Сексуальная культура ххi века*2003

Историческое развитие человеческой сексуальности, как и всех прочих сфер жизни, подчинено нормам индивидуализации и плюрализации. Главные тенденции этого развития являются глобальными.

Сексуально-эротическое поведение и мотивация на наших глазах эмансипируются от репродуктивной биологии, которой они обязаны своим происхождением в филогенезе. На индивидуально-психологическом уровне так было всегда. Люди, как и животные, спариваются не для размножения, а для удовольствия. Однако в прошлом эта сторона дела всячески вуалировалась и приглушалась. «Нормальной» считалась только такая сексуальная активность, которая способствовала или могла привести к зачатию. В ХХ в. положение изменилось. Общественное сознание (нормативная культура) приняло тот факт, что сексуальность не направлена на деторождение, не нуждается в оправдании и является самоценной. В конце ХХ в. мотивационное разделение сексуальности и репродукции обрело также материальную базу. С одной стороны, эффективная контрацепция позволяет людям заниматься сексом, не боясь зачатия. С другой стороны, генная инженерия создает потенциальную возможность производить потомство «в пробирке», с заранее запрограммированными наследственными данными, без сексуального общения и даже личного контакта родителей. Расширение сферы индивидуальной репродуктивной свободы чревато серьезными социальными последствиями (например, угрозой депопуляции, вместо привычного перенаселения, или изменения необходимого соотношения полов, если «все» вдруг захотят рожать мальчиков). Благодаря достижениям медицины существенно расширяются возрастные рамки сексуальной активности: люди могут испытывать сексуальные радости чаще и дольше, чем в недавнем прошлом. Однако чтобы продолжать сексуальную жизнь до старости, нужно заботиться о поддержании не только потенции, но и здоровья, красоты и культуры тела в целом, причем это в равной мере касается мужчин и женщин. Новая культура телесности иногда порождает тревоги и психологические расстройства, например, болезненное желание похудеть, но одновременно стимулирует заботу о здоровье и о соблюдении правил личной гигиены. Однако это возможно только при достаточно высоком уровне благосостояния и общественного здравоохранения. Бедные и необразованные слои населения (и целые общества) остаются также сравнительно сексуально обездоленными.

В ХХ в. радикально изменились представления людей о здоровье. Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), начиная с 1975 г., разграничивает понятия репродуктивного и сексуального здоровья. По определению ВОЗ, сексуальное здоровье – «не просто отсутствие расстройств, дисфункций или болезней, а связанное с сексуальностью состояние физического, эмоционального, душевного и социального благополучия». Всемирная Сексологическая Ассоциация на конгрессе в Валенсии (1997) приняла специальную «Декларацию сексуальных прав».

Сдвиги в сексуальной культуре неразрывно связаны с изменениями гендерного порядка. Сексуальная революция второй половины ХХ века была прежде всего женской революцией. Идея равенства прав и обязанностей полов в постели - плоть от плоти общего принципа социального равенства. Сравнительно-исторический анализ динамики сексуального поведения, установок и ценностей за последние полстолетия показывает повсеместное резкое уменьшение поведенческих и мотивационных различий между мужчинами и женщинами в возрасте сексуального дебюта, числе сексуальных партнеров, проявлении сексуальной инициативы, отношении к эротике и т.д.

Соотношение половых (биологически обусловленных) и гендерных (социально-сконструированных) различий мужской и женской сексуальности остается теоретическим спорным. Появление гормональной контрацепции дает женщинам небывалую власть над репродуктивными процессами. Сегодня женщина может решать этот вопрос без согласия и даже без ведома мужчины. Ресексуализация женщин, которые лучше мужчин рефлексируют и вербализуют свои сексуальные потребности, также создает для мужчин трудности, такие, как исполнительская тревожность. Cовременные молодые женщины ожидают от своих партнеров не только высокой потенции, но и понимания, ласки и нежности, которые в прежний мужской джентльменский набор не входили. Традиционная поляризация мужской и женской сексуальности корректируется принципами основанного на взаимном согласии партнерского секса. Однако, при всем выравнивании мужских и женских сексуальных сценариев, мужская сексуальность остается более экстенсивной, предметной, не связанной с эмоциональной близостью и переживаемой не как отношение, а как завоевание и достижение.

Сексуальное раскрепощение женщин способствует росту их сексуальной активности и удовлетворенности, уменьшает фригидность и т.д. Тем не менее, женщины чаще мужчин не испытывают сексуального желания (в Финском национальном опросе 1992 г. это признали от 5 до 20 % мужчин и от 15 до 55 % женщин). В Петербурге, по данным репрезентативного опроса 1996 г., отсутствие или редкость сексуального удовольствия признали 5 % мужчин и 36 % женщин. Это не только сексологическая, но и социальная проблема.

В прошлом изучение сексуального поведения часто строилось вокруг институтов брака и семьи. Сопоставление брачной, добрачной и внебрачной сексуальной активности и сегодня остается существенным. Вопреки предсказаниям радикалов, моногамный брак и юридически неоформленные постоянные партнерские отношения (сожительства) отнюдь не отмирают. Но сами семейные ценности дифференцируются, на первый план выходят показатели качества жизни и субъективного благополучия. Современные партнерства и браки тяготеют к тому, чтобы быть «чистыми» (термин Э. Гидденса), самоценными отношениями, основанными на взаимной любви и психологической интимности, независимо от способа их оформления. Такие отношения значительно менее устойчивы, чем церковный брак или буржуазный брак по расчету. Отсюда - увеличение числа разводов и связанных с ними социально-психологических проблем. Те же самые процессы, которые порождают болезненные проблемы, нередко содержат в себе объективные предпосылки их смягчения (например, психологическая травма, причиняемая ребенку разводом родителей, смягчается осознанием того, что это явление массово, ты не один в таком положении). Но это возможно только при наличии реалистической социально-педагогической стратегии.

Установка на возможную временность сексуального партнерства производна от высокой социальной мобильности, которая делает любые социальные идентичности и принадлежности более изменчивыми и сменными. Высокая мобильность создает ситуацию ненадежности и неопределенности, но одновременно увеличивает степень индивидуальной свободы и связанной с нею ответственности.

Важные сдвиги происходят в сфере сексуальной морали. Хотя моральное регулирование и оценка сексуальных отношений не исчезают, они становятся более гибкими и реалистическими. В результате уменьшается разрыв между повседневной, бытовой и официальной моралью и суживается круг морально оцениваемых явлений. Число сексуальных партнеров и варианты конкретных сексуальных техник (что именно люди делают в постели) постепенно становятся исключительно делом личного усмотрения. Вместе с тем сужение сферы морального регулирования компенсируется более высокими требованиями к характеру отношений. Важнейшим критерием моральной оценки сексуальных действий и отношений становится их добровольность, взаимное согласие партнеров, причем требовательность общества в этом отношении заметно повышается. Осуждению, а порой и юридическому преследованию подвергается не только прямое сексуальное насилие, но и различные формы сексуального принуждения, на которые раньше не обращали внимания.

Важный элемент современной сексуальной культуры - нормализация гомосексуальности, связанная с общим ростом социальной терпимости, ослаблением гендерной биполярности и эмансипацией сексуальности от репродукции. Хотя гомофобия и дискриминация людей по признаку их сексуальной ориентации остается серьезной социально-политической проблемой, в последние 30 лет во всем мире наблюдается заметный рост терпимости к однополой любви, особенно среди более молодых и образованных людей, а также увеличение числа мужчин и особенно женщин, которые признают, что испытывали сексуально-эротическое влечение к лицам собственного пола.

Согласно выработанной ВОЗ Международной классификации болезней (МКБ -10), принятой во всех цивилизованных странах, включая Россию (с 1999 г.) и Китай (с 2001 г.), гомосексуальность не считается болезнью и не подлежит лечению. Многие западные страны в последние годы легализовали однополые браки или домашние партнерства. Европейское сообщество считает дискриминацию людей по признаку их сексуальной ориентации такой же юридически и морально неприемлемой, как расизм или антисемитизм. Намечаются сдвиги в признании права однополых пар на усыновление детей…

Принципиально меняется отношение общества к эротике. В ХХ в. ее включили в число законных предметов массового потребления. Научные исследования показывают, что административные запреты на эротику большей частью неэффективны, а сами сексуально-эротические материалы не приносят того вреда, который им приписывают. Потребление эротики становится делом индивидуального усмотрения, а свобода получения и распространения сексуальной информации - одним из неотчуждаемых прав взрослого человека.

Существенный сдвиг в сексуальных установках конца ХХ в. - нормализация мастурбации. Мастурбационная тревожность и чувство вины по этому поводу, отравлявшие жизнь бесчисленным поколениям мужчин и женщин, постепенно отходят в прошлое. Многие взрослые благополучно женатые люди не только дополняют мастурбацией партнерские отношения, но и считают ее самоценной формой сексуальной активности. Важной формой сексуального удовлетворения, особенно для тех людей, которым по тем или иным причинам трудно реализовать свои эротические желания в обычных отношениях, лицом к лицу, становится виртуальный секс. Как и всякое новое явление, это чревато опасностями, прежде всего – возможностью отрыва от действительности и ухода из реальной жизни в виртуальную. Однако «Интернет–зависимости», как и «телемании», по поводу которой паниковали в середине ХХ в., подвержены главным образом люди с уже наличными коммуникативными проблемами и трудностями.

Меняются функции коммерческого секса (проституции). Его отрицательные стороны общеизвестны. Во-первых, он угрожает здоровью населения, будучи рассадником венерических заболеваний и СПИДа. Во-вторых, он покоится на угнетении женщин. В-третьих, проституция безнравственна. В-четвертых, она тесно связана с преступным миром. В-пятых, несмотря ни на какие запреты, в нее вовлекаются несовершеннолетние. Однако проституция неотделима от таких социальных условий, как бедность, безработица, бездомность. Кроме того, нужно ясно осознавать, кого и от чего мы хотим защитить. Защита общества от инфекционных заболеваний, женщин и детей — от сексуальной эксплуатации, людей вообще от греха и безнравственности — совершенно разные задачи, требующие разных методов. Выработать единую стратегию относительно проституции западные общества в ХХ в. не смогли, две самые либеральные страны – Нидерланды и Швеция – в этом вопросе решительно расходятся.

Особенно большие сдвиги происходят в характере сексуального поведения и ценностей подростков. Во второй половине ХХ в. практически во всем мире произошло снижение возраста сексуального дебюта и уменьшение разницы в этом отношении между мужчинами и женщинами. Пик этого процесса пришелся в Европе и США на 1960-70-е годы, затем он затормозился. Снижение возраста сексуального дебюта и автономизация подростковой и юношеской сексуальности от «внешних» форм социального контроля (со стороны родителей, школы, церкви и государства) создает ряд потенциально опасных ситуаций, прежде всего – нежелательных беременностей, абортов и заражения инфекциями, передаваемыми половым путем (ИППП), последнюю угрозу сделал особенно серьезной СПИД. В 1970-х годах раннее начало сексуальной жизни на Западе повсеместно коррелировало с различными антинормативными и девиантными поступками (плохая школьная успеваемость, пьянство, хулиганство, конфликты с учителями и родителями и т.д.). В 1980-90-х гг. положение изменилось. Хотя раннее начало сексуальной жизни и сегодня часто сочетается у подростков с проблемным поведением и стремлением скорее повзрослеть, последствия этого зависят как от социальных условий, так и от индивидуальных, личных особенностей подростка. В тех странах, где существует эффективное сексуальное просвещение, сексуальная активность подростков значительно реже сопровождается эпидемиологическими и другими социальными издержками. Хотя тенденции развития подростковой сексуальности всюду одни и те же, между странами есть существенные различия.

Убедившись в неэффективности внешнего контроля за подростковой сексуальностью, педагоги и психологи возложили надежды на сексуальное просвещение. Вначале некоторые думали, что с этим справится родительская семья, но хотя родительская семья – важный фактор нравственного и эмоционального воспитания детей, сексуального образования она не дает и дать не может. Это делают другие социальные институты – общество сверстников, средства массовой информации, а прежде всего – школа, причем акцент делается не на запретах, а на убеждении и просвещении. Предпринимаемые в этом направлении усилия дают положительные плоды, особенно в том, что касается уменьшения количества абортов и профилактики ИППП и ВИЧ-инфекции, Те страны, которые с этим запоздали, например, США (в 1969 г. лидер американских ультра-правых Роберт Уэлч утверждал, что школьное сексуальное просвещение – «грязный коммунистический заговор для подрыва духовного здоровья американской молодежи»), имеют значительно худшие социальные показатели по всем связанным с сексуальностью вопросам.