Ежедневное самоописание

После этого нового осознания своей способности наблюдать собственные состояния и учиться на увиденном (а не следовать «экспертам») я начала замечать новую глубину и расширение того, как я смотрела на вещи. Я как бы сегодня писала о себе, а на следующее утро могла вернуться к написанному и увидеть изъяны в своей логике, которые сделали меня слепой накануне. Потому я не возвращалась и не переписывала предыдущий день, я просто писала о себе снова. Часто я отмечала, как я смотрела на мир, когда случилось какое-то событие. («О, я помню отчего тогда у меня были такие сильные ступоры… я еще верила, что мне положено мучиться, когда выговариваю слова»).

Начало происходить нечто прямо противоположное, по крайней мере внешне. Внутренний конфликт, вызванный двумя равновеликими силами начал исчезать по мере того, как мои вторичные мысли, которые приходили от других людей, начали слабеть под моими собственными наблюдениями, касающимися заикания, в то время, как я училась доверять им в других областях.

Например, когда я была подростком, я заметила, что всегда чувствовала себя хорошо, и вдруг уже так себя не чувствую. Откуда мне было узнать причину, отчего мне плохо? Идти к врачу? Напомню, что в семье было 12 детей, и врачи бывали только в крайнем случае. Мне оставалось надеяться только на собственные домашние наблюдения… подумать, что случилось перед тем, как мне стало плохо. Как ребенок 13-ти лет, я пришла к заключению: «Всегда, когда я ем сладкое, я примерно с полчаса чувствую себя плохо». Никакой врач, никакой специалист не мог бы мне сказать такое. Я сделала собственное наблюдение.

Поначалу эти наблюдения были шаткими, я просто открывала глаза и держала их открытыми. Там всегда бывало «в следующий раз», потому что я любила сладкое, так что в этот «следующий раз», когда я почувствовала себя плохо, я вернулась к тому, чтобы «посмотреть и понаблюдать», но сегодня я добавила бы сюда и «написать». Я бы записала на бумагу, что я ела и как я себя чувствовала. Если бы я только регистрировала, как я себя чувствую, но без упоминания того, что я ела (или наоборот), то такая запись была бы бессмысленной и неполной.

Тот же принцип был справедлив и для заикания. Как-то я не могла выговорить ни слова, не мог помочь мне и ни один из способов, которым я была обучена, и я начала писать, наблюдая и записывая и свое поведение и то, как это поведение влияло на речь. Первый диалог, который я записала, приведен в конце главы.

Еще цитата из книги Хэррисона «Переосмысление заикания»:

«Хотя ваша цель не думать о заикании, это не относится к тому, что вам нужно выписывать это на бумаге. Вам не нужно носить эти мысли в голове. Если вы делали что-то правильно, вам не нужно помнить, как это вы сделали. Это должно быть доступно в любое время. Это как документ о вашем прошлом. И это просто бесценно».