НС 1 тт

_а действиями других лиц. Иная картина складывается в отношении дееспособности. Данная юридическая способность также непередаваема, но в определенных условиях она можег быть восполнена.

Законодатель предполагает у каждого лица наличие со­знания и воли, которые дают возможность лицу как отда­вать отчет в своих действиях (интеллектуальный момент), так _и руководить своими поступками (волевой момент). Однако способность к даче отчета в своих действиях, ю есть способ­ность принимать решение со знанием дела и способность к руководству своими поступками, у различных людей может быть неодинакова в зависимости от определенных обстоя­тельств. Законодатель, учитывая данные положения, устанав­ливает соответствующие правила поведения в зависимости от этой способности. Так, например, законодатель, видя, что малолетние и несовершеннолетние хотя и обладают в опре­деленной мере способностью принимать решение со знанием дела и руководить своими поступками, признает эту их спо­собность вес же пониженной. Результатом такого признания является установление правил, содержащихся в ст. ст. 7—9 ГК, из которых видно, что малолетние (равно душевноболь­ные или слабоумные)¹ лишены полностью дееспособности, а несовершеннолетние обладают дееспособностью в ограничен­ном объеме.

Отсутствие дееспособности или ее наличие в ограниченном объеме не тождественно отсутствию (ограничению) право­способности, которое означает невозможность приобретения прав вообще (частично). Отсутствие дееспособности влечет лишь невозможность приобретения прав своими действиями. Это приводит к необходимости совершения соответствующих действий другими лицами в отношении полностью недееспо­собных и к установлению юридического факта — согласия (говоря языком ст. 9 ГК) «законных представителей», по по­воду действий, совершаемых ограниченно дееспособными².

В подобных случаях связь дееспособности с юридически­ми фактами выступает наиболее наглядно. При наличии определенных юридических фактов — родства, усыновления

¹ Наша судебная практика требует для признания лица недееспо­собным неуклонного выполнения требований ст. 8 ГК. В тех случаях, когда требования этой статьи не выполнены, лицо признается дееспо­собным (см, например, «Сборник постановлений Пленума и опреде­лений коллегий Верховногс Суда СССР 1940 год», Юриздат, 1941, стр. 223; «Сборник постановлений ппенума и определений коллегий верховного Суда СССР 1943 год», Юриздат, 1948, стр. 217; «Сбор­ник постановлений Пленума и определений коллегий Верховного ^L№ СССР 1942 год», Юриздат, 1947, стр. 135.

^? Здесь имеется в виду, конечно, совершение правомерных дей­ствий. На совершение деликтов никто не у правом очен.

и т. д. —^посредством действий одних лиц происходит воспил нение недостающей или полная «подстановка» отсутствую, щей дееспособности других лиц. Однако не всякое лицо мо жет выступить в роли, например, восполняющего ограничен ную дееспособность несовершеннолетнего. Для этого требуют ся указанные выше факты. Не следует, конечно, думать, что восполняя ограниченную дееспособность несовершеннолетних родители, усыновители и тому подобные лица как бы «отры вают» часть своей дееспособности в момент одобрения еде лок. Восполнение дееспособности есть реализация соответ­ствующих субъективных прав родителей, опекунов, усынови телей и тому подобных лиц. Дееспособность данных ЛИ1 проявляется в этих случаях через осуществление указанны* прав. В противном случае, нужно признать способным «всякой и каждого» полностью дееспособного к восполнению огра­ниченной дееспособности, «всякого и каждого» несовершенно летнего. Однако такое положение будет находиться в прямом противоречии с законом (ст. 9 ГК).

Аналогичные выводы необходимо сделать и в части «под становки» дееспособности как по отношению к малолетним, так и душевнобольным и слабоумным — полностью недееспо собным.

Таким образом, ^дееспособность одних лиц может быть восполняема юридическими фактами — действиями другие определенных лиц. Однако явлений обратного порядка не су ществует, дееспособность остается юридической способно­стью с точки зрения возможности, но пе необходимости, обя зательности движения конкретного правоотношения.

Дееспособность сама по себе (помимо юридических фак­тов) не порождает никаких прав и обязанностей. Она состав­ляет общую основу, предпосылку для реализации субъектом его правоспособности своими действиями — юриди­ческими фактами. Если же лицо не обладает предусмотренной законом юридической способностью (дееспособностью), то и правовой эффект его действий будет отличным от результатов действий лица, обладающего указанной способностью и cooi ветствующем объеме. Наиболее наглядно это положение можно проиллюстрировать на тех гражданских судебных де­лах, в которых «виновными» причинителями или потерпев шими являются лица недееспособные. Приведем нескольк1 таких дел, кратко изложив их фабулу;

1) несколько несовершеннолетних ребят школьного возра­ста играли возле стога сена, принадлежащего гражданам Катасонову и Сазоновой. Из-за шалостей детей с огнем воз­ник пожар, в результате которого стог сена сгорел, и ука­занным выше лицам был причинен ущерб в сумме 1SS9 руб.¹,

! См, постановление Президиума Свердловского областного суда от 27 января 1956 г. Дело по иску Катасонова и Сазоновой 44

2) четверо мальчиков школьного возраста (9—13 лет) „зложили в стеклянную бутылку карбит и, залив некоторое количество воды, закрепили горлышко бутылки пробкой. Сна-пяженная подобным образом бутылка была брошена под ноги ученице 6-го класса Ивановой. Бутылка взорвалась, и содержащаяся в ней жидкость попала на пальто Ивановой /пальто было испорчено). Родители Ивановой обратились с иском на основании ст. ст. 405 и 408 ГК РСФСР к родителям, дети которых причинили вред¹;

3) Боря Шишкин 8 лет был отпущен родителями в город с одним из его приятелей. Во время поездки в трамвае, не доезжая до остановки, Боря спрыгнул с трамвая и попал под колеса вагона, в результате чего у него была произведена ампутация ноги. На основании ст. 404 ГК РСФСР родители обратились с иском к трамвайно-троллейбусному управлению г Свердловска о взыскании средств на дополнительные рас­ходы по уходу и лечению мальчика².

Не останавливаясь на вопросах обоснования ответствен­ности родителей за вред, причиненный их детьми, а равно па вопросах о значении вины родителей в случае причинения вреда их детям, обратимся непосредственно к вопросам о соотношении юридических фактов и дееспособности в приве­денных выше обязательствах из причинения вреда³.

Непосредственными фактическими причинителями вреда в первом и во втором случаях являются дети. Поскольку эти причинители вреда полностью недееспособны, закон возлагает ответственность (то есть устанавливает определенные юриди­ческие последствия) на тех лиц, которые обязаны нести над­зор за детьми. Иначе говоря, отсутствие дееспособности у лица, причинившего вред (в частности, у ребенка), приводит к тому, что юридическая оценка его поведения приобретает особый характер. Действия ребенка рассматриваются как своеобразный «результат» выполнения родителями ил обя­занности по воспитанию. Это положение относится не только к случаям, когда ребенок «виновен» в причинении вреда

¹ См. дело народного суда Советского района г. Каменск-Ураль­
ского Свердловской области (1956 г.) по иску Иванова к Сухареву,
Волотову, Осипову и Ряпикову о возмещении вреда.

² См. постановление президиума Свердловского областного суда
°т 14 марта 1956 г. Дело по иску Шишкиной к Свердловскому Трам-
еайно-троллейбусному управлению о возмещении вреда.

³ Обзор существующих высказываний относительно обосновании
ответственности за вред, причиненный малолетними и несовершенно­
летними, см. в работе А. И. Пергамент, К вопросу о правовом
положении несовершеннолетних. «Ученые записки ВИЮН», Госюр-
" эдат. 1955. вып. 3. стр. 62.

другим лицам, но и к тем случаям, когда он «виновен»; бу I дучи потерпевшим. Однако юридические последствия связы-1 ваются не с самим по себе «результатом врспитания& _4дей I ствиями.ребенка), а с_дейстБия_ми родителей по воспитанию I хотя и судить о_таких_деиствиях приходится подчас по-«ре-зультатам».

3. Выше было указано, что норма права и юридический факт в движении гражданских правоотношений выступают в качестве общей правовой предпосылки и частной основы возникновения, изменения и прекращения этих правоотноше­ний. Аналогичные суждения были высказаны сейчас и отно­сительно соотношения правосубъектности и юридически* \ фактов в динамике гражданско-правовых отношений. Однако норма права, регулирующая соответствующие общественные¹ отношения и правосубъектность лица, будучи общими; правовыми предпосылками, не «равновелики» между собой, не тождественны как по своему юридическому существу, так! и по их влиянию на движение правоотношения.

Правосубъектность в огличие от нормы права, регулирую щей данный вид общественных отношений, не является мери лом поведения любого и каждого участника общественною отношения, а служит мерилом способности обладать соответ­ствующими правами определенными субъектами! Так, если в отношениях по розничной купле-продаже в каче-1 стве покупателя выступает какая-либо социалистическая ор ганизация, то она будет нести совершенно идентичные обя­занности по оплате купленного, как и любой гражданин! совершающий покупку в том же магазине. Иное положение складывается в отношении правосубъектности. Последняя различна у различных субъектов права. Наиболее наглядно это положение вырисовывается применительно к юридическим • лицам, правосубъектность которых определяется их уста­вами (положениями) в соответствии с теми целями и задача­ми, для достижения которых было создано (образовано) дан-1 ное юридическое лицо.

Правосубъектность в движении гражданских правоотно • шсний (так же, как и норма права) — общая правовая пред­посылка, но предпосылка более конкретизированная в зави­симости от субъекта, будущего участника гражданских пра-| воотношений. При этом, разумеется, не следует смешивать правосубъектность с теми нормами права, в которых дается регламентация правосубъектности тех или других лиц. Нель­зя, в частности, смешивать положения ст. ст. 4—10 ГК, опре-. деляющие правосубъектность граждан с реальной правосубъ-1 ектностью, как нельзя смешивать правосубъектность юриди-i ческих лиц с нормативными установлениями, регламентирую щими правосубъектность данной категории лиц гражданского права. 46