Существа. Маша (с усмешкой, не переставая обнимать Гюнтера)

А твоя мама?

Маша

Что… моя мама?

Существа

А твоя мама?

Маша (обнимая Гюнтера)

Да пошли вы!

Существа

А твоя мама?

Маша (с усмешкой, не переставая обнимать Гюнтера)

Ну, хорошо. Моя мама.

Женский портрет выпадает из рамы вперед. Из проема, облитая призрачным светом, выходит изображенная на портрете. Делает несколько шагов и замирает, словно позируя для нового портрета.

Существа (делая сложные движения вокруг стоящей, наперебой проговаривают ее биографию)

Гальперина Роза Исааковна. Родилась в 1920-м в городе Конотопе (Украина). Отец — рабочий кожевенного завода, мать — стенографистка. Окончила среднюю школу. Была секретарем школьной комсомольской организации. По окончании школы работала в Конотопском райкоме комсомола. В августе 1939-го райкомом комсомола направлена на работу в НКВД. Член коммунистической партии с января 1940-го. С января 1941-го следователь НКВД. Присвоено звание лейтенанта. С февраля 1942-го в Особом отделе 1-го Украинского фронта. Присвоено звание старшего лейтенанта. С января 1946-го в составе 242-го Отдельного полка НКВД, специализирующегося по борьбе со «шпионами, диверсантами и изменниками родины» на территории Западной Украины. Обращение этого подразделения с гражданским населением отличалось беспримерной жестокостью. Гальперина активно применяла пытки, одну из которых изобрела сама: голого подследственного подвешивали вниз головой, Гальперина била его острым каблуком женской туфли по половым органам. За это среди сослуживцев была прозвана «Каблучок». Всегда лично расстреливала приговоренных. В мае 1947-го присвоено звание капитана. Награждена двумя орденами и пятью медалями. В январе 1948-го уволена в запас в звании майора и переведена на партийную работу в Киевский горком партии. С 1949-го года зам.зав.отдела культуры. В 1964-м приглашена на работу в Министерство культуры СССР. С 1969-го главный редактор журнала «Вопросы культуры». В июне 1987-го уволена с занимаемой должности. В августе 1991-го, после провала антигорбачевского путча, покончила с собой.

Гюнтер

Ск-к-кажи, к-к-какое твое любимое время г-г-года?

Маша

Зима.

Гюнтер

А у м-м-меня — л-л-лето.

Существа

Значит, свадьба будет весной.

Конец второго действия.

Действие третье

Гостиная в мюнхенском особняке Гюнтера. Стены увешаны картинами еврейских художников и предметами еврейского быта. Гюнтер и Маша ужинают за старинным, богато сервированным столом. Повар-китаец ввозит столик-коляску с едой, обслуживает их.

Гюнтер

Милая, т-т-ты так и не от-т-тветила на мой в-в-вопрос.

Маша

На какой?

Гюнтер

Кухню к-к-какой страны ты предпоч-ч-читаешь?

Маша (усмехается)

Трудно сказать!

Гюнтер

П-п-почему?

Маша

Не знаю… За эти две недели я столько всего перепробовала. По-моему, мы обошли с тобой все парижские рестораны.

Гюнтер

Т-т-теперь предстоит об-б-бойти все м-м-мюнхенские.

Маша

О Боже мой! Я превращусь в корову, и ты меня разлюбишь!

Гюнтер (внезапно цепенея)

Я… я н-н-не разлюблю тебя, даже к-к-когда ты п-п-превратишься в… стул, или в… мокрые ботинки. Т-т-ты мне нужна, как в-в-воздух. Без тебя я н-н-не жил, а… знаешь…

Маша (бросается к нему, чуть не сбивая повара с ног, садится Гюнтеру на колени, целует его)

Обожаю, когда ты волнуешься! Ты становишься таким странным, таким… сумасшедшим! Волнуйся, волнуйся еще!

Целует его.

Спрашивай, спрашивай меня, милый! Спроси, сколько у меня было мужиков!

Гюнтер

Мне эт-т-то не интересно.

Маша

Ну, спроси про что-нибудь… про кухню!

Гюнтер

Кухню к-к-какой страны ты предпочитаешь?

Маша

Да я не кухню предпочитаю, а блюда. Например, никто не приготовит фаршированную щуку лучше моей бабушки. А цыплят табака лучше Гоги Кавтарадзе. А украинский борщ лучше моей тети. А в ресторане… конечно, это все вкусно, омары в коньяке, лозания, и это, ну… то что мы ели вчера? Кадык теленка?

Гюнтер

Ри дэ во. Тебе не понравилось?

Маша

Да нет же, очень понравилось, но как тебе сказать… как-будто это сделано не руками человека.

Гюнтер

А чьими р-р-руками?

Маша

Не знаю. Ну, вот это, например.

Показывает на блюдо с китайской едой.

Как это называется?

Гюнтер

Хрустальный поросенок. Эт-т-то блюдо китайцы едят т-т-только по большим п-п-праздникам. В китайской кухне он-н-но с-с-самое д-д-дорогое.

Маша

Почему?

Гюнтер

П-п-потому что п-п-приготовить его очень с-с-сложно. Эт-т-то делают только очень оп-п-пытные повара. Представь, порос-с-сенка надевают на специальные вилы и д-д-долго обжаривают на в-в-весу над открытым пламенем, после ч-ч-чего он приобретает такой необычный цвет.

Маша

Как будто из красного стекла! Есть страшно!

Гюнтер

Ты правда не хочешь?

Маша (целует его)

Шучу. Хотя, по-хорошему, — сварить бы из этого поросенка холодец, поставить бы на стол литра три «Московской» и позвать бы в гости наших мудаков-эмигрантов!

Гюнтер

Ты правда хочешь? Водки?

Маша (смеется)

Опять шучу! Ну не каждый же день водку пить! Скажи мне, пожалуйста, почему немцы так серьезно все воспринимают? Даже шутки?

Гюнтер (пожимает плечами)

Я об эт-т-том не з-з-за-думывался. М-может, тебе п-п-просто к-к-кажется?

Маша

Да какое там — кажется! Со мной в институте училась одна пара из ГДР, Хорст и Моника. Такие ужасно правильные ребята. Ну и однажды он пришел на лекцию один, без подруги. Я подхожу и говорю: «Хорст, ты знаешь, где твоя Моника?» Он говорит: «Знаю. В общежитии. У нее приступ мигрени». А я ему: «Ничего ты не знаешь. Я сейчас видела, как она с каким-то негром к ресторану «Метрополь» на такси подкатывала». Он побледнел. «Это правда?» — спрашивает. Я говорю: «Честное комсомольское». Он конспекты забирает — и в общежитие. Ну, мы с девчонками посмеялись да забыли. А назавтра эти Хорст с Моникой поперлись в бюро комсомола на меня жаловаться. Оказывается, я унизила их человеческое достоинство и опорочила звание комсомольца.

Гюнтер

Ну, п-п-просто д-д-дурак этот Хорст.

Маша

Я ему так и сказала! Я говорю: ты что, дурак, шуток не понимаешь? А он говорит: это не шутка, а подлость. У нас, говорит, в Германии так не шутят. Я спрашиваю: а как же у вас шутят в Германии? Он говорит: шутят по-хорошему. Я спрашиваю: это как? Это, говорит, человек, который с тобой шутит, сам сразу начинает смеяться, так что ты понимаешь, что он шутит. Вот так. Слушай, Понтер, пошути со мной по-хорошему.

Гюнтер

Как?

Маша (ерзая у него на коленях)

Ну скажи, что мы сегодня опять будем водку пить.

Гюнтер

Ну, вообще-то под хрустального поросенка подают к-к-китайское к-к-красное в-в-вино. Водка к нему не подходит.

Маша

Знаешь, один мой приятель сказал, что водка не подходит только к одному продукту.

Гюнтер

К как-к-кому?

Маша

К говну!

Гюнтер

Значит, т-т-ты все-таки хочешь водки?

Маша

Хочу. Но сегодня я хочу не просто так. А с идеей.

Гюнтер

Как это — с идеей?

Маша

Ты главное скажи, чтоб принесли, а как и что, я тебе объясню.

Гюнтер

Элисказес, принесите нам р-р-русской в-в-водки!

Входит слуга Гюнтера Элисказес, ставит на стол бутылку водки, уходит.

Маша

Скажи, у вас в доме всегда были слуги?

Гюнтер

В общем, да. Без Элисказеса я бы не смог ухаживать за д-д-домом.

Маша

Почему?

Гюнтер

Здесь двенадцать комнат, сад, кухня. Н-н-надо следить з-з-за всем эт-т-тим, договариваться с с-садовником, с п-п-поварами, з-з-закупать продукты. А у меня довольно много р-р-работы.

Маша

Вот этого я не могу понять! На хуй тебе работать экспертом в этом патентном бюро, если тебе по наследству привалило на 22 миллиона недвижимости?

Гюнтер

Н-н-но это моя п-п-профессия.

Маша

У меня тоже есть профессия. Инженер-экономист. Но я ни одного года не работала по специальности.

Гюнтер

Но как ты зарабатывала на жизнь?

Маша

Фарцевала, была на содержании у богатых любовников.

Гюнтер

Жаль.

Маша

Что жаль?

Гюнтер

Ч-ч-что меня н-н-не было рядом.

Маша (целует, гладит его лицо, потом берет за подбородок)

Слушай, не вгоняй меня в грусть сегодня. Хорошо?

Гюнтер

Я п-п-постараюсь.

Маша

Ну и отлично!

Спрыгивает с его колен, хлопает в ладоши.

Эй, Экле… эклеси… Господи, язык сломаешь, ну как твоего слугу зовут…

Гюнтер

Элисказес.

Маша

Элисказес!

Входит Элисказес.