Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Были намного выше России
– А, если им сказать: слушайте, голубчики сюда, и поймите. Во-первых, мы начали не с тех азов, с которых Европа начала. Там культура началась на много лет раньше. Причем, сто лет до нашей революции. Там культура была совершенно иная, и жизнь была иная, и уровень иной. Затем, значит, Россия начала с азов, с рванья, с крепостного права, и крепостничество практически еще в конце девятнадцатого века было, потом войны были, войны царя с народом – с девятисотого по семнадцатый годы. В восемнадцатом – гражданская война. Потом нам надо было готовиться к войне с фашизмом. На нас нападали. Россия переживала такие муки адские! Сейчас мы воспеваем князя Игоря и так далее – так что, там, тогда была жизнь лучше? Сколько Россия пережила для того, чтобы стать государством, страной! Приходится и нам сейчас переживать. Что ж вы думаете, так просто это все пойдет, легко? – Они, знаете, скажут что? Финляндия получила независимость, после революции, была на уровне России, а как поднялась за семьдесят лет! – Нет. Она была выше России. Намного выше России. И Прибалтика была выше, конечно, и Финляндия. Конечно, мы увлеклись немного строительством заводов. – Но у вас не было другого выхода. – Выхода не было. – Война на носу… – Мы должны были за десять лет пробежать то, что другие пробежали за сто лет. – Вы сделали неслыханное. То, что другие не сделали. Сейчас все это оплевывают, смеются. – Пройдет, – говорит Каганович. – Болезнь общества. Болезнь роста. – Все-таки есть еще поколение, которое очень обижается на то, что этих людей выставляют как зря проживших жизнь, – говорит дочь. Это военное поколение. Им говорят: не за того воевали, надо было за Гитлера воевать. Я читал статью в журнале «Родина» о генерале Власове – он изображается чуть ли не как народный герой! Это был борец со сталинизмом, он хотел использовать немцев как временных союзников, – говорю я. – А кто же это пишет такие статьи? – Сколько угодно сейчас. – И печатают? – спрашивает Каганович с грустью. Он четко улавливает мысль и следит за ней в разговоре. – Печатают. – В журнале «Родина»? – Хотел будто бы спасти Россию от большевизма, а Гитлера использовать как временного союзника, чтобы потом, когда возьмет власть в России, прогнать Гитлера. Но это же наивно! Немцы такие дураки, чтоб занять Россию до Урала, а потом отдать ее Власову? Смешно. – Ставят памятники Махно, Бандере, как это такое? – говорит дочь. – В Кишиневе сняли памятник Ленину, – говорю я. – А съезд украинских националистов как вам нравится? – Что там было? – спрашивает Каганович. – По телевизору показывали: почтить память погибших националистов, их невинно осудили. А что они творили на Украине, невинные? Кто убил Ярослава Галана? – Меня интересует, – говорит Каганович, – значит, вы считаете, интеллигенция средняя не так уж воинственно настроена? – Пожалуй, да. – Средних лет и старых лет – менее воинственно настроена, чем молодая? – Молодая – без веры. – Без веры. – Они сейчас кинутся в рынок. Им рынок предложат, где можно заработать. Если сумеют устроиться. Конечно, каждый не устроится, это ясно. Но кто-то устроится. Это прельщает. Толпы у посольств, чтоб уехать за границу. Это тоже факт. – Толпы? Хотят уехать? Все? – Ну не все. – То есть разные национальности… И русские, и евреи, всякие? – спрашивает Каганович. – Раньше только евреи в Израиль стремились, а теперь многие рвутся на Запад. Немцы бегут в Германию новую… – Как же мы все-таки справимся с этим делом? – спрашивает Каганович. – Что-то мы с национальными делами не додумали. Или нельзя это все было отпускать, многопартийность создали рано. Мало мы прожили в социализме. – Слишком быстро, – соглашается Каганович. – Семьдесят лет – это маленький срок еще. Народы только притирались друг к другу. Какая огромная страна, сколько национальностей, и жили. Не было этих стычек, погромов; убийств. В Закавказье, в Средней Азии что творится! Мальчика убили в Кишиневе за то, что он говорил по-русски на улице! – Мальчика убили? Серьезно? – всполошился Каганович. – Я стихи такие написал: Я равнодушен. Мне ничто не внове, Как будто душу наглухо закрыл. Но мальчика убили в Кишиневе За то, что он по -русски говорил. – Да-а-а. Неужели молдаване могли дойти до такого? – Самое страшное – националистическое движение. Не разбираются. Потом они одумаются и поймут, что сотворили. А пока идет слепая толпа… Бей русских, бей украинцев, бей евреев – кого покажут! Вы знаете какой лозунг в Молдавии? «Утопим русских в еврейской крови!» Каганович смеется: – А когда-то в Кишиневе много евреев было. – И сейчас их много. Но что там творится! Евреи боятся, не знают, куда бежать оттуда. Русские пытаются обменять квартиры. Звонил мне один товарищ из Кишинева: нельзя ли поменять? Кто ж туда сейчас поедет? Только молдаване. – У Косолапова была какая-то статья, – говорит Каганович, – я не помню где… Я даже хотел узнавать. У него книга есть о социализме. – Молотов ее тоже читал. – Какая-то статья у него была. Ладно, вспомню – скажу. – Вы меня спрашивали про статьи Зимина и Волкогонова. Я вам выписал. – Очень хорошо. – Была статья контр-адмирала Зимина «Два вопроса генералу Волкогонову». Зимин там называет Волкогонова перевертышем, контрреволюционером и карьеристом. – А статья где была? – «Литературная Россия», июнь девяностого года. Волкогонов ответил так: «Для людей с черно-белым мышлением набор обвинений стереотипен. По их мнению правы только они. Спорить с ними бесполезно… Пути, способы достижения социалистических целей оказались ошибочными, неверными, а в сталинские времена – и преступными». А вот что писал Волкогонов раньше, в «Этике советского офицера», семьдесят третий год: «Социализм уже доказал великую жизненную силу. Новый общественный строй прочно утвердился на нашей планете. Идеи коммунизма овладели сознанием многих сотен миллионов людей и продолжают победное шествие на -всех континентах. Полное торжество дела социализма во всем мире неизбежно. Советский народ успешно строит коммунизм». Теперь Волкогонов пишет: «Исторический семидесятилетний эксперимент кончился неудачей. И сегодня мы рассматриваем вопросы, которые другие государства решили давно». Это из его речи на Первом съезде народных депутатов РСФСР, девяностый год. – Его чуть ли не председателем Верховного Совета избрать хотели, – говорит Каганович.
|