Сила письменного выражения мыслей

У меня четверо детей, которые выросли, слыша мое заикание. То, что никто из них не заикается – это замечательно, но я во многом отношу это к тому факту, что они выражали себя в словах или в рисунках почти постоянно с того времени, когда они стали держать в руках мелки или карандаши, особенно это касается длинных зимних месяцев. Письмо или рисование никогда не было помехой друзьям, играм или обычным делам. Это просто были те занятия, которые другому не мешали.

Я не заставляла их писать и даже не поддерживала это. Они просто видели меня пишущей и подражали мне, пока это не стало важным и для них самих.

Я отмечала те моменты, которые тормозили их самовыражение. Одну такую вещь я заметила, например, когда мой муж приносил домой с работы пачку бумаги, использованной с одной стороны, и отпечатанное просвечивало насквозь, на такой бумаге дети просто не могли рисовать. Я не знаю почему. Это вообще не было моей заботой всегда объяснять «почему»… я просто отмечала что происходило. Так у меня вошло в привычку покупать упаковки чистой белой бумаги и фломастеры, а они писали и рисовали, пока бумага не кончалась. Так что я просто убеждалась, что она не кончается. И часами развлекать четырех детей было для меня совсем просто.

А еще, я никогда не оценивала то, чем они занимались. Я не говорила «это хорошо» или «это плохо» (всё это оценки). Я спрашивала «что это означает?» и получала поразительные ответы, на которых разговор и заканчивался. Один из сыновей в четыре года рисовал картинку с людьми, падающими в пустоте, одежда, брюки, ботинки летят в пустоте. Я спросила: «Что это такое?» Он лепечет: «Так учительница в школе говорит». Когда я еще поспрашивала, выяснилось, что учительница в Воскресной Школе рассказывала им, как плохие мальчики и девочки попадут в ад… Ад она описала как «тебя облизывают языки пламени, а ты не можешь от них никуда деться. Ты молишь о холодной воде».

И вот эти образы, оказавшись на бумаге, дали нам пищу для разговоров. Я не хотела создавать проблемы той учительнице, но мне нужно было понять, что те образы значили для детей, чтоб я могла хоть как-то возразить.

Тогда я начинала понимать, что слова и образы могут иметь значение. Но значение, прежде всего, для зрителя, и если я не могла понять о чем эта картина, то я всегда спрашивала. И мне всегда отвечали. Я увидела, что дети любят поговорить о том, что означают их рисунки.

У детей почти чистые восприятие и экспрессивность (и то, и другое - это деятельность подсознания). Их ум еще не развит, поэтому они несут свои работы взрослому, который рядом, чтоб получить одобрение или неодобрение. Родителям важно понять, что эти символы (слова и рисунки) это просто представление скрытой реальности… это собственные голоса детей, выраженные символами (словами и рисунками), чтобы быть услышанными.

А еще я убеждена в том, что причина, по которой мои дети не заикались, в том, что они нашли для себя путь самовыражения, который им очень нравился и был для них повседневным, при этом ни один взрослый не оценивал их ни пристрастно, ни вообще никак. Это, конечно, просто теория, причем совершенно бездоказательная.