Стандарт и штамп

Функционально-стилевой системе, представляющей собой язык газеты, нередко приписывают наличие штампов. Как показал В.Г. Костомаров, следует различать два понятия и два явления, свойственные газетной речи: стандарт и штамп, их не следует смешивать, и каждое из них требует отдельной оценки.

Стандарт — это устойчивое в своем составе и воспроизводимое в готовом виде языковое средство, которое не вызывает негативного отношения, так как, во-первых, обладает четкой семантикой и, во-вторых, помогает выразить мысль быстро и доходчиво, экономя время, что существенно при наличии той цели, которую преследует общение в данной сфере. Публицистика обращена к широким массам, эта ее направленность отражается и в самой внутренней форме этого слова (publicus по-латински значит «общественный»). Поэтому стандартизованность газетно-публицистических текстов необходима. Академик В.В. Виноградов указывал, что стандартные, «готовые формулы», клише свойственны вообще современному русскому литературному языку в целом. О том же писал Л.В. Щерба: «Наш литературный язык часто заставляет нас отливать наши мысли в формы, им заранее заготовленные» (Щерба 1957: 113). Тем более необходима стандартизованность для языка массовой коммуникации, каким является газетно-публицистический функциональный стиль. К числу таких стандартов, как уже отмечалось, относится фразеология и устойчивые сочетания с газетно-публицистической окраской: неуклонный рост, народная демократия, борьба с терроризмом, рост благосостояния, знаменательная дата, достойная встреча, практические меры, международная арена, экологическая обстановка и др. Стандартизованными могут быть и целые предло­жения, например: Встреча прошла в дружественной обстановке. Законопроект принят в первом чтении.

Штамп — это явление иного порядка: это «стертая», «изношенная» экспрессема, т. е. такое языковое средство, которое первоначально было свежим, оригинальным, служило цели оживить текст, т. е. выполняло экспрессивную функцию, однако постепенно, в силу частого употребления, оно изменилось: во-первых, потеряло свою оригинальность, свежесть, а во-вторых, из-за недифференцированного употребления, когда его сочетаемость неоправданно расширялась, оно лишилось четкой семантики. Например, таким штампом с «размытой» семантикой оказался глагол шагать, который стал эксплуатироваться журналистами после выхода на экраны фильма «Я шагаю по Москве»: Этажи шагают вверх; Газ шагает на север — эти и подобные им газетные тексты иллюстрируют превращение первоначально экспрессивного средства в штамп.

Прилагательное голубой употреблялось в метафорическом значении с существительными «топливо» или «огонь» в значении газ. Затем в газетных текстах появляются сочетания разведчики голубого огня, хозяева голубого топлива и подобные. Но эта метафора — экспрессема, — расширяя свои сочетаемостные возможности, встретилась в выражении «голубая магистраль бездымного топлива», где прилагательное голубой по существу уже утратило свое — даже метафорическое - значение (примеры В.Г. Костомарова). В штамп могут превратиться и синтаксические конструкции, бывшие при первоначальном употреблении экспрессивными. Например, так называемые «двувершинные» сегментированные построения типа: «Новые районы. Какими они должны быть?»; «Дом нового быта. Что это такое?» (Вместо простых предложений «Какими должны быть новые районы?» или «Что такое дом нового быта»?) Штамп, в отличие от стандарта, — это свойство газетной речи, а стандарт—это черта газетно-публицистического функционального стиля, т. е. свойство языка; штамп — это недостаток, порок газетной речи, а стандарт — неотъемлемое свойство газетно-публицистического стиля, заданное его функциональной ролью. Следовательно, стремление к чистоте и выразительности газетной речи предполагает борьбу не со стандартом, а со штампом, задает необходимость поисков новых, оригинальных экспрессивных средств.