Непродуктивное потреблениеи феодальное общество

Жене не был способен к общению, и Сартр знал за ним эту слабость. В его представлении Жене приговорен к желанию быть существом, доступным для него самого, объектом, аналогичным вещам, а не сознанию, являющемуся субъектом и не способному рассмотреть себя как вещь, не разрушив себя. (С начала и до конца исследования он постоянно на этом настаивает.) По его мнению, Жене соотносит себя с феодальным обществом, все время навязывающим ему устаревшие ценности. Эта слабость отнюдь не вызывает у Сартра сомнений в подлинности писателя, она дает ему еще один козырь, чтобы защищать его. Он не говорит о том, что вина лежит только на феодальном обществе, обществе прошлого, основанном на земельной собственности, наоборот, ему кажется, что Жене оправдан перед этим устаревшим строем, который воспользовался им, его проступками и его несчастьем, чтобы удовлетворить естественную тягу к

* " Journal du voleur". P. 184 - 185.

тратам (чтобы достичь цели: разрушения благ, потребления). Единственная вина Жене в том, что он морально является продуктом этого еще существующего, но обреченного общества (которое только сейчас начинает исчезать). В любом случае это вина старого общества перед новым, политически победившим строем. Сартр в общих чертах развивает тезис о противостоянии общества, достойного осуждения, то есть " общества потребления" и общества, достойного подражания, о котором он мечтает, а именно " общества производительности труда", что соответствует усилиям, предпринимаемым в СССР*. Достаточно сказать, что Зло и Добро сводятся к вредному и полезному. Конечно, некоторые потребления скорее полезны, чем вредны, но это не чистые потребления, а продуктивные, противостоящие, осуждаемому Сартром феодальному духу потребления ради потребления. Сартр ссылается на Марка Блока** [6], говоря об " особенном соревновании в тратах, послужившем однажды поводом для театрального представления в Лимузене. Один рыцарь разбрасывал серебряные монеты по заранее вспаханной поверхности, другой освещал кухню церковными свечками, третий, бахвалясь, приказал сжечь живьем всех своих лошадей" ***. Реакция Сартра на такие факты закономерна: он, естественно, возмущен, как и многие, любым потреблением, неоправданным пользой. Сартр не понимает, что именно ненужное потребление противостоит производству как властитель подчиненному, а свобода - рабству. Он, не задумываясь, осудит все, что относится к самовластности, о которой я уже сказал, что она " в основе своей" подлежит осуждению. А как же тогда свобода?

* В связи с этим противопоставлением см.: " Saint Genet", p. 112 - 116 и особенно р. 186 - 193. Хотя эти идеи близки к тем, что я высказываю в работе " Отверженная часть. Консумация", тем не менее, они сильно разнятся (там я делал акцент на необходимости трат и бессмысленности производительности труда как конечной цели). Впрочем, то, что ценность признана привилегией общества производительности труда, поскольку общество потребления стало невыносимым, не является до такой степени необходимым и достаточным приговором Сартра, чтобы он не смог через 150 страниц употребить два раза " муравьиное общество", чтобы обозначить, само собой разумеется, " общество производительности труда", названное им идеальным. Сартровская мысль иногда более расплывчата, чем хотелось бы.

** " La Socle'te' fe'odale". Цитата дана по: " Saint Genet". P. 186-187.
*** Сартр мог бы найти в " Отверженной части" иные примеры такого устремления. всеобщность которого я доказал.