Воздаяние по заслугам

Филос, ты вскоре увидишь человека, полностью погруженного в свой мир, - сказал мне Мол-Ланг. - Он не может выйти к нам, мы же способны проникнуть к нему и воспринимать все так, как видит он. Войдя в область его восприятия, мы будем дружественными ему духами, а не просто образами, которые он представляет себе, и окружение этого человека покажется нам настолько же реальным, как и ему. Дело в том, что его мир (за исключением таких гостей, как мы, а также тех немногих или, может быть, многих душ, находящихся вместе с ним на том же самом плане) - это просто мир его собственных представлений. Этот мир не существует для его соседа, который будет - и мы это тоже увидим - на другом психическом плане, хотя оба они пребывают в Обители Отца, дающего таким образом отдых Своим любимым. Тот, с кем я вас сейчас познакомлю, в физическом мире - мире причин - был изобретателем и хотел своими творениями облегчить жизнь простых людей. К примеру, он мечтал о механических железных дорогах, которыми бы малообеспеченные пользовались бесплатно, о собственном монетном дворе, где бы он сам чеканил деньги, предотвращая злоупотребления... Многие свои прекрасные желания изобретатель не смог осуществить на Земле, но, попав в мир следствий, все это нашел свершившимся (однако, только для себя). Пройдем же по этой равнине вон к той роще, в миле отсюда».

Некоторое время мы шли в молчании, любуясь красотой пейзажа. Журчащие ручьи извивами пересекали цветущие лужайки, леса уходили в перспективу, а вдали, у самого горизонта виднелась гряда синих холмов. Подойдя к роще, указанной Мол-Лангом, мы оказались на станции, где на дорожках стояли автомобили причудливой формы. Повсюду сновали люди. Легкая металлическая лестница вела на верхнюю платформу башни - подъемника, с которой уже стоявшие там люди входили внутрь автомобиля. Водитель машины включал какое-то устройство, огромные колеса приходили в движение, вращаясь все быстрее, и машина уносилась прочь с потрясающей скоростью, одинаково легко преодолевая и равнину, и холмы.

«Давайте прокатимся», - предложил Семла. Мы поднялись по спиралевидной лесенке и встретились с любезным человеком в форме, который спросил, будем мы платить или нет. «Я буду, а мои друзья нет», - ответил Мол-Ланг. В руке у него появилась золотая монетка, которую, пока служитель делал запись в книге, он показал мне. На монете было изображено лицо мужчины, по краям шла надпись: «МЕРТОН ФАУЛЕР. ДРУГ НАРОДА». «Какое самомнение», - подумал я. Служитель спросил, куда мы собираемся ехать, и, услышав от Мол-Ланга: «К водопаду», - заявил, что не знает о таком месте, но посадит нас в машину, водителю которой оно наверняка известно.

Вскоре мы уже мчались со скоростью стрелы, но делали много остановок, и все для того, чтобы, как объяснил водитель, выполнить правило Мертона Фаулера, предписывающее всем, кто пользуется его машинами, знакомиться и с другими его же многочисленными изобретениями. Их разнообразие поставило меня в тупик: здесь было немало таких, что работали с единственной целью - просто продемонстрировать какой-нибудь отдельный механический принцип. Наконец, исколесив, как нам показалось, почти полсвета, хотя и не затратив на это много времени, мы подъехали к группе красивых зданий. Тут водитель признался, что тоже ничего не знает о водопаде, хотя о существовании оного слышал от своего хозяина, к которому нам и следует обратиться. В здании, похожем на учреждение, он поручил нас заботам другого человека, попросив его отвести гостей к Мертону Фаулеру.

Этого джентльмена мы нашли в роскошном помещении, где все было поистине прекрасно, но казалось лишь механическими изобретениями и существовало только ради основополагающего принципа создателя - систематизации его знаний и приложения их к более или менее реальным целям. Для механика это был бы просто рай, но я не механик, и меня этот рай утомил. Однако, многие из присутствовавших там приходили в восторг. Кстати, Мол-Ланг сказал, что не все эти люди - просто образы, созданные плодовитым умом Фаулера, среди них есть и настоящие личности. Причем лишь некоторые были, подобно нам, медиумами, прочие же - «умершими», то есть развоплощенными душами, обитавшими на том же плане осуществленных замыслов, что и контролирующий этот план ум - Мертон Фаулер. Здесь он являлся главным.

Я спросил изобретателя, где находится водопад. Вместо ответа он произнес: «Там жил один мой знакомый писатель, который любил слушать гигантский орган, собранный мной специально для него.

Мной! Bсe люди до одного пользуются моими благодеяниями и признают во мне наиглавнейшего представителя рода человеческого и величайшего среди всех живущих!»

Я отвернулся, мне стало противно при виде такого ископаемого самомнения и тщеславия. Когда же мы вышли, Мол-Ланг объяснил:

«Этот человек упорядочивает здесь свои представления о жизни без Христа, полученные на Земле. Когда все уроки будут им усвоены, он снова сойдет в воплощение, и с самой колыбели самомнение и самолюбование станут главными чертами его характера. В своей последней жизни он посеял зерна, которые должны были взойти, а здесь наслаждается всходами. И здесь же созреет урожай. Когда же он будет собран полностью, этот человек заберет его на Землю, чтобы посеять снова. Ты хочешь знать, зачем нужно такое многократное повторение его тщеславия? Я отвечу так: во-первых, это - Божественный закон, во-вторых, из его будущего эгоизма вырастет уверенность в себе. Духовность Фаулера велика, его животные качества хорошо сбалансированы, сильны, и то положительное, что есть в его самомнении, проявится затем в способности управлять силами, которые поведут людей вперед. На Земле до самой смерти он был застенчивым и скромным человеком с постоянным ощущением того, что его недооценивают. В следующий же раз он воплотится сильной душой, которая станет лидером, способным повести людей к высшим планам жизни».

«Истинно, - подумал я, - все под рукой Господа приносит благо!»

Водопад находился в сфере девачана человека, который на Земле был неплохим писателем с богатым воображением и неординарным мышлением, что, несомненно, стало причиной его популярности. Его мысли были сосредоточены на истинном добре, на самом возвышенном и прекрасном в природе. Здесь, в раю он жил теперь в мире своих книг, окруженный их персонажами, впечатлениями, изысканными образами и возвышенной красотой - всем, что при жизни на Земле делало вымышленное им почти реальным для внимательных читателей, которые пролили немало слез над страницами его произведений, сопереживая героям. Тут все, сочиненное им, созданное его воображением, то, что всегда рисовалось ему желанным в прошедшей жизни, стало для него самой реальностью, и он наслаждался этим.

«Какая нужда в такой кажущейся реальности?» - спросите вы. Дело в том, что эти чудесные создания воображения помогают развиться высокой духовности, пробуждая глубокое сострадание, которое вскоре приведет к идее всеобщего Братства Человечества. Она зародится на Земле на заре нового века без вероучения, без границ и не будет требовать от своих последователей ничего, кроме возвышенного, преданного устремления и действия. И тогда этот писатель, пребывавший в своем доме-душе в течение нескольких веков, снова воплотится и станет одним из ее пророков.

...Мы нашли водопад в широкой расщелине, глубокой, как Королевское ущелье реки Арканзас. Здешняя река соединяла два больших озера редкостной красоты. С утеса высотой в полмили, формой похожего на две подковы, река падала двумя потоками воды, разделенными в месте их слияния островом. Вдоль водопада тянулись вверх три скалы-конуса высотой более тысячи футов. Вокруг них спиралями поднимались лестницы, выдолбленные в твердом граните, а между их вершинами был протянут подвесной мост. С одной из вершин, нависших над водопадом, к берегам реки шли еще два подвесных моста, раскачивавшихся на громадных канатах длиной в несколько миль каждый.

Я был уверен, что изобретатель Мертон Фаулер не мог бы задумать такого моста: опыт механика подсказал бы ему, что столь длинные висячие сооружения непременно рухнут под собственной тяжестью. Но их автор не был инженером и не видел такого затруднения, следовательно, его представление не нашло никакого препятствия к осуществлению этой фантазии. И поскольку сооружения были не объективными, а субъективными, они для него существовали; и коль скоро мы временно находились на его плане и воспринимали его образы, то также видели мосты и считали их реальными. Всем, находящимся на его плане, эти образы казались реальными, субъективно реальными. Земные же глаза не смогли бы увидеть их, ибо они не видят ничего, кроме реальности объективной. Оба состояния реальны, но только для тех, кто находится на соответствующем плане. Если образы мира духовного кажутся нелепыми человеку физическому, то такими же могут показаться обитателю девачана объекты физического мира.

Мостами пользовалось множество людей - творений ума писателя, жившего в созданной им утопии, где все было истинным раем и питало его духовность, развивало его творческий потенциал, возвышало чувства. Его душа завершала усвоение этих «ступеней к Богу», и он был почти готов к новому воплощению в качестве одного из творцов земной красоты, вождей, ведущих людей к Отцу нашему, тружеников, о которых сказано: «По плодам их узнаете их».* (* Матф. 7: 16.). И ведя за собой других, он сам будет с каждым часом все ближе к Богу, ближе к Нирване - величественному периоду покоя, из которого дух человеческий пробудится, чтобы увидеть себя большим, чем человек, - узреть себя одним из высших Мировых Духов, чьи сияющие формы наполняют ночные небеса, или служащим Отцу каким-либо иным способом.

Надеюсь, после всего рассказанного очевидным должен быть факт, что жизнь между смертью и колыбелью, жизнь в мире следствий дается для усвоения результатов, порожденных причинами, приведенными в действие на Земле - в мире причинности. Девачан есть область форми­рования характера, где следствия выстроены таким образом, чтобы стать причинами в последующей земной жизни, но не в форме внешних воз­действий, а в виде черт характера, определяющих жизненную позицию каждой отдельной личности.

Подобное притягивается к подобному, поэтому душу, еще находящу­юся в девачане, но уже готовую к очередному воплощению на Земле, по­тянет к тем будущим родителям, которые близки ей по склонностям, направляющим их жизни в критические моменты. И она воспользуется возможностью найти таких, кто в данный момент времени подобен ей (именно в это время, ибо они могли не походить друг на друга никогда прежде и, вероятно, никогда больше не будут). Так складываются гармо­ничные троицы.

Водопад и подвесные мосты в девачане.

Во Вселенной нет совпадений, нет случайностей, все есть неизменный закон, причина и следствие. Зерах Колбурн, чьи математические способ­ности проявились в раннем детстве и поразили мир, не получил их по наследству. Моцарт не мог унаследовать того, чем не обладал ни один из его родителей, хотя известно, что еще до рождения этого гения склад ума его любившей музыку матери имел некое сходство с его менталом. Слу­чаи столь раннего развития личности обычно объяснялись влияниями наследственности отдаленных предков, если было доподлинно известно, что ни один из родителей не обладал теми качествами, которые прису­щи отпрыску. Но такое объяснение явно недостаточно. Ответ на вопрос о наследственности лежит гораздо глубже: родители испытывают опреде­ленное воздействие, а души детей в это время привлекаются из девачана к себе подобным по настрою мыслей. Так было в случаях и с Зерахом Колбурном, и с вундеркиндом Моцартом. Цельм Нуминос мог бы пове­дать, если бы не опустил этого в своем повествовании об Атле, что Кол­бурн некогда был известным математиком Атлантиды, а Моцарт воплощался в Спарте поэтом-лириком Алкманом.

...Казалось, приближалась ночь; воздух приятно освежал. После дол­гого плавания по прекрасной водной глади мы оказались на берегу, по­крытом агатовым песком и галькой. Бамбуковые заросли окаймляли озеро. Множество очаровательных домиков располагалось у тихих заво­дей на берегу. Местность являла некое сходство с Японией. И действи­тельно, оказалось, что мы попали в представления одного американца, прожившего много лет в этой стране перед тем, как он совершил переход в девачан. Мы поднялись на просторную веранду дома, изысканный архитектурный стиль которого сочетался со всеми возможными удобствами. Внутри традиционные японские коврики и циновки были заменены на легкие кресла, в которые мы уселись вслед за Мол-Лангом. Вскоре появился слуга в японском кимоно, поставивший перед нами столик, сервированный на пять персон. Затем к нам вышли статный пожилой мужчина и молодая девушка, которая, как я понял, была его дочерью. Они приветствовали нас с благородством истинных аристократов. Позже Мол-Ланг объяснил мне, что мужчина и есть то Эго, вокруг которого его собственным воображением создано все в этом месте: озеро, тропическая растительность и даже японцы, встреченные нами. Одним словом, все следствия здесь были упорядочены в соответствии с идеалами этого человека: В них он видел воплощение своих мечтаний об умиротворенной, беззаботной, гостеприимной жизни. И поскольку он видел их, мы тоже могли их видеть, потому что Мол-Ланг незаметно ввел наше восприятие в душевный план этого человека.

Мы разделили с хозяином щедрый ужин. На столе не было крепких напитков, нельзя было найти их и во всей этой стране его души, ибо он вел жизнь, полную воздержания. Естественно, что люди, которыми он населил свою страну, тоже не употребляли спиртного, так как они либо являлись созданиями его воображения, либо, если это были реальные личности, симпатизировали его главенствующему здесь сознанию. В противном случае они не смогли бы находиться тут вместе с ним.

Но обо всем этом хозяин дома мог знать не больше, чем человек, который считает, что во сне видимые им персонажи и места существуют только для него. Иногда, правда, сновидец вместе с другой гармоничной ему душой (если, конечно, они являются настоящими душами) может отправиться в путешествие, которое будет уже не сном, но фактом.

Этот по - княжески щедрый человек наслаждался зрелищем великолепных зданий, богато одетых людей, рожденных его воображением, статуй, фонтанов, рощ и остального, буквально упивался этими воображаемыми радостями, совсем не осознавая в тот момент, что они - лишь созданные им субъективные образы. И все было задумано им с одной целью - окружить счастьем свою дочь, являвшуюся его идолом, смыслом его существования, как сказал бы он сам. На мой взгляд, девушка была не очень привлекательной внешне, зато обаятельной, умной, хорошо образованной и воспитанной.

Мы получили приглашение от хозяев гостить у них столько, сколько захотим, и по внушению Мол-Ланга приняли предложение. Дни летели быстро в этом раю, где самым чудесным местом был дом. Разбитые вокруг него парки предлагали множество великолепных развлечений десяткам счастливых людей. Сам же дом походил на дворец. Библиотека, картинная галерея с тысячами прекрасных полотен - все это и многое другое делало жизнь такой приятной, что прошло несколько месяцев, прежде чем мы распрощались с нашим хозяином. Нам стало ясно, что такая веселая жизнь была организована лишь ради дочери и несла мало удовольствия самому отцу. Картинная галерея тоже располагалась в доме именно ради нее. Библиотека же была создана для них обоих, и, как говорил сам хозяин, в книгах он находил даже большее удовольствие, нежели она; для него книги являлись священным сокровищем.

Но по-настоящему экстатический покой его душа находила в музыке. Он с исключительной техникой и чувством играл нам поистине божественные мелодии, исполнял такую прекрасную музыку, о которой я никогда и не мечтал, хотя слышал много превосходных музыкальных произведений, - будто сказание об Орфее стало правдой. Час за часом он играл для меня, пока Семла и Мол-Ланг отсутствовали, и душа моя отвечала трепетом, наполнялась высшей радостью до такой степени, что мое существо, казалось, утрачивало личность, становилось рвущейся ввысь гармонией, способной лететь вместе с ветром и заставлять сердца людей трепетать и биться в унисон с собою! Я знал, что чувства исполнителя во всем были созвучны моим. Мы были двумя душами на одном и том же плане, испытывающими похожие ощущения.

Наконец, однажды Мол-Ланг сказал: «Друзья мои, пора идти дальше, ибо многое другое требует нашего внимания. Нескольких часов, проведенных здесь, должно быть вполне достаточно для нас. Теперь же мы отправимся туда, где на самом деле пребывает дочь этого человека».

Я думал, мой друг назвал долгие месяцы нашего пребывания в здешнем раю несколькими часами в переносном смысле, однако для земных людей действительно прошло всего лишь несколько часов. Время, оказывается, существует лишь как мера того, сколько сделано, и только для тех, кто ощущает его течение. В тот момент я также не мог понять, что означают слова «где на самом деле пребывает дочь», ибо мое астральное тело осталось на Земле и у меня не было средств для сравнения идей. Поэтому место, где я тогда находился, для меня было единственным местом пребывания, так же как до того страна писателя и страна изобретателя Фаулера. Об этих местах я знал, поскольку, пока находился там, сформировал для себя оболочку памяти, в которую они вошли, хотя и не осознавал процесса ее создания. Я сознавал оставшиеся у меня воспоминания, которые казались частью меня самого. Мол-Ланг объяснил, что на самом деле дочь американца не жила здесь, рядом с ним постоянно находилось только его идеальное представление о ней.

Отправившись в путь, мы спустились к озеру, сели в лодку и поплы­ли. Затем каким-то образом (я не заметил, как и когда) оставили лодку и озеро и очутились в цветущем саду. Это было непонятно, но не особенно удивило меня и недолго занимало внимание - никто никогда ничему не удивляется в сфере психического. На холме стоял дом, отсюда открывал­ся вид на большой город, простиравшийся во всех направлениях. Дом, очевидно, принадлежал человеку утонченному, и несмотря на многочис­ленные свидетельства достатка, все в нем было предназначено для удоб­ства, а не для демонстрации состоятельности владельца. Всякий человек, находившийся в доме более или менее длительное время, не мог не за­метить искренней веры его хозяйки в то, что она выполняет важную, даже священную миссию.

«Это и есть настоящая дочь того человека, - сказал Мол-Ланг. - Де­вушка же, которую мы видели в предыдущем доме, именно такая, какой ее представляет отец, и в том же возрасте, в каком была до его смерти. Смотрите, как отличается эта женщина от его представления о ней. Я при­вел вас сюда, чтобы вы увидели разницу, которая может существовать между представлением души, находящейся в девачане, и самим пред­ставляемым объектом. Это служит иллюстрацией к поговорке «Рай таков, каким мы его создаем».

В этот момент в комнату, явно по делу, вошла женщина, в движениях которой чувствовалась сила. Казалось, она не замечает нас, и я кашля­нул, чтобы привлечь ее внимание. Мол-Ланг лукаво усмехнулся:

«Филос, ты можешь кашлять сколько угодно, но она не узнает о тво­ем присутствии. Почему? Да потому что мы лишь временно находимся на Земле, и я просто дал тебе способность видеть земные условия. Хотя мы сейчас действительно здесь, на Земле, и видим ее вокруг себя, но пре­бываем в другом психическом состоянии, так что на самом деле она от­нюдь не близка, напротив, крайне удалена от нас. Хозяйка этого дома еще не прошла через изменение, называемое смертью. Она - одна из тех, кто стремится поставить женщину на гордый пьедестал независимости, гор­дый потому, что он по праву принадлежит ей. Но женщины не добьются полноправия, пока не приложат к тому собственные усилия; никакое до­стижение не стоит обладания им, если только ты не добился его сам. Ког­да же женщины одержат такую победу, они встанут рядом с мужчинами, - но не над ними, так как женщина не должна главенство­вать над мужчиной, как и он над ней, ибо она не слуга ему, - именно ря­дом с ними, поскольку мужчины и женщины истинно равны во всем. И когда это случится, тот день станет благословенным для человечества.

- Та, которую вы видите, и ее сестры-помощницы направляют сейчас тех жителей Земли, у кого отсутствует четкое понимание требований времени. В этом столетии их труд будет более или менее ус­пешным, но не увенчается блестящими результатами, поскольку никаких крупных реформ, ничего поистине значительного не может быть достиг­нуто в веке, десятилетии или году, обозначенном цифрой девять. Поэтому человеческие надежды будут прибывать и убывать, начинания будут ка­заться ведущими к победе, но все-таки не станут по-настоящему успеш­ными, пока не наступит новый век. Самым темным из всех будет последний год перед рассветом. Хозяйка этого дома - отважный лидер, она увидит надежду, что засияет в том последнем году подобно звезде, восходящей на западе, но все-таки уйдет из жизни в отчаянии, хотя и ве­рит, что истина вечно превыше всего, и вечно царит справедливость».

Долгое время после этих слов мы молчали, ведь Мол-Ланг редко го­ворил без определенной цели, и следовало обдумать сказанное. Затем я спросил:

- Что же хорошего в том, что желаемого можно достичь, лишь испы­тав горькие разочарования? Зачем такая сердечная боль?

- Видишь ли, каждый человек должен быть счастлив всегда, но по­чти никогда не бывает. Истинно так. Девачан - наш рай - тоже строится не из тех надежд, которые нам удалось реализовать в своей земной жиз­ни, но из тех упований, страстных желаний, стремлений и задач, какие в течение жизни являлись наиболее сокровенными именно потому, что мы не смогли удовлетворить их. И самый сладкий рай обретают те, чьи вос­парившие ввысь души были вынуждены довольствоваться лишь видом Ханаана со своих наблюдательных постов. Так пусть же ни одна бедная, разочарованная в жизни душа на Земле не впадает в уныние из-за не­удовлетворенных желаний. Ведь нам часто неизвестно, работаем мы или праздны; временами мы чувствуем себя вялыми и неактивными, но впос­ледствии оказывается, что именно в это время на внутреннем уровне на­шего существа многое совершилось и началось. Эти начинания поистине плодотворны, ибо вознаграждают наши устремления там, далеко, если мы отдаем свои желания на волю Бога.

Во время этой речи Мол-Ланга передо мною вставали видения един­ства земли и неба. Я почему-то ощутил странную тревогу за нежную душу того человека, который считал, будто живет в раю со своей дочерью, хотя на самом деле его дочери не было вместе с ним, был только ее образ, созданный им самим. Прежде мне не приходило в голову, что и на Зем­ле мы не имеем друзей, а лишь наше представление о них: ведь пред­полагаемый друг может в действительности оказаться тайным врагом, но если мы не знаем об этом, то остаемся счастливыми в своем невежестве. Мол-Ланг заметил мои переживания и, когда мы выходили из дома, сказал, тронув меня за плечо:

- Филос, возлюбленный сын мой, не тревожься так! В день, когда эта женщина вступит в жизнь девачана, где у нее будут такие же идеалы и представления, как у ее отца, в тот момент и в том месте они действительно сольются воедино, как две души, объединенные одной мыслью. То же самое происходит и на Земле - только тождественность мыслей сближает души. Поскольку великое шествие душ, следующих за Христом, движется к Богу, те уровни, на которых души, единые в мыслях и представлениях, собираются вместе, будут, в основном, заняты человечеством. И тогда, наконец; наступит торжественный миг - все станут едины друг с другом и с Отцом.

...Дом, сад и неутомимая труженица исчезли из вида. Вместо них мы увидели монастырское строение, расположенное на высокой скале, поднимающейся из середины озера. Перед нами расстилались туманные воды, лесистые берега и окутанные серебристой дымкой острова. В вышине над башней, венчавшей монастырь, висел полумесяц. Я спросил, куда мы пропали на сей раз. Ответ был таков:

- Лунный Храм - часть девачана. Он называется так, хотя не имеет никакого отношения к луне. Это - священное место отдыха, куда приходят многие ученики оккультизма после того, как оставляют свое земное тело. Тут немало адептов теософии и неофитов. Они способны видеть очами духа, следовательно, все имели и имеют много одинаковых представлений о жизни. План девачана, предназначенный для прочих смертных, не для них, так как их объективная жизнь отличалась от жизни обычных людей. Здесь Семла оставит нас. Он не вернется на Землю до тех пор, пока не пройдут пятьдесят веков земного времени. Затем он воплотится вновь, но уже не китайцем, а членом американской нации того далекого времени, потому что именно в этой стране, в основном, прошла его последняя жизнь. А теперь он обретет заслуженный отдых. Это - его девачан.

Там, возле залитой мерцающим лунным светом башни монастыря Семла покинул нас, призвав на нас мир Отца. Благодаря способности, полученной от Мол-Ланга, я увидел природу жизни после смерти. Некоторое время моя душа сопоставляла вновь обретенное знание с моими прежними воззрениями. Я подумал: «Если все это - сон, то что же такое сон? И если все это, кажущееся реальной материей, не является таковой, то...»

«Нет, сын мой, - вмешался Мол-Ланг в мои размышления, - это тоже реальная материя. Ты хочешь знать, что такое материя? Материя есть Единая Субстанция, не имеющая ни одного качества, которое может быть познано человеческими органами чувств. Сила есть также одно из творений Отца. Сила имеет две абсолютно противоположные полярности - положительную и отрицательную. Сейчас человек на Земле обладает семью органами чувств: органами зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса, интуиции и еще одного, не имеющего названия. Но два последних пока не развились в достаточной степени, хотя уже не далеко до завершения Дней: идет День Пятый, Шестой же и Седьмой еще не настали. В последний День человек станет велик, как никогда. Только те, кто имеет уши, чтобы слышать, поймут это высказывание.

Пять органов чувств познают положительные динамические воздействия материи посредством Силы, и, вот, человек воспринимает Землю и некоторые звездные тела. Но все они относятся к положительному полюсу и, следовательно, принадлежат Отчей Обители причин. Эти пять органов чувств апостол Павел назвал «душевным разумом».* (*1 Кор. 2: 14-16; 15: 42-46.) Но «в доме Отца обителей много». И жизнь после смерти есть Его Обитель следствий - результат воздействия на материю отрицательной силы. Здесь наши пять органов чувств называют все, что относится к девачану, «просто снами». Даже мудрый Гамлет спрашивал: «Какие сны приснятся в смертном сне?» Я же говорю тебе, что и Земля (мир причин), и девачан (мир следствий) - материальны; оба они всеми своими проявлениями обязаны Силе, но каждое из этих состояний познается присущими только ему органами чувств. В одном мире человек обладает пятью специальными органами чувств и через них познает Землю, а небеса называет сном; в другом же он имеет семь других - особых - органов чувств и через них познает девачан, но называет сном Землю. Однако, оба состояния действительно материальны и оба нереальны, но только не для Отца.

Итак, человек регулярно умирает - уходит из одного состояния и рождается в другом, перемещается туда и обратно, и лишь то состояние, в котором он находится в данный момент, реально для него. Миллионы раз он повторяет процесс, воплощаясь и развоплощаясь, и каждое новое возрождение на Земле приводит его на более высокий план. Так продолжается до тех пор, пока, наконец, не завершатся конкретные условия, ошибочно называемые жизнью, и не будет достигнут безусловный «долгий девачан» (Нирвана), где Человек и Отец его пребывают вместе и едины.** (** В англ. «at-one» - «единство, гармония» созвучно «atone» - «искупать пес грех, примиряться». Прим. пер.) Человек пришел от Бога и к Нему должен вернуться. Но пока немногие сумели сделать это, и один из них - Иисус Христос из Вифлеема - есть тот, кто может истинно сказать: «Я и Отец мой едины».

Мол-Ланг не хотел, чтобы я постоянно удерживал в памяти воспоминания о только что произошедших событиях; отдельные факты должны были забыться, как если бы я никогда не знал о них. Все делалось для того, чтобы повлиять на мою душу, толкать меня вверх и вперед, из земной жизни или желания ее до тех пор, пока я не приду к пониманию, что познал нечто высшее и должен вернуться на план духовной природы. Да, именно так - ДОЛЖЕН.

После того, как мы расстались с Семлой и для него открылась новая жизнь, Мол-Ланг и я направились к озеру. Присев на узкой полоске песчаного берега, я стал задавать вопросы, касающиеся принципов творения в их оккультном понимании. Мне казалось, что для него жизнь наполнена более глубоким и широким смыслом, чем для меня.

«Это так, Филос, - подтвердил он. - Даже если обычный человек и осознает величие жизни, его представление о ней складывается на основе немногих прожитых на Земле лет, за которыми, предположительно, следует бесконечное существование в раю. Но мое восприятие неизмеримо более утонченное, чем даже самое безукоризненное земное. Человеческие представления изобилуют заблуждениями, грешат инфантильностью, ибо допускается, что во время земной жизни миллионы тех, кто «делает свои жилища временными прибежищами» и находится в потоке конечного времени, способны привести в движение бесконечные причины, которые должны вечно переходить в психические следствия. И все это приходит лишь от Великого Учителя.

Я пожелал, чтобы картины этого посещения девачана стерлись из твоей памяти и чтобы ты вспоминал их, как смутный сладкий сон, который, однако, окажет на тебя влияние и поведет к вершинам Отца. Нетрудно стереть эти воспоминания - мне стоит лишь отсоединить астральное тело, образовавшееся здесь из твоих переживаний, и впоследствии ты узнаешь это состояние только тогда, когда астрал будет управлять тобой, как своим проводником.

Я поведу тебя в свой дом на Геспере, и там ты познакомишься с моим сыном, чье имя Сохма, и моей дочерью Фирис. Но и это знание я отделю в свое время, и ты забудешь все. Да, даже меня ты забудешь и узнаешь лишь с помощью того же медиумизма, ибо твоя карма предписывает, чтобы на многие годы ты вновь вернулся на Землю для искупления своих злых дел, которые вопиют к Богу, требуя исправления вот уже сотню веков. Ведь Христос сказал: «... ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все».* (* Матф.5: 18.) Если только не получишь Его отпущения.

Ты задал несколько вопросов, так послушай же ответы. Я посеял семя, и оно взойдет, и даст цвет, и станет плодоносить, и, хотя память о сеятеле исчезнет, растение не будет забыто. Ты запомнишь мои слова навечно и ни на час не утратишь их, ибо такова моя воля, но меня ты забудешь совсем.

Кроме райского мира есть еще множество миров, неподвластных восприятию человеческих чувств. Тем не менее, они также сотворены из материи и силы. Многие из них являются мирами причин, но в них нет обычных человеческих существ, и ни одним из земных органов чувств невозможно познать их. Они населены существами, из которых одни добры, другие злы, а с точки зрения Вечной Причины, относительно добры или злы. Ведь то, что существует по закону, но враждебно человеку, для него - зло, хотя и не является таковым само по себе. Эти «обители» отделены друг от друга и никоим образом не соприкасаются. Есть эволюции, идущие окольным путем, но сами по себе злом не являющиеся, так как во всем творении нет вечного зла, ибо Бог совершенен.

Миров человеческой жизни семь, однако четыре из них невидимы, непознаваемы для земных органов чувств, и это обусловлено не их удаленностью, а некоторым родом воздействия силы составляющей их материи. Человечество единовременно занимает лишь одну планету, ибо так же, как его нынешнее место пребывания (Земля), человеческая раса есть лишь буква в Божественной Библиотеке Бытия. Но следует уточнить, что более продвинутые оккультные души населяют Венеру, которую я называю Геспер и которую древние люди Земли именовали «садом Гесперид».

Да, Филос, для меня жизнь - более широкое понятие, чем для тебя. Я наблюдаю за ее величественным шествием и вижу батальоны существ; среди них я - лишь капрал, продвигающийся по ее указанным семи сферам, из которых Марс, Земля и Венера представляют собой вид материи, доступный для земного познания. Я вижу, как человеческая раса по мере своего развития и продвижения последовательно воплощается на каждой из своих особых планет. Каждое индивидуальное эго воплощается около восьмисот раз в каждом мире, когда раса приходит в него, и это повторяется семь раз и составляет сорок девять эпох миро - воплощения. Таким образом, любое индивидуальное эго проходит примерно через сорок тысяч периодов воплощенного и развоплощенного состояний. Именно в них совершенствуется замысел Вечного Нетварного Отца, замысел, который начинается с творения, не несущего ответственности, далекого от человеческого состояния (в том смысле, как ты понимаешь слово «человеческий»), и заканчивается Совершенным Человеком, входящим в покой Нирваны.

Истинно, человек грешен. Но в процессе воплощений он искупает каждую йоту, каждую черту греха. Карма есть возмездие за содеянное зло, и это - закон Бога; нельзя скостить долг, нельзя расплатиться за другого. Карма - это честный надзиратель в долговой тюрьме, которой является жизнедействие; и тот, кто брошен туда, не сможет выйти на волю до тех пор, пока не заплатит все до последнего гроша. Так остерегайся же творить несправедливость, ибо именно ты должен будешь понести наказание, и никто кроме тебя. Правда, жизнь достаточно длинна, чтобы успеть расплатиться, но лучше не иметь никаких долгов!

Итак, мы подошли к видению истины, что дух сошел от Отца и должен вернуться к Нему после того, как исполнит закон и пророчества. Краткое время он живет в мирах причин и долгое время в мирах следствий, ибо периоды пассивности относятся к периодам активности, как восемьдесят к одному. Много жизней нанизано, подобно бусинам, на нить индивидуального Эго.

Приходя от Отца, оно поначалу не имеет пола - не мужчина и не женщина, оно бесполо. Только входя в сферу жизни, Эго раздваивается, и тогда на Земле появляются мужчина и женщина. И хотя тела этих пар, их животные и человеческие души различны, их дух един, он один и тот же. Иногда эти двое, единые в духе, становятся мужем и женой, однако такое случается редко, ибо век гармонии еще далек. Именно о таком единстве духа и говорится в Библии: «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает».** (** Матф. 19: 6). Действительно, нет никого, кто мог бы разорвать его, даже если бы захотел. Но в этом высказывании речь идет не о плотском браке, а лишь о духовном соединении, лишенном плотской страсти. Однако, когда пары по прошествии миллионов лет, стоящих между не достигшим посвящения христианином и Нирваной, придут к познанию закона жизни во всей его полноте, тогда союз их вновь станет таким же, как и до разделения. Сейчас ты пока еще не способен правильно понять эту истину, лишь покончив, наконец, счеты с земной жизнью, ты вспомнишь ее и узнаешь. И узнав, расскажешь о ней миру. Но не сейчас. Сейчас для тебя истинно то, что Двое в Господе не могут знать друг о друге до тех пор, пока не станут жить по закону Его Высшего Пути. А этот путь не имеет ничего плотского. «Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их».*** (** Матф. 7: 14.) И до тех пор, пока не найдут его, они не обретут друг друга и не освободятся от воплощений в теле».

После такой длинной речи, в которой он вкратце описал творение Бога, Мол-Ланг поднялся и сказал: «Я ответил тебе. Идем же, пора продолжить путь, и ты узнаешь моего сына, и мою дочь, и мой дом».

Он положил руку на мой лоб, и мне показалось, будто я заснул. Когда же снова пришел в сознание, мы уже были в огромном саду перед домом, который сразу же поразил меня тем, что выглядел совсем как настоящий. (Я упоминаю об этом потому, что в тот момент оккультное знание все еще казалось мне чуждым и его жизни, и той среде; они полностью совместятся лишь к концу этой истории.) Познакомившись с домом позже, я обнаружил, что первое впечатление оказалось верным: он был самым настоящим, типичным образцом жилища в этом мире причин на Геспере. И в нем обитали замечательные человеческие существа - ученики оккультизма, воплотившиеся в возвышенной временной жизни.

Ты спросишь меня, читатель, как получилось, что какая-то часть человеческой расы - эти гесперианцы - ушла так далеко вперед? Они настолько усовершенствовали свою семеричную природу в испытаниях, которым подвергаются все стремящиеся к пути посвящения, что стали просветленными, ответственными существами. Они испили чашу, о которой Иисус сказал сыновьям Зеведеевым, * (* Марк. 10: 35-40.) что, если они смогут испить ее, то получат ключи к сфере духа, непостижимой для обычного ума. Они познали семеричный характер своей природы, то есть истину, что человек - существо сложное, имеющее семь принципов: Я ЕСМЬ, или Эго; тело духа, или дух-тело; человеческую душу; животную душу и астральное отражение двух низших принципов, а именно, жизненной силы и земного тела. К сожалению, должен сказать, что уровень развития основной массы людей на Земле пока лишь немного превосходит уровень животной души; меньшая часть имеет сияющую человеческую душу; и лишь у адептов оккультизма развит Шестой принцип или дух-тело. Но никто в земном мире не достиг такого совершенства в Духе Отца, как Христос и Будда.

Именно в венерианский мир со временем перейдут дети Земли, которую они оставят, чтобы вернуться на нее опять, когда начнется новый круг, но уже на более высоком плане - плане совершенной любви, величественнее которой нет ничего в мире. Сейчас же не Земля, а Геспер является планетой этой христоподобной Любви, ее домом на пути развития природы и человека. Но, увы, не все мы придем туда.

«Филос, моему сыну почти столько же лет, сколько тебе, моя дочь Фирис - твоя ровесница, - говорил Мол-Ланг, пока мы шли к его дому. - Они поведают тебе об оккультных истинах, как сделал и я, но ни они, ни я, ни что бы то ни было кроме интуиции, твоего собственного Богом данного Духа не сможет научить тебя. Если душа не воспринимает ни Бога, ни творений Его, никто не сможет научить ее этому, ибо, имея уши, чтобы слышать, и глаза, чтобы видеть, она слышит и видит, но не понимает. Мне назначено Богом немало показать тебе и рассказать о том, что многие пророки и праведники мечтали увидеть и услышать, но не довелось. Благословенны глаза твои, ибо они видят, и уши твои, ибо они слышат. Однако, ты вернешься обратно на Землю и забудешь все, и тогда станешь искать лучшего состояния, но не найдешь его в течение многих лет. О, Филос, сын мой, как было бы хорошо, если бы могло быть иначе! Но карма преследует тебя, требуя расплаты. И лишь когда она получит свой долг, ты станешь свободным. Сейчас же хватит разговоров, давай вместе помолимся Богу».

Мы встали на колени в гесперианском саду, и Мол-Ланг повторил звучные слова, пришедшие из глубин веков, настолько же древние, насколько и вечно новые, - молитву нашему Спасителю. Когда мы поднялись, в наших глазах были слезы. Обернувшись, я увидел прекрасную девушку.

«Фирис, дитя мое, он пришел! - сказал ей отец. - Филос, это моя дочь».

Меня удивило, что это высокое существо, наделенное поистине богоподобной мощью, говорит о своих детях с такой земной нежностью. Мол-Ланг заметил это и спросил:

«Уж не думаешь ли ты, что во мне не должно быть и нет ничего человеческого, поскольку я обладаю такой мудростью? Сын мой, я - человек, но более цельный и истинный именно потому, что близок к Богу. К сожалению, большинство людей Земли не полностью развило даже человеческий принцип; их жизни, поступки, страсти все еще концентрируются вокруг четвертого принципа - животной души, и только самые продвинутые подошли к развитию человеческого внутри себя. Вот когда люди полностью осознают себя человечеством, тогда Земля перестанет быть их планетой, и они должны будут прийти сюда, в этот мир. Помни, все, что ты видишь на Геспере, есть только человеческое, и тогда здесь ты сможешь глубже понять, что же такое Человек, каким величественным существом он является! Сейчас земной человек еще не сполна человечен, не наполнен Отцом, не перешел в свое тело Духа и, следовательно, должен вступать в брак и жить в браке, иначе воплощения на Земле прекратились бы. Каждое Эго должно отдать свои долги. Но многие так и умирают должниками».

Мы трое - отец, дочь и я - вошли в один из широких портиков дома, напоминающего Парфенон. Отсюда открывался прекрасный вид на все многоцветие великолепных садов. Зрелище было таким чудесным, что мне доставляло удовольствие просто сидеть и смотреть, не двигаясь. Этот мир был не девачаном - миром следствий, тут кипела активная жизнь в мире причин. И она отличалась от земной в этом круге большей широтой, большей красотой, чистотой и величием. Все, что на Земле являлось наивысшей формой жизни, было обычным на Геспере. Все чудесные достижения, существующие на Земле лишь в среде тайного оккультного братства, здесь оказались нормой. Невозможно адекватно передать словами, какое совершенство являла физическая жизнь на этой планете - совершенство физической природы посреди идеального окружения, где все готовит животного человека к труду во имя человека человеческого, а затем и Человека Духовного, Я ЕСМЬ, или Эго. Так Эго развивается в материи.

Думаю, теперь вы согласитесь с утверждением, что перевоплощение и переселение душ - это не одно и то же. Первое всегда ведет человека вверх, поднимает на более высокую ступень, дает ему возможность искупить свои ошибки, главная из которых - неумение преодолеть или сдержать себя. Второе же - просто ложное понятие, чаще всего предполагающее ретроградное движение, а во всей этой Вселенной нет движения назад.

Так что, пока живешь здесь, плати свои долги, мой друг. Ибо тот, кто не хочет платить, обречен!