Глава 4. Девина скиталась взад вперед по холодному бетону, двигаясь при этом отнюдь не по прямой, а скорее по кривой

Девина скиталась взад вперед по холодному бетону, двигаясь при этом отнюдь не по прямой, а скорее по кривой. Противоречащее тиканье рядом стоящих часов заглушалось цоканьем каблуков ее лабутенов.

Все было на своих местах, ее коллекция благополучно переехала в подвал этого двухэтажного офисного здания. Место было просто идеальным, недалеко от центра города Колдуэлла, а чтобы все выглядело законным и бесспорным, она создала иллюзию того, что человеческая фирма занимала этаж находящийся чуть выше того места, где она ходила: Насколько знали люди, вся эта суматоха и суетная аренда была необходимы для расширения ее бизнеса.

Глупые людишки. Как будто в этой экономике, кто-либо мог нанять или же удержать себя, когда дело доходило до заполнения рабочих мест.

Оставалось лишь поклониться Хепплвайт, который был создан в Провиденсе, Род-Айленд, в 1801 году, она провела рукой по поверхности из красного дерева. Оригинальная отделка все еще была в отличном состоянии, ей удалось сохранить его без повреждений, в защите от солнца и воды, особенно если учесть, что она приобрела его двести лет назад. В каждом ящички были заполнены кнопочками, кусочками очков, бесчисленным множеством колец. В других ящичках были подобные же вещи из различных металлов, являющиеся чьими-то личными вещами.

Кроме всего, было еще и ее зеркало, эта вещь из коллекции была самым дорогим из того, что у нее было. Оно было связью с ее душами, она обеспечила всю необходимую ему безопасность, так чтобы, она сразу же почувствовала, если бы оно было в опасности или излучало бы напряжение на земле. Как сейчас.

Тем не менее, проблема сегодняшнего вечера была же в том, что с тех пор как она начала копить эти вещицы еще несколько эр назад, она никогда не была спокойна, и не будет спокойной и расслабленной. Вышагивая вокруг этих хранилищ с вещицами, она бесцеремонно пыталась отбиться от своей пагубной привычки, которая уже не раз оказалась достаточно полезной.

И что казалось, может быть еще хуже? В этот вечер у нее должен был быть «пожинающий момент», как это назвала ее психотерапевт, время за которое она должна была заглянуть внутрь себя и насладиться своими достижениями: Она выиграла последний раунд против Джима Херона, и хотя он, Эдриан и Эдди проникли в ее предыдущее логово, она благополучно вернула все свои вещи и разместила их в этом охраняемом помещении.

Она должна была быть чертовски рада.

Но дерьмо-на-гальке, даже запах свежей смерти дрейфующий из ванной не приносил ей никакого удовольствия: Чтобы защитить свое зеркало, ей было необходимо большее чем то, что АДТ или Бринкс мониторинг могли ей предложить, ей нужна была новая девственная жертва, которую она подвесила со стекающей кровью над ванной, эта красота была весьма полезной, а не только простыми декорациями.

Все шло ей на руку, по крайней мере на поверхности, и все же она чувствовала себя так…

Энни, ей казалось так ее звали… милое имечко в честь такого дрянного, немотивированного штата.

Может быть она просто уже исчерпала себя от этих постоянных переездов. У нее было около сорока столов приобретенных ею в разные эпохи человечества, и всякий раз, когда она вынуждена была перебираться на другое место, ей было необходимо коснуться каждой вещички, одной за другой, переподключая связь с сущностью своих жертв, содержащихся в металле. Однако, она все еще не начала свой ритуал, чем была удивлена. Как правило, она не могла сосредоточится ни на чем другом, пока она не уделяла этому время, проходя сквозь пространство минут, завершив этот длительный процесс.

Ее психотерапевт увидела бы в этом прогресс, учитывая, как правило, ее быстрое и неоспоримое принуждение: Эти драгоценные вещички, от древнего Египта до готической Франции в годы гражданской войны и присущие настоящему, Штатам, все это было тем, что привязывало ее к дома, когда она была так далеко от него.

Тем не менее, не было никакой панической спешки, чтобы как можно скорее прижаться на вечность к ним.

Единственное, что казалось, она хотела делать, так это хандрить и вышагивать вокруг.

Во всем был виноват Джим Херон.

Он был слишком вызывающим. Доминирующим. Поразительным.

Он был выбран ею и этим высокомерным сукиным сыном Найджелом, потому что в Хероне было поровну как от добра так и от зла, и на протяжении веков единственное что она узнала наверняка, когда дело доходило до человечества, всегда побеждало зло. На самом деле, она предполагала, что перетянуть его на свою сторону будет ничем иным, как утомительно скучным занятием, что было собственно тем, чем она занималась уже слишком давно, перетягивая мужчин и женщин на темную сторону.

Взамен… именно она была высосана и соблазнена.

Херон был именно таким… непокорным. Даже тогда, когда он отдался ей, и она играла с ним, а ее приспешники кишели вокруг него, ее истинная природа обнаружила… он непокорный, непреклонный, упорный. И эта сила делала его недоступным. Она никогда не видела подобного. Ни от кого.

Дело в том, что это было в самой его природе, брать все на себя: Она была идеальным паразитом, мелочной в своих делах и по своей сущности, пока то, чего она хотела, не становилось навсегда ее.

Вызов Херона был для нее опьяняющей пощечиной, глотком свежего воздуха. Но также, это казалось, выкачивало из нее все остальное. Открывая ящик, он достала тонкий золотой браслет с небольшим свисающим с него и придающим ему некий шарм голубем. Надпись на внутренней сторонне рукописным шрифтом была просто драгоценной. От родителей дочери. С датой и годом и т.д.: бла, бла, бла. Она ненавидела имя Сесилия. Она действительно ненавидела его.

Эта девственница была все равно… что колючка в боку. Предназначением этой девушки Бартен было лишь, необходимость защитить зеркало. Теперь же из какого дерьма она имела связь с Джимом –

Только она собиралась раздробить этот сувенир, как мягкое дуновение тепла прошло через нее, словно прикосновение любовника к ее плоти, пробирающееся до самых костей. Джим.

Это был Джим. И он вызывал ее.

Закинув обратно браслет, она проверила, хорошо ли был закрыт ящик и остановилась возле богато отделанного зеркала до пола, которое функционировало лишь для осмотра ее внешнего вида. Подойдя к нему, она изменила свою форму, игнорируя законы гравитации и принимая облик великолепной брюнетки с огромной грудью и задницей.

Распотрошив волосы, она поправила черную юбку, решив что ее подол был слишком длинным. Пожелав приподнять его вверх, она повернулась, сверкая гладкими бедрами с совершенной кожей. Вдруг, она почувствовала себя живой.

Ну, живой, не было технически правильным. Скорее она почувствовала как если бы: В этот момент, ее похоронное настроение вдруг улетело в полет. Кроме того, она не собиралась весть себя глупо по этому поводу.

Уверенной в своем подоле, декольте и волосах, она направилась в ванную.

- Как я выгляжу?

Она немного повертелась перед молодым человеком, висевшим вверх ногами над ее ванной. Он не мог ничего сказать, хоть его глаза и были открытыми.

- Ох, как знаешь, черт возьми.

Она наклонилась и опустила свои пальцы в кровь, которая неуклонно сливалась из его сонной артерии. Нетерпеливая из-за задержки, она быстро пробежалась рукой от двери до пола, ходя взад вперед в ванной, чтобы получить больше необходимой для этого крови. Чистоплотность ее сущности формировала уплотнение, которое было намного лучше, чем могла бы любая охранная сигнализация созданная людьми, плюс – она избавила мир от еще одного смертного существа.

Делая ее работу проще.

Закрыв себя с господином Четти, она повернулась к древнему зеркалу, висящему словно паршивый кадр, прошедший гниение века и столетия назад. Свинцовая стеклянная поверхность постоянно меняла отражения, волны темно-серого и черного циркулировали вокруг фонового кровавого пятна. Дело в том, что этот отвратительный портал, был единственным способом для нее добраться ее душ.

- Виси здесь, - сказала она жестко. – Я вернусь.

Шагнув через поверхность зеркала, ее затянуло в нег, о и она позволила себе свободно перемещаться, телом же она чувствовала себя подобно расплавленной ириске. На другой стороне, она возникла более хорошо, подобно выкинутой из бури, но не требующей при этом времени на восстановление. Пригладив волосы и одернув узкую юбку, она подумала, что было глупо не иметь здесь зеркала.

С другой стороны, ее не волновало мнение ее приспешников и ее душ… о, ее прекрасные души… хорошо, у них были и другие вещи занимающие их умы. Наклонив голову к спине, она посмотрела на мили блестящих черных стен, которые поднимались от каменного пола. Проклятые корчились от пыток в пределах своих вязких тюрьм, их лица и бедра, колени и локти рвались на свободу, которую им никогда не достигнуть, а их горестные голоса были многослойны и приглушенны.

- Как я выгляжу? – прокричала она сверху.

Хор стонов вырос ей в ответ, но он не сказал ей абсолютно ничего. Черта ради, неужели она не могла получить ответ хоть где-нибудь? Нигде?

После последней перепроверки себя, она потянулась к Джиму, притягивая его вперед. И, как она и ожидала, ее сердце забилось в три раза быстрее, заряжаясь от каждого дюйма появляющейся его кожи с электрическим шипением. Но она не собиралась показывать этого. Холодно. Держись холодной. Джим превратился в водоворот тумана, ее дыхание перехватило.

Спаситель был выбран из самых лучших представителей мужского пола. Собранный большим и смертоносным, его телом было инструментом для ведения войны, но также она было сделано из чертовщины. Грубости, стучащей… - Хочешь меня? – сказала она, понизив голос.

Его глаза сузились, и ненависть в них сделали больше для ее либидо, чем лучшая порция устриц что когда-либо она получала.

- Нет, милая, - ах, как он лгал.

Покачивая бедрами, она подошла к столу с прицепленными кончиками пальцев по всей его длине без косточек, это была лишь бесцветная поверхность. Воспоминания о нем связанным голым с расставленными ногами, и о ее блестящем использованием его для секса, заставили дышать ее глубже.

- Нет? – сказала она. – Ты звал меня. Не наоборот.

- Я хочу, чтобы ты сказала мне, кто следующая душа.

Интересно. – Так Найджел отказался, когда ты спросил его, он так сделал?

- Не скажу.

- Ну, мне трудно поверить, что в противном случае ты бы пришел ко мне, - пробормотала она с горечью. – И неужели ты думаешь, что я расскажу тебе?

- Да, я так думаю.

Она засмеялась с такой силой, что была готова лопнуть. – К этому времени, ты уже должен знать кто я.

- И ты скажешь мне.

- По-моему в мире не я…

Его рука поднялась на его тяжелую грудь и медленно, ох, как медленно, спускалась вниз по животу…

Девина сглотнула. Ее рот стал совершенно сухим, когда он положил ее себе между ног.

- У меня есть то, что ты хочешь, - сказал он грубо. – И наоборот.

Ну, хорошо, хорошо… Она хотела быть с ним, да, но это было даже лучше, чем добровольная связь. Он заставил себя прийти сюда заниматься с ней сексом, жертвуя своей плотью ради информации… перед своей дорогой, сладкой Сисси.

Девина посмотрела на него, как он оглянулся на стены с проклятыми душами став очень обеспокоиным. Желая девушку внизу, она прислонилась спиной к столу.

- Что именно ты предлагаешь?

- Скажи мне, кто он и я пошлю тебя на хрен.

- Займешься со мной любовью.

- Это будет отправкой тебя на хрен. Поверь мне.

- Называй это как хочешь… Но я не уверена, - ложь. – Это очень ценная информация.

- Ты знаешь каков я.

Ох, она знала, и она хотела его снова. Хотела, его всегда.

- Хорошо, - сказала она. – Я скажу тебе, кто он, и в свою очередь, ты отдашь мне себя, когда я захочу. Ты будешь в моем полном распоряжении. – Его глаза в очередной раз сузились, таким образом они буквально превращались в щели, которые делали его похожим на хищника.

А потом была лишь тишина. Тишина тянулась, становясь все крепче. Он собирался прийти сюда, и как ни странно, она благодарна была за это этой заднице, Найджелу. Если бы этот архангел хоть выдохнул имя души, то не было бы этого удивительного пожертвования.

- По рукам.

Девина заулыбалась –

- С оговоркой, - когда ее выражение лица застыло, он сказал: - Я буду с тобой сейчас, и ты дашь мне имя. Потом мы посмотрим, правильное ли оно. И в конце раунда, если это не ложь… ты получишь меня. Всякий раз, когда ты захочешь меня.

Девина зарычала. Чертов кусок дерьма со свободной волей. Если бы она только могла сделать все, как должно было быть на ее взгляд должным образом, то он не имел бы права голоса. Но это не было так.

Хотя, не было еще лазейки, которую она бы не нашла, сказала она себе. Есть способ выдать все так, что она не даст ему слишком много информации, и все же добьется своего в любом случае.

- Так по рукам? – потребовал он ответа.

Пробежавшись еще раз по его словам, она сосредоточила свое внимание через его плечо на небольшую форму плиты, которую она использовала для близких, на место, где все должно было случится.

Девина шагнула к его твердому телу, и встав на цыпочки, она уперлась в крайне жесткую плоть. Она прошептала в ухо Херона: - Снимай штаны.

- По рукам или нет, демон?

Он был непреклонен перед ней, вполне способный оттолкнуть ее, не только сейчас, но и в будущем: Даже если он был прямо перед ней, он все равно был полностью неприкосновенен. За исключением тех случаев, как он сказал, когда они оба хотели чего-либо друг от друга.

- Снимай штаны, - она отступила, готовая наслаждаться шоу. – Сделай это немедленно, и все будет в силе.

- Какого черта он делает там? – риторически рявкнул Эдриан, он не ожидал ответа от своего соседа по комнате. С другой стороны, можно было бы бросить Эдди в багажник Лексуса и попытаться получить хоть какой-то ответ. Хотя более вероятно, ангел бы просто моргнул и выбил дверь седана лишь одним своим большим пальцем на ноге. Честно говоря, фигня в стиле прочной-тишины уже начинала раздражать.

- Прошло два часа. – Он остановился у подножия кровати, на которой развалился Эдди. – Алло? Ты следишь за всем? Или ты собираешься проспать весь этот раунд? – Красные глаза пристально смотрели на него.

- Я не сплю.

- Медитируешь? В любом случае.

- Я не медитирую.

- Прекрасно. Психически манипулируешь энергией?

- Твое нарезание кругов скоро вызовет у меня головокружение. Это – отклонение головокружения. – Он не купился на это.

- Я убью тебя, если ты не начнешь хоть изредка волноваться.

- Кто сказал, что это не так?

- Я, - Эдриан провел своим взглядом вниз по длинному телу своего приятеля. – Я испытываю чертовски сильное желание взять дефибриллятор и ударить им по твоей заднице.

- Что я должен делать, скажи? Он вернется назад, когда закончит.

Образ Найджела собиравшегося наклонится свыше к Джиму, это единственное что приходило на ум Эдриана: интересно, если что им нужно будет планировать поминальную службу. Этот архангел там мог играть в это время в крокет или же поло, но это совсем не значит, что он не мог обрушиться на парня – да и Джим ушел отсюда с целой кучей самоубийственных мыслей.

Быть может, ублюдок, получил то, что искал.

Эдриан начал снова ходить, но в номере было слишком мало места. Он уже предполагал, что мог бы спуститься в бар по-сосодетсву, когда услышал скрип. Как будто кто-то сел на кровати. Или открыл и закрыл что-то.

Быстрым движением дотянувшись до спины, Эд достал свой кристальный нож. Если бы это был всего лишь человеческий взлом, чтобы украсть ноутбук, то он не понадобится. Но если же Девина наслала к ним миньона или двух, чтобы отвлечь их внимание, то оружие, несомненно, пригодится. Приоткрыв дверь на дюйм или два, он прислонился к краю. Черная рубашка вылетела из ванной. Затем пара убитых джинсов. Ботинок. Второй.

Душ включился, а затем раздалось шипение, словно Джим залез под воду, не дождавшись пока вода нагреется. Дерьмо. Он был не только у Найджела, если вообще был.

Убрав кинжал, Эдриан раскрыл широкой дверь, заходя внутрь и сел на постели другого ангела. Бог знает, не было никакой причины по который он вернулся весь ободранным прямиком под горячую воду после того как встретился с архангелом. Бедный ублюдок должно быть был у Девины, и никому не нужно строить догадки, чтобы выяснить, что произошло.

Слушая звуки, как Джим смывает с себя вонь демона, Эдриан устал до такой степени, что его зрение стало размытым от истощения. Это был путь спасителя? Быть там. Делать это.

Потерять свой рассудок из-за этого.

Это было тем, что делала Девина. Она получала вас. Хотя, в начале, вы наверно думали, что у вас все под контролем? В конечном же счете, то, что она делала с вами, все те причины, которые звучали в здравом уме, уносятся прочь, когда она проберется внутрь вашей кожи. Это было, то как она работала, и она значительно преуспела в этом.

Когда Джим, в конце концов, вышел из ванной, он остановился с полотенцем, протянутым через спину, одна рука вверху, другая внизу. На его бедрах и животе были царапины, а его член висел так, как если бы его жестоко использовали и оставили умирать.

– Она собирается съесть тебя живьем, - сказал Эдриан.

Ангел, на чьих плечах лежало спасение всех и вся, покачал головой. – Она будет в аду.

- Джим…

- Она расскажет нам, кто эти души. – Джим завернул полотенце вокруг беде. – Мы встретимся с ней завтра утром.

Святое. Дерьмо. – Подожди, так она не дала тебе информацию сразу?

- Завтра утром.

Эд лишь покачал головой: - Она играет с тобой.

- Я устрою ей шоу. И она скажет. Поверь мне.

- Она не такой уж надежный источник. Это не путь к победе.

- Так что же тебе больше понравились результаты последнего раунда?

Хорошо… черт.

Джим подошел к своему черному спортивному костюму и потянул устало пару. Когда он отвернулся и натянул на свою огромную массу футболку с рисунком кладбища Грим Рипер, который исказился, а затем снова восстановил свою форму. Может быть Джим был жестче.

Какой бы он не получил удар, Эд должен был признать, что он продолжал стоять даже на паром своего трупа. Но если бы парень мог вынести все это… мог ли и он как-то вынести подобное…, тогда бы у них было бы лучшее оружие в этой борьбе, поскольку демон держал парня в тисках. Это плохо.

Джим подошел к джинсам, которые он выбросил из ванны и обыскал карманы. Отойдя снова, в его руках был сложенный квадратом лист бумаги.

Его руки немного тряслись.

Когда парень начал тщательно отряхивать листок, даже при том, что на нем не было никакой пыли, Эдриан протер свое лицо и пожелал, что на его голову свалился Лексус: Он, черт возьми, прекрасно знал, что на этом листке должно быть статья о той девушке, что они нашли висящей над ванной Девины – девственницы, который был так одержим Джим. Упертая задница, подумал Эд.

Они были в дерьме.

Они быль по уши в дерьме.