

Вот, что говорят сторонники „жизни после смерти“:

„Только 10 процентов людей, находившихся на грани смерти или переживших клиническую смерть, могли ясно припомнить, что они переживали при этом.“ (Э. Кюблер-Росс). Другие исследователи называют более высокие цифры — от 15 до 35 процентов.

Теперь я приведу статистику программы Collaborative Study (Совместное исследование) — совместной программы, организованной National Institute of Neurological and Communicative Disorders and Stroke, в которой принимали участие 9 крупных клиник.

Окончательный исход клинической смерти (всего 503 больных)

Исход Число случаев ПроцентСмерть вследствие остановки сердца 345 68.59%Смерть мозга 114 22.66%Неполное восстановление 18 3.58%Полное восстановление 26 5.17%Итого 503 100%

По истечении трёх месяцев после включения в программу данного исследования 41 больной был жив (8, 15%). Из них 18 (3, 58%) имели те или иные нарушения высшей нервной деятельности и требовали постороннего ухода, причём один из них умер через четыре месяца после первой клинической смерти. Таким образом только у 5, 17% больных, перенёсших клиническую смерть, впоследствии наступило полное восстановление нарушенных функций. Из этого числа больных в 14 случаях первоначально были диагностированы лекарственные отравления, и они находились в коме более 30 минут до поступления.

Попробуем сделать выводы из вышесказанного:

Т. к. приверженцы „жизни после смерти“ приводят гораздо более высокие (от 10 до 30%) цифры людей, которые „могли ясно припомнить, что они переживали“, вероятно, значительная часть этих воспоминаний просто не связана с клинической смертью, или воспоминания „искусственны“, навязаны опрашиваемым.

У психиатров есть понятие „патологической внушаемости“, когда больной с неустойчивой психикой (состояние перед психозом, психическое истощение и т. д. послушно „видит“ и „слышит“ то, о чём ему говорит врач. Это полностью относится к группе больных, перенёсших клиническую смерть и постреанимационную болезнь. Таким образом, если в какой-либо статье приводятся данные, что более 4, 4 — 6, 0% больных, перенёсших клиническую смерть, имеют какие-то подробные посмертные воспоминания, эти данные просто необъективны (неверно определена группа исследуемых, неверны методики опроса и т. д.)Симптомы

Прежде, чем перейти к обсуждению симптомов, приводимых в доказательство „жизни после смерти“, хочу обратить внимание, что при обсуждении этого вопроса уравниваются воспоминания двух совершенно различных групп людей (Р. Моуди):

1. Опыт людей, которых врачи считали или объявили клинически мёртвыми и которые были реанимированы. 2. Опыт людей, которые в результате аварии либо опасного ранения или болезни были очень близки к состоянию физической смерти.

Одно это уже должно бы заставить исследователя исключить смерть из логической цепочки всех дальнейших рассуждений.

Итак, симптомы…

* „Неспособность выразить словами“ * Способность слышать * „Ощущение покоя“ или „страха“ (при самоубийстве) * Шум, звон различной интенсивности. * Тёмный тоннель, тёмная пустота * „Выход из тела“, „перемещение в пространстве независимо от мёртвого тела“ * Обострение физических чувств (слух, зрение, обоняние) * Встречи с другими лицами, часто — умершими ранее, особое выделение светящегося „духа“, „ангела“ * Картины прошлой жизни * Достижение какого-то предела (весьма размытое понятие) * Нежелание возвращаться

А теперь я попробую привести те же симптомы в несколько иной терминологии:

* затруднение выражения виденных образов в символах второй сигнальной системы * усиление патологической доминанты (очага возбуждения коры) слуховым раздражителем * торможение отделов мозга, стимулирующих работу коры * более сильное энергетическое обеспечение механизмов центрального зрения * различные нарушения целостной работы центральной нервной системы * большая стойкость глубоких очагов возбуждения, имеющих между собой выраженные связи * полное прекращение интеграционной (объединяющей) функции коры

Это перечисление ничего не напоминает врачам интенсивной терапии? Симптомы почти дословно взяты из описания действия кетамина (кеталар, каллипсол) на центральную нервную систему (проф. Л.П. Чепкий). Отличительная особенность этого препарата — вызывание изменений процессов возбуждения — торможения коры головного мозга — так называемый диссоциативный (разделяющий) наркоз. В результате больные не чувствуют конкретных раздражений (боль, чувство давления и растяжения), но тоже слышат, видят (и, кстати, довольно часто тоннель или „трубу“), куда-то „уходят“, „возносятся“, встречают близких и т. д. И ведь всё это неоднократно описано в специальной литературе. Просто удивляет способность некоторых авторов „не видеть того, что им не нужно“. В лучшем случае, следует оговорка — „люди, которых я опрашивал, не были под наркозом“.

А это уже сознательное или „защитное“ передёргивание. Речь ведь идёт не о наркозе, а о нарушениях связей между участками коры головного мозга, вызывающих конкретные симптомы. При умирании такие процессы обусловлены кислородным голоданием тканей и снижением pH, но они наступают и проявляются на первом этапе умирания (когда кора ещё не отключилась) и после оживления (если мозг не погиб).

В заключение хочу привести ещё некоторые состояния, сопровождающиеся нарушением корковых связей и вышеперечисленными симптомами.

* отравления (нередко передозировки некоторых лекарственных веществ, сопровождающиеся глубокой комой, принимаются за смерть). И если больной выведен из этого состояния, он описывает почти все вышеперечисленные симптомы, а иногда даже уверен, что побывал на том свете (C. Theines, T. Haley — Клиническая токсикология, Филад. 1972). * действие некоторых препаратов, влияющих на психику (без передозировки) — упоминавшийся кетамин, ЛСД.

Хочется подчеркнуть один нюанс — около 15–17% принимавших ЛСД отмечают, что после этого „общались с инопланетянами. Так, что, после этого писать трактат — „ЛСД, как проводник к иным мирам“?

* кома, вызванная снижением сахара крови. В литературе достаточно описания симптомов, сопровождающих развитие этого состояния — нужно только хотеть читать. * нарушения, обусловленные физическими воздействиями (например, кома при замерзании, кстати, чаще всего дающая в прошлом феномен „чудесного воскрешения“ при согревании в гробу или в морге — А.Э. Уолкер, Смерть мозга, М, 1988). После повышения температуры тела до 35°C и выше больной, если приходит в себя, рассказывает и про „ангелов“, и про „неземное тепло“, и про „свет в конце тоннеля“.

Заключение

В заключение приведу слова доктора философии Раймонда Моуди: „я не стремлюсь „доказать“ что есть жизнь после смерти. И я, вообще, не думаю, что такое „доказательство“, действительно, возможно.“

Врач-реаниматолог Губин Николай Геннадьевич (DoctoR), август-декабрь 2000 г.