Ярослав СМЕЛЯКОВ 2 страница

Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. Этногенетические легенды, догадки, протогипотезы XVI — начала XVIII века. СПб., 1996.

Мыльников А.С. Картина славянского мира: взгляд из Восточной Европы. Представления об этнической номинации и этничности XVI — начало XVIII века. СПб., 1999.

Насонов А.Н. История русского летописания XI — начала XVIII. М., 1969.

Нидерле Л. Славянские древности. М., 1956.

Новгородская первая летопись старшего и младшего извода. М., 2000.

Новгородские летописи. СПб., 1879.

О начале войн и смут в Московии. М., 1997.

Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия в пяти томах. Т. 1. М., 1994; Т. 2. М., 1996. (Издание продолжается).

Памятники литературы Древней Руси. В двенадцати томах. М., 1978—1994.

Памятники отреченной русской литературы. Собраны и изданы Н.С. Тихонравовым. Т. 1—2. М., 1863.

Панченко А.М. О русской истории и культуре. СПб., 2000.

Паранин В.И. Историческая география летописной Руси. Петрозаводск, 1990.

Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX—XI веков. Смоленск—М,. 1995.

Платонов С.Ф. Лекции по русской истории. М., 1993.

Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI—XVII вв. М., 1995.

Платонов С.Ф. Учебник русской истории. М., 1992.

Повесть временных лет. СПб., 1996.

Повесть о Зосиме и Савватии (факсимильное воспроизведение). М., 1986.

Повесть о Куликовской битве. Текст и миниатюры Лицевого свода XVI века. Л., 1984.

Повести о начале Москвы. М.-Л., 1964.

Повесть о победах Московского государства. Л., 1982.

Погодин М.П. Древняя русская история до монгольского ига. Т. 1—2. М., 1999.

Подробная летопись от начала России до Полтавской баталии. СПб., 1798.

Полевой Н.А. История русского народа. Т. 1—3. М., 1997.

Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 1—40. СПб.; М.-Л., 1841—2000. (Изданиепродолжается).

Попов А.Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. М., 1869.

Попов А.Н. Обзор хронографов русской редакции. М., 1869.

Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский исторический журнал. 1922. Кн. 8.

Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI века. М., 1983.

Приселков М.Д. История русского летописания XI—XV вв. Л., 1940.

Приселков М.Д. Митрополит Иларион — в схиме Никон — борец за независимую русскую церковь // Сергею Федоровичу Платонову — ученики, друзья и почитатели. СПб., 1911.

Приселков М.Д. Нестор-летописец. Пг., 1923.

Приселков М.Д. Троицкая летопись: Реконструкция текста. М.-Л., 1950.

Псковские летописи. М.-Л., 1941. Вып. 1; М., 1955, Вып. 2.

Путевые заметки Эриха Лассоты, отправленного римским императором Рудольфом к запорожцам в 1594 г. Спб., 1873.

Радзивиловская летопись. (Факсимильное воспроизведение рукописи. Текст. Исследования. Описание миниатюр). В двух томах. СПб., 1994.

Рогожский летописец. Тверская летопись. Рязань, 2000.

Россия XV—XVII вв. глазами иностранцев. Л., 1986.

Русское историческое повествование XVI—XVII веков. М., 1984.

Рыбаков Б.А. Древняя Русь: Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.

Рыбаков Б.А. Из истории культуры Древней Руси. М., 1984.

Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982.

Рыбаков Б.А. Мир истории. Начальные века русской истории. М., 1984.

Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981.

Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси. М., 1987.

Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия в IX—XIV вв. М., 1978.

Самоквасов Д.Я. Происхождение русского народа. М., 1908.

Се повести временных лет (Лаврентьевская летопись). Арзамас, 1993.

Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994.

Сибирские летописи. СПб., 1907.

Симеоновская летопись. Рязань, 1997.

Синопсис. Киев, 1674 и последующие 30 изданий.

Сказание о Борисе и Глебе. Факсимильное воспроизведение житийных повестей из Сильвестровского сборника (2-я половина XIV века). М., 1985.

Сказание о царстве Казанском. М., 1959.

Скрынников Р.Г. Опричный террор. Л., 1969.

Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в. “Смута”. М., 1988.

Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. Новосибирск, 1990.

Скрынников Р.Г. Третий Рим. СПб., 1994.

Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992.

Славяне и Русь: проблемы и идеи. М., 1998.

Славяне и скандинавы. М., 1986.

Славяне и финно-угры: Археология, история, культура. СПб., 1997.

Славянские древности: Этнолингвистический словарь в пяти томах. Т. 1—2. (издание продолжается). М., 1995—1999.

Славянские хроники. СПб., 1996.

Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1—3. В семи частях. Л., 1987— 2000.

Словарь русского языка XI—XVII вв. Т. 1—24 (издание продолжается). М., 1975—1999.

Смоленск и Гнёздово в истории России. Смоленск, 1999.

Солодкин Я.Г. История позднего русского летописания. М., 1997.

Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. 1—15. М., 1959—1966.

Софийская первая летопись по списку И.Н. Царского // Полное собрание русских летописей. Т. 39. М., 1994.

Софийская первая летопись старшего извода. М., 2000.

Сперанский М.Н. История древней русской литературы. М., 1914.

Татищев В.Н. История Российская. // Собрание сочинений в восьми томах. Т. 1—6. М., 1994—1966.

Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975.

Типографская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 24. Пг., 1921.

Тихомиров М.Н. Летописи // Советская истоическая энциклопедия. Т. 8. М., 1965.

Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979.

Топоров В.Н. Предыстория литературы славян: Опыт реконструкции. М., 1998.

Тредиаковский В.К. Три рассуждения о трех главнейших древностях российских… // Полное собрание сочинений в трех томах. Т. 3. СПб., 1849.

Третьяков П.Н. По следам древних славянских племен. Л., 1982.

Трубачев О.Н. К истокам Руси (наблюдения лингвиста). М., 1993.

Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. М,. 1991.

Трубачев О.Н. Indoarika в Северном Причерноморье. М., 1999.

Устюжский летописный свод (Архангелогородский летописец). М.-Л., 1950.

Феннел Дж. Кризис средневековой Руси: 1200—1304.

Флетчер Дж. О государстве Русском. СПб., 1905.

Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., 1999.

Холмогорская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 33. Л., 1975.

Хроники смутного времени. М., 1998.

Шамбинаго С.К. Иоакимовская летопись // Исторические записки. Т. 21. М., 1947.

Шахматов А.А. Древнейшие судьбы русского племени. Пг., 1919.

Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV—XVI вв. М.-Л., 1938.

Шахматов А.А. “Повесть временных лет” и ее источники // Труды отдела древнерусской литературы. Т. 4. М.-Л., 1940.

Шлихтинг А. Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л., 1934.

Шмурло Е.Ф. История России. М., 1997.

Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. М., 1925.

Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 г. по 1505 г. М., 1998.

Энциклопедия “Слова о полку Игореве” в пяти томах. СПб., 1995.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ЗАЧИН. (Летописи как исторический фундамент национального самосознания).

Глава 1. ДАВНЫМ-ДАВНО, ДАВНЫМ-ДАВНО, ДАВНЫМ-ДАВНО… (предлетописная эпоха и предыстория отечественного летописания).

Глава 2. ПРОБУЖДЕНИЕ ДЕРЖАВЫ (эпоха первых Рюриковичей).

Глава 3. “МИНУВШЕЕ ПРОХОДИТ ПРЕДО МНОЮ…” (эпоха Нестора-летописца).

Глава 4. СПОЛОШНЫЕ КОЛОКОЛА (эпоха “Слова о полку Игореве” и нашествий

степняков).

Глава 5. ТВЕРДЬ РОССИИ (эпоха становления Московского царства).

Глава 6. ДВА ИВАНА (эпоха геополитического Возрождения).

Глава 7. СМУТНОЕ ВРЕМЯ — ЯСНЫЙ УМ (период безвластия и летописание Смутного времени).

Глава 8. “НО БЛИЗОК ДЕНЬ, ЛАМПАДА ДОГОРАЕТ…” (эпоха новой династии).

ЭПИЛОГ.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Василий ТАТИЩЕВ. О истории Иоакима епископа новгородского.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Валерий ДЕМИН. Потаенная страница древней русской истории.

ПРИЛОЖЕНИЕ 3. Сергей ЭЙЗЕНШТЕЙН. Иван Грозный (киносценарий: 1, 2 и 3 серии).

Библиография.

АННОТАЦИЯ

Очередная книга доктора философских наук Валерия Никитича Демина продолжает серию его публикаций по русской истоии и предыстории. Она занимает промежуточное место между четырьмя ранее вышедшими в нашем издательстве книгами: “Тайны русского народа” (1997), “Тайны земли русской” (2000), “Загадки Русского Севера” (1999), “Загадки Урала и Сибири” (2000). Опираясь на анализ многочисленных летописных первоисточников, автор сосредоточивает внимание на наиболее загадочных вопросах и нерешенных проблемах русской истории.

" ЗАДНИК" = 4-я страница обложки

Все, что сегодня нам известно о далеком историческом прошлом, дошло исключительно благодаря летописям — уникальным литературным памятникам русской культуры. Отсюда черпаем мы и факты славной и многотрудной истории, и имена ее выдающихся деятелей, и хронологию событий, и первоосновы мировоззрения, и самый русский дух. Опираясь на летописи, специалисты-ученые давно построили давольно таки стройное здание отечественной истории. Но сами же летописи заставляют задумываться: “А все ли в нем правильно? ” Уж слишком много загадок кроется за скупыми строками летописцев. Попытка приоткрыть завесу таинственности хотя бы над некоторыми проблемами и предпринимается в настоящей книге.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Валерий ДЕМИН

ПОТАЕННАЯ СТРАНИЦА ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ

Посвящается Дону Кихоту Ламанчскому — рыцарю навсегда.

Современному образованному человеку хорошо известно западноевропейское средневековое рыцарство — по школьным учебникам, музейным экспозициям, иллюстрированным книгам, романам Вальтера Скотта и их экранизациям, другим кино- и телефильмам. Только подумаешь: рыцари — и тотчас же вспоминаются впечатляющие турниры, бескомпромиссные поединки, крестовые походы, Ледовое побоище, Грюнвальдское сражение... Очень многие знакомы и с оригинальной средневековой литературой, с героями скандинавских саг, кельтским королем Артуром, английским Беовульфом, французским Роландом, испанским Сидом, немецкими Зигфридом, Парсифалем, Лоэнгрином, с не ведающей национальности любовью Тристана и Изольды.

Казалось бы, уж о ком, о ком, а о рыцарях мы знаем всё или почти что всё. Однако мало кто задумывался, что эти закованные в латы благородные воители с их особым кодексом чести и философией жизни — всего лишь заключительный аккорд давних и вненациональных традиций, корни которых уходят в глубокую индоевропейскую древность. В самом деле, откуда вообще взялись рыцари? Кто породил рыцарскую идеологию, мораль и правила поведения? Первоначальное значение слова " рыцарь" — " всадник" (именно сильно искаженное немецкое слово Reiter — " всадник" породило понятие Ritter, а затем через польское rycerz — ирусское слово " рыцарь") (рис. 98).

Подобные хорошо вооруженные, облаченные в доспехи всадники — герои народного эпоса — прекрасно известны во многих древних культурах — индоевропейской, тюркской, монгольской, тунгусо-маньчжурской, китайской, тибетской, финно-угорской и др. Они скитаются по всему свету, защищая родную землю от врагов, помогают обиженным и угнетенным, заботятся о процветании народа. Они отважны, благородны, самоотверженны, добродетельны, исполнены высшими идеалами и всегда уверены, что святая правда и провидение на их стороне. Иногда они странствуют в одиночку, иногда — в окружении преданных друзей, всегда готовые прийти на помощь и вступить в сражение с любой темной силой.

Вам ничего это не напоминает? Ну, конечно — перед нами хорошо знакомые былинные богатыри — Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович, Святогор, Вольга, Дунай и другие. Чем они отличаются от странствующих рыцарей? Практически ничем (рис. 99)! Непонятно одно: в какую конкретную эпоху они жили. Вроде бы былины подсказывают точный ответ: князь Владимир, например, — вполне историческое лицо, из летописей известно и когда он жил и где правил. Но Владимир Красное Солнышко — заведомо собирательный образ, объединивший в себе двух реальных князей —Владимира Святого и Владимира Мономаха — и привязанный к более поздней татаро-монгольского ига. Более того, происхождение образа Красносолнечного князя вообще теряется в таких безднах. Что захватывает дух — но об этом чуть позже. Истинные же корни русских богатырей и всего рыцарства восходят к несравнено более древним временам.

В 1982 году вышла в свет книга Франко Кардини " Истоки средневекового рыцарства" (ее первод на русский язык опубликован в 1987 году). Как видно уже из названия, автор ставит целью — выявить исходные точки самого феномена рыцарства. Его духовные начала ученый видит в традициях первобытного шаманизма, а практику — в кочевническом богатырстве. Рыцарь и богатырь неотделимы от коня, поэтому временные параметры определяются достаточно просто: лошадь была одомашнена не ранее третьего тысячелетия до новой эры, следовательно, странствующие на конях богатыри не могли появиться раньше указанного времени. Впрочем, раньше и не надо!

Наше культурно-историческое поле по сей день во многом представляет собой нераспаханную целину. Мы даже не подозреваем, какое богатство таится под ее нетронутым травяным покровом. Нас продолжают уверять, что героический эпос представляет собой продукт исключитнльно художественного творческого и чистого вымысла. В действительности же архаичный фольклор (куда относится большинство русских былин) — это закодированный в системе устойчивых образов-клише знания о древнейшем прошлом наших предков. Уже в XIX веке было обращено внимание на поразительное совпадение русских былинных богатырей с героями персидского эпоса, хотя вывод из этого неоспоримого факта делался неправильный: дескать, русские былинные образы заимствованы из древнеиранской культуры. Даже доспехи — кольчуги и остроконечные шлемы — у русских и иранских витязей похожи, не говоря уж о том, что одного из главных героев древних персидских сказаний зовут Рустам (Рустем), то есть налицо иранизированное имя одного из праотцев русского народа — Руса.

Что же должно означать подобное совпадение? Только одно: у русских и иранских богатырей общие корни, общие предки, общие традиции. В данном плане Франко Кардлини прослеживает исторические корни рыцарства не только до парфян — преемников Персидской державы, — но даже до скифов и киммерийцев — хозяев евразийских степей в античную эпоху. Он совершенно правильно обращает внимание на то, что уже тяжеловооруженные сарматкие всадники — катафрактарии (рис. 100), вместе с конем облаченные в пластинчатые латы — даже по виду своему напоминают позднейших средневековых рыцарей.

Иногда дело представляется таким образом, что русские богатыри находятся на службе стольнокиевского князя. Ничего подобного! Вчитайтесь хорошенько в былины и вдумайтесь: и киевский князь, и русские богатыри — каждые сам по себе. Былинные богатыри достаточно самостоятельны и независимы от великого князя: захотят дружить с ним — дружат, не захотят — ищи ветра в поле. И уж никак нельзя сказать, что богатыри находятся в вассальной зависимости от князя. Они служат вовсе не ему, а общерусскому делу — защите родной земли и ее населения, руководствуясь исключительно собственным свободным решением.

Этим, в общем-то, и объясняются многие на первый взгляд странные особенности былинных сюжетов. Богатыри вечно находятся в дальней и долгой отлучке, за ними надо посылать, их надо разыскивать, а, разыскав — еще и упрашивать. Впрочем, когда речь идет об опасности, нависшей над Родиной, упрашивать никого не надо. Только вот Киевский князь здесь ни при чем.

Почему же так часто не оказывается русских богатырей при дворе князя? Да потому, что они странствующие богатыри и занимаются именно тем, чем и положено заниматься странствующим рыцарям. Кстати, феномен странничества уходит в такие дальние глубины истории, когда, судя по всему, коня как верного спутника богатыря еще и в помине не знали. В самом деле, странствующий герой Гильгамеш передвигается в основном пешком, сыны Калева — пешком и на лодках. В челне путешествует и Лебединый рыцарь Лоэнгрин, известный по средневековым сказаниям, что доказывает глубочайшую древность самого образа. То же можно сказать и о " лодочных героях" русских былин — Садко и Соловье Будимировиче. Давно уже высказывались предположения, что, вопреки сложившемуся мнению, именно они наиболее архаичные персонажи русского героического эпоса.

Я всегда разделял данную точку зрения, а недавно она нашла лишнее подтверждение. Просматривая в очередной раз дореволюционные издания фольклора, наткнулся на текст, мимо которого прошли последующие публикаторы. Он был записан на Терском берегу Белого моря от сказительницы Ольги Вопиящной и опубликован в 1908 году в сборнике " Былины новой и недавней редакции из разных местностей России". Речь идет о тексте, посвященном сватовству Соловья Будимировича к Забаве Путятишне. Вообще-то эпическое сватовство — сюжет, достаточно популярный в устном народном творчестве разных народов. Традиционен он и для русских былин. Практически все русские богатыри перебывали в роли удачливых или неудачливых женихов. Исключение — разве что старый холостяк Илья Муромец: у него, правда, есть внебрачный сын (по другим вариантам — дочь), о чем подробнее будет сказано ниже.

Былина о сватовстве Соловья Будимировича тоже не в диковинку. Однако ее вариант, который на сей раз привлек внимание, совершенно необычен: в нем просматривается архаичный пласт, уходящий в самые гдубины древнейшего индоевропейского — и даже гиперборейского — мировоззрения. Имеются в виду времена, когда прапредки современных этносов поклонялись Солнцу и имели четко выраженную солярную идеологию. Так вот в былине, записанной на Терском берегу, невеста Соловья Будимировича Забава Путятична (чьей, впрочем, она невестой только не была!) совершенно неожиданно оказывается внучкой Солнца. Именно к нему на небеса с помощью вихря вынужден отправиться былинный герой и через свою суженую просить согласия на брак:

Приходила она к дедюшке, к Солнышку:

" Уж ты гой еси, дедюшка Солнышко!

Ише цьи это теремы высокия,

Высокия да златоверховаты? …

Такой поворот былинного сюжета оказался неожиданен и непонятен даже для самой исполнительницы, и былина осталась не записанной до конца (потому, видимо, приведенный вариант больше нигде не публиковался). Кроме того, поначалу в былине речь шла о князе Владимире Красном Солнышке, который находится в Киеве в своем дворце. Но затем вдруг Владимир-Солнышко становится просто дедушкой Солнышком и перемещается на небо. Для исполнительницы, механически запомнившей и воспроизводившей сюжет, подобное выглыдело полной абракадаброй, и она вряд ли понимала то, о чем пела. На самом же деле неграмотная крестьянка совершенно непроизвольно запомнила и сохранила в своей памяти осколки древнего солярного мировоззрения. И Владимир в данном контексте оказывается не стольнокиевским князем, жившим на рубеже 1-го и 2-го тысячелетий, а древним индоевропейским властителем Вселенной. Ибо имя Владимир означает " Владеющий миром", а в сочетании с названием дневного светила получается имя древнего солярного божества — " Владеющее миром Солнце".

Маловероятно, что имя В(о)лодимир, образованное из двух слов — “волод” и “мир”, изначально появилось как сложносоставное. Скорее всего, оно долго циркулировало в укороченной форме из двух простых слов. Его корневая основа — древнейшая, она породила интереснейшие лексические цепочки. Исходной основой следует считать глагол “володеть” — “владеть”, “властвовать”, “править” и существительное “волость” — 1) “сила”, “могущество”; 2) “власть”; 3) “территория”, “округа”, “область”, “государство”. Корень “вол” лег в основу таких разносмысловых понятий, как “вол” — “бык”, “крупная скотина”, “волос” — “растительность на теле”; Волос (Велес) — “скотий Бог” у древних славян, хотя имя Волоса (Велеса) скорее объединяет оба смысла: первоначальный — “сила, “могущество” и тот, что относится к крупному рогатому скоту; “волхв” — “жрец”, “колдун”, “чародей”; “воля” — “целеустремленность” и др.

Корень “вол” путем чередования гласной трансформировался в другой не менее продуктивный корень “вел”. Сама дифференциация корней произошла в период распада индоевропейской общности языков — при сохранении единого смысла (ср.нем. Welt: 1) “мир”, “свет”, “вселенная”; 2) “мир”, “человечество”, “люди”; 3) “сфера”, “среда”). В русском языке оба корня нередко выступали как равнозначные: ср. “волос” — “Велес”, “волот” — “великан”, “воля” — “веление”. В ряде случаев корень “вел” играет вполне самостоятельную роль: “вельми” — “сильно”, “очень”; “великий” — “очень большой” и “превосходный”; “величать” — “превозносить”; “вельможа” — “сановник” и т.д.

С точки зрения расшифровки закодированных древних смыслов несомненный интерес представляет также имя одного из старших былинных богатырей — Вольга. Во многих текстах былины, записанных в разных местах, он именуется Волхом, то есть “волхвом”. В дальнейшем в народном представлении, как было показано выше, архаичный образ Вольги слился с исторической фигурой другого волхва — Олега Вещего. Представляется, однако, что в имени Волх (Вольга) скрыт еще один более глубокий пласт, связанный со старославянским названием “великана” — “волот” (оба слова — однокоренные). Волх Всеславич он и волхв, и волот (Великан). Это многое проясняет в этом весьма загадочном былинном образе, естественно вписывающемся (вместе с исполином Святогором) в общекультурную концепцию и легендарную историю, согласно которой в древнейшие времена на земле обитала особая раса людей-великанов.

Таким образом, первоначальный смысл древнего имени Владимир — Властимир можно реконструировать в триединстве своих значений: Мир как 1) Вселенная; 2) народ; 3) согласие. В последнем смысле русское слово напрямую заимствовано из арсенала древнеарийской идеологии и мифологии, где Солнцебог мира и согласия прозывался Митрой. С его именем связана история тайного учения митраизма, которое в форме манихейства дожило до Средневековья и тесно переплелось с судьбой рыцарства и различных ересей. Все это имеет непосредственное отношение к теме данного эссе.

* * *

Итак, рыцарство имеет граздо более древние и глубокие корни, чем это предстваляется на уровне современного обыденного сознания. Многие эпические герои Древности — это предтечи средневековых рыцарей. В свою очередь, странствующие богатыри (не обязательно конные) также были распространены по всему миру. В их числе и бессмертная плеяда русских богатырей, которые действовали и в одиночку, и в составе богатырского содружества, точнее — братства. Индивидуальные подвиги и сражения — безразлично, с фантастическими ли чудищами типа Змея Горыныча, изощренными ли душегубами, вроде Соловья-Разбойника (рис. 101) или несметными ордами разорителей Русской земли — нас в данном случае не интересуют. Нас интересует исключительно богатырское братство. Что это за структура? Откуда она взялась? Какова ее идеология? И как русское богатырское братство сопряжено с традиционными рыцарскими орденами?

Сразу же отвечаю на последний вопрос: сопряжено — да еще как! Содружество былинных богатырей (рис. 102) представляет собой типичное рыцарское братство! Оно вписывается в общую логику развития подобных организаций и является предшественником средневековых рыцарских орденов. Описания русских рыцарских братств сохранились в былинном цикле, посвященных службе на Заставе Богатырской — собирательного образа русского рыцарского образа. Количество членов богатырского братства колеблется от семи до тридцати одного, все они известны поименно. Однако поскольку к моменту записи былин (конец XIX — начало XX века) неграмотные, как правило, исполнители уже слабо представляли древние исторические реалии, в их сознании происходило неизбежное смешение прошлого и настоящего, многие подробности искажались, важные детали утрачивались, а то и просто забывались. Так произошло, к примеру, с былиной про Заставу Богатырскую, записанной в начале ХХ века Николаем Евгеньевичем Ончуковым от известной печорской сказительницы Федосьи Емельяновны Чуркиной. В былине в составе воинского братства действует 31 богатырь (30 + 1), но к моменту фольклорной записи исполнительница помнила уже только 18 имен. Остальные забыла, о чем честно призналась фольклористу. Тем не менее с точки зрения рыцарской темы упомянутая былина представляет колоссальный интерес:

Кабы жили на заставе богатыри,

Недалёко от города — за двенадцать верст,

Жили они да тут пятнадцать лет.

Тридцать-то их было да со богатырем;

Не видали ни конного, ни пешего,

Ни прохожего они тут, ни проезжего,

Ни серый тут волк не прорыскивал,

Ни ясен сокол не пролетывал,

Да нерусский богатырь не проезживал.

Тридцать-то было богатырей со богатырем

Атаманом-то — стар казак Илья Муромец,

Илья Муромец да сын Иванович,

Податаманьем Самсон да Колыбанович,

Добрыня-то Микитич жил во писарях,

Алеша-то Попович жил во поварах,

Мишка Торопанишка жил во конюхах;

Да и жил тут Василий сын Буслаевнч,

Да и жил тут Васенька Игнатьевич,

Да и жил тут Дюк да сын Степанович,

Да и жил тут Иермя сын Васильевич.

Да и жил Родивон да Превысокие,

Да и жил тут Микита да Претирокие,

Да и жил тут Потанюшка Хроменький;

Затем Потык Михайло сын Иванович,

Затем жил тут Дунай сын Иванович,

Да и был тут Чурило млады Пленкович,

Да и был тут Скопин сын Иванович,

Тут и жили два брата, два родимые,

Да Лука, да Матвей — дети Петровые...

Персональный состав богатырского братства — величина переменная, но в нем всегда сохраняется цетральное неизменное ядро, свидетельствующее о четкой иерархии и руководящем звене русского рыцарского ордена. Как нетрудно догадаться, главенствующую роль в воинском братстве играют три богатыря — Илья, Добрыня и Алеша. Старший — Илья, но его власть крепится не на возрасте, а на авторитете. Что касается возраста, то более старшим здесь, скорее, является Добрыня. Его имя (в отличие от двух первых) — не христианское, а исконно русское, языческое, хотя само по себе это еще ничего не доказывает. Стержень былин о Добрыне — борьба со Змеем (рис. 103), что свидетельствует о глубокой архаичности самих сказаний. В отличие от Добрыни Никитича, Илья Муромец — сын крестьянский, его жизнь и подвиги сопряжены со временем, когда земледелие стало неотъемлемой частью русской жизни. Кроме того, Илья Муромец почитается Православной церковью и канонизирован как один из ее святых. Популярности Ильи содействовали и калики перехожие, с помощью которых на протяжении многих веков распространялась в народе устная информация. Калики, как известно из былин, исцелили Илью и впоследствии он стал их небесным покровителем. Однако все это случилось значительно позже.

Христианизированное имя главного русского богатыря библейского происхождения: от имени пророка Илии, означающее “мой Бог” и восходящее к другим именам древних семитских Богов: угаритский Илу (также звали и древнейеменского верховного Бога), финикийский Крон — Эл и др. По-аккадски, например, в “Эпосе о Гильгамеше” ilu также означает Бог. Данный корень фигурирует и в индоевропейской мифологии: Ила — ведийская Богиня жертвенного возлияния и молитвы, Иллуянка — хеттский дракон, победивший Бога грозы, и др. Наконец, нельзя не заметить, что в исконном названии легендарной Трои — Илион присутствует все тот же корень “ил”. Не случайна и созвучность имен Илья — Ильмаринен (от финского ilma — “воздух”, “небо”) — одного из главных героев " Калевалы", кузнеца, сковавшего небесный свод. Среди Первобогов " Калевалы" и мать Вянемёйнена — Ильматар, которая считалась Дочерью воздуха (ilma) и Матерью воды.

Совершенно очевидно, что корневая основа “ил” имеет фундаментальное значение в индоевропейской, финно-угорской и семитской мифологии и восходит к той эпохе, когда между соответствующими протоэтносами, их языками и культурами не существовало непроходимой грани. Представляется достаточно вероятным, что образ русского былинного богатыря Ильи Муромца как раз и совместился с еще более древним мифологическим и историческим героем, древнее имя которого оказалось созвучным новому христианизированному имени. Во всяком случае, углубленный лексический и смысловой анализ свидетельствует в пользу такого предположения. Кто был этот древний герой? Какой культуре принадлежал? Какие напластования отделяют его от современной эпохи? На эти вопросы еще предстоит ответить.