Система языковых средств церковно-религиозного функционального стиля

Лексическая система стиля включает четыре пласта: 1) как в других Функциональных стилях, это лексика нейтральная, межстилевая (говорит, помогать, делать, каждый, дни, возвращаться, посмотрит, в доме, солнце, женщина, поздно, узнали, тогда); 2) общекнижная лексика (восприятие, возрождение, наследие, призвание, устроение, осознание необходимости, умозрение, игнорировать, бытие, исконная роль, придерживаться иных мировоззрений, традиции, правящий, интеллектуальное, эмоциональное, нравственное, универсальна, построения философии, однако, весьма); 3) лексика церковно-религиозная (Господь Вседержитель, Христос Воскресший, старцы Оптинские, святитель, иноки и инокини, иерархи, боголюбивый, миряне, монашествующие, пастыри, Святая Земля, освящение, престольный праздник, богослужение, царство Божие, греховный, крестный ход); 4) лексика с газетно-публицистической функционально-стилевой окраской (суверенные государства, сфера образования, преодолеть эти трудности, неустойчивая экономическая и социальная обстановка, проблемы беженцев и регионов, политический гнет).

Анализ многочисленных текстов жанра посланий показал, что общекнижная лексика составляет в них от 16 % до 28 %, это создает подчеркнутую книжность стиля.

Основной лексический ресурс стиля составляет не нейтральная лексика, а стилистически окрашенная. Стилистическая отмеченность лексики проявляется как в функционально-стилевом, так и в эмоционально-экспрессивном плане: на фоне нейтральной и общекнижной выделяется лексика церковно-религиозная и газетно-публицистическая. А основная эмоционально-экспрессивная окраска лексических единиц, входящих в эту систему, — архаически-возвышенная, торжественная (беспримерная преданность, даровать, возвеличить воинов, ибо, черпать вдохновение, чувство тревоги, трагические события, неземное величие, поразительное зрелище).

Церковно-религиозная лексика тематически очень многообразна: это номинации Бога: Бог, Господь Бог, Иисус Христос, Христос Родившийся, Мессия, Спаситель, Родившийся Богомладенец, Спаситель мира, Сын Единородный, Господь Вседержитель и др.; географические названия, связанные с библейский сюжетами, с церковной жиз­нью; наименования церковно-религиозных учреждений: епархия, Спасо-Преображенский Валаамовский монастырь, Святая Земля, Галилея, Вифлеем, Святая Гора Афон и др.; богословская терминология, в том числе названия лиц духовного звания, и собственные имена апостолов, святых, церковных деятелей, лиц, близких к Церкви, названия церковных праздников и др.: всечестные иноки, Оптинские старцы, архиерей, иерарх, митрополит, пастырь, миряне, клирики; пришествие, таинство, благовестив, спасение, вера отеческая, мученики, преставление, покаяние, скверна, святой, мощи, грешный, Великий пост, Пасха, Рождество Христово и т. д. Немалое место в лексической системе стиля принадлежит архаизмам: чада, недугующие, в сем, ныне, научаться, врачующу, вопроша­ют, неленостно, нареченный, добродетель — в том числе и семантическим: Начальник (о Боге как начале всего сущего), благоверный (о князе, верном благому делу), список (копия иконы), полагает начало новому лету (кладет начало новому году), сугубые молитвы (когда после каждого песнопения трижды повторяется «Господи, поми­луй!»); град был чудесно спасен (спасен чудом), честнейший праздник (чтимый всеми), духовная брань (борьба).

Среди лексических ресурсов стиля отсутствует лексика просторечная, жаргонная и диалектная, а разговорная встречается лишь в устной форме речи, причем в незначительном количестве: Бросили дрожжи в тесто — как будто их и не стало, а все тесто сквашено, все переменилось. (Справедливости ради следует сказать, что здесь не столько разговорная лексика, сколько разговорный синтаксис, к которому автор прибегает, как и к аналогии с тестом, для того, чтобы сделать речь более понятной слушателям). Поэтому стиль текстов в целом оказывается подчеркнуто книжным.

Из специфических для стиля способов словообразования отметим субстантивацию и основосложение, что приводит к большому количеству сложных слов в этом стиле: псалмопевец, богоугодный, великомученик, благовестив, благодатный, ветхозаветный, домостроительство, инославные, многотрудные; субстантиваты: больные, не­мощные, убогие, сирые, голодные, монашествующие.

Характеризуя систему грамматических средств церковно-религиозного стиля, следует напомнить, что грамматический уровень более универсален, чем лексический, что грамматика как бы более «индифферентна» относительно функциональных стилей, хотя в каждом стиле, тем не менее, есть свои грамматические «приметы»; еще более значимыми становятся грамматические различия на уровне текстов, поэтому они рассматриваются в стилистике речи, т. е. при анализе употребления тех или иных грамматических форм.

Но, как было сказано, и при характеристике системы языковых средств, составляющих данный функциональный стиль, отмечаем 1) специфические морфологические формы, 2) определенные синтаксические конструкции, а также 3) значимое отсутствие таковых.

Все характерные для церковно-религиозного стиля грамматические средства «работают» а) на создание книжной окраски текстов, выдержанных в этом стиле; б) на архаизацию речи и в) на создание эмоционально-экспрессивного эффекта. Это именно те функции, которые отмечались и для лексического уровня, что еще раз убеждает в наличии системы языковых средств, образующих функциональный стиль языка.

Книжная окраска на уровне грамматики создается за счет широкой употребительности родительного присубстантивного; например: лето благости Господней, слова мира и любви, множество епархий, чувство милосердия, узы ярма, поприще духовного подвига, суета житейских попечений, порог вечности.

Архаизация речи создается за счет морфологических архаизмов (примеры ниже под цифрой 1), в том числе архаических форм звательного падежа (примеры 2), а также устаревшего управления (примеры 3) и инверсии в словосочетаниях с согласованием (примеры 4):

(1) рождшийся, изглаждена будет, научаются, даруй ми, наземли; (2) отче, братия и сестры; (3) добрые дела от нас никто не отнимет; достигают до нас через наши чувства; радовались о нас; возбуждаются к тому; мы не отдаем себе отчета о вечной красоте; возлюбленные о Господе; (4) тяжесть греховная, жизнь человека в руках Божиих, Церковь небесная, в конце года грядущего, хранить веру отеческую.

Создание экспрессивного эффекта связано с использованием рядов однородных членов предложения и форм прилагательных со значением превосходной степени (суперлативов); например: Святитель Златоуст называет Рождество Христово «важнейшим праздником» и «началом всех праздников», ибо в этом празднике имеют основание и Богоявление, и Пасха, и Вознесение Господне, и Пятидесятница; Как на Кресте Спаситель даровал Себя нам, грешным, так и мы, удерживаясь от зла и гнева, живя в братолюбии, даруем себя нашим ближним; примеры супрелативов: наичестнейшие, благословеннейший, радостнейшип, важнейший, преизбранная, преславное, многополезная.

Характеризуя языковую систему церковно-религиозного стиля, подчеркнем еще раз, что отдельные из названных средств встречаются и в других стилях: например, ряды однородных членов предложения уже упоминались как синтаксическая «примета» официально-делового стиля, для него же характерно «нанизывание» ро­дительного падежа; однако там эти синтаксические конструкции входили в систему с другими синтаксическими, лексическими и морфологическими средствами, а кроме того, они выполняли там совсем иную функцию, а именно: функцию исчерпывающего перечисления определенных фактов, положений, т. е. служили средством достижения максимальной точности; в церковно-религиозном стиле эта синтаксическая конструкция входит в систему других языковых средств и выполняет функцию усиления экспрессии. Таким образом, описанные языковые средства (лексические, словообразовательные, грамматические), объединяясь определенной функцией, обеспечивая передачу определенного содержания, обеспечивая оптимальную коммуникацию в данной сфере общественной деятельности, представляют собой определенную систему, т. е. отдельный функциональный стиль языка.

§4.