Знали ли Романовы свою судьбу?

Скажем так – они её чувствовали. То, что о самозванстве знали все вплоть до Александра Освободителя – очевидно. Его сын, скорее всего, уже не ведал. Он и стал погубителем империи, разминувшись с немцами.

Вообще, интересно проследить поведение всех Романовых поименно. Их бодрость и злоба по отношению к России – это нечто феноменальное.

«Тишайший» Алексей Михайлович, удавивший православие, крестьянство и само величие России...

Его сынок (чрезвычайно внешне не похожий на папу. В Грузии, кстати, меня уверяли, что при дворе был тогда гренадёрского роста грузинский царевич. Так что Грузия хлебает сейчас ещё и за Петра), превышением всех мыслимых изуверств и благоглупостей типа строительства Петербурга или устройства государственного управления с неизлечимым в дальнейшем сифилисом бюрократии, далеко затмивший даже мифических героев древности типа Нерона или Калигулы...

Дальнейшие тётки, каждая по-своему ненавидевшие Россию и боявшиеся её. Даже Лизка, которую не научила любви жизнь среди простых людей. Просто выродки какие-то!

Или Павел, которого сейчас «понимают». Что уж тут понимать? Да, жил неутолённым честолюбием. Да, знал о самозванстве и боялся каждой тени. Но ведь и ума никакого не написала природа на физиономии.

Александр I был чувствителен. Его желание дать вольную народу – похвально. Его судьба безымянного старца – трогательна. Но даже такого калибра люди, попавшие в исторический переплет самозванства и не мыслимой человеческим разумом вины перед громадной страной, не могут держать удар.

Николай I, кстати, вёл себя достойнее остальных. Он просто служил, пытаясь таким образом отдать долг. Но долг, повторяю, был неподъёмным для человека.

Александр Освободитель доказал своей жизнью, что Романовы не могут быть прощены. И его движение к демократии, его полная покорность судьбе так же трогательны, как у первого из Александров.

Сын его был туповат. Но неосведомлённость о семейном ужасе позволила ему раскрутить экономику России так, как она этого заслуживала давно. Его гордые слова о «флоте и армии, как единственных союзниках России», выдавали помимо его понимания все тайны шекспировского отчаяния Романовых.

Наконец, Николай Кровавый уже и не мог избавиться своей почти святой семейной жизнью от груза прошлого. Это он-то «Кровавый»? А кто в таком случае Пётр? Кто Алексей, расколом рассекший тело страны? Николай чувствовал обречённость всегда. Все его дела были обречены – Японская и Германская войны, Транссибирская магистраль, позволившая большевикам захватить всю страну, военное строительство, ещё более тупое, чем большевистское, столыпинская реформа … Тщетно. Часы приблизились к 300 годам. И если Александр Первый пытался отмолить вину, то Николай уже знал о бесполезности молитвы. Вину можно было попытаться искупить коллективной жертвой.

Удалось ли это?

Вряд ли. Дальнейшая история России в лице СССР доказала это.

Да, история СССР … Да … Что тут скажешь …