Александр БЛОК 4 страница

Иван Грозный не колеблясь отправил в монастырь не только собственных супружниц, но и первых двух жен старшего сына Ивана, смертельно раненного железным посохом во время приступа ярости в ноябре 1581 года. Считается, что причиной столкновения с сыном стали сексуальные домогательства отца к третей жене царевича Ивана — Елене Шереметьевой. Словом, в царских покоях, в Кремле и Александровской слободе, ставшей временной столицей государства, происходило примерно то же самое, что несколько раньше в Англии времен царствования Генриха VIII: король, как известно, отличался поразительной распущенностью, имел шесть жен (с некоторыми из них он расправлялся еще более безжалостно, чем Иван Грозный, разрешая семейные конфликты с помощью палача) и не побоялся по данному поводу вступить в открытый конфликт с церковью, разорвать всяческие отношения с Римским папой, положив начало английской Реформации и отправив заодно на плаху строптивого канцлера — великого гуманиста и основоположника европейского утопического социализма Томаса Мора.

Бог точно наказал Ивана Грозного за его грехи: царь умирал долго и мучительно. Считается, что ему помогли отправиться в мир иной раньше времени. Способ отравления выбрали изощренный — под видом лекарств давали снодобье, содержащее смертельную концентрацию ртути. Экспертиза подтвердила это совсем недавно: во время реставрационныз работ в Архангельском соборе Кремля, среди прочих, была вскрыта гробница Ивана IV, и его костные останки отправлены в криминалистическую лабораторию: анализ подтвердил наличие в них повышенного содержания ртути, могущего привести к преждевременной и насильственной смерти. Одновременно известный антрополог М.М. Герасимов создал скульптурный портрет царя, восстановив по черепу его подлинный облик (рис. 82). Герасимов не поддерживал версию насильственной смерти царя. Впрочем, послушаем его самого:

“ 23 апреля 1963 года специальная комиссия Министерства культуры СССР под председательством профессора А. П. Смирнова вскрыла гробницу царя Ивана IV в целях проведения исторического исследования.

Царь был погребен в белокаменном саркофаге. Вытянутый костяк лежал на спине. Череп его слегка был повернут влево. Правая рука сильно согнута в локте так, что кисть ее соприкасалась с подбородком. Левая рука согнута в локте под прямым углом так, что предплечье и кисть лежали поперек груди. Сохранность скелета хорошая, но основание черепа и правая височная кость совершенно разрушены, кости черепа очень хрупкие. На лице кое-где сохранились отдельные волоски бровей, усов, бороды. Скелет был перекрыт обрывками истлевшей монашеской одежды. На голове, закрывая лицо, лежали остатки клобука и венец с вышитой молитвой. На груди— вышивка с изображением распятия, Голгофы и других обычных деталей. В головах, с левой стороны, стоял синего стекла кубок, расписанный желтой краской. <...>

Царь был высок, не ниже 179 сантиметров, очень тренирован, силен в молодости, но к концу жизни сильно пополнел и, вероятно, весил более 95 килограммов.

В результате нарушения обмена веществ у него возникло раннее окостенение хрящей, в ряде случаев связок и множественное образование остеофитов на всех костях скелета. На всех суставах длинных костей можно видеть следы воспалительного процесса полиартрита. Все хрящи грудины, гортани окостенели и хорошо сохранились. Весь этот комплекс свидетельствует о том, что Иван IV страдал постоянными болевыми ощущениями и, вероятно, очень сильными. Это привело его к осторожному, бережливому отношению к себе. Он, видимо, предпочитал сидеть в кресле с высокой, прямой спинкой, прямо прижавшись к ней. Нам известно, что его нередко из одного покоя в другой переносили в кресле. Такое заведомое ограничение движений в конце концов привело к еще большей утрате подвижности. <...>

Из патологических изменений в скелете можно отметить значительную торзию позвонков грудного пояса. На всем скелете наблюдается окостенение хрящей, связок, очевидно, это связано с явлением артроза. Вероятно, царь страдал полиартритом, так как на всем скелете отчетливо видны следы деформирующего спан-делеза. Итак, совершенно очевидно, что Иван Грозный страдал резким нарушением обмена веществ, возникшим вследствие его образа жизни. Полное отсутствие режима, невоздержание в еде и алкоголе — вот основные причины его недуга, ранней старости и смерти. Вероятнее, что он погиб не в результате злой воли современников, а от собственного недуга. Присутствие ртути в организме следует объяснить тем, что царь пользовался ртутными мазями, ища облегчения от боли в суставах”.

Несмотря на скепсис современных ученых, отравление царя для его современников не являлось тайной. Об этом в один голос свидетельствуют и отечественные, и иностранные авторы. В.Н. Татищев приводит в своей " Истории Российской" факты из утраченной ныне, к сожалению, летописи, созданной в окружении патриарха Иова: здесь прямо говорится об отравлении царя Ивана. В " Записках" Станислава Жолкевского называется и главный заказчик — Борис Годунов: " Он лишил жизни Иоанна, подкупив английского врача, который царя Иоанна лечил…" Приведенный фрагмент, кстати, в свое время привлек внимание А.П. Чехова, выписавшего его при сборе материалов для диссертации " Врачебное дело в России". Другие авторы называют иных лиц, заинтересованных в скорейшем устранении царя. Удивляться этому, разумеется, не приходится, ибо к концу царствования Ивана Грозного врагов у него во много раз больше, чем было в при восхождении на престол.

Джером Горсей, оказавшийся в ту пору в очередной раз в Москве, был вхож в царские покои, и оказался свидетелем последних дней, часов и даже минут жизни Ивана Грозного. В те дни англичанин, прибывший в Москву с посольством, постоянно находился в Кремле, однажды царь даже пригласил его посмотреть " тайную тайных" — свою сокровищницу, где самолично демонстрировал наиболее интересные драгоценные камни и рассказывал об их таинственной силе (рассказ царя дословно записан в дневник любознательного англичанина).

И царь, и его приближенные предчуствовали, что смерть не за горами. О том же свидетельствовали и ноосферные явления. В летописи про то сказано так: " В ту же зиму (1584 года) явилось знамение на небесах в Москве: меж церковью Благовещания и колокольней Ивана Великого явился крест на небесах да звезда с хвостом. Ближние люди возвестили царю Ивану о том знамении, царь же Иван, выйдя на Красное крыльцо и посмотрев на то знамение, сказал окружающим: " Сие знамение ко смерти моей". Понятно, что хвостатая звезда —комета, которая, впрочем, добра никогда не сулила. Но огненный крест —предупреждающий знак ноосферы…

Когда в феврале у царя Ивана появились прервые признаки опасного недомогания, в далекую Лапландию были срочно отправлены гонцы с заданием — немедленно доставить в столицу самых лучших колдунов и шаманов: они должны были остановить развитие болезни и излечить царя от смертельного недуга. Но когда знаменитых саамских целителей по санному пути наконец привезли в Москву, они отказались лечить царя. " Он скоро умрет. Мы помочь бессильны, " — сказали лопари-шаманы и назвали точную дату смерти —вечером 18 марта (от царя, естественно, этот безжалостный приговор утаили). Так оно и случилось — шаманы слов на ветер никогда не бросали.

Джером расписывает последний день царя по часам и минутам. Около третьего часа по полудню самодержец отправился в баню. По дороге в мыльню распевал свои любимые стихиры. В покои вернулся около семи — довольный и распаренный. Последние дни царь самостоятельно почти не передвигался — его носили на руках приближенные. Так и в тот роковой вечер: Ивана посадили на постель, и он велел принести шахматы, до которых был большой охотник, решив сыграть перед сном партию-другую с очередным фаворитом — Родионом Биркиным, молодым рязанским дворянином, отправленным после смерти царя послом в Грузию. В некотором отдалении по рангам расположилась свита. Первым стоял Борис Годунов. Джером Горсей находился тут же и описал дальнейшее с кинематографической точностью:

" Царь был одет в распахнутый халат, полотняную рубаху и чулки; он вдруг ослабел и повалился навзничь. Произошло большое замешательство и крик, одни посылали за водкой, другие — в аптеку за ноготковой и розовой водой, а также за его духовником и лекарями. Тем временем он был удушен и окоченел. [Данная фраза переведена в строгой точностью с оригиналом: именно она дала основание некоторым историкам предполагать, что в суматохе Иван Грозный был удушен подушкой. - В.Д]. Некоторая надежда была подана, чтобы остановить панику. Упомянутые Богдан Бельский и Борис Федорович [Годунов], который по завещанию царя был первым из четырех бояр и как брат царицы, жены теперешнего царя Федора Ивановича, вышли на крыльцо в сопровождении своих родственников и приближенных, их вдруг появилось такое великое множество, что было странно это видеть. Приказали начальникам стражи и стрельцам зорко охранять ворота дворца, держа наготове оружие, и зажечь фитили. Ворота Кремля закрылись и хорошо охранялись. Я, со своей стороны, предложил людей, военные припасы в распоряжение князя-правителя. Он принял меня в число своих близких и слуг, прошел мимо, ласково взглянув, и сказал: “Будь верен мне и ничего не бойся”.

Митрополиты, епископы и другая знать стекались в Кремль, отмечая как бы дату своего освобождения. Это были те, кто первыми на святом писании и на кресте хотели принять присягу и поклясться в верности новому царю, Федору Ивановичу. Удивительно много успели сделать за шесть или семь часов: казна была вся опечатана и новые чиновники прибавились к тем, кто уже служил этой семье. Двенадцать тысяч стрельцов и военачальников образовали отряд для охраны стен великого города Москвы; стража была дана и мне для охраны Английского подворья. Посол, сэр Джером Баус, дрожал, ежечасно ожидая смерти и конфискации имущества; его ворота, окна и слуги были заперты, он был лишен всего того изобилия, которое ему доставалось ранее. Борис Федорович — теперь лорд-правитель; и три других главных боярина вместе с ним составили правительство, по воле старого царя: князь Иван Мстиславский, князь Иван Васильевич Шуйский и Микита Романович. Они начали управлять и распоряжаться всеми делами, потребовали отовсюду описи всех богатств, золота, серебра, драгоценностей, произвели осмотр всех приказов и книг годового дохода; были сменены казначеи, советники и служители во всех судах, так же как и все воеводы, начальники и гарнизоны в местах особо опасных. В крепостях, городах и поселках, особо значительных, были посажены верные люди от этой семьи; и таким же образом было сменено окружение царицы — его сестры. Этими мерами он [Борис Годунов] значительно упрочил свою силу и безопасность. Велика была его наблюдательность, которая помогла ему быть прославляемым, почитаемым, уважаемым и грозным для его людей, он поддерживал эти чувства своим умелым поведением, так как был вежлив, приветлив и проявлял любовь как к князьям и боярству, так и к людям всех других сословий".

Ко дню кончины царю Ивану Васильевичу Грозному шел всего лишь 54-й год, хотя на дошедших прижизненных портретах выглядел он глубоким стариком (рис. 83). Сохранился и словесный портрет царя Ивана — на основании свидетельств очевидцев его дал князь Семен Иванович Шаховской в собственноручно написанной " Летописной книге":

" Царь Иван лицом был некрасив, очи имел серые, длинный крючковатый нос; ростом высок был, сухопар, плечи поднятые, имел грудь широкую, руки крепкие. Был мужем великого разума, в премудростях книжных искусен, весьма красноречив, в бою смел и своему отечеству заступник. С подданными своими, порученными ему от бога, был он очень жесток, в кровопролитии и казни решителен и неумолим. Множество людей от мала и до велика в царствование свое истребил, многие города свои разграбил, многих священноначальников заточил и смерти жестокой предал, и разное другое сотворял с подданными своими, и многих женщин и девиц блудом осквернил. Тот же царь Иван и много хорошего сделал. К воинам своим был весьма благосклонен и все что требовалось для них из казны своей щедро раздавал. Таков был царь Иван".

История все расставила по своим местам. Как бы ни кляли царя Ивана прошлые и нынешние историки и в каких бы смертных грехах его ни обвиняли — они не в силах отрицать: величие России, ее авторитет для остального мира, ее стратегическая мощь во многом утвердились и окончательно укрепились именно в эпоху Ивана Грозного. Его наиболее дальновидным последователям, таким, как Петр I и Екатерина II, осталось добавить лишь несколько дополнительных штрихов к тому великому геополитическому полотну, которое именуется Россия.

Подлинно великие историки (а также политики и писатели) всгда осознавали истинное значение мощной и противоречивой фигуры Ивана IV для последующих судеб Отечества. Их точку зрения во многом сумел выразить Н.М. Карамзин, не пожалевший черной краски, чтобы во всех отвратительных подробностях показать мерзкие деяния Ивана Грозного, и вместе с тем завершивший 9-ю книгу " Истории Государства Российского", посвященную царствованию предпоследнего представителя династии Рюриковичей, следующими провидческими словами:

" В заключение скажем, что добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти: стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на судебнике и напоминало приобретение трех царств могольских [так! ]: доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь как живые монументы царя-завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования; отвергнул или забыл название мучителя, данное ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой доныне именует его только Грозным, но различая внука с дедом, так названным древнею Россиею более в хвалу, нежели в укоризну. История злопамятнее народа! "

* * *

Влияние летописей на формирование общественного сознание и индивидуального мировоззрения неоспоримо. Однажды сформулированное, оно продолжает действовать — непосредственно и опосредованно — на протяжении многих веков, проявляясь в самых неожиданных местах и самым непостижимым образом. Образ Ивана Грозного лучший тому пример. Историки разного калибра вылили на него столько грязи, сколько не выливали, пожалуй, на всех остальных Рюриковичей вместе взятых. И что же? Как уже отмечалось, в обыденном сознании мощная и колоритная фигура Грозного царя нисколько не померкла. В представлении последующих поколений она стала такой же эпической, как былинные князья и богатыри.

Не лишне отметить также, что наши представления о царе Иване в последние полстолетия формировались не столько под воздействием летописных первоисточников и многочисленных научных или околонаучных исследований, но также и художественного фильма Сергея Эйзенштейна “Иван Грозный”. Его влияние на массовое сознание в психологическом ключе сравнимо разве что с ошеломляющим впечатлением, которое производило на зрителей — особенно первоначально — полотно Ильи Репина “Иван Грозный убивает своего сына” (так оно прозвано в обиходе).

Хорошо это или плохо? Правильно или неправильно? Думается, что применительно к данному конкретному случаю — совсем даже неплохо. Сергей Эйзенштейн (1898—1948) создал монументальное кинополотно, равное которому ранее мировой кинематограф никогда не знал (и по сей день не знает). Здесь есть всё — в гармонической целостности: прекрасный, продуманный сценарий, гениальная режиссура; классический, хрестоматийный монтаж; великолепный актерский ансамбль и неповторимая музыка Сергея Прокофьева. По мнению всех без исключения кинокритиков и авторитетных жюри творение Эйзенштейна непременно входит в число десяти лучших фильмов всех времен и народов, нередко открывая этот список^*.

Фильм никогда бы не стал непревзойденным шедевром, если бы в нем отсутствовали правдивые исторические образы. Автор фильма — не просто выдающийся кинорежиссер, но и один из самых эрудированных людей своего времени. Прежде чем приступить к написанию сценария, а затем и постановке фильма, о царе Иване, он изучил все летописные своды и необозримый океан прочей литературы. В итоге была создана добротная научно-художественная фактура, которая объективно отражала роль жестокой и трагической личности царя и государя всея Руси как радетеля Отечества (см.: Приложение 3). Здесь — в противовес обывательским и псевдонаучным стереотипам — успешно преодолен барьер очернительства и отброшен ярлык " кровавого деспота" (приклеенный в основном иностранными злопыхателями).

Судьба великого фильма сложилась трагично. 1-я серия, снятая в тяжелейших условиях эвакуации (начало работы — в апреле 1943 года; вышла на экраны в январе 1945 года), вызвала — несмотря на военное время — всеобщий восторг и получила Сталинскую премию 1-й степени. 2-я серия была отснята ударными темпами, но ее постигла печальная участь. Просмотрев готовый материал, Сталин произнес только одно слово: “Смыть! ” После смертельного приговора вождя фильм на целых двенадцать лет был запрещен к показу и вышел на экраны уже после осуждения “культа личности”. Работа над 3-й серией была тотчас же прекращена; успели отснять только несколько эпизодов, из коих сохранился, по меньшей мере, один — допрос немецкого опричника и лазутчика Генриха Штадена. Однако полный киносценарий был издан ранее, и сегодня нетрудно проникнуть в общий замысел всего фильма. Сохранилась и подробная раскадровка 3-й серии, сделанная самим Эйзенштейном, который был отменным рисовальщиком. Безусловно, впечатляет финал трилогии — царь Иван на берегу Балтийского моря — его заветной мечты и, быть может, главного дела всей его жизни (рис. 89). Данная тема рефреном песни (слова Владимира Луговского) проходит через все три серии фильма.

Сталин не скрывал причин своей немилости. Его раздражали не только сцены, где Иван Грозный терзается из-за происходящих по его наущению смертоубийств, но общая концепция сценария. Пригласив создателей киношедевра на беседу, он высказал, одну поразительную мысль, любопытную с точки зрения представлений генералиссимуса о русской истории. Эйзенштейну и Черкасову (исполнителю главной роли) было заявлено следующее: “Вы показали Ивана Грозного чересчур мнительным и мягким (вот так-то!) царем: если бы он довел опричнину до конца и перерезал всех бояр, не было бы в России впоследствии никакого Смутного времени”. Безусловно, доля истины в словах Сталина есть. Но сколь же жестока сия истина!

ГЛАВА 7

СМУТНОЕ ВРЕМЯ — ЯСНЫЙ УМ

(период безвластия и летописание Смутного времени)

Но чу! Там пушка грянула,

Во тьме огонь блеснул,

Рать вражая воспрянула,

Раздался трубный гул!..

Молитесь Богу, братия!

Начнется скоро бой!

Я слышу их проклятия,

И гиканье, и вой;

Несчетными станицами

Идут они вдали,

Приляжем за бойницами,

Раздуем фитили!..