Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 1: оружие Древней Руси.






В рассмотрении темы оружия Поволжья в средние века, весьма важным для нас, является древнерусский материал. Древняя Русь, еще на ранних этапах своего существования пыталась, распространить свое влияние на данный регион. Путь в Поволжье открыл Руси окончательный разгром Хазарии войсками Святослава, которые, возможно, проходили через владения Булгарии. Продолжая его политику Владимир Святославич пытался подчинить Булгарию: с помощью русско-торкской рати он разбил булгар. Но завоевание в целом не состоялось, в виду ряда причин. Во время этого похода под русскую власть, вероятно, попали и буртасы, обитавшие на Средней Волге1. С образованием самостоятельных княжеств, на территории Древней Руси, проблему взаимоотношений с народами Поволжья приняли уже Суздальские князья. Но перейдем собственно к теме вооружения, которое использовали русские дружины.

Соотношения археологически обнаруженных предметов вооружения неодинаковы и подчас случайны. Их анализ, однако, позволяет заключить, что в течении почти всего рассматриваемого периода холодное оружие рукопашного боя (особенно при сопоставлении его с предметами метательной и осадной борьбы) более всего влияло на результат сражения. Его в системе средств тогдашней войны можно признать решающим, что продолжалось до тех пор, пока пушки и ружья не преобразовали весь сложившийся строй средневековой, боевой техники.

С момента основания древнерусского государства войско было социально неоднородным и разноплеменным по составу, что обусловило необходимость, сбора и исследования вооружения, найденного на всей территории Руси, независимо от его этнической, классовой городской или сельской принадлежности. За находками оружия, однако, угадываются различные владевшие им слои Феодального общества. Клинковое и защитное вооружение в значительной мере было привилегией господствующего класса. Городские и сельские ополченцы нередко довольствовались известным минимумом преимущественно наступательного оружия. Такое разграничение в первые века русской истории не было абсолютным, и пехотинец из " черных людей" подчас пользовался мечом, а конник - младший дружинник - луком и стрелами. Независимо от своей социальной принадлежности изделия воинского снаряжения усовершенствовались, если так можно сказать, в едином темпе и масштабах не только одной страны, но иногда всего Старого Света. Новые изобретения проявлялись в первую очередь всоставе рыцарского вооружения, где соседствовали рядовые и уникальные образцы. Что касается простонародного оружия, то его роль оценивается в зависимости от степени участия в феодальном войске социальных низов. В течении всего изучаемого периода народ в большей или меньшей степени участвовал в военных делах и не один раз феодальные вожди обращались к помощи ополченцев - горожан и крестьян.

Отечественные находки позволяют с большой полнотой представить не только состав средневекового вооружения, но изучить его возникновение, развитие, распространение и, насколько это возможно, назначение и боевое использование.

При всей неравномерности и, порой отрывочности археологического материала он позволяет изучить не только вооружение отдельных частей русского войска (например, кочевников, осевших на юге Киевщииы), но и боевые средства русской рати в целом. Так, на основании собранных материалов оказалось возможным установить деление русского войска XI - XIII вв. по роду и виду оружия и реконструировать снаряжение: тяжеловооруженных всадников, пехотинцев-копейщиков, легковооруженных всадников, пехотинцев -лучников.

Изменения военной техники IX - XIII вв. очень часто заключались не в изобретении новых средств борьбы (хотя и это имело место), а в усовершенствовании уже существующих.

МЕЧИ. (Таблицы - 1. 2, 3). К привилегированному, но широко распространенному оружию принадлежали мечи. В пределах IX - XIV вв. они подразделяются на две основные группы - каролингские и романские (таблица - 1). Первые, а их найдено более 100, относятся к концу IX - первой половине XI в. (таблица - 2). Находки этих клинков сконцентрированы в нескольких областях Руси: в юго-восточном Приладожье. районах Смоленска, Ярославля. Новгорода, Киева и Чернигова. Мечи обнаружены, как правило, в крупнейших курганных могильниках вблизи или на территории важнейших городских центров. Судя по богатству захоронений, клинки принадлежали воинам-дружинникам, купцам, княжеско-боярской верхушке, иногда состоятельным ремесленникам. Редкость нахождения мечей в погребениях (равно как и шлемов, доспехов, щитов) не означает их недостатка вбоевой практике, а объясняется иными причинами. Меч как особо почитаемое и ценное оружие в период раннего феодализма передавали от отца к сыну, и при наличии наследника он исключался из числа погребальных приношений. В более поздний период мечи нередко выдавались рядовым дружинникам из государственных арсеналов, вероятно, только в пожизненное владение.

Для классификации клинков использована схема Я. Петерсена, разработанная на норвежском, а точнее, общеевропейском материале. Речь идет о рукоятях, которые сопоставляются по формам и украшениям. Что касается лезвий мечей, то они (при общей длине около 1 м) почти одинаковы, относительно широкие (до 6-6, 5 см), плоские, с долами занимающими среднюю треть полосы), слегка суживающиеся к оконечности. Установлено, что средневековые мастерские большую часть лезвий выпускали с уже смонтированными навершиями и перекрестьями. В Европе встречаются, правда, случаи, когда рукояти для готовых полос изготавливались или переделывались вне стен первоначальной мастерской. Наличие своеобразных рукоятей может также свидетельствовать о существовании местного клинкового ремесла, освоившего необходимые технологические операции по ковке холодного оружия. Таким образом, при помощи типологической схемы Петерсена можно выделить, во-первых, единообразные серии высококачественных мечей, изготовленных как правило западноевропейскими мастерами, во-вторых, обычно своеобразные по отделке изделия (или их детали) местной работы2.

Сказанное относится и к русским находкам (таблица - 1). Часть из них во всех деталях соответствует общеевропейским образцам и их хронологии, часть же отличается от последних формой и украшением рукоятей, а также и своей датировкой. Перечислим встреченные на территории Руси мечи международных типов3 начиная с древнейших. К ним относятся: клинки с нешироким прямым перекрестьем и треугольной головкой (типы В и Н, соответственно вторая половина IX и конец IX. - начало XI в., образцы с массивным навершием и перекрестьем, обложенными бронзовыми орнаментированными пластинами (тип D, X в.); изделия с трех - или пятичастной головкой и перекрестьем с расширяющимися концами (тип S, X - начало XI в.) и близкие к ним - с навершием, оформленным по бокам условно трактованными звериными мордами (типы Т-1 и Т-2, X - начало XI в.). Отметим далее экземпляры с увенчаниями, напоминающими мечи типа Т-2, но снабженные ячеистой орнаментацией (тип Е, IХ-Хвв.) или полихромной инкрустацией геометрического рисунка (тип V, X в.). Рассматриваемую группу завершают мечи с полукруглыми бронзовыми или железными навершиями и прямыми крестовинами (тип W X в. и тип X вторая половина X - начало ХI в.). клинки с седловидным (с возвышением в центре) набалдашником и изогнутым перекрестьем (типY, X - начало XI в.) и, наконец, образцы с изогнутым кверху яблоком и опущенным книзу перекрестьем (тип Z, конец X - начало XI в.).

Для рукоятей мечей упомянутых типов характерны: узоры геометрического рисунка, выполненные цветными металлами, лентообразные украшения, оформленные чернью и серебром, ячеистая орнаментация, массивные рельефные бронзовые пластины, составные из 3 - 5 деталей. Преобладают мечи нескольких типов (H, S, E, V), что связано с привозом партий оружия, изготовленного в крупных мастерских Рейнской области. Каролингское происхождение большинства рассматриваемых мечей подтвердили не только украшения, но и знаки, и надписи на их лезвиях. Среди найденных мечей имеются изделия не обязательно западноевропейской работы, судя по их индивидуальной отделке. Таковы мечи, типа D, с бронзовыми украшениями в скандинавском стиле борре и клинки с рукоятями, явно подражающими некоторым эталонным образцам (типы U особый и Z особый).

Обращают внимание мечи типов Z и Z особый, отчасти V (таблица - 1). Они демонстрируют, как около 1000г. изменились традиционные рукояти франкских клинков. Этим образцам свойственны не прямые, а изогнутые навершия и перекрестья. Такие мечи были удобны при конной рубке, так как позволяли более свободно манипулировать рукой и кистью при ударе. Подобные преобразования европейского рубящего оружия произошли не без участия Руси. Весьма правдоподобно, что соприкосновение русской конной дружины с кочевниками, влияние сабельного боя, самой тактики конной борьбы, растущее преобладание конницы как главного рода войск - это и привело к возникновению мечей, приспособленных к кавалерийскому бою.

Среди найденных средневековых мечей есть и такие, которые позволяют предполагать существование в Киевском государстве не только подражательного, но и вполне самостоятельного отделочно-клинкового ремесла. Таковы пять сохранившихся фрагментарно мечей, рукояти которых при наличии некоторых международных черт (например трехчастное навершие) отличаются выраженным местным своеобразием формы и декора4. Им присущи плавные очертания навершня и перекрестья, растительная орнаментация. Особенно заметно выделяются рукояти мечей из Киева, Карабчиева и Старой Рязани, отделанные чернью по бронзе. Их с уверенностью можно причислить к высокохудожественным произведениям киевского оружейного и ювелирного мастерства.

Итак, X - первая половина XI в. характеризуется употреблением мечей в основном европейских форм, которые, начиная примерно с конца X в., были дополнены местными. В Восточной Европе поиски собственных форм рубящего оружия наиболее сильно проявились в XI в., отчасти в XII в., что стоит в прямой связи с упрочнением ряда средневековых городов и ростом самостоятельности их оружейного ремесла. Однако дальнейшее развитие меча в XII - XIV вв., за некоторым исключением, вновь подчиняется общеевропейскому стандарту.

Перейдем к так называемым романским мечам второй половины XI - XIV вв; (таблица - 1). Эти клинки в основном обнаружены в городах, погибших во время монголо-татарского нашествия, потеряны на дорогах, полях сражений, речных переправах 5, 6. Мечи второй половины XI - XII в. легче (около I кг), иногда короче (доходят до 86 см) и на, 0, 5-1.5 см уже клинков X в. 7. Такие тяжелые (около 1, 5 кг) и сравнительно длинные мечи, как в X в., выходят из употребления. Дол клинка сужается, превращаясь в узкий желобок. В XII в. технология производства клинков упрощается, их делают цельностальными; такие мечи назывались харалужными. Прежние приемы ковки полосы из железных и стальных пластин и сложноузорчатая сварка постепенно исчезают. На мечах XII - XIII вв. довольно редко встречаются роскошные украшения, например платировка серебром. Навершие рукояти делается не из нескольких, а из одного куска металла. Бронзовые детали уступают место железным, все реже применяются рельефные орнаменты.

Во второй половине XII и особенно в XIII в. происходит новое утяжеление рубящего оружия, что обусловлено усилением доспеха (таблица - 3). Появляются довольно длинные (до 120 см) и тяжелые (около 2 кг) мечи 8. Перекрестье мечей XII - XIII вв. вытягивается в длину и достигает 18-20 см. (обычная длина перекрестья предшествующего времени 9-12 см). Характерная для конца X - XII вв. искривленная крестовина сменяется прямолинейной. Удобства для захвата рукой создавались теперь не изогнутостью частей меча, а удлинением стержня рукояти с 9-10 см до 12 см и больше. Так возникли мечи с полуторными рукоятями, а затем и двуручные, позволявшие наносить более мощные удары. Первые попытки использования мечей с захватом в " полторы руки" относятся к домонгольской поре, но их широкое распространение отмечается лишь к XIV в. Отметим, что на Руси еще в середине XIII в. использовались как тяжелые рыцарские мечи, так и более легкие с полыми деталями рукоятей. Если первые применялись против тяжеловооруженных латников, то вторые (наряду с саблями) годились для легкой конницы.

Клинком XII - XIII вв. могли колоть, но основным назначением оставалась рубка. Поиски оружия, поражающего сквозь самые плотные доспехи, приводят к созданию примерно в середине и второй половине XIII в. колющего клинка. Таков, в частности, меч псковского князя Довмонта (таблица - 3, 8) 9. Перед нами древнейший сохранившийся в Восточной Европе колющий клинок удлиненно-треугольной формы. Появление такого устройства могло свидетельствовать о распространении наборных доспехов, которые в бою было легче проколоть, чем разрубить. Колющие клинки, правда, обладая проникающим бронебойным действием, все же не вытеснили рубящие. И в XIV в. в Восточной Европе.использовались крупные мечи (до 140 см длиной) универсально колюще-рубящего действия. Они снабжались полуторной рукоятью и прямым перекрестьем длиной до 26 см (таблица - 3). В связи с вытянутыми пропорциями лезвия они выковывались либо с трехрядным долом (вместо однорядного), либо с серединной гранью.

По форме рукояти романские мечи подразделяются на типы, восходящие в большинстве к более ранним образцам (типов S, X, Y, Z и Zособый, таблица - 1). К традиционным типам относятся мечи с бронзовым перекрестьем и пятичастным навершием (тип I, XII - XIII вв.), изделия с трехчастным бронзовым или железным набалдашником и обычно несколько изогнутым перекрестьем (тип II и IIА, соответственно XI - XII и XII вв.), образцы с седловидным увенчанием и изогнутой крестовиной (тип III, XII - первая половина XIII в.), мечи с полукруглой и линзовидной головками и, как правило, прямым перекрестьем (типы IV и V, XII - XIII вв.). К новым типам можно причислить клинки со стержневидным прямым перекрестьем и дисковидным навершием (тип VI, XII -XIV вв.) и лезвия с полигональным по очертаниям яблоком и прямой или слегка изогнутой крестовиной (тип VII, XIII - XIV вв.).

Классификация археологического материала показывает, что на Руси в XII - XIII вв. представлены все типы клинков, известные в то время в Западной и Центральной Европе (типы Ш - VII). По оснащению войска романскими мечами удельная Русь, по-видимому, не уступала главным европейским странам, причем преобладание, как и на западе, получили мечи с дисковидным навершием (тип VI). Устанавливается эволюция упомянутой детали. В XII в. она колесообразная, в ХШ в. головки получают радиальный двусторонний срез, в конце XIII в. появляются выпуклые по боковым сторонам диски без среза. Поэлементный анализ частей меча в данном случае необходим для уточнения его даты его изготовления. Характерно, что полуторные, а затем и двуручные клинки снабжены деталями новых для своего времени романских мечей (типы VI, VII, отчасти V). Наряду с общеевропейскими формами на Руси использовались мечи с пяти- трехчастными навершиями, вероятно, частично местного восточноевропейского происхождения (типы I и особенно II). Возможно, мечи с бронзовыми деталями рукоятей или только рукояти 10 вывозились из русских городов в юго-восточную Прибалтику и Волжскую Булгарию.

САБЛЯ, (таблица - 4). Широкое внедрение сабли, в первую очередь в лесостепной полосе, стало возможным в связи с выдвижением конницы как главного рода войска. Отметим здесь особые боевые свойства этого оружия. Благодаря изгибу полосы и наклону рукояти в сторону лезвия, сабля обладает рубяще-режущим действием 11, 12. Удар имеет круговой характер, он получается скользящим и захватывает значительную поверхность тела.

Применение сабли предоставляет воину-всаднику большую маневренность в движениях, позволявшую дальше и вернее достать противника. В регионах с сильной пехотой и малоподвижными строями применение сабли было ограничено. Для пехотинца более удобным был меч. Он лучше, чем сабля, был приспособлен для целей тяжеловооруженной борьбы. Длительное соседство меча и сабли отражало не только тактические и технические различия военного дела Запада и Востока, но и необходимость успешного противоборства русских со степным противником его же оружием. Если в XI - первой половине XIII в. сабля использовалась в основном в южнорусских районах, то в XIV в. под военным давлением Золотой Орды зона ее применения отодвинулась значительно севернее, включив Псков и Новгород. Южнее Москвы боец того времени явно предпочитал саблю прямому клинку. В конце XV столетия сабли вытеснили мечи почти повсеместно.

Первые дошедшие до нас русские сабли датируются X - первой половиной XI столетия. Их преимущественно находят в курганах князей, бояр и дружинников в южных районах Руси, вблизи границы со степью. Начиная со второй половины XI в. искривленные клинки встречаются не только на юге страны, но и в Минске, Новгороде, Суздальском ополье. Почти половина всех находок того времени происходит из курганов Киевского Поросья, т.е. с территории, где обитали федераты киевских князей - черные клобуки.

Типология сабель, как и мечей, основана на изменении нескольких взаимосвязанных частей оружия. Клинок X - первой половины XI в., достигающий 1 м, к XII - XIII вв. удлиняется на 10-17 см. Одновременно увеличивается кривизна полосы (измеряемая в высшей точке изгиба) с 3-4, 5 см (X - первая половина XI в.) до 4, 5 - 5, 5 см и даже 7 см (вторая половина XI - XIII в.). Ширина клинка, первоначально равная 3-3, 7 см, достигает в XII - XIII вв. 4, 4 см (в среднем 3, 5 - 3, 8 см). Таким образом, трехвековая эволюция сабельной полосы происходила в сторону удлинения, большего изгиба и некоторого увеличения веса 13.

Навершия сабельных рукоятей уплощенно-цилиндрической формы очень утилитарны тип I, X - XIII вв., таблица - 4, 5-11 14. Более характерны увенчания грушевидной формы. Обнаруженные в аланских и венгерских древностях, они в отечественных находках не встречаются позже первой половины XI в. (тип II, таблица - 4).

Самым подвижным, типологически и хронологически изменчивым элементом сабли была гарда (таблица - 4). Таковы древнейшие из них прямые или слегка изогнутые, с шарообразными увенчаниями на концах (типы I, IА, IБ, X - XI вв.). Некоторые (тип IБ) отливались из бронзы, несомненно, в Среднем Поднепровье. В XI - XIII вв. наиболее популярными были прямые перекрестья с ромбическим расширением в средней части (тип II). Благодаря щиткообразным расширениям гарда приобретала большую прочность на излом при повреждении, а также более надежно соединялась с рукоятью и плотнее удерживала ножны. В

XII - первой половине XIII в. возникают перекрестья, концы которых или несколько опущены, или, расширяясь, переходят в дисковидные или овальные увенчания (тип IIА, IIБ). При таком устройстве гарды вражеский удар, с какого бы направления он не приходился, не мог соскользнуть на рукоять и оказывался " запертым" со всех сторон. Несколько иначе предохраняла руку гарда с боковым защитным мысиком и круглым стержневидным, как у романского меча, перекрестьем (тип III). Здесь можно усмотреть влияние меча на саблю. Хронологически это явление можно приурочить к XIII в., когда замечается утяжеление сабли и развивается массивность ее отдельных частей.

В XII - первой половине XIII в., в первую очередь в южнорусских городах, происходило усовершенствование сабельного эфеса, отражавшее общевосточноевропейские поиски, что, возможно, способствовало проникновению таких новинок даже к таким разборчивым ценителям искривленного холодного оружия, как степняки. Во всяком случае, сабли найденные в черноклобуцких курганах 1150-1240 гг., совершенно не отличаются от обнаруженных в древнерусских городах 15, 16. В отличие от мечей сабли редко украшались, что затрудняет определение их этнической принадлежности. Основания для такого определения дают лишь отдельные орнаментированные растительным орнаментом образцы. Судя по этим клинкам, собственное их производство началось не позже первой половины XI в. Корни этой самостоятельности уходят еще в X в., в эпоху великого подъема Руси, когда на Руси ковались собственные мечи. Отечественные ремесленники, наряду с венграми приняли, очевидно, участие в изготовлении шедевра оружейного ремесла, так называемой сабли Карла Великого, ставшей позднее церемониальной принадлежностью Священной Римской империи 17.

Изукрашенные " золоченые" сабли продолжали ковать на Руси и в XII - XIII вв. Об этом свидетельствует полоса первой половины XIII в., обнаруженная при раскопках древнего Изяславля. На ней расчищены орнаментальные клейма, удостоверяющие ее местное южнорусское изготовление 18.

КОПЬЕ. (Таблица - 5, 8). Главнейшим оружием ближнего боя было копье. С выдвижением конницы в качестве основного рода раннефеодального войска оно стало важнейшим наступательным средством. Кавалерийские копья вплоть до XV в. использовались при конных атаках и сшибках всадников в качестве оружия первого натиска. В отличие от мечей и сабель копья (равно как и боевые топоры) принадлежали к несравненно более распространенному оружию. Они встречаются повсеместно, особенно много их в погребениях на территории северной Руси, относящихся к X - XIII вв. Длина древка копья приближалась к росту человека, но. кавалерийские могли достигать 3 м. Наконечники копий как правило лишены индивидуальных украшений. Их сопоставление осуществляется на основании формы пера (таблица - 5, 8) 19.

Копья с пером ланцетовидной формы (тип I, 900 - 1050 гг.). Около 1000 г. эти наконечники, достигавшие в длину 40 см, уменьшаются, а их втулка расширяется с 2, 5 до 3 см. и удлиняемся. Распространены у многих народов Европы времени викингов. Наконечники с пером ромбической формы (тип II, IX – начала XI в.) длиной до 30 см, шириной лезвия около 3 см., для русского орудия X в. нехарактерны, так как их основное развитие относится к VI - VIII вв.

Наконечники копий с пером относительно удлиненно-треугольной формы (тип III, IX - XIV вв.). Плечики (могут быть несколько подняты или опущены) всегда ясно выражены. Обычная длина 20-40 см, ширина 3-5 см, диаметр втулки около 3 см. Подобные наконечники восходят к общеславянским прототипам, а в рассматриваемый период встречаются в курганах дружинников, но почти нигде не преобладают среди других форм. Зато эти образцы типичны для многочисленных курганов центральной и северной Руси XI в. Объясняется это тем, что данное оружие, по-видимому, служило не только как боевое, но и как охотничье. Копья описанного типа имеют разновидности. У одной из них (типа IIIА, таблица - 5) скошены плечики, что позволило удлинить лезвие до 38-45 см почти без увеличения его веса. Другая (типа ШБ) отличается узким (1, 5-3 см) длинным пером (около 50-60 см). Наконечники типа ШБ, судя по находкам, относятся скорее к боевому чем к охотничьему оружию. Эволюция листовидного копья к все более узкой и длинной форме, в период широкого распространения кольчатой и пластинчатой брони, вполне закономерна.

Копья с пером продолговато-яйцевидной формы (тип IV, XI - XII вв., таблица - 5). Большая часть этих образцов уверено относится к XI в. и выявлена в Северной Руси. Появление подобных наконечников в Новгородской земле, по-видимому, как-то связано с влиянием эстонских, латвийских и других прибалтийских образцов. В XII в. распространяются наконечники лавролистной формы (тип IVА, XII - XIII вв.). Криволинейный изгиб их лезвия отличается большой плавностью и симметрией. Возникновение этих массивных наконечников с плавно заостренным пером свидетельствует об увеличении прочности и ударной мощи орудия, в данном случае имеющего собственное наименование - рогатина. Среди древнерусских копий, даже достигающих длины 40 - 50 см и ширины лезвия 5-6 см, нет более тяжелых (вес около 700 - 1000 г, вес обычного же копья 200 - 240 г.) мощных и широких наконечников, чем рогатины. Форма и размеры домонгольских рогатин удивительным образом совпали с одноименными образцами XV - XVI вв., что позволяет опознать и выделить их среди археологического материала. При ударе такое копье могло выдержать без поломки большое напряжение. Рогатиной, конечно, можно было пробить самый мощный доспех, но пользоваться в бою, особенно в конной схватке, вследствие ее тяжести, вероятно, было неудобно. Судя по украшениям, рогатина иногда использовалась для парадных церемоний, что не мешает определить ее как преимущественно пехотное, а иногда и охотничье оружие.

Копье с пером в виде четырехгранного стержня и воронковидной втулкой (тип V, - X - XVII вв., таблица - 5). Типичные размеры: длина 15-30 см, ширина пера 1, 5 см, диаметр втулки 3 см. Происхождение этого копья указывает на области степного юго-востока, но уже для X в. нет оснований считать эти пики исключительно кочевническим оружием, они распространены от Молдавии до Приладожья. В XII - XIII вв. уже ни один тип копья не имел столь явного преобладания, какое получили пики. В этот период они составляют половину всех находок. В предмонгольское время пика приобретает совершенную форму, которая уже не изменяется до конца средневековья. Изумляет абсолютное сходство домонгольских пик с образцами XVII в. Очевидно, одна и та же форма была порождена одинаковыми условиями борьбы - усилением доспеха и активизацией конных стычек. Пика использовалась в качестве боевого оружия, рассчитанного главным образом на эффективное пробивание металлического доспеха. Можно предположить, что впервые в истории древнерусского колющего оружия приблизительно в XII в. бронебойные пики выделяются как специально кавалерийские копья.

Копья с пером вытянуто треугольной формы и черешком вместо втулки (тип VI, IX - XI вв., таблица - 5). Форма лезвия не отличается от обычных листовидных копий типа III, реже типа IV. Черешковидные копья происходят из районов, где находились чудские племена (юго-восточное Приладожье, западная часть Ленинградской области, Муромщина). В составе русского оружия они случайны и после XI в., по-видимому, выходят из употребления. Копя с лезвием в виде двух расходящихся в сторону шипов (тип VII, IX - XIII вв.). Двушипные копья (их название - гарпуны) - в основном охотничье оружие, и в этом отношении они не отличаются от двушипных стрел 20.

Типология наконечников копий способствует пониманию развития этого орудия в целом. Русь не была родиной какой либо формы копья, но здесь использовались совершенные для своего времени образцы, возникшие на западе (тип I) и на востоке (тип V) в сочетании с общеславянскими наконечниками (тип III). Основными были копья с ланцетовидной, удлиненно-треугольной и пиковидной формой (типы I, III, IIIА, IIIБ, V). В количественном отношении они составляют 80 % всех находок. Роль копий этого типа была неодинаковой. Если в X в. существовали три ведущие формы наконечников - ланцетовидная, удлиненно-треугольная и пиковидная, то, начиная с XII в. выделяются узколезвийные образцы (типы ШБ и V), получившие решительное преобладание среди других наконечников. Находки узколезвийных бронебойных копий указывают на распространение тяжелого доспеха. Удар таким наконечником достигался самим движением всадника - он стремился таранить своего противника. Для сравнения отметим, что в IX - XI вв. укол осуществлялся взмахом протянутой руки. Применение " копьевого тарана" связано с усилением защиты всадника и сопровождалось изменением его верховой посадке на галопе (упор прямыми ногами в стремена). Возникновение мощного напора при ударе копьем отразилось на его деревянной части. Типичным для X в. являлось древко толщиной 2, 5 см, в XII - XIII вв. оно расширилось до 3, 5 см.

Кроме военных целей использовались копья и для промыслов. Специфически охотничьими являлись гарпуны (тип VII) и отчасти рогатины (тип VIА). Универсальными по своему назначению были, очевидно, листовидные и ромбовидные образцы (типы II, III, ША, IV, VI, таблица – 5). Однако в целом развитие древкового колющего оружия следовало по пути усиления боевой направленности и изживания первоначальной множественности его форм.

Копье в средневековом войске предполагает наличие хорошо обученных бойцов, сражающихся в правильных тактических построениях. С XI в. на Руси выделились отряды копейщиков. Они представляли собой силу, специально предназначенную для нападения и завязывания решительного сражения. Использование копий, таким образом, точно отражало определенную, действовавшую вплоть до середины XV в. систему ведения кавалерийского боя. По копьям велся счет войску. Возможно, что уже в домонгольское время " копьями" обозначались старшие дружинники со своими отроками.

В качестве вспомогательного средства поражения в бою и на промысле использовались метательные дротики-сулицы. В зрелом средневековье популярность сулиц возросла, что объяснялось удобством их использования в условиях пересеченной местности, в момент сближения ратей, в рукопашной схватке и при преследовании. Больше всего известно наконечников сулиц удлиненно-треугольной формы, но встречаются ромбовидные и лавролистные. Длина их составляла 15-20 см, а вместе с древком 1, 2-1, 5 м. Таким образом, сулица по своим размерам нечто среднее между копьем и стрелой.

ТОПОРЫ, (таблица - 9). Большинство известных боевых топоров следует, по-видимому, причислить к оружию пешего ратника. В истории боевого топора скрещиваются две противоречивые тенденции. Господство конницы низводило его до уровня плебейского оружия, но усовершенствование доспехов и усиление пехоты вновь выдвигало топор в качестве популярного средства ведения боя. В отличие от пехоты у всадников употребление всякого рода топориков, особенно чеканов, хотя и имело место, но было ограниченно. Это оружие пускали в бой во время затяжного кавалерийского боя, превращавшегося в тесную свалку отдельных групп бойцов, когда длинное древковое оружие мешало борьбе.

Все найденные топоры можно разделить на три группы: 1) специально боевые топорики-молотки (чеканы), 2) секиры, похожие на производственные топоры, но миниатюрнее последних; эти последние использовались в военных целях как универсальный инструмент похода и боя; 3) тяжелые и массивные рабочие топоры на войне, видимо, употреблялись редко. Обычные размеры топоров первых двух групп: длина лезвия 9-15 см, ширина до 10-12 см, диаметр обушного отверстия 2-3 см, вес до 450 г (чеканы весят 200-350 г). Для сравнения укажем размеры рабочих топоров: длина 15-22 см (чаще 17-18 см), ширина лезвия 9-14 см, диаметр втулки 3-4, 5 см, обычный вес 600 - 800 г.

Военные топоры носили в походах при себе, что и отразилось на уменьшении их веса и размера. Что же касается конструкции оружия, то именно развитие рабочих топоров во многих случаях определило эволюцию и устройство боевых. Иногда можно спорить о назначении того или иного топора, ибо он служил ратнику для самых разнообразных целей. Неудивительно поэтому, что в захоронениях воинов встречаются топоры группы 2, которые могли выполнять различные походные функции.

Остановимся кратко на классификации первых двух упомянутых групп, представляющих численно примерно треть всех учтенных находок (таблица -9) 21. К специально боевым образцам относятся, прежде всего, чеканы, тыльная сторона их обуха снабжена молоточком. Лезвия чеканов либо продолговато-треугольной формы (тип I, X - XIV вв.), либо с полулунной выемкой (тип IА X - начало XI вв.). Исключительно " военное" значение можно признать за узколезвийными небольшими топориками с вырезным обухом и боковыми мысовидными отростками - щекавицами (тип III, Х-ХIII вв.). Можно предполагать русское происхождение этих топориков, распространившихся затем в ряде европейских областей. Характерно, что именно среди топориков рассмотренных типов встречаются образцы отделанные всякого рода украшениями, в том числе и сюжетного характера.

Отметим далее топоры, сочетающие в себе свойства орудия и оружия. Универсально-походным образцам всегда соответствуют точно такие же по форме рабочие. Занимаясь классификацией боевых секир, можно одновременно получить почти полную классификацию рабочих форм. Здесь мы коснемся только первых. К самым массовым, по числу находок, принадлежат топоры с оттянутым вниз лезвием, двумя парами боковых щековиц и удлиненным вырезным обухом (типа IV, X -XII вв.). Широкому распространению этих топоров способствовала совершенная конструкция и надежное устройство обуха. К XII в. производство описанных изделий упрощается: исчезают щекавицы, а тыльная сторона| обуха снабжается отходящими в стороны мысообразными выступами.

Характерной особенностью следующей группы секир " с выемкой и опущенным лезвием" является прямая верхняя грань и боковые щекавицы только с нижней стороны обуха (тип V, X - первая половина XIII в.). Наибольшее скопление этих изделий отмечается на севере Руси, особенно в курганах юго-восточного Приладожья. Форма связана с Северной Европой и по распространению и развитию может считаться финско-русской. В XIII - XIV вв. распространяются топоры с трубковидным обухом (разновидность А типа V). Географически и хронологически, топоры этого типа не находятся в непосредственной связи с предшествующими, а в крестьянском быту сохранились в Западной Украине и Молдавии до наших дней. Последними среди бородовидных секир выступают образцы с двумя парами боковых щекавиц (тип VI, конец X - XI в.).

К совершенно особой группе принадлежат секиры с широким симметрично расходящимся лезвием (тип VII, X - XIII вв.). Около 1000 г. они были распространены на всем Севере Европы. Боевое использование таких секир англосаксонской и норманской пехотой увековечено на ковровой вышивке в Байе (1066 - 1082 гг.). Судя по этой вышивке, длина древка топора равна примерно метру, иди несколько больше. На Руси эти топоры в основном типичны для северных районов, при этом некоторые найдены в крестьянских курганах. В заключении назовем топоры с относительно узким лезвием (тип VIII, X - XI вв.). Они относительно редки, встречены в основном в юго-восточном Приладожье и на Муромщине. Модифицированная форма этих топоров XII - XIV вв. характеризуется отсутствием щекавиц и наличием затыльника, вытянутого вдоль топорища (разновидность А типа VIII, XII - XIII вв.). В этих образцах нет удорожающих конструктивных деталей. Из данной формы в XIV в. разовьются рубяще-дробящие секиры с треугольным и трапециевидным лезвием, а также топоры-булавы 22.

Ознакомившись с типологией боевых топоров, можно заключить, что их усовершенствование шло в основном по линии создания лезвия, рассчитанного на проникающий удар, и все более простого (без каких-либо фигурных вырезов) и надежного в скреплении с топорищем проушного отверстия. Наряду с топорами ведущих форм в областях северной и отчасти центральной Руси встречаются образцы, имеющие локально-географическое распространение. Тенденция к единообразию в производстве топоров (как это отмечалось и для копий) усиливается к XII столетию. Если в X - начале XI в. отпоры представлены во всем разнообразии своих форм, то в XII - XIII вв. типичными становятся чеканы и бородовидные секиры.

На основании археологического материала можно представить следующие этапы боевого применения топоров в Древней Руси. В X в. в связи с важнейшим значением пешей рати топор являлся распространенным оружием. В XI - XIII вв. в связи с возрастающей ролью конницы военное применение топора снижается, хотя он по-прежнему остается массовым пехотным оружием. Борьба с тяжеловооруженными рыцарями в XIV в. вновь выдвинула топор в качестве необходимого ударно-дробящего оружия.

БУЛАВЫ, таблица - 6 23. Судя по тому, что на Руси существовали мастера по отливке булав и кистеней, ударное оружие служило ратнику важным подспорьем. Булавой пользовались пехотинцы и конники в рукопашной схватке, когда требовалось нанести быстрый удар с короткой дистанции.

В русском войске булавы проявлялись в XI в. как юго-восточное заимствование. Их собирательное древнерусское наименование - кий. К числу древнейших русских находок относятся навершия (чаще железные, чем бронзовые) в форме куба с четырьмя крестообразно расположенными шипами (тип I, XI в. - таблица - 6). Модификацией этой формы являются железные булавы в форме куба со срезанными углами (тип II). Булавы с такими навершиями, составляющие почти половину всех находок, весьма дешевое и, вероятно, широко доступное оружие рядовых воинов: горожан и крестьян. В XVII в. булавы этой формы являются знаком царской власти. Своего расцвета производство булав достигло в XII - XIII в., когда появились бронзовые литые навершия, весьма совершенной и в то же время сложной формы с четырьмя и двенадцатью пирамидальными шипами (редко больше) (типы III - IV, таблица- 6). При действии таким орудием тяжесть удара обязательно приходится на один или три соседних шипа. Вес наверший 200 - 300 г., длина их рукоятей 50-60 см. Некоторые были позолочены и принадлежали воинам, феодальной знати, городским ремесленникам. Бронзовые булавы изготавливались в первую очередь в Киеве и южнорусских городах (в этих местах сконцентрировано почти 90 % всех находок). Готовые булавы расходились внутри страны и за ее пределами от Волжской Булгарии до Юго-Восточной Прибалтики и Швеции где и вызвали, по-видимому, местные подражания. Судя по нескольким находкам наверший с большим количеством шипов (12 и более), их производство, в XIII в. было, по-видимому, освоено в городах Юго-Западной Руси. На примере бронзовых наверший устанавливается серийность их производства по первоначальному образцу и копирование изделий высококвалифицированных мастеров.

Необходимость локального дробления брони вызвала в первой половине XIII в. такие нововведения как булавы с односторонним клювовидным выступом - клевцом, и шестоперы (типа IIА, VI, таблица - 6).Последние, судя по находкам, являются древнейшими среди других подобных европейских образцов. Эти шестигранные железные (иногда и бронзовые) навершия употреблялись в боевой практике вплоть до конца XVI в. и их раннее появление на Руси было подготовлено использованием многопластных железных булав, также представленных в русских находках первой половины XIII в. (тип V, таблица - 6). В XIV в. шестоперы, а также, вероятно, и булавы, из простого оружия стали превращаться в знак командира и военачальника.

КИСТЕНИ. (Таблица – 7) 24, 25. Происхождение и распространение кистеней, так же как и булав, указывает на их связь с конным боем, что подтверждается их относительной легкостью (около 200-250 г) и подвижностью самого орудия, предназначенного для нанесения внезапного удара в самой тесной схватке. Действительно почти половина всех гирек от кистеней найдена в Киевском Поднепровье. Эти находки указывают на их использование в воинском быту русского и черноклобуцкого населения и очерчивают район налаженного сбыта городской продукции. Вывозился этот вид оружия и в Волжскую Булгарию. Средневековые костяные, железные и бронзовые кистени, отделанные серебром, чернью, затейливым орнаментальным узором, помеченные родовыми и семейными знаками, именно воинское, а не разбойничье оружие.

Появились кистени на Руси в X в., как и булавы, из областей кочевого Востока и в снаряжении войска удерживались вплоть до конца XVI в. Начиная со второй половины X в. повсеместно распространились костяные гирьки, удлиненно-яйцевидной формы (тип I, таблица - 7). Они изготовлены из рога лося, снабжены отверстием для пропуска металлического стержня с петлей на конце. Бытовали такие кистени до XIII в. включительно. К следующей группе относятся, одновременные костяным, железные или бронзовые гири - гладкие, граненые или с мелкими выпуклостями (типы II и IIа). Среди них встречаются весьма нарядные элементы декора которых искусно подражают зерни.

Развитие художественно отделанных кистеней приводит к созданию уплощенных грушевидных форм (тип III). Их корпус отливался из бронзы, заполнялся свинцом и украшался черневым орнаментом. На целой серии таких образцов, отлитых в 1200 - 1240 гг., по-видимому, в Киеве, изображены процветший крест и древо жизни 26. На уплощенных бронзовых гирях известны изображения птицы, льва, знаки Рюриковичей. Кроме того, в южной Руси в XII - XIII вв. изготовляли железные и бронзовые кубовидные гирьки со срезанными углами и напаянными на их грани полушариями, а также подражающие булавам образцы с разновеликими шипами (типы IV - V). Переходными к формам XIV в. являются железные кистени биконической формы с прямоугольным ушком (тип VI, таблица - 7). В целом отечественные образцы ударного оружия предвосхищают формы, относящиеся к зрелому средневековью, и в Европе они оказались одними из своеобразнейших.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.014 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал