Король Филипп

Спокойствие, Констанция! Терпенье!

Констанция

Нет, не нужны мне помощь и советы;

Единственная помощь и совет

Смерть, смерть! Люблю и призываю смерть.

Благоуханный смрад! Блаженный тлен!

Встань, поднимись от ложа вечной ночи,

Ты, враг, ты горький ужас для счастливых!

Лобзать я буду мерзостные кости,

В провал глазниц вложу свои глаза,

Червями пальцы обовью и в рот,

Чтоб не дышал, набью земли могильной,

И стану трупом страшным, как и ты.

Приди! Оскал твой для меня - улыбка.

Несчастная возьмет тебя в мужья,

В любовники. Приди!

Король Филипп

О, успокойтесь,

Страдалица прекрасная!

Констанция

Нет, нет!

Пока дыханье есть, не смолкнет голос.

О, если б мой язык вещал, как гром,

Я потрясла бы мир призывом скорбным.

Я грозный разбудила бы скелет,

Что не внимает слабым женским воплям,

Не отвечает на обычный зов.

Пандольф

Не горе, а безумье - ваши речи.

Констанция

Твои же - клевета, и это грех.

Я не безумна. Волосы я рву

Они мои. Констанцией зовусь,

Была женою Готфрида. А сын мой

Артур, и он погиб. Я не безумна,

Но разума хотела бы лишиться,

Чтоб ни себя, ни горя своего

Не сознавать! Придумай, кардинал,

Такое мудрое увещеванье,

Чтоб я сошла с ума - и сразу будешь

К святым причтен; не то рассудок мой,

Пронзенный горем, скоро мне внушит,

Что удавиться, горло перерезать

Вернейший путь избавиться от мук.

Будь я безумной, я б забыла сына

И утешалась бы тряпичной куклой.

Но разум жив, и жгуче, слишком жгуче

Терзает душу каждая из бед.

Король Филипп

О, заплетите косы! Как любовно

Друг к другу льнут волос чудесных нити!

Чуть на одну блестящая слеза

Падет случайно - тысячи других

К ней устремятся, разделяя горе,

Как нежные и верные друзья,

Что не хотят в несчастье разлучаться.

Констанция

Молю, пустите в Англию меня!

Король Филипп

Прошу вас косы заплести.

Констанция

Извольте,

Но для чего? Я распустила их,

Крича: «О если б сына моего

Могли из плена вырвать руки эти

Так, как свободу дали волосам!»

Но вольность их во мне рождает зависть,

И вольных заключу опять в оковы,

Затем, что бедный мальчик мой в плену.

Отец наш кардинал, вы говорили,

Что с близкими мы свидимся в раю:

Раз так, я сына своего увижу!

От Каина, от первого младенца,

До самого последнего, вчера

Рожденного на свет, земля не знала

Прелестней существа! Но червь тоски

Пожрет нераспустившуюся почку

И сгонит красоту с его лица,

И станет бледным он, как тень, худым,

Как лихорадящий, и так умрет,

И в небесах его я не узнаю,

И, значит, никогда уж, никогда

Не видеть мне прекрасного Артура!

Пандольф

Великий грех - отчаянье такое.

Констанция

Слова того, кто сына не имел.