Глава 30. Наконец, похоже, путешествие подошло к концу

Наконец, похоже, путешествие подошло к концу. На каменной площадке перед странниками возвышался большой одноэтажный деревянный дом с несколькими сараями, приютившимися за ним. Во дворе в земле ковырялся немолодой уже мужчина с прекрасно развитыми мускулами – он выкапывал какие-то корни, складывая их в корзину. Заметив приближающихся к нему незваных гостей, он уставился на них, как на невиданных зверей; определенно, в этих краях посетители были явлением нечастым. Затем мужчина узнал Анфена и приветственно поднял руку.

– Фауль! Все в порядке! Он вернулся! – крикнул мужчина, повернувшись к дому.

Раздались шаги, от которых, казалось, загрохотал и затрясся весь дом, и громогласный голос спросил:

– КТО?

– Анфен. И друзья. Новые друзья.

– Я ТАК НЕ ДУМАЮ! – прогрохотало изнутри. Голос был явно женский, хотя очень низкий. – СКАЖИ ИМ, ДАЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ! АНФЕН МОЖЕТ ВОЙТИ. ОСТАЛЬНЫХ ВСТРЕЧУ ТАМ.

– Нет никакой необходимости им повторять все это, – пожав плечами, возразил мужчина. – Они прекрасно тебя слышали.

– Ждите здесь, – приказал предводитель, обращаясь к Кейсу, Эрику и Лейли. – Не бойтесь. Это Фауль. Она наш друг, но очень не любит чужаков.

В дверном проеме – который, как только что заметил Эрик, был куда выше и шире обычного – показалась огромная женщина. Несмотря на размер входа, ей пришлось пригнуться, чтобы выйти. Она была даже больше, чем Дун, с круглыми плечами и сильными руками, оправлявшими простое деревенское платье. Длинные прямые волосы доходили до плеч, а на румяном лице играла широкая улыбка, открывавшая неровные, крупные зубы. Большие деревянные сандалии грохотали, сотрясая дом, ступеньки крыльца прогнулись и жалобно заскрипели под весом женщины. Она оглядела остальных членов компании с возбужденным блеском в глазах.

– ЭТИХ Я ЗНАЮ. ВЫ НОРМАЛЬНЫЕ РЕБЯТА, ЗАХОДИТЕ В ДОМ. КЛАДОВАЯ НАБИТА ДО ОТКАЗА, УГОЩАЙТЕСЬ. НО ЗА СОБОЙ ВСЕ ПОТОМ ПРИБЕРИТЕ!

Шарфи, Сиель и Луп благодарно поклонились и вошли в дом, сняв ботинки у порога. Фауль подошла к Эрику и низко согнулась, глядя в его лицо. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким уязвимым, однако понял, что это были еще цветочки: две огромные руки подхватили его под мышки и подняли, как куклу. Женщина поднесла его к своему лицу, словно взвешивая, а затем поставила на землю. Следующим был Кейс.

– У ТЕБЯ ДРОЖАТ РУКИ. ПОЧЕМУ?

– Мне нужно выпить, – произнес он устало.

Судя по этому тону, для Кейса висеть в руках полувеликанши в метре над землей – это лишь еще одна веха на долгом и утомительном пути.

– ВЫПИТЬ! ЧТО Ж, ПОСМОТРИМ. ВЕС У ТЕБЯ ХОРОШ. ЗДЕСЬ НЕТ НИЧЕГО СТРАННОГО. МОЖЕТ, ЛЮТ ТЕБЕ ПОДЫЩЕТ БУТЫЛКУ-ДРУГУЮ, ЕСЛИ ТОГО ПОЖЕЛАЕТ АНФЕН. ПОСМОТРИМ.

С этими словами она подошла к Лейли и подняла ее в воздух. Широкая радушная улыбка изменилась, и лицо женщины помрачнело.

– А ЭТО ЕЩЕ ЧТО ТАКОЕ? АГА, КАЖЕТСЯ, Я ЗНАЮ. АНФЕН! ПОЧЕМУ ТЫ ПРИВЕЛ ТАКУЮ, КАК ОНА, В МОЙ ДОМ? – Лейли начала яростно лягаться. – ТИШЕ, ДЕВОЧКА. ЧЕМ СИЛЬНЕЕ ТЫ УДАРИШЬ, ТЕМ ДОЛЬШЕ ПРИДЕТСЯ ЛЕТЕТЬ.

– Она последняя из своей группы, – тихо объяснил Анфен. – Что-то – возможно, то же существо, которое причинило столько бед и смертей на юге, теперь бродит в лесах неподалеку от твоего дома. Его видела она одна. Поэтому я и взял ее с собой.

– ОЧЕНЬ ХОРОШО. ОНА НЕ МОЖЕТ ВОЙТИ В ДОМ. ОНА ОСТАНЕТСЯ СЕГОДНЯ НА КРЫЛЬЦЕ. СВЯЗАННАЯ.

Анфен вздохнул:

– Фауль, это необходимо?

– ЕЩЕ БЫ! – громыхнула хозяйка. – НИКОГДА ТАКАЯ, КАК ОНА, НЕ БУДЕТ СПАТЬ ПОД КРЫШЕЙ МОЕГО ДОМА! В НЕКОТОРЫЕ НОЧИ, КОГДА ВЕТЕР ДОНОСИЛ ЛЕСНЫЕ ЗВУКИ СЮДА, МЫ СЛЫШАЛИ КРИКИ БОЛИ. ДАЖЕ ОТСЮДА. – Фауль опустила Лейли, но продолжила внимательно ее рассматривать. Та поерзала под пристальным взглядом полувеликанши. – А ГДЕ МОЙ ПЛЕМЯННИК? ГДЕ ДУН?

– Направляется на юго-восток к Божьим Слезам вместе с остальными, – ответил Анфен.

– ОН ВЕЛ СЕБЯ КАК ПОЛОЖЕНО?

– Он не уронил своей чести. И оказал честь тебе.

– ТОГДА ПОЧЕМУ ТЫ С НИМ РАЗОШЕЛСЯ?

– Мы приобрели другого компаньона – совершенно нежданного и не приглашенного в наш круг, – произнес Анфен. – Она называет себя Незнакомкой и, судя по всему, является могущественной колдуньей. Я хотел быть уверенным, что она не последует за Киоуном или другими.

– А ЗАЧЕМ ЕЙ СЛЕДОВАТЬ ЗА НИМИ?

– Прошлые деяния могут послужить веской причиной. Я отправил Дуна с ними, чтобы он мог приглядеть за отрядом.

– ОН СПРАВИТСЯ. А ЭТА ТВОЯ НЕЗНАКОМКА ДОЛЖНА ОБЛАДАТЬ НЕМАЛОЙ ХРАБРОСТЬЮ, ЧТОБЫ ОСМЕЛИТЬСЯ СТУПИТЬ НА МОИ ЗЕМЛИ, КОЛДУНЬЯ ОНА ИЛИ НЕТ. ЕЕ ПОЧУЕТ ЗОРКИЙ ГЛАЗ, ЕСЛИ ОНА ВОИСТИНУ ВЕЛИКАЯ. ОН В ЛЕСАХ, ИЩЕТ ТЕБЯ. НЕДАВНО ПРИХОДИЛ В СВОЕМ ВОЛЧЬЕМ ОБЛИЧЬЕ.

– Зоркий Глаз? – удивленно переспросил Анфен. – Но почему?

– ОН СПРАШИВАЛ О ТЕБЕ. ЕГО ПОСЛАЛИ МЭРЫ. ВОТ ВСЕ, ЧТО Я ЗНАЮ. – Фауль подошла к предводителю и нависла над ним, словно угрожая расправой; впрочем, вряд ли она была способна выглядеть по-другому. – А ТЫ, АНФЕН… ТЕБЕ НЕ СЛЕДУЕТ УХОДИТЬ ОТСЮДА. ПАТРУЛИ ОБШАРИВАЮТ В ПОИСКАХ ВАС ВСЕ ДОРОГИ. ОСМАТРИВАЮТ ДАЖЕ ТОРГОВЫЕ ВАГОНЫ. ЗОРКИЙ ГЛАЗ ГОВОРИТ, В ВЫРОВНЕННЫХ ГОРОДАХ ЗА ТВОЮ ГОЛОВУ ОБЪЯВЛЕНА НАГРАДА И ДОБРОВОЛЬЦЫ ТАЙНО СОБИРАЮТСЯ В ВОЛЬНЫХ ГОРОДАХ. БОЕВЫЕ МАГИ ПРОЛЕТАЛИ ДАЖЕ ЗДЕСЬ – ИХ ВОПЛИ РАСПУГАЛИ ВСЕХ ПТИЦ.

Анфен помрачнел:

– Когда?

– ДВЕ НОЧИ ПРОШЛО. ВСЕ БУРЛИТ, ВОЛНУЕТСЯ И КИПИТ.

Похоже, допрос был окончен. Фауль с громким топотом поднялась по ступенькам и поманила всех за собой.

Наконец-то Кейс получил свою выпивку. Это способствовало прекращению дрожи, но не повышению настроения. Муж Фауль – Лют, который и сам казался весьма крепким и бодрым, когда жены не было поблизости (все же ее размеры превращали его в карлика), налил жидкость, пахнущую бензином, в глиняный кубок и покачал головой. Стало ясно без слов, что он уже сталкивался с алкоголизмом, и это знакомство оставило не самые приятные воспоминания. Кейс со своей стороны неоднократно видел подобные неодобрительные взгляды и плевать на них хотел – этому он научился со временем.

Лют принес остальным тарелки с кусками холодного мяса и сыра. Он отказался принять красную чешуйку Шарфи в качестве платы, на что, собственно, последний и рассчитывал, предлагая ее (обратно в карман он ее убирал с явным облегчением). Разбойники разложили свои подстилки на растрескавшемся полу в огромной гостиной, заставленной птичьими клетками. То и дело Фауль останавливалась возле очередной своей любимицы, чтобы поворковать с ней низким грохочущим голосом, словно никто не мог услышать ее слов, которые нередко касались незваных гостей. В частности, птички узнали, что «Анфен выглядит уже не так молодо, да и походка более уверенной не стала», что «Шарфи необходимо побыстрее получить несколько шрамов на другой стороне лица, чтобы оно казалось ровнее, толку с этого, правда…» и что культистке доверять никто не собирается, поэтому пусть радуется тому, что ей выделили место хотя бы на крыльце, поскольку Фауль подумывала переломать ей ноги, как прутики.

– И Я ЕЩЕ НЕ ПЕРЕДУМАЛА. БОГИ ДРАЖАЙШИЕ, ХОРОШЕНЬКАЯ МОЯ… КАКАЯ ТВАРЬ! НЕ БУДИ СПЯЩЕЕ ЛИХО, ОСОБЕННО ТАКОЕ БУЙНОЕ, КАК ИНФЕРНО. ИЛИ ОНИ ДУМАЮТ, ЧТО ЗНАЮТ ЖИЗНЬ ЛУЧШЕ, НЕЖЕЛИ ТЕ, КТО УСЫПИЛ ЕГО? ДА ЕЩЕ И УБИЙСТВА, ПЫТКИ И ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ… КАКОЙ ПОЗОР. ЧТО ДО ОСТАЛЬНЫХ ДВОИХ, МОЛОДОГО И СТАРОГО, НЕ НРАВЯТСЯ ОНИ МНЕ, НО И ОБРАТНОГО НЕ СКАЖУ. МЫ ЕЩЕ ПОСМОТРИМ, ПРАВДА? ЕЩЕ КАК ПОСМОТРИМ!

Птица сердито заорала, выражая полнейшее согласие.

Под фальшивыми навесными полами в каждой комнате оставалось достаточно места, чтобы спрятать даже Фауль, если вдруг появится патруль – что происходило регулярно. По мнению Эрика, стражники должны быть очень твердолобыми, чтобы хотя бы по огромным дверям не сообразить: в доме живет великанша. Возможно, это помогало Люту торговаться насчет взяток…

– Фауль не следовало бы жить здесь, – произнес Шарфи. – Слишком уж близко к ним.

Анфен пожал плечами. Он сидел, откинувшись на подушки, скрестив ноги и прикрыв глаза. Впервые за очень долгое время он выглядел так, словно груз его собственных забот уменьшился, и теперь предводитель больше походил на того молодого человека, которым был по своим годам. Амулет лежал у него на груди, и он лениво играл бусинами ожерелья.

– Лучше скажи это ей, – отозвался он. – Какая там была старая поговорка? Если сможешь заставить великана передумать, значит, сумеешь побить его и в рукопашной. Но раз уж она здесь, тут есть крыша над головой и тарелка с едой.

Луп растянулся на коврике и не просыпался весь день, несмотря на пронзительные вопли птиц в клетках и грохочущие по дому шаги Фауль. Эрик тоже откинулся на подушки, обнаружив, что это и впрямь самое поразительное изобретение человечества, как вдруг ботинок осторожно пнул его в ребра. Над иномирцем возвышался Шарфи.

– Что это ты тут делаешь? – с усмешкой поинтересовался он.

– У меня дома это называется релаксацией, – наставительно пояснил Эрик. – Это наш обычай после долгой нагрузки, например утомительного марш-броска через леса, полные опасностей, смертельных угроз и трупов. И честно говоря, если я прямо сейчас не получу положенных мне пары часов отдыха, то утрачу остатки сдержанности и, скорее всего, сорвусь.

– О нет, не угадал. Только не для героев. Ты хочешь им стать, так я тебя им сделаю. Но придется поработать.

– Позже. Пожалуйста.

Шарфи бросил на пол армейский меч рукояткой к Эрику:

– Марш отсюда во двор, и я покажу, как с ним обращаться.

– Если попытаешься поднять меня с места, я докажу тебе прямо сейчас, что умею с ним обращаться, можешь мне поверить.

Но тут Эрик заметил, что за перебранкой наблюдает Сиель. Тяжело вздохнув, он взял меч и побрел следом за Шарфи на улицу.

…Задним двором гордо именовалась каменистая площадка с редкими вкраплениями красной почвы, на которой Лют и Фауль каким-то образом умудрялись разводить маленькие грядки овощей, огороженные бревнами. Они находились на довольно приличном расстоянии от дома. Сарайчики и коровники наполняли воздух звуками и ароматами, характерными для крупного скота, хотя что они могли есть здесь, оставалось за пределами понимания. Кромка леса тянулась вдоль горизонта справа. Голубые вершины гор возвышались на фоне белого неба слева, за длинными зелеными заплатками полей и словно выложенных брусчаткой участков, тут и там перемежаемых деревьями.

Шарфи спрыгнул со ступенек, скривился от боли в коленях, а затем взял горстку камешков.

– Брось меч, – велел он.

– Прошу прощения, возможно, я что-то неверно понял, однако мне показалось, что меня подняли с подушек с целью научить пользоваться этим паршивым оружием! – возмутился Эрик, послушно выпустив рукоять.

Меч со звоном упал на землю.

– Да. Это тренировка для ног. И хватит уже ныть. Это не произведет на нее никакого впечатления. – Шарфи рассмеялся, глядя на багровый румянец смущения, заливший щеки иномирца. – Да, я знаю, что ты влюбился. Это куда опаснее, чем любая схватка, можешь мне поверить. Вот. Поймай эти камни правой рукой. Прыгай вперед, если камень летит прямо. Шагай вот так, если бросаю влево, вот так, если вправо. – Шарфи продемонстрировал странные приемы, больше похожие на танцевальные движения, а затем бросил первый камешек, который отскочил от колена иномирца. Второй со свистом угодил ему в лоб. – А вот что происходит, если ты промахиваешься.

– День будет долгим, верно? – пробормотал Эрик, потирая лоб, зудящий, как от пчелиного укуса.

– Зависит от тебя. Лови! Хорошо. Лови! Еще лучше…

–…Что ж, по крайней мере, теперь ты знаешь, как держать меч, – произнес Шарфи, когда на землю опустились сумерки и двое мужчин отправились к веранде, потные и уставшие. – Правильно держать меч – значит уже практически убедить некоторых, что ты готов к бою, а то и заставить их передумать тебя задирать.

– Судя по всему, вряд ли это можно считать безоговорочным признанием наличия у меня потенциала, верно?

Шарфи только пожал плечами.

– Я однажды стану в этом деле мастером, вот увидишь, – стал бахвалиться Эрик, почему-то приободрившись, когда они сели на ступеньках черного входа и устремили взоры на темнеющий горизонт.

Шарфи издал свой специфический неприятный смешок.

– Для первого урока ты неплохо держался, – признал он. – У тебя верный глаз, я видел и хуже, а ребята дослуживались до весьма неплохих рангов. Мы еще поработаем над твоей защитой. Оставайся в живых как можно дольше. Мы с Анфеном сами можем убить того, кто посягнет на твою жизнь.

– Знаешь, срубить врагу голову, по мне, довольно неплохая защита.

Шарфи кивнул:

– Может, и так. Только вот позволить ему срубить свою – не самый лучший метод. Слушай, а когда Луп отвел тебя к утесу… Что он там делал?

– Немногое. Всего лишь превратил в порошок мое самое ценное достояние.

– Которую? Не черную ведь?

– Черную.

Шарфи был искренне потрясен.

– Я его убью! Почему ты ему позволил это сделать? Но не беспокойся… Другие твои чешуйки – тоже все ценные. Каждая стоит мешочек золота, а синяя – два. А он оставил порошок себе или вернул тебе?

– Он у меня, – сознался Эрик, вынимая мешочек из кармана.

Когда Шарфи взглянул на иномирца, его лицо неожиданно переменилось: многочисленные вмятины и шрамы обычно делали любителя баек похожим на сурового закаленного воина, однако теперь в глазах появилась отчаянная жажда, превратившая его в наркомана. Он заговорщически огляделся, а затем склонился к Эрику, шепнув:

– Что ж, тогда можно и видение посмотреть, раз уж ее уже стерли в пыль… Если выделишь мне щепотку, буду у тебя в долгу.

Эрик на пробу передвинул мешочек вправо, затем влево. Глаза Шарфи неотрывно следили за каждым его движением до тех пор, пока вожделенный порошок не оказался вновь в кармане.

– А почему это ты вдруг заговорил шепотом, а, Шарфи?

Воин моргнул и вернулся в норму.

– Анфен и его правила. Он не слишком одобряет видения, которые вызывают эти чешуйки. Но послушай, ты ведь знаешь, я говорил, что Луп – что-то вроде дворняжки, по крайней мере в магии? Если у него и есть специальность, то это видения и другое колдовство Снов. Но это наш секрет – твой, мой и Лупа. И я вижу по твоим глазам, что тебе все это еще интереснее, нежели мне. Не отрицай.

– Сомневаюсь, что ты прочел это в моих глазах, друг.

И все же это было правдой.