That was.oh. What was that?

Жила была нежность. В ее обязанности входило нежить.
Жила-была грубость. В ее обязанности входило грубить.
Жили по соседству…
Грубость – исправно грубила.
Нежность – исправно нежила.
Грубость грубо сталкивала звезды с неба в бездну.
А нежность их нежно ловила, не давая им разбиться вдребезги.
Так и угасали звезды, не разбившись, прямо на лету…
Печально соседство блеска и темноты.

А. Рожковский

Последняя пятница ноября сулила быть очень веселой, а для некоторых слегка алкогольной. Ведь сегодня проводится вторая игра сезона между колледжами. В первую игру, в которой уже, кстати, успел отличиться Лиам, наша команда обыграла соперников, даже несмотря на то, что лило, как из ведра. Именно в тот момент мой организм предал меня, среагировав на мокрое тело Лиама так, как я теперь реагирую на него постоянно. Нет, ну вы просто представьте, крупные капли дождя превратили газон на поле в сплошное месиво, в котором и кувыркались наши футболисты, и эти же самые капли уверенно приземлялись на их телах, насквозь промокая футболки и шорты, или, как правильней у футболистов, трусы. И когда все предыдущие годы мне было абсолютно все равно, кто играет, зачем и почему, то в этом году я появляюсь на трибунах болельщиков чуть ли не самым первым, лишь бы не пропустить выход моего тела. Конечно, мне не особенно интересна сама игра, так как я спортом в принципе не увлекаюсь, но ради Пейна мне пришлось немного помучить Луи, чтобы тот поднатаскал меня. Кстати да, Томлинсон также в команде; играет он давно, даже успел отличиться в качестве капитана, но в позапрошлом году он получил серьезную травму голени, и поэтому ему пришлось покинуть на время команду. И вот, с сентября этого года он снова в деле, только капитанскую повязку уже получил Лиам, что, пока что, никак не трогает Луи. Это пока. Что и пугает, на самом деле. Ведь Томмо – боец, он никогда не сдается, если очень хочет что-то получить. Вот как, например, Гарри. Паренек не сразу увлекся голубоглазым нападающим сборной колледжа, он поначалу очень боялся его и всячески избегал. Даже как-то раз пытался встречаться с какой-то мымрой белобрысой, лишь бы отвадить футболиста, но Томмо не дурак, как видите, и их история до сих пор сотрясает во мне все живое, только я вам этого не говорил. Когда-нибудь я буду просить их рассказать мне ее на ночь, как сказку.

Шел уже второй тайм, а ни одна из команд так и не смогла забить другой гол. Да, было очень много сильных моментов, даже местами замирало сердце, но штанга или аут осаждали бушующие чувства болельщиков и заставляли сесть обратно на свои места. И как же меня до чёртиков злили нарывающиеся игроки сборной соперников, что хотелось самому выбежать на поле и хорошенько им вмазать. Ведь, они специально провоцировали Лиама, зная, что он порой не контролирует свои эмоции, вот как на прошлой игре, когда его удалили с поля до конца матча за почти что развернувшуюся драку. Никто толком не знает, что такого сказал Пейну капитан соперников, но, хотя бы немного зная его, могу предположить, что что-то не очень приятное. Но, кажется, моему капитану сделали выговор за прошлый раз, и теперь он ведет себя сдержаннее и не поддается на жалкие провокации и поддевания.

Прошло еще пятнадцать минут, а голов всё не было; многие болельщики совсем отчаялись получить сегодня заряд положительных эмоций, что перестали криками и улюлюканиями поддерживать свои команды. Было чертовски холодно - конец ноября, как-никак, - но все мужественно терпели окончания матча. Я пришел туда один, ну как, точнее, улетел, никого не дождавшись, так что, думаю, Гарри и Найл где-то здесь, только мы не можем найти друг друга. От холода я начал пританцовывать на сиденье и притопывать ногами, пока не почувствовал, как с обеих от меня сторон кто-то шумно приземляется. Ну, кто это еще может быть.

- Мы еле тебя нашли. Не мог подождать? – возмутился Хоран и обвил мои плечи рукой. Я постарался ближе прижаться к ним обоим, так как конечности, действительно, начинали отказывать.

- А ты чего такой сердитый? Луи на поле, не ты ли был этому несказанно рад, когда узнал? – я посмотрел на Стайлса справа от меня, который с абсолютным безразличием сложил руки на груди и так же прижимался ко мне сбоку. Он вздернул бровями и отвернулся в сторону, так и не ответив мне.

- Не доставай, они поссорились, - тихо прошептал мне на ухо блондин, но у Гарри, как оказалось, локаторы.

- Никто не ссорился. Просто я не хочу его видеть и всё, - пробурчал кудрявый. Я внимательно посмотрел на выражение его лица и увидел что-то, напоминающее обиду. Что такого мог сделать Томмо, чтобы Гарри так жутко выглядел? Ведь, он сам добивался его, чего ему не хватает? Но я решил не трогать его, а лучше поговорить потом с Луи, хоть никогда этого и не делал. Не говорил с ним на счет его отношений с Гарри. Как-то было плевать, но такой Стайлс мне не нравится.

Пока мы были отвлечены от игры болтовней, трибуна просто взорвалась воплями, вскочив со своих уютно насиженных мест и подпрыгивая на несколько сантиметров. Мы тоже подорвались и посмотрели на табло, на котором высветилось имя Луи. Затем быстро перевели взгляд на поле, где Лиам давал ему «пять». Из разговоров сзади мы поняли, что Томлинсону помогла отличная подача Пейна, поэтому гол вышел практически чистым, без каких-либо помарок. Ведь, большинство хороших голов получаются с удачной подачи. Я улыбнулся, провожая капитана глазами к их тренеру, когда тот взял тайм-аут. Гул голосов и восклицаний на мгновение заглох, когда, запрокинув голову назад и сделав один большой глоток воды из бутылки, Лиам попал взглядом точно по моему растерянному лицу. Я схватился за колено Найла, неосознанно сильно сжимая его, но тут же ослабил хватку, так как секундный контакт был нарушен тренером, потрепавшим Ли по шевелюре.

Финальный свисток, и игра остановлена. Наша команда выиграла вторую игру сезона из двух сыгранных ими, и теперь их ждет еще одна в декабре, прямо перед Рождественскими праздниками. И если они выиграют и ее, то это будет непревзойденным подарком для болельщиков, а я буду просто рад наблюдать за счастливым лицом моего капитана, потому что, как мне кажется, он настоящий только на поле, а во все остальное время, он притворяется. И мне интересно знать, что движет им в обычные дни, почему он хочет, чтобы люди не любили его, даже ненавидели? Ведь, он практически убедил меня, что он говнюк, почти заставил подумать о том, чтобы отступиться и не терять времени зря, но что-то во мне щелкнуло в какой-то момент, и я понял, что намерен вытащить настоящего Лиама на поверхность, даже если это будет чертовски сложно.

Когда Найл учил меня свистеть, я не учел, что мои легкие, возможно, не готовы к такому, и когда мы зашли в наш блок, то незамедлительно юркнул к себе в комнату и плашмя свалился на неразобранную кровать, чувствуя пьянящее головокружение.

- Зейн, - за мной завалился Хоран, а следом за ним и наш школьник. Оба упали рядом со мной, звонко смеясь. – Ты раньше выкуривал по пачке сигарет в день, а тут стонешь от того, что немного посвистел. Кончай ломать комедию и пошли к Остину.

- Кто такой Остин, и почему мы должны к нему идти? – бубнил я это прямо в подушку, но потом перевернулся на спину, растолкав непрошенных гостей. Что приперлись за мной?

- Ну, блять. Для тебя что-нибудь, кроме твоих книженций важно? – я получил несильный удар в бок.

- Да. Капитан, - невозмутимо ответил я.

- Так вот тебе мотивация – Лиам тоже будет на вечеринке у Остина, - я призадумался, потом приподнялся на локтях, но через пару мгновений снова увалился на спину, дырявя потолок.

- Лень.

- Что? Что я слышу? Мне показалось, или ты не пойдешь туда, где будет Пейн? – в голосе друга чувствовалось опасливое недоверие. Я цокнул и встал с кровати, направляясь в кухню через общую комнату, чтобы нагреть чайник. Я, черт возьми, отморозил себе задницу на холоде.

- Я и так буду видеть его два раза в неделю. Наедине. Не вижу смысла портить себе нервы, наблюдая, как он пьет и отжигает с очередной блондинкой. Кстати, почему блондинки? – сделав задумчивое выражение лица, я с умным видом потер подбородок и вскинул вверх брови. Не дождавшись озарения свыше, я сам для себя пожал плечами и пошел в коридор снять куртку и ботинки. За окном почти смеркалось, и нужно было сесть за пресловутое языкознание, но было так отчаянно лень, что уж говорить о вечеринке у какого-то там Остина? Хм.

Через пару минут за нашим кухонным столом уже сидели Хоран и Стайлс, ожидая горячего чая. Просверлив их ленивые задницы взглядом, я разлил зеленый чай по чашкам, достал из подвесного шкафчика конфеты и поставил все это на стол. Вечер все наступал и наступал, а Гарри не вымолвил и слова, пока не раскрылась входная дверь, а в комнате не появился его парень. Кудрявый раздраженно закатил глаза и отвернулся к окну. Томмо увидел нас всех и приземлился рядом с Найлом, выхватив у того чашку с кипятком.

- Ты беспардонная личность, Луи Томлинсон, - сделал вывод мой сосед и вздохнул. – Но сегодня у тебя есть привилегии. Поздравляю с победой, - он улыбнулся и потрепал нападающего по лохматой шевелюре.

- Спасибо. Крутой гол, правда? Думаю, я больше не буду злиться на твоего бунтаря, за то, что отобрал мой титул, - Томмо улыбнулся мне и подмигнул, затем встал из-за стола и осмотрел всех нас, включая Гарри.
- Ну, так что, все идут к Остину?

- Нет, - хором ответили я и Гарри. Найл сказал, что пойдет, поэтому пошел собираться, ведь, идти в соседнее общежитие. Пока он ждал Найла, то сел обратно за стол, придвинувшись к кудрявому.

- И что же ты будешь делать все это время, позволь узнать? – прищурившись и склонив голову на бок, спросил его Луи. Гарри нервно хмыкнул, но развернул к нему лицо.

- А это уже теперь не твое дело, - Гарри любил иногда провоцировать Луи, даже бесить порой, и он совсем его не боялся с некоторых пор, и по набирающему обороты злости на лице Луи я понял, что нужно спасать кудрявое чудо.

- Мы хотели посмотреть «Воздушную тюрьму», - вмешался я, и две пары глаз развернулись в мою сторону. Луи усмехнулся, смотря то на меня, то на своего парня.

- Зейни, ты хоть предупреди его, что это за фильм. Не уверен, что люди, любящие «Дневник памяти» и «Реальную любовь» вообще знакомы с Николасом Кейджом и боевиками 90-х, - видно было, что от безысходности и холода со стороны Гарри Луи пытается шутить и издеваться, но кудрявый лишь ухмыльнулся и покосился на него, пристально смотря в глаза.

- Ты забыл, наверное, кто тебе показал «Святые из Бундока» и «Хулиганы зеленых улиц»? – Томмо уже хотел было что-то возразить, но на кухню ворвался уже одетый Найл, готовый идти на вечеринку. Луи встал из-за стола и пошел вместе с Хораном к выходу, но перед тем, как уйти, просунул голову в дверной проем.

- Я не знаю, чем ты на самом деле собирался занять себя вечером, но я настоятельно не рекомендую тебе злить меня, - и, закрыв за собой дверь, скрылся из виду. Я посмотрел на Гарри, который застыл в недоумении, а потом он вскочил и подбежал к окну, открыв его и, видимо, дождавшись, пока Найл и Томмо выйдут на улицу, крикнул:

- Ты недооцениваешь меня, Томлинсон. Кто сказал, что я боюсь тебя? Удачно оттянуться! – и закрыл окно, даже не дождавшись ответа от своего благоверного. Хотя, я уверен, что Луи сейчас на взводе и нервно посмеивается, сжимая и разжимая кулаки. Я закатил глаза и встал из-за стола. Я сказал, что хочу поговорить с Луи на счет их отношений? Забудьте. Они меня Уже достали.

Но я действительно хотел посмотреть какой-нибудь старый боевичок. Это, так сказать, моя тайная страсть. Оставив Гарри с целой коробкой дисков с фильмами, я пошел в свою комнату переодеться в домашнюю одежду и взять пачку сигарет из сумки. Но, как только вытащил ее, то не мог не вытащить и свой дневник. Я каждый день имею с ним дело, даже если ничего не пишу, я все равно перечитываю полюбившиеся строчки, будь то мои собственные или же цитаты любимых авторов. Натянув футболку, я устроился удобнее на кровати и открыл дневник на случайной странице, попав в ту дату, когда сделал свою первую заметку о Лиаме. Это какой-то знак? Хм. Глаза начали бегать по строчкам каллиграфического почерка - не хвастаюсь, но у меня действительно красивый почерк, - и в голове тут же промелькнула картинка нашей первой встречи, точнее, как я его впервые увидел. Но даже не важен сам момент, так как это была обычная столовая, важно само чувство и щелчок в мозгу, который дал мне понять, что «всё, Зейни, скажи пока своей прежней жизни». Я не смог удержаться и не уложить строки на свой язык, повторяя каждое слово шепотом, но с выражением.

«Люблю Тебя за то, что ты красивый,
За то, что иногда бываешь злой.
Лю6лю Тебя за то, что ты ревнивый,
За то, что никогда не будешь мой.
Люблю Тебя за ласковые губы,
За блеск твоих лукавых глаз.
За то, что ты порой бываешь грубый,
За то, что нужен мне 100 раз…»

Конечно, я не могу с точностью сказать, какой он, но на первый взгляд он показался мне именно таким, насколько я могу судить о его характере. И еще куча и куча слов, посвященных ему, когда каждое слово выведено с нелепой аккуратностью, а подпись в конце возвращает меня в реальность, заставляя поверить, что это писал именно я, и это посвящено живому человеку, а не дань памяти давно ушедшему из жизни автору, которому в моем дневнике также уделено немало места.

Влип ты, Зейни.

Начал перелистывать страницы и, зацепившись на цитате из пьесы Шекспира, рассмеялся на всю комнату. До чего довела любовь -такую банальщину цитировал. Видимо, мое долгое отсутствие не осталось незамеченным кудрявым другом и, когда он меня окликнул, я закрыл своё «сокровище» и убрал в верхний ящик стола, где он всегда хранится, когда я дома.

- Так ты выбрал фильм? – прокричал я ему из своей комнаты, потом надел свитер поверх футболки и вышел в общую комнату, прикрыв за собой дверь в свою. Гарри сидел на полу перед телевизором в позе лотоса, перетасовывая бесчисленное количество дисков в руках, потом взял в руки два отложенных и передал мне.

- Предлагаю «Скалу» или «На гребне волны», - предложил он, опустив глаза. Я прищурился, посмотрев на друга, и похлопал того по спине.

- Гарри, ты не обязан смотреть это, если тебе не нравится. Луи просто хотел тебя поддеть.

- Думаешь, я не знаю? – он усмехнулся. – Мне плевать на то, что он думает. Если мой любимый фильм является мелодрамой, это не значит, что я не смотрю другие жанры вовсе. Так что не умничай и ставь Киану Ривза.
Он передал мне диск с «На гребне волны» и встал с коврика на полу, чтобы переместиться на диван. Я кивнул и запустил один из любимых фильмов, удобно развалившись на своей стороне дивана и предварительно потушив свет. Я знал, что Гарри только языком треплется и не станет творить глупостей, ведь, преданнее парня я не встречал. Даже расставшись с Томмо, он ни за что не побежит завязывать отношения с кем-либо другим. Для этого ему потребуется гораздо больше времени, чем Луи. Улыбнувшись неосознанной покорности друга рядом, я полностью погрузился в шикарный голливудский боевик.

***

Фильм я закончил смотреть практически в одиночку, так как Гарри на половине уснул. Да уж, любитель остросюжетного боевика, дамы и господа. Луи бы от души посмеялся, расскажи я ему, но, увы, я стал немного лучшим другом, чем был прежде, что совершенно не радует и хочется всех послать. Быть добреньким скучно и надоедает. Вот скажите мне, как любовь к такому засранцу, как Лиам, может настолько изменить человека, причем в лучшую сторону? Вот и я не знаю.

После фильма я успел послушать громко музыку, разбудить Гарри, поесть, покурить, пройти три теста по культурологии и убраться в своей комнате. Время медленно, но верно шло к полуночи, и нужно было бы пойти в душ и лечь спать, так как я реально очень устал. Но нужно было проводить Гарри до его общежития, а то чувствую, Луи не собирается этого делать еще, как минимум, неделю. А дорога не такая уж и близкая, да еще и так темно на улице, хоть глаза выколи. Что поделать. Надев куртку поверх домашней одежды, я повел Стайлса к нему. Прямо на выходе из общежития нам встретилось много народу, а точнее, половина футболистов, которые были пьяны, но не в стельку, и которые направлялись в душ. Я, честно признаться, удивился, так как эта вечеринка оказалась самой непродолжительной из всех, что здесь устраивались.

- Вы чего так рано? Горшок зазвенел? – прокричал им, хоть и сонный, Гарри. Кто-то что-то ему ответил, но мы не расслышали, что именно. А потом перед нами показался сам Остин, хозяин вечеринки.

- Разогнали, блять. Просил же – не ставить колонки у открытого окна. Теперь душ и спать, - от парня чувствовался запах спиртного, но ноги его еще держали, так что, попрощавшись, он вошел в здание, куда прошли остальные парни, среди которых не было ни Лиама, ни Луи, ни Найла. Ладно. Проводив Стайлса до самой калитки во двор его общежития, я, стуча зубами, быстро развернулся и мотнул обратно, так как щеки раздирало от жгучего ветра. Вспомнив, что среди футболистов не было Ли, я решил воспользоваться случаем и быстро принять душ, пока он не появился, так как не хочу снова с ним там столкнуться, как в прошлый раз, ибо мне насточертело ходить из-за него с практически деревянным стояком. В тот раз я чуть не умер, но, быстро убежав от света в конце тоннеля, я воскрес и постарался выбросить его торс из головы. А лучше не только торс, но и его накаченную задницу, и запах, когда он подошел ко мне совсем близко, и плечи, и спину, и губы… Да, блять. Уже возбуждаюсь при малейшей мысли о нем. Успокоившись, я взял полотенце с туалетными принадлежностями и спустился на четвертый этаж, сразу же найдя свободную кабинку.

Намыливаясь, я непроизвольно слушал обсуждение парней отлично проведенного матча, таким образом, хоть немного отвлекаясь от мыслей о футболисте. В комнате, когда я вошел, оставалось человека три, и сейчас нас осталось всего двое, как я понял, когда других двое парней попрощались с Остином. Он что-то напевал себе под нос, но меня это, как ни странно, не нервировало. Я долго стоял под струями горячей воды, обеими руками опираясь о кафель, и пытался согреться после улицы. Потом я услышал, как входная дверь отворилась, и кто-то вошел. Именно вошел, так как Остин все еще пел. Я подумал, что, возможно, завис тут и пора выходить и идти спать.

Выключив воду, я в последний раз провел руками по мокрым волосам, зализав их назад, снял с крючка полотенце, обернул его вокруг бедер и отодвинул шторку. Я ведь везучий, знали об этом? Прямо напротив моей кабинки у зеркала перед раковиной стоял Лиам и раскладывал свои принадлежности для бритья. Увидев меня в зеркале, он осмотрел мое тело с ног до головы - что показалось мне слегка странным, - потом развернулся на шатких от алкоголя ногах и осмотрел всю комнату на наличие, видимо, людей. Я, не обращая на него внимания, начал продвигаться к зеркалу, но не успел сделать и пары шагов, как меня нагло затолкнули обратно в душную кабинку, наполненную паром. Я оторопел и ничего не понял, пока не опустил глаза вниз и не увидел руку на моей груди, затем поднял глаза обратно и напоролся на помутневший взгляд напавшего на меня человека, и палец, приложенный к его губам, призывающий меня молчать. А что я мог? Я вообще офигел, даже пискнуть не смог бы, не то, чтобы хоть что-то сказать.

- Остин, ты что ли? – выкрикнул он куда-то в воздух немного заплетающимся языком, так как не знал, где именно находился его друг. Потом снова посмотрел на меня, так же не убирая руки с моей груди. Меня моментально бросило в дрожь от пронзительных кофейных глаз, прорывающихся прямо в грудную клетку, а колени предательски задрожали. Он начал тянуть вторую руку к моему плечу, но услышал голос парня и отдернул ее. Я выдохнул, правда, на время.

- Ли?

- Да, друг, я.

- Ха, как ты узнал меня? – Остин смеялся, и, должен сказать, что настроение у него было на высоте, несмотря на сорванную вечеринку. Мы услышали, как тот отодвинул шелестящую занавеску и вышел из своей кабинки.

- Ты так и не научился петь, приятель, - Лиам вел с ним беседу из моей кабинки, стоя на бессовестно близком расстоянии со мной и так и не отрывая глаз от моего лица. Я чувствовал запах алкоголя и сигарет, а еще что-то мужское, что всегда исходит от него, и не смог побороть желание прикоснуться к нему, пока он так непозволительно близко. Мне было плевать, зачем и почему он делает то, зачем сделал вид, что они с Остином во всей комнате вдвоем, зачем рассматривал меня и трогал. Я отбросил вопросы и убрал руку, сдерживающую полотенце на бедрах, и поднял ее вверх, накрыв руку Лиама на своей груди. И это был первый раз, когда я вот так к нему прикоснулся, чувствуя его тепло и одновременно не получая отторжения. Я прикрыл глаза и начал медленно продвигать свою руку от его ладони вверх до предплечия, пока не уперся ею в самое плечо футболиста, крепкое и надежное, а еще нестерпимо нежное, что было очень сложно не наброситься на него прямо там. Открыв глаза, я хотел было продолжить движение рукой по его шее, чтобы запечатлеть на щеке, но, когда посмотрел на него, тот отрицательно покачал головой, не позволяя этого делать. Закусив губу, я резко отдернул руку и виновато опустил голову. Сердце заныло от непонимания, что же ему все-таки от меня нужно в тесной кабинке душевой комнаты.

- Эй, кэп, ну я пошел. До понедельника, - выкрикнул Остин, шелестя пакетом.

- Почему до понедельника? – ответил Лиам немного охрипшим голосом. От чего же?

- Предки забирают на крестины племянника.

- Ясно, тогда до тренировки в понедельник.

- Ага, и да, на счет той передряги с полицией, Рэй сказал, что…

- Поговорим потом, пока, Остин, - раздраженно выплюнул Лиам, и, попрощавшись уже окончательно, парень покинул душевую, оставив нас наедине, что волновало и пугало одновременно. Я не успел открыть рот для хоть какого-нибудь вопроса, как мои губы оказались в плену его мягких и настойчивых. Я удивленно вскинул брови вверх и простонал ему в губы от растерянности. Дверь в душевую вновь открылась, и послышались голоса, как минимум, троих парней.

- Шш, - Ли приложил палец к моим губам и потянулся к вентилю, включив горячую воду на полный напор. Мое и так слабо держащееся полотенце намокло и из-за тяжести от воды сползло на пол к нашим ногам. Почувствовав грубую ткань, мой возбуждающийся член дернулся, заставив меня податься бедрами вперед навстречу телу Лиама, к которому меня так и тянет. Я понятия не имел, чего ждать и что мне перепадет, так как вся эта ситуация в принципе казалась мне вымышленной моим воспаленным мозгом. Но я решил пустить все на самотек. И потом, блять, со мной в одной кабинке под струями воды стоит Лиам в одних трусах, и совсем недавно он поцеловал меня. Пусть это и не то, чего я ожидал от нашего первого поцелуя – а я верил, что когда-нибудь это произойдет, - но я уже никогда не смогу забыть их мягкость, вкус, смешанный с алкоголем и табаком, напористость и, как я уже упоминал ранее, грубость, которая только красит его в моих глазах.

Не обращая внимания на отряд решивших искупаться именно сейчас, Лиам опустил глаза вниз к моему достоинству и, встав ко мне вплотную, так, что стало даже жарко, протянул руку к нему, крепко взяв у основания. Я так чертовски опешил, что руки уже перестали быть моими руками, как только он провел своей по всему стволу, заставив меня вцепиться в его плечи, словно кошка, которая боится воды и пытается вырваться из этой пытки. Мой голос начал прорываться сквозь стоны, когда он начал дрочить мне одной рукой, а другой приводить и свой член в «стоячее» положение. Услышав мои жалобные всхлипы, он приблизил ко мне свое лицо и заткнул мой расшумевшийся рот поцелуем. И снова грубым, снова нетерпеливым, терпким и со вкусом спиртного. Моему внутреннему ликованию не было предела, поэтому я плюнул на нежность и ласки, которые мечтал от него получить, и поддался моменту, позволяя терзать мои губы и член, болезненно умоляющий о разрядке.

Неуверенно двигая своими губами, я приоткрыл рот в немом стоне, когда он большим пальцем коснулся расщелины на головке, отдвигая чувствительную кожицу, и, воспользовавшись этим, он проник ко мне языком, превращая поцелуй в еще более грубый, пошлый, мокрый и звонкий. Я испугался, что нас могут услышать, и нахмурился, пытаясь отстраниться и царапнув его по спине, куда спустилась моя рука с плеча. Видимо, он боялся этого не меньше меня, поэтому разорвал поцелуй и, убрав руку со своего члена, который дрочил в одном ритме с другой рукой на моем, взял мою руку в свою и поднес к своему налившемуся достоинству. Я широко распахнул глаза, посмотрев на него, ведь я еще никогда не касался чьего-либо члена, кроме своего, но это ведь Лиам, черт возьми. Я неуверенно обхватил его, а он кивнул и положил свободную руку мне на шею, сдавив ее, практически душа. Но я как-то не обращал на это внимания, особенно, когда мы начали одновременно доставлять друг другу удовольствие, подстроившись под один темп. Я чувствовал его пульсацию, и мне было приятно трогать его, касаться головки, вырывать у Лиама тихие вздохи, дышать ему куда-то в шею, ощущать его грубость на моем члене и приближение сладкого конца.

Сорвавшись почти на бешеный темп, он вывел меня к финишу, заставив и мою руку увеличить скорость. Я кончил, практически сразу же теряя равновесие и кусая его за плечо, чтобы не вырвался ненужный нам обоим стон, но он держал меня за талию, чтобы я не рухнул, и помог мне, положив свою руку поверх моей. После пары резких движений он излился нам в руки, закусив ребро своей ладони. Я сделал шаг назад и прислонился спиной к запотевшему кафелю, куда последовал и Лиам, установив руки по обе стороны от моей головы. В моих глазах он мог легко прочитать удивление и непонимание, но, видимо, ему это не нужно было, не очень-то интересно, потому что, тут же отступив назад, он смыл с себя последствия нашей шалости, инициатором которой он сам же и являлся, и, сказав мне не показываться из душа еще минут пятнадцать, поднял с пола свои боксеры, вышел и задвинул за собой шторку, оставив меня полностью разбитым. И оргазм тут совершенно не причем. Сначала стало как-то не по себе, и пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не спал все это время, но потом улыбка поползла на мое застывшее от шока лицо, от чего оно чуть не треснуло по швам.

Чтобы как-то занять себя все это время, дабы не попасться кому-то, я повторно искупался, непрерывно улыбаясь во время процедуры. Что бы это только что ни было, я не желаю об этом знать. Если он просто воспользовался мной, я не хочу об этом думать. Если он завтра ничего не вспомнит, я тоже не хочу об этом думать. Хотя, он не был пьяным до потери пульса, так что, нет опасений, что он все забудет. Но есть одно «но»: я чувствую себя тупым, не очень-то далеким, так как я действительно, на самом деле ничего не понимаю, черт возьми. Он же говорил, что ненавидит меня, все время угрожает, бросается громкими словами, вроде «педик», «гомик» и тому подобное. А еще недавно я думал о том, что он притворяется. Черт бы тебя побрал, Лиам Пейн, ты самый сложный человек из всех. Хер тебя поймет. Да, он был груб, но в меру. Он не причинил мне вреда, напротив, доставил офигенное удовольствие.

Мое полотенце было мокрым и все еще валялось на полу моей душевой, поэтому мне не осталось ничего другого, как одеться на мокрое тело. Когда просунул голову через горло толстовки и уже вытащил ее, разгладив по телу, то увидел перед собой Томмо, до ужаса пьяного и еле выговаривающего слова.

- Зейни, ты ушел в душ, блять, часа полтора назад. Я пришел к вам, а тебя нет, Найла нет, Гарри нет. Где Гарри, мать твою? – этот в стельку синий нападающий обнял меня за плечи и говорил прямо мне в лицо, обдавая диким перегаром. Мои глаза начали гореть от сего драконьего запаха, и мне пришлось оттолкнуть его.

- Гарри дома, где же еще. Ты на ногах не стоишь. Где Хоран? – он начал падать, но я быстро подскочил и придержал его, обняв за талию и начиная выводить из душевой.

- У этой своей, бляя, как ее…

- Камиллы?

- Да, именно у нее. Не пил с нами, кидала, - последние предложения, льющиеся из его уст, уже практически не были различимы мною, так что я особо не стал вслушиваться в последующие рассказы о том, сколько, где и с кем они пили.

Я затащил его в наш блок и бревном бросил тяжеленное тело на кровать Хорана. Пусть проспится. Кое-как раздев его, я укрыл друга и пошел к себе, сразу же освобождаясь от мокрой одежды и насухо вытираясь чистым полотенцем. Из головы не вылезал образ кончающего Лиама, его темные глаза и ни разу не дрогнувшие руки на наших членах. Благоговейно выпустив воздух из легких, я пошел на поиски сигарет, которые оставил где-то на столике рядом с телевизором. Одев на мокрую голову шапку Луи, потому что свой пакет мы с Найлом так и не нашли, и вряд ли найдем, я вышел на балкон, оставив дверцу слегка приоткрытой, чтобы впустить немного прохлады в душную кухню. Я захватил с собой телефон, который тут же разблокировал, и, сделав первую затяжку, начал печатать текст своему блудному другу, ну просто потому, что не могу держать все, что со мной происходит, в себе. Причем с сентября. Причем в срочной форме нуждаясь освободиться от поступившей информации. Кстати, так делает моя сестра. Я что, превращаюсь в девчонку?

Кому: Найлер
Я понятия не имею, чем ты там сейчас занимаешься, но тащи свою задницу сюда. Немедленно.