Второй случай в течение месяца

Вторым событием был 10-летний мальчик, сын заикающегося в группе, в которой я была в то время. Этот мальчик начал сильно заикаться несколько лет назад, когда ему помогли осознать, что он заикается, и постарались, чтоб у него это закрепилось (как мое заикание изменилось с 1 до 10 по шкале Рихтера, когда я стала обдумывать речь и стараться фиксировать свое заикание).

Этого ребенка два года гоняли от одной методики к другой. Прямо посреди всех этих «лечений», которые ему предлагали, вместе с бесчисленными правилами, обязанностями, ожиданиями, отсутствием надежд (все его уверяли, что нет никакой возможности когда-либо излечиться, поскольку «заикание – это наследственное, и никакой надежды на излечение нет»), этот ребенок просто перестал говорить. Вообще. Его речь прекратилась. Нам просто было сказано, что он потерял «желание говорить».

Этот случай заставил меня по-новому посмотреть на опасность того, что разум начинает властвовать над речью. Несмотря на мое понимание, что именно спонтанная и автоматическая способность отвечает и за то, что я говорю, и за то, как я говорю это (ученые уверяют нас, что и содержание и перевод содержания в символы спонтанны), у меня не возникало мысли, что даже «воля» говорить, соизволение, или желание, или намерение говорить, - это тоже «подарки» и могут имитироваться.

Я внезапно поняла, что есть опасность в том, что всезнающий неумолкающий ум с его путаницей понятий, настойчивыми требованиями, ожиданиями и круговертью мыслей может оказаться настолько мощным, когда будет иметь дело с человеческой энергией, решимостью или «намерением».

Мне казалось очевидным, что чем больше мои Старания влияют на речь, тем больше я заикаюсь. Но я твердила себе «у других людей такого влияния слишком большого старания быть не должно» или «Я бы услышала об этом от других людей, которые заикаются».

Мне казалось достаточно понятным, что воздействие на какой-то поток энергии (или решимости), вызывало убыль энергии. В этом и суть постоянного воздействия со стороны собственного наученного сознания. Но я говорю, что до того, как я увидела этого ребенка, который полностью потерял свое желание говорить или выражать себя, я не знала, что это влияние может быть таким пагубным. Этот ребенок, который потерял желание говорить, напоминал мне больного, который теряет желание жить.

Я начала злиться на вещи, которые терпела до того всю жизнь … потому что я могла видеть это влияние у детей, у которых вся жизнь была впереди. Не только у меня.

ПРИМЕР ПОТЕРИ ЖЕЛАНИЯ/НАМЕРЕНИЯ/РЕШИМОСТИ

Примерно в то время я решила сбросить весь вес, который набрала за 4 беременности. Я села на диету и когда она начала работать я заметила, что другие старались сорвать мой новый порядок жизни. Они делали это по разным причинам. Моя мать показывала свою любовь, когда кормила меня, и казалась расстроенной, когда я не ела ее еду. Одна подруга расстраивалась, потому что я больше не ходила с ней в кофейную лавку на Карлсплац, потому что там я не могла отказаться от их печенья. Причин для такого саботажа было много.

Однажды у меня возник такой вопрос: «Вот ты видишь все эти происки, так ведь? Ты к этому не причастна, так? Ты жертва чужих происков, правильно?»

У меня не было ответа на этот вопрос, но мне казалось, что другие старались удержать меня от моего намерения.

На следующее утро я направилась к доктору для контрольного взвешивания, полная решимости, полная энергии, полная хороших намерений. Я была очень горда моей потерей веса. Так вот я ехала одна, когда вдруг заметила нечто, что раньше себе не позволяла наблюдать. Я заметила, что «нечто внутри меня» хотело сделать мне предложение. «Ты знаешь, как ты не позволяешь себе даже притронуться к сахару или мучным продуктам? Тебе не кажется, что это все же чересчур? Мэри худая как палка, но она употребляет сахар и все время есть то чудесное немецкое вкусное печенье. Тебе бы просто не надо есть больше нее».

К тому моменту, как я открыла дверь в кабинет доктора, я заметила кое-что еще. Я заметила, что моя решимость исчезла. Я чувствовала противоречие. Я чувствовала легкое помешательство в голове. Внизу перед кабинетом доктора был большой холл. Я присела там на кушетку, достала мою тетрадь и написала: «Что разрушило мою решимость? Что раскололо ту чудесную энергию, с которой я вышла этим утром? Никто «извне» не делал никаких предложений и не старался сбить меня с пути. В чем дело? Что случилось?»

МОЖЕТ, ВИНОЙ ВАШЕ ВООБРАЖЕНИЕ?

К тому времени я была в полном рабочем режиме. «Эй», - заметило Большое Я, - «Я вижу, что ты стараешься повесить вину в подрыве твоей мотивации на других и не трогать собственную решимость. А что, если этот Саботажник ты?

Что если твои собственные предложения, «должна», «могу», «надо», объяснения, обвинения, усовершенствования, фантазии… что если вина на твоем собственном воображении? Что об этом скажешь? Ты пришла сюда этим утром полная надежды, решимости и добрых намерений, и посмотри на себя сейчас. Ты услышала голос от «должна и может быть», а сделав это, позволила своему колеблющемуся рассудку сломать себя».

Для меня было не сложно приложить то же и к заиканию. Мой собственный сопротивляющийся ум был для меня поставщиком проблем. Создатели чудес заявили, что противодействие творческой энергии поможет им поменьше работать. Это сопротивление, главным образом, идет от нашего собственного болтливого ума.

Сам Иисус, говорят, не смог бы сотворить никакого чуда из-за отсутствия веры, и неверие это просто очень серьезная форма сопротивления при выполнении большой задачи.