Ненависть к сопернику сочетается с явной завистью к нему.

Это то избы, то стога, то борозды.

Художник хочет сказать, что коммунисты-паразиты вцепились в лоно земли?

И тянут оттуда соки?

Образ Pthirus pubis появляется и в стихах, связанных с Лизой Белой.

Сегодня можно уверенно сказать: они предшествуют графике, листы которой не датированы.

Амплитуда отношения к своей музе у поэта предельно широка: то она возносится как чистый ангел – то повергается как исчадие Ада.

На безумную ревность у Владимира Окназова накладывается чувство отвращения.

Получается причудливая, парадоксальная, воистину взрывоопасная смесь!

В архиве поэта мы обнаружили три эпиграммы, тексты которых разнятся лишь именем адресата.

Почему оно варьируется?

Ведь нет сомнений, что это один человек.

Приведём все три редакции:

I

Доярушкин! Взамен колец и брошек

Что он дарил девчатам озорным?

Огромных, жирных, цепких мандавошек!

И выблядков – хе-хе! – в придачу к ним.

II

Подойницын! Взамен колец и брошек

Что он дарил девчатам озорным?

Огромных, жирных, цепких мандавошек!

И выблядков – хи-хи! – в придачу к ним.

III

Удоевский! Взамен колец и брошек

Что он дарил девчатам озорным?

Огромных, жирных, цепких мандавошек!

И выблядков – ха-ха! – в придачу к ним.

В этих стихах начисто отсутствует рыцарское начало.

Прекрасный поэт унижает себя, проявляя остервенелую – беспощадную – жестокость.

Детишки-то причём?

Ненависть к сопернику сочетается с явной завистью к нему.

По крайней мере три года поэта преследовала тень мощного, но нечистоплотного оплодотворителя – единственным, заведомо бессильным оружием в борьбе с ним становится сарказм.