Предмет истории психологии и основные теоретические подходы к её изучению.

Развитие психологического знания как результата творческой познавательной деятельности человека в его целостности и в его реальной диалектике на разных этапах культурной эволюции человечества составляет объект истории психологии.
Попытки осмыслить процесс психологического познания, описать его содержание и структуру (совокупность взглядов, идей, подходов, направлений и течений, категорий и понятий), его институциональные и персонально-личностные аспекты, а также закономерности и этапы развития составляют предмет истории психологии (Хрестомат. 1.1).

Первый подход в основу изучения кладет результат психологического познания, его внутреннее содержание - собственно психологическое знание (его строение, структуру, логико-содержательные аспекты, внутрилогические механизмы развития знания), рассматривая его как самодостаточное и существующее относительно самостоятельно, вне связи с другими сторонами познавательного процесса (социально-культурными и личностными опосредованиями). Такой подход, акцентирующий внимание в основном на внутренней, логической стороне познания и отвечающий на вопрос " каково содержание знания", может быть назван логико-научным, или интернальным, подходом в истории науки. В науковедении, по сути, данная стратегия исследования представлена работами Т. Куна, К. Поппера и их последователей, обосновавших логические концепции роста научного знания как процесса исторического, но обусловленного в своем развитии внутринаучными факторами (дифференциация и интеграция психологического знания, научные традиции и школы, разработка новых методов исследования и т.д.), а потому и объяснимого на основе внутринаучных закономерностей. Так, И. Лакатос, отмечает, что наука является автономной системой, что " внутренняя история" науки первична, а " внешняя история" - вторична и не имеет " существенного значения" для ее понимания (Лакатос И., 1978. С. 203). Под внешней историей имеются в виду все другие формы деятельности человека, не влияющие, по мнению Лакатоса, на существенные характеристики науки, а лишь создающие тот или иной фон для ее развития. Отсюда им делается вывод, что наука как уникальное явление культуры изучается прежде всего с точки зрения ее внутренней истории: "...в построении внутренней истории историк науки в высшей степени разборчив: он будет пренебрегать всем, что является иррациональным в свете его теории рациональности" (Там же. С. 232).
Подобную же позицию разделяет А.Р. Холл, считающий, что анализ науки в контексте социально-экономических условий непродуктивен, ибо указанные аспекты для нее безразличны (Hall A.P., 1968). Наука, являясь специфической деятельностью по теоретическому отображению действительности, по его мнению, независима и автономна по отношению к действительности. "...Что нам может дать для понимания научной революции от Галилея до Ньютона знание, что многие ученые интересовались кораблями, экипажами...", - пишет он (Там же. С.91).
А. Койре полагает, что движение науки носит субстанциональный характер и не нуждается в обосновании извне, оно может быть понято на основе " интеллектуальных мутаций". Так, например, введение математики в объяснение физических явлений в науке Нового времени, согласно его мнению, определяется, прежде всего, трансформациями в мировоззрении человека этого периода сравнительно с взглядами, характерными для античного мира, т.е. внутренними законами развития сознания человека (выводимыми из самих себя). В сознании человека и в общественной мысли он видит, по сути, основную причину и источник " интеллектуальных мутаций". Соответственно главное внимание Койре предлагает направить на внутреннюю историю науки: " Я не собираюсь приводить... соображения о причинах, вызывающих духовную революцию 16 века... достаточно описать... духовную или интеллектуальную установку новой науки..." (Койре А., 1985. С. 130).
В российской науке указанная стратегия в понимании предмета истории психологии в чистом виде не представлена, что объясняется общей социальной ориентацией нашей науки и утвердившейся концепцией социальной природы познания как важнейшего принципа марксистской гносеологии (Мамчур Е.А., 1987. С. 4). Значительное внимание к теоретическим аспектам развития научного знания, обусловленное их центральным местом в общей структуре психологического познания, одновременно сопровождается исследованием генезиса знания, факторов его детерминации (как внешних, так и внутренних), дополнением логического анализа историческим. Так, в работах М.Г. Ярошевского подчеркивается необходимость установления связи между историческим исследованием науки и логико-методологическим. Взаимодействие логического и исторического аспектов в развитии историко-психологического познания обосновывается в теоретических трудах и реализуется в конкретных исследованиях, выполненных Е.А. Будиловой.

Второй подход в определении предмета истории науки (в том числе психологии). Акцент на внешней истории развития научного знания и попытка вывести из нее и описать на ее основе внутринаучные закономерности порождает второй подход в понимании предмета истории науки - экстернальный. На этой основе возникает специальная область науковедения - социальная история науки. История науки рассматривается здесь в социальном контексте, в ее зависимости и связи с развитием организационных и социальных условий и предпосылок. Продуктивность указанного подхода состоит в том, что он выявляет значимые факторы детерминации научного знания, отвечая на вопрос " почему наука в определенных социально-исторических и культурных условиях приобретает конкретно-исторические формы". С одной стороны, это отражает одну из существенных характеристик науки - ее социальную природу как компонента общественной структуры и как результата совокупных коллективных усилий, с другой стороны, возникают вопросы относительно уровня детерминационных возможностей, степени и глубины социального воздействия на развитие психологического знания (его направления, структуру, содержание исследуемых проблем). Являются ли социальные факторы условиями, предпосылками развития научного знания, либо они рассматриваются в качестве " механизмов" его развития, " движущих сил", определяющих непосредственно внутреннюю логику развития науки" (Мамчур Е.А., 1987. С. 5). Вопрос этот остается дискуссионным. Очевидно, однако, что в последние годы на фоне идеологических и политических изменений, происходящих в российском обществе, и возникающим в связи с этим стремлением переосмыслить свою историю и освободиться от старых, отживших установок и стереотипов, все больше начинают доминировать " социально-ориентированные" исследования в области истории психологии, активно развивается социальная история науки. Отражением крайней позиции в реализации указанной стратегии является, в частности, однозначный отказ ряда исследователей (в том числе и в области психологии) от тех научных идей, которые возникли в рамках марксистской методологии и потому сегодня связываются жестко и непосредственно с ее " духом" не только по форме, но и по содержанию. А в связи с этим выдвигаются предложения о тотальном пересмотре всех не только методологических, но и теоретических положений психологии. В данном случае мы видим яркий пример того, как внутреннее содержание науки подчиняется, а в определенном смысле и приносится в жертву ее внешней истории. Поэтому сколь невозможна изолированная от внешних влияний история идей как предмет истории психологии, столь же окажется мало продуктивной, по-видимому, и освобожденная от логических аспектов социальная история психологии.

Третий подход в определении предмета истории науки. Представители третьего подхода в изучении истории психологии акцентируют внимание на ее персонально-личностных аспектах. Во главу угла в качестве главного двигателя научного прогресса и главного предмета рассмотрения выступает личность и творческий путь того или иного ученого, его научные идеи, взгляды, концепции и подходы. Таким образом, история науки, по сути, становится историей деятелей науки (будь то отдельный ученый, или группа ученых, или то или иное их объединение). Разумеется, и этот подход не лишен основания, ибо, как справедливо подчеркивает М.Г. Ярошевский, " новая идея не может зародиться нигде, кроме " психологической среды" конкретного индивида" (Ярошевский М.Г., 1973. С. 178), а потому несет в себе отпечатки индивидуальности породившего ее ученого, его научные и социальные ориентации, систему его приоритетов, установок и ценностей. Но, с другой стороны, при таком ракурсе рассмотрения возникает угроза исчезновения из поля зрения исследователей закономерностей развития научного знания, его тенденций и других " надличностных" феноменов развития научного знания, существенно значимых для раскрытия его динамики и принципиально не сводимых к уровню отдельного ученого, сколь бы талантлив и продуктивен он ни был, а выступающих в качестве некоторого интегрального выражения обобщенных совместных усилий ученых в рамках определенной культуры на значительном временном срезе. Видимо, именно это обстоятельство вызывает серьезные возражения у ряда зарубежных историков психологии, выступающих против доминирования личностно-персонального подхода в исследовании развития психологического знания (Э. Боринг и др.). Высказываются даже мнения, что в будущем история психология будет анонимной, то есть лишенной " культа личности" (цит. по: Ярошевский М.Г., 1973. С. 180).
Обоснование определения предмета истории психологии предполагает описание специфики рассматриваемой предметной области.
1. По своей гносеологической природе история психологии представляет собой отражение процесса становления и развития психологического познания, т.е. является отражением второго порядка - отражением отраженного. Она исследует не саму психическую реальность, а представления о ней, складывающиеся на разных этапах истории и в разных культурных ареалах. Этим обусловлена необходимость четкого разведения объективного (соответствующего действительному ходу развития истории) и субъективного (привнесенного его интерпретациями) взгляда на исследуемые процессы. Более того, именно субъективные представления во всем их многообразии как отражающие разные уровни их " отходов" или " приближений" к исследуемой реальности и составляют непосредственный предмет историко-психологического исследования.
2. Познание в любой области - глубоко диалектический процесс, включающий преобразование, приращение знания, накопление научной фактологии и углубление ее теоретического осмысления, изменение структуры научного знания и его понятийно-категориального основания и т.д. Отражая реальную диалектику психологического познания, история психологии сама является диалектической научной дисциплиной. Причем и здесь, наряду с объективной диалектикой (идущей от самого объекта, его развития), имеют место и субъективные факторы (исторически детерминированные изменения в мировоззрении исследователей научного познания). Этим определяется существование разных картин развития психологического знания на разных этапах истории, в рамках разных научных школ и у отдельных ученых (Хрестомат. 1.3).
Данное положение усугубляется сложностью выделения точных научных критериев оценки выдвигаемых в области истории психологии положений.
3. Предметная область истории психологии складывается на стыке и пересечении с рядом научных отраслей. По своему объекту - психическая реальность - история психологии относится к разряду психологических дисциплин, входит в структуру общей психологии. По методу - психолого-историческая реконструкция развития психологического знания - она принадлежит к историческим наукам. Носителем научной фактологии в области истории психологии являются исторические источники и поэтому история психологии тесно связана с источниковедением. Как область знания, занимающаяся изучением развития научного знания в отдельной отрасли знания, история психологии является разделом науковедения. Логика исследования и генезис становления психологического знания определяют связь истории психологии с философией, естествознанием, культурологией, а также ее опору на данные, полученные в таких разделах психологии, как психология личности, психология творчества, психология развития и историческая психология. Определяя статус и место истории психологии в системе наук, М.Г. Ярошевский пишет, что психологическое познание " имеет своим объектом реальность, своеобразие которой в том, что она укоренена в различных системах биологических и социальных отношений. Психическая регуляция поведения неотделима от физиологической. Поэтому каждый крупный успех в исследовании мозга, нервной системы, органов чувств стимулирует продвижение психологической мысли к новым рубежам. Столь же органична и связь психического с социальным" (Ярошевский М.Г., 1974. С. 7). А отсюда вытекает необходимость реализации комплексной стратегии исследования в истории психологии, привлечения данных разных наук, их методического и теоретического арсенала и исследовательских возможностей для раскрытия и объяснения динамики психологического познания.
4. Наконец, учитывая все вышесказанное, есть основание определить историю психологии как объект исследования в качестве системного образования, включающего множество аспектов, иерархическую структуру, сложную, разноуровневую систему детерминант.