Свобода и зло

Найти Зло в свободе - значит помыслить необычно, неконформистски и настолько вразрез с общепринятым, что даже трудно и подумать о том, чтобы это оспорить. Сартр первым делом будет отрицать, что свобода обязательно должна быть Злом. Однако он наделяет ценностью " общество производительности труда" еще до того, как признает ее относительность: тем не менее эта ценность относится к потреблению, в большинстве случаев непродуктивному, то есть к разрушению. Если мы начнем искать связь этих представлений, то скоро заметим, что свобода, даже сохраняя возможные отношения с Добром, всегда, как говорит Блейк о Мильтоне, " невольно на стороне демона". Сторона Зла - сторона покорности и подчинения. Свобода всегда открыта мятежу. Добро связано с закрытостыо правил. Сартр сам пишет о Зле теми же словами, которыми он говорит о свободе: " Ничего из того, что есть, - замечает он по поводу " опыта Зла" Жене*, - не может ни определить, ни ограничить меня; тем не менее, я существую, я буду тем ледяным дыханием, которое уничтожит всю жизнь. Значит, я нахожусь поверх сущности: я делаю, что мне хочется, я делаю себя этим " я хочу" "... Как бы то ни было, никто не может идти - что, видимо, хочет сделать Сартр - от свободы к традиционному пониманию Добра, сообразного с пользой**.

Есть только один путь, ведущий от неприятия рабства к свободному ограничению установки на самовластность: неизвестный Сартру путь общения. Лишь когда свобода, нарушение запретов и самовластное потребление рассматриваются в той форме, в которой они действительно даны, обнаруживаются основы морали для тех, кто не

* " Saint Genet". P. 221. Курсив Сартра.
** Самая большая трудность, встретившаяся Сартру в его философских исследованиях - бесспорно, в невозможности для него перейти от морали свободы к всеобщей морали, связывающей индивидов между собой системой обязательств. Только мораль общения и соблюдения правил, лежащая в основе общения, превосходит практическую мораль. У Сартра, однако, общение - не основа, но может стать таковой, по его мнению, благодаря изначально замутненному видению одних другими (для него основой основ является обособленный человек, а не множество общающихся людей). Еще во время войны он заявил, что напишет работу о морали. Но только честный и огромный труд " Святой Жене" может дать представление о ходе этой работы. Однако, думается, что на диво удачный " Святой Жене" - отнюдь не ее окончание.

oкончательно подчинился необходимости и кто не хочет отказываться от смутно различимой полноты бытия.