Центральная Азия

Российско-американские отношения в Центральной Азии строятся на основе пересечения двух на первый взгляд противоположных тенденций. Россия поддерживает антитеррористическую операцию НАТО в Афганистане и оказывает ей материально-техническую поддержку. (Хотя Кремль регулярно критикует альянс за недостаточную борьбу с производством наркотиков на афганской территории). Одновременно Москва опасается, что Вашингтон выстроит самостоятельную систему отношений с бывшими среднеазиатскими республиками СССР и подорвет механизмы ШОС и ОДКБ.

Ситуация осложняется отсутствием взаимного признания между НАТО и ОДКБ, что приводит к фактическому соперничеству в регионе двух военно-политических блоков. Новый взгляд Вашингтона на роль Центральной Азии был закреплен в Стратегии национальной безопасности США 2002 г. (СНБ-2002). В документе постулировались три основы центральноазиатской политики США. Во-первых, Вашингтон на обозримую перспективу намерен сохранить свое присутствие в Центральной Азии. Во-вторых, наличие военной инфраструктуры в Центральной Азии позволяет США решать комплекс военно-политических задач: от борьбы с транснациональным терроризмом до ограничения ресурсов России и «сдерживания» КНР. В-третьих, ни Ташкентский договор 1992 г., ни ШОС не препятствуют США выстраивать свою систему отношений с центральноазиатскими государствами.

Эта система может совпадать, а может и не совпадать с интересами России и КНР.

Попытки республиканцев провести «ускоренную демократизацию» Центральной Азии оказались неудачными. Администрация Б. Обамы учла ошибки предшественников. На Лиссабонском саммите НАТО 20–21 ноября 2010 г. Было принято решение о выводе военного контингента альянса из Афганистана в 2014 г. Позиции США косвенно усилило подписанное 27 сентября 2010 г. Соглашение между КНР и РФ о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. В Ташкенте, Душанбе и Ашхабаде оно было воспринято как резкое усиление позиций России и КНР в регионе. Возник объективный запрос на поиск контрбалансира России и КНР в лице США.

После центральноазиатского турне госсекретаря США Х. Клинтон в октябре 2011 г. Вашингтон осуществляет политику в регионе по следующим направлениям:

переговоры со странами Центральной Азии о партнерстве в вопросах предстоящего вывода войск НАТО из Афганистана;

консультации со странами Центральной Азии о возможности сохранения американского присутствия в регионе после 2014 г.;

поддержка энергетической политики Туркменистана по созданию новых газопроводных систем в южном и восточном направлении;

вовлечение Узбекистана в переговорный процесс по Афганистану отдельно от партнеров Ташкента по ШОС;

предоставление США статуса партнера по диалогу ШОС;

содействие расширению количества участников ШОС (например, за счет присоединения к организации Турции или Индии).

Соединенные Штаты вновь, как и в 2002–2003 гг., пытаются выстроить комплекс самостоятельных военно-политических (а в идеале и энергетических) связей с центральноазиатскими государствами. Такая политика призвана размыть особый характер ШОС как первой организации обеспечения региональной безопасности без участия США.

Лозунг «смены режимов» Вашингтон снял или отложил «до лучших времен». Зато США претендуют на роль «критического балансира» растущему влиянию России и КНР.

В ближайшие десять лет наибольшие опасения России в Центральной Азии будет по-видимому вызывать опасность повторения «сценария 2002 года». Весной 2002 г. администрация Дж. Буша-младшего стала зондировать возможность вступления или предоставления США статуса ассоциированного члена ШОС. Предложения Белого дома поставили ШОС на грань кризиса. Узбекистан поддерживал американские предложения. Китай выступил против подключения Вашингтона к ШОС. Только выведя за скобки вопрос об американском присутствии, страны ШОС приняли Устав организации на Санкт-Петербургском саммите 7 июня 2002 г.

Ресурсы Москвы в настоящее время меньше, чем были в начале 2000-х годов. Администрация Дж. Буша-младшего делала ставку на индуцирование кризиса в ШОС и смену центральноазиатских элит. Это порождало недоверие к американской политике в Центральной Азии. Администрация Б. Обамы действует более осторожно. Лозунг «смены режимов» Вашингтон снял или отложил «до лучших времен». Зато США претендуют на роль «критического балансира» растущему влиянию России и КНР. Это повышает их шансы на выстраивание партнерских отношений со странами Центральной Азии.

На период до 2020 г. наиболее опасным для России был бы «британский сценарий» 1940-х годов: выстраивание Соединенными Штатами самостоятельных отношений с регионами при минимальном участии центра в этом процессе.