История края с древнейших времен до середины XVI В.

Хрестоматия

По истории Татарстана

Книга 1

Учебное пособие

Для общеобразовательных

Учреждений

ТаРИХ

Рецензенты:

Р.К.Валеев — доктор исторических наук, профессор КГУ; Т.Ф.Тимошевская — учитель истории шк. №37 г.Казани.

Руководитель проекта: Б.Ф. Султанбеков — профессор ИПКРО РТ.

Составители:

часть I — Ф.Ш.Хузин, В.И. Пискарев; часть II, разд. 1-2 — И.А.Гияязов, В.И. Пискарев; разд. 3-4 — В.И. Пискарев.

Хрестоматия по истории Татарстана: Учебное по­собие для общеобразовательных учреждений. В 2-х Х91 кн.— Кн. 1. /Под ред. В.И. Пискарева. — Казань: ТаРИХ, 2003. — 479 с.

ISBN 5-94113-184-4

Хрестоматия охватывает период с I в. до н.э. и до конца XIX столетия. Пособие базируется на многообраз­ных письменных исторических источниках и подготовле­но в соответствии с программой курса по истории Татар­стана для средней общеобразовательной школы. Доку­менты и материалы снабжены историческими справками

и примечаниями.

Учебное пособие предназначено для учащихся, учите­лей и студентов, изучающих курс по истории Татарстана.

© ТаРИХ, 2003

© Сост. Ф.Ш.Хузин, И.А.Гилязов, В.И.Пискарев, 2003

Предисловие

В переводе с греческого слово «хрестоматия» означает «полезное учение». Общеупотребительное значение этого слова несколько иное — учебная кни­га, сборник систематически подобранных материа­лов и различных документов по какой-либо отрасли

знания.

Очевидно, что хрестоматия по истории Татар­стана не может не быть сборником документов и материалов, отражающих страницы его далекого и не очень далекого прошлого. Но поскольку объем учебного пособия, которое издается в двух книгах, ограничен, то речь, разумеется, пойдет о наиболее важных событиях, явлениях, личностях. Первая книга охватывает период с I в. до н.э. и до конца XIX столетия.

Хрестоматия составлена в соответствии с про­граммой курса по истории Татарстана для средней общеобразовательной школы. Ее структура такова: часть, раздел, тема. Внутри каждого раздела доку­менты расположены по темам, а внутри темы по каж­дому сюжету — в хронологической последователь­ности, т.е. от более раннего документа к более по­зднему.

Как правило, документам предпосланы краткие справки об авторах, происхождении, характере ис­торического источника, его значении для раскры­тия того или иного вопроса в истории Татарстана. Встречающиеся в документах непонятные или вы­шедшие из широкого употребления термины, выра­жения, исторические, этнические названия разъяс­няются в примечаниях.

Включенные в хрестоматию документы и мате­риалы взяты из различных источников. Это и сочи­нения восточных, а также западноевропейских ав­торов - историков, географов, путешественников. Это и русские летописи, Писцовые книги, грамоты, ука­зы. Это и труды российских, татарских историков и этнографов. В хрестоматии читатель также найдет извлечения из газет, журналов, писем, отрывки из воспоминаний участников тех или иных историчес­ких событий, из произведений художественной ли­тературы.

Многообразие привлекаемых исторических ис­точников — не самоцель. Это непременное условие того, что историческое знание будет живым, конк­ретным и, разумеется, достоверным. Свою задачу составители хрестоматии в том и видели, чтобы по­мочь учащемуся в овладении таким знанием по ис­тории Татарстана. Конечно, в столь сложном и от­ветственном деле не обойтись без самого непосред­ственного и заинтересованного участия учителя. Он призван привить учащимся вкус к историческим документам — свидетельствам прошедших времен, научить их вступать с ними в диалог, извлекать из источников ценную информацию и на ее основе ар­гументировать свою позицию, вести самостоятель­ный поиск истины, объяснять, понимать прошлое. Отметим, что часть источников предназначена для расширения кругозора самого учителя.

Документы и материалы хрестоматии открыва­ют широкие возможности для основательной, успеш­ной подготовки к классным и внеклассным заня­тиям, к выпускным и вступительным экзаменам, для самостоятельного освоения курса по истории Татарстана. Составителям хотелось бы надеяться, что в любом случае это будет полезное учение.

Часть I.

ИСТОРИЯ КРАЯ С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН ДО СЕРЕДИНЫ XVI В.

Тема: «Древние тюрки и ранние тюркские государства в Евразии»

1. Китайский историк Сыма Цянь о хуннах (I в. до н.э.)

Сыма Цянь (145-86 гг. до н.э.) — выдающий­ся древнекитайский историк, автор большого тру­да «Исторические записки». В труде содержатся интересные сведения о многочисленных современ­ных ему народах, в том числе и о хуннах.

... Обитая за северными пределами Китая, [хун-ны] переходят со своим скотом с одних пастбищ на другие. Из домашнего скота более содержат лоша­дей, крупный и мелкий рогатый скот; частью раз­водят верблюдов, ослов, лошаков1 и лошадей луч­ших пород. Перекочевывают с места на место, смот­ря по приволью в траве и воде. Не имеют ни горо­дов, ни оседлости, ни земледелия; но у каждого есть отдельный участок земли. Письма нет, а законы словесно объявляются. Мальчик, как скоро может верхом сидеть на баране, стреляет из лука пташек и зверьков; а несколько подросши стреляет лисиц и зайцев, и употребляет их в пищу. Могущие владеть луком все поступают в латную [тяжело вооруженную] конницу. Во время приволья, по обыкновению следуя за своим скотом, занимаются полевою охотою, и тем пропитываются; а в крайности каждый занимается воинскими упражнениями, чтобы производить набе­ги. Таковы суть врожденные их свойства.

Длинное их оружие есть лук со стрелами, ко­роткое оружие — сабля и копье. При удаче идут вперед, при неудаче отступают, и бегство не постав­ляют в стыд себе. Начиная с владетелей, все пита­ются мясом домашнего скота, одеваются кожами его, прикрываются шерстяным и меховым одеянием. Сильные едят жирное и лучшее, устаревшие пита­ются остатками после них. Молодых и крепких ува­жают, устаревших и слабых мало почитают...

У хуннов шаньюй [правитель] назывался Ту­мань. Он не мог устоять против [китайской динас­тии] Дома Цинь и переселился на север. По проше­ствии 10 лет удельные князья восстали против Дома Цинь. Срединное царство [Китай] пришло в смяте­ние и гарнизоны из преступников, поставленные Домом Цинь по границе, все разошлись. После сего хунны почувствовали льготу; мало-помалу опять перешли на южную сторону Желтой реки [р. Хуан­хэ] и вступили в прежние земли. Шаньюй имел на­следника по имени Модэ; после от любимой Янь-чжы родился ему меньшой сын. Шаньюй хотел ус­транить старшего Модэ, а на престол возвести млад­шего, почему отправил Модэ в Юечжы заложником. Как скоро Модэ прибыл в Юечжы, Тумань тотчас произвел нападение на Юечжы. Юечжы хотел убить Модэ, но тот украл аргамака у него и ускакал до­мой. Тумань счел его удальцом и отделил ему 10000 конницы. Модэ сделал свистунку [стрелу, издающую в полете свист] и начал упражнять своих людей в конном стрелянии из лука с таким приказом: кто на охоте пустит стрелу не туда, куда свистунка по­летит, тому отрубит голову. Модэ сам пустил свис­тунку в своего аргамака. Некоторые из приближен­ных не смели стрелять, и Модэ немедленно не стре­лявшим в аргамака отрубил головы. Спустя несколь­ко времени, Модэ опять сам пустил свистунку в любимую жену свою, некоторые из приближенных ужаснулись и не смели стрелять. Модэ и сим отру­бил головы. Еще по прошествии некоторого време­ни Модэ выехал на охоту и пустил свистунку в ша-ньюева аргамака. Приближенные все туда же пус­тили стрелы. Из сего Модэ увидел, что он может употреблять своих приближенных. Следуя за отцом своим шаньюем Туманем на охоту, он пустил свис­тунку в Туманя; приближенные также пустили стре­лы в шаньюя Туманя. Таким образом, Модэ, убив Туманя, предал смерти мачеху с младшим братом и старейшин, не хотевших повиноваться ему, и объя­вил себя шаньюем...

При Модэ Дом Хуннов чрезвычайно усилился и возвысился; покорив все кочевые племена на севе­ре, на юге, он сделался равным Срединному Двору [правителям Китая]...

В первой луне нового года старейшины в неболь­шом числе съезжаются в храм при шаньюевой орде. В пятой луне все собираются в Лунчен, где прино­сят жертву своим предкам, небу, земле и духам... Шаньюй утром выходит из лагеря поклоняться вос­ходящему Солнцу, ввечеру поклоняется Луне... По­койников хоронят в гробе. Употребляют наружный и внутренний гробы; облачение из золотой и сереб­ряной парчи и меховое; но обсаженных деревьями кладбищ и траурного одеяния не имеют. Из прибли­женных вельмож и наложниц соумирающих бывает от 100 до нескольких сот человек...

1. Византийский историк Иордан о гуннах в Европе (551 г.)

Иордан — византийский историк VI в., автор труда «Getica» («О происхождении и деяниях го­тов»). В этом труде он описал историю одного из германских племен — готов, сыгравших значитель­ную роль в судьбах Европы во времена Великого переселения народов. Иордан приводит много све­дений и о гуннах, сталкивавшихся с готами и дру­гими народами раннего средневековья.

... А там и гунны как плодовитейшая поросль из всех самых сильных племен, закишели надвое разветвившейся свирепостью к народам. Ибо одни из них зовутся альциагирами, другие — савирами. Но места их поселений раздельны; альцагиры — около Херсоны, куда жадный купец ввозит богат­ства Азии; летом они бродят по степям, раскидывая свои становища в зависимости от того, куда привле­чет их корм для скота, зимой же переходят к Пон-тийскому [Черному] морю. Хунугуры же известны тем, что от них идет торговля шкурками грызунов... Король готов Филимер, сын великого Гадариха [Германариха], [во второй половине II в.] вступил в скифские земли... [В 370 г. гунны] подступили к границам готов... Всех скифов, забранных еще при вступлении, они принесли в жертву победе, а осталь­ных, покоренных, подчинили себе... Аланов1, хотя и равных им в бою, но отличных от них общей чело­вечностью, образом жизни и наружным видом, они также подчинили себе, обессилев частыми стычка­ми. Может быть, они побеждали их не столько вой­ной, сколько внушая величайший ужас своим страш­ным видом... Ростом они невелики, но быстры проворством своих движений и чрезвычайно склонны к верховой езде; они широки в плечах, ловки в стрельбе из лука и всегда горделиво выпрямлены благодаря крепости шеи. При человеческом обли­чье живут они в звериной дикости.

Когда готы увидели этот воинствующий род — преследователя множества племен, они испугались и стали рассуждать со своим королем, как бы уйти от такого врага...

... [в 439 г.] римляне, нарушив мир, пошли про­тив Теодорида [короля вестготов] войной в Галлию1, присоединив к себе гуннские вспомогательные вой­ска... Римское войско двинуло против готов свои силы вместе с гуннскими вспомогательными отря­дами под предводительством Литория. Долго сто­яли вытянутые ряды воинов обеих сторон: и те, и другие были сильны, и ни те, ни другие не оказа­лись слабее противника; тогда, протянув друг другу десницу, они вернулись к прежнему соглашению, и после того, как был заключен союз и установлен обо­юдный крепкий мир, войска разошлись.

В этом мирном договоре участвовал Аттила, по­велитель всех гуннов и правитель — единственный в мире — племен чуть ли не всей Скифии, достойный удивления по баснословной славе своей среди всех варваров. Историк Приск, отправленный к нему с посольством от Феодосия Младшего, рассказывает, между прочим, следующее: переправившись через громадные реки..., мы пришли к тому месту, где не­когда погиб от сарматского коварства Видигойя, храб­рейший из готов; оттуда же неподалеку достигли селения, в котором стоял король Аттила; это селение, говорю я, было подобно обширнейшему городу; деревянные стены его, как мы заметили, были сдела­ны из блестящих досок, соединение между которыми было на вид так крепко, что едва-едва удавалось за­метить — и то при старании — стык между ними. Видны были и триклинии, протянувшиеся на значи­тельное пространство, и портики, раскинутые во всей красоте. Площадь двора опоясывалась громадной оградой: ее величина сама свидетельствовала о двор­це. Это и было жилище короля Аттилы, державшего в своей власти весь варварский мир; подобное обита­лище предпочитал он завоеванным городам...

После того как был коварно умерщвлен брат его Бледа, повелевавший значительной частью гуннов, Аттила соединил под своей властью все племя це­ликом и, собрав множество других племен, которые он держал тогда в своем подчинении, задумал поко­рить первенствующие народы мира — римлян и ве-зеготов [вестготов]. Говорили, что войско его дости­гало 500 000.

3. «Малая надпись в честь Кюль-Тегина»

«Малая надпись в честь Кюль-Тегина» —

одно из первых произведений древнетюркской литературы, созданное Йолыг-Тегином. Это произ­ведение, написанное руническим письмом, впер­вые было прочтено в 1894 г. академиком Петер­бургской академии наук В.В. Радловым, одно вре­мя жившим и работавшим в Казани.

«Малая надпись» представляет собой надпись на каменной плите, которая входит в погребальный комплекс тюркского военачальника Кюль-Тегина (? -731) и его жены на р. Орхон в Монголии. Плита высотой более трех метров размещалась в павильо­не на спине мраморной черепахи, от которой доро­га шла к храму. По бокам ее стояли статуи санов­ников и слуг в натуральную величину. Внутри хра­ма находились жертвенники и мраморные статуи Кюль-Тегина и его жены.

В произведении рассказывается об истории Тюркского каганата с середины VI в. по первую треть VIII в. Это история становления и укрепления кага­ната, освобождения тюрков от власти Китая и воен­ных походов кагана Бильге и его брата Кюль-Теги­на. Она предстает как идеализированное прошлое тюркского народа, а правители, полководцы кагана — как легендарные герои. Автор произведения выс­тупает за единство Тюркского государства, осужда­ет мятежи и междоусобицу, призывает тюрков быть преданными идеалам предков, хранить верность кагану.

Рожденный Небом, сам подобный Небу, я,

Бильге-каган1, теперь над тюрками воссел, —

так слову моему внимайте до конца,

вы, сыновья мои и младшая родня,

народы, племена, крепящие свой эль,

вы, беки3 и ana*, что справа от меня,

тарканы5 и чины, что слева от меня.

Народ токуз-огуз6, роды и беки, —

все прислушайтесь к тому, что я вам говорю,

и, что скажу я вам, запомните навек!

Хрестоматия по истории Татарстана

Вперед 1 — до тех земель, где солнечный рассвет,

направо — до земель полдневных, а затем

назад — до тех земель, где солнечный закат,

налево — до земель полночных, — вот тот мир,

где подданных моих не счесть: все племена,

народы все собрал, сплотил, устроил — я!

Каган, в ком порчи нет, кто держит Отюкен

тот может удержать весь тюркский каганат...

Не ведал Отюкен хорошей власти – мне

там было суждено создать свой каганат

из родственных племен и, в том краю осев

соприкоснулся я с табгачами тогда.

Так щедро и легко дающий серебро,

и злато, и шелка, большой народ табгач

был мягок и учтив, речь сладкую имел,

ласкал того, кому дарил свои дары.

Прельщая добротой и роскошью маня,

народ табгач смущал народы дальних стран —

они, прикочевав, селились рядом с ним

и чуждое себе перенимали там.

Ни сильных мудрецов, ни мудрых смельчаков

народ табгач не мог прельстить и погубить,

и если кто-нибудь случайно прегрешал,

то в общем тюрки свой закон старались чтить.

Но, дав себя прельстить шелками и хвалой,

ты погубил себя, о тюркский мой народ!...

Когда к табгачам ты из Отюкена шлешь

лишь караван купцов, то ждешь его с добром,

и горя никогда не испытаешь ты.

Когда свой Отюкен не покидаешь ты,

то можешь созидать свой племенной союз.

Ты, голоден иль сыт, не спросишь сам себя,

а снова — будешь ли ты голоден иль сыт?

Когда ты сыт, живешь, о голоде забыв.

Из-за того, что ты, народ, устроен так,

из-за того, что ты кагана своего

заветам не внимал — бродил в чужих краях,

ты изнурил себя, о тюркский мой народ!

А кто остался там, где ты бродил, народ,

тот, умирая, жил и умирал, живя.

Каганом став, собрал несчастный свой народ,

устроил и сплотил разрозненных, — и так

кто прежде бедным был, богатым вскоре стал,

а малый мой народ великим вскоре стал.

Ведь не солгал же я, все это говоря?

Так слушайте меня, о беки и народ!

Вас всех объединив, как множить и крепить

наш племенной союз, — на камне высек я!

И, как в грехах своих погрязши, может он

распасться навсегда, — на камне высек, здесь!

Все, что хотел сказать народу своему,

на вечном камне — здесь! — я высечь повелел.

Глядите на него, читайте письмена,

о беки и народ, отныне и вовек!

Ах, беки, как бы вы мне ни были верны,

все ж склонны ко греху и к заблужденьям вы!

Я вечный камень здесь поставить повелел

и резчиков привел табгачских, чтоб они

на камень нанесли резьбу и ни один

не исказил того, что я сказать хотел.

Я также приказал гробницу возвести,

покрыть ее резьбой снаружи и внутри —

украсить так ее, как принято у нас...

И если камень мой еще стоит в степи

на перекрестке троп и кочевых путей,

то именно затем, чтоб отовсюду он

был виден, утвердил его Бильге-каган.

Смотрите на него, вникайте в письмена, —

здесь вечный камень я на все века воздвиг!..

А надпись составлял и письмена писал —

Йолыг-тегин, что был племянником ему.

Перевод Анатолия Преловского. Поэзия древних тюрков. Сборник. — М., 1993.