Записки путешествия в Сибирь

20. (мая 1797 г.) По Каме селений много, редко проедешь де­сять верст, чтоб не было жилья. NB. Сего числа при­везли первую рыбу; с трудом находили молока, яиц и пр. Боятся военных людей, которые все берут даром. На устье Белой Кама разлилась очень широко, так же на устье Ика, сии реки выпали с левой сто­роны. Против устья Ика стоит на правом высоком берегу село Усть Ика. Далее на той же стороне село Тихие Горы, где Кама узка и течет глубоко (...) и тихо. Потом на правой стороне село Чалны '. Ав стороне есть Татарские Чалны. По устью Ики и Бе­лой луга затоплены верст на 20, принадлежат тата­рам, которые их отдают в наем...

NB. Город Елабуга довольно велик, стоит на посредственном берегу залива Камы, и река Елабу­га впадает в Каму с правой стороны, по левую сторо­ну города...

...Простояв почти до вечера, поплыли при тихой погоде со множеством судов вместе мимо села Тенки или Покровского, где грузят дуб на казенное кора­бельное строение, и плыли при тихой погоде или малом ветре во всю ночь, и проплыли мимо города Чистополья, откуда много отпускается хлеба в Рос­сию. На рассвете были на весьма широком плесе.

24-е.

...Возшедшу солнцу проплыли мимо села Рыб­ного Экономического в 30 вер. от Лаишева и мимо много господских сел и деревень.

В Лаишев приплыли около вечера.

25-е.

Поехал в Казань. От Лаишева 57 вер. [ст.] До­рога идет сперва сквозь дубовый древний лес, где между оным растет молодой вяз, клен, береза, оль­ха, орешник и пр. Цветов еще мало; рожь в трубке. В 11 вер. перевоз через Миошу. Речка в 10 сажен ширины, но разлилась на полверсты, плывут сквозь кусты... На другом берегу село Покровское госуда­рево, где ямщик останавливался у тестя. Оттоле до­рога идет расчищенными полями, и видны многие села и деревни, наконец в левой стороне показыва­ется Волга и высокий противный ее берег. Выезжа­ют в село Иерусалим, где дом архиерейский на пре­красном месте, и вид оттоле отменный. Опустясь с горы, доезжают до Казани.

NB. Села не лучшего вида и дома не столь оп­рятны, как сибирские.

С утра странствовал в Казани. Уже чувствовал удовольствие, ехав туда, воображая, что проезжаешь не пустыни, а ходил по городу почти в восхищении... На Арском поле было празднество целую неделю, под Казанкою. Озеро Булак, на оном лодки. При­стань, шлюпки, спуск фрегата...

Лаишев, небольшой городок в 30 вер. от устья Камы, от Казани в 57 вер. Улицы имеет прямые. Дома порядочного нет ни одного. По берегу построе­но несколько лавок, в которых товары продают ка­занские купцы... Стечение народа превеликое, как приехавшие с каравана, так и приходящие нанимать­ся. Плата от Перми до Лаишева работнику 10 р., от казны — 14 р. Сплавщику 15 р. Косным с Чу совой до Рыбинска по 33 р.— Лоцману на том же месте 50 и 60 р.— Бурлаку 26 и 28 р.— Сии нанимаются зимою в Вятской губернии... Пониже Лаишева в 4-х вер. живут крестьяне, которые тем промышляют, что вытаскивают потопшее железо...

6-го ч.

Доехав до горы выше села Тюньки, принадле­жащего Нарышкину, пошли бечевою... Ехали мимо сел и деревень Нарышкиных и ночевали 13, им при­надлежащего, против места, где жгут известку, пе­чей до 15. Сии места были Семена Кирилловича¹ и Марьи Павловны; она брала оброку по 5 р., а племян­ники ее до 10 р.

NB. В печке до 600 четвертей, по 20 к. четверть-распущенной на месте, а нераспущенной по 25-ти и -меньше сажень.

7-го.

Поплыли, уже взошло солнце. Ветер.., проводя нас мимо многих селений, довел нас до Верхнего Ус-лона, село государево...

На устье Казанки стояли многие новопостроен-ньые галиоты², а вниз по Волге плыли большие барки с лесом в Астрахань назначенные, снизу всплы­вали под парусами расшивы и коломенки¹.

8-е ч. Ездил в Казань. Галиоты. Адмиралтейство Ка­занке. Зилантов монастырь. Пороховые. Кремль, стань на Булаке. Гауптвахта. Часовые [...]

9-е.

Ходил по Услону. Веревки лычные на самово­лы прочнее. Веревки воронят для крепости дубовым уваром. Много огурцов садят. Собак мало. Якорей много по дворам. Барки и другие суда. Стерлядей продают в Москве. Прорезные лодки.

...Проехав низким берегом, где Волна в высо­кую воду бывает очень быстра, проплыли мимо села Вязовых, где уже перевозили за Волгу. На берегу множество телег, приехавших за железницею, все чуваша. Ее солят и валют, сотня стоит 60 коп.

В Вязовых анбары хлебные, где грузят весною.

11-го ч.

Утром проплыли мимо деревни, лежащей вни­зу горы, и мимо деревни Козловки, где грузят много хлеба и построено много анбаров. У сей деревни высокий берег склонился и сделалась лощина ши­рокая. Правая сторона Волги вся лесна и селений нет на берегу. Козловка, принадлежащая Ф.Ф., быв­шему вятскому губернатору Желтухину... Много рыбных промышленников.

Засим деревня на высоком берегу, где виден дом господский, внизу вытекает речка, над коей видны в версте анбары хлебные.

NB. Близость чуваш и черемис их строит.

NB. Сих простяков обманывают...

Невзоров Максим Иванович — поэт и пуб­лицист (1762—1827), доктор медицины. Служил в Московском университете, издавал журнал «Друг юношества». В 1800 г. в ходе сенаторской ревизии совершил путешествие в Казань, Вятку и Оренбург, впечатления от которого отразил в своей книге.

[В Казани] жителей всякого состояния более 22 тысяч, из оных с лишком тысяча купцов; считая же военных всякого рода людей, гарнизонных, полевых, артиллерийских и морских, будет живущих в горо­де более 30 тысяч. Есть разные фабрики и заводы, как то: казенная суконная; частных людей: кумач­ная, мыловаренных заводов 25, пивоваренных 3, солодовенных 7, колокольных 2, гончарных 2, ук­сусный один, кожевенных 33; казенная оброчная мельница, стоящая на реке Казанке под самою кре­постью, вся новая, в которой очень много хорошего механизму как для молонья всякой муки, так и для сеянья, и за которую платится в год оброку три ты­сячи рублей... В расстоянии 2 верст с половиною на берегу реки Казанки при слободе, населенной мор­скими служителями, есть адмиралтейские магазей-ны и верфь для строения военных морских судов, отправляемых на Каспийское море...

Тема: «Народы края в восстании Е.И. Пугачева»

1. Манифест Е.И. Пугачева, врученный пол­ковому старшине Бахтияру Канкаеву и Аб-дулкариму Кузкееву, от 3 декабря 1773 г.

Во время Крестьянской войны 1773-1775 гг. Емельян Пугачев провозгласил себя «императором Петром Федоровичем». Во всем стараясь походить на «императора», он подписывал различные «цар­ские указы и манифесты», распространявшиеся в Поволжье и Приуралье. Подобные документы сос­тавлялись и на татарском языке. Ниже приводите текст одного из таких «манифестов», в котором проясняются цели и методы повстанцев, население края призывается нести верную службу «императо­ру». Бахтияр Канкаев — сподвияшик Пугачева, главный полковник. Примкнул к повстанческому -движению в декабре 1773 г. Вел агитацию среди на­селения Казанского, Кунгурского, Уфимского уез­дов, участвовал в штурме Казани. Дальнейшая судь­ба неизвестна.

Содержатель войск, светлый государь мира, я, великий воитель, самодержавный властелин всех лучших и простых людей разных стран и областей, во все времена державший их в своей руке и воле. Сей манифест дан по силе утвержденного самим царским величеством государя всероссийского и прочая, и прочая, и прочая, многих и многих стран и земель, великого из великих, императора Петра Федоровича именного указа собственноручно и из своих уст, чтобы знали и верили, верно и честно слу-яшли и несли воинскую службу.

Тех, кто сам видит мое благородное лицо и пре­красный образ или в мыслях и сознании возвели­чит меня, близко узнав, искренней душой, словом и делом и горячим сердцем, и честью верит мне, та­ких людей, конечно, я буду жаловать нашими зем­лями, водами, рыбными ловлями, покосами, пашня­ми. Лесом, порохом, деньгами, свинцом и хлебом, солью и прочим.

Кто не повинуется и противится: боярин и ге­нерал, и майор, и капитан, и иные — голову рубить, имение взять — берите, стойте против них, голову рубите, если есть имущество - привезите царю: обоз, лошади и разные пригодные вещи доставить царю, другие пожитки раздайте армейским людям. В одно время они вас ели, лишали моих рабов свободы, сей­час вы их рубите, если не подчиняются. Кто повину­ется, тот не противник, не трогайте. Кто признает меня, кто нашел прямой путь ко мне, пусть несет воинскую службу. Противников вешать и резать буду. Не оставайтесь в неведении, пожалуйста.

Во уверении Петр Федорович подписался тако: я самый Петр Третий.

Этот манифест дан полковому старшине Бахти-яру Канкаеву сыну, полковому сотнику Абдулкари-му Кузкееву сыну. Поэтому приложена печать Во­енной коллегии.

Вы сами копию с этого указа отправьте в раз­ные стороны и во все края. Условлено, чтобы из де­ревни в деревню, из улицы в улицу, не задерживая нисколько, передавать [копию]. Кто раб боярский и крестьянин в неволе у злодеев, сегодня мною осво­божден, кто в тюрьме, выпускается.

Отсылается такое приказание и повеление ра­мазана 29 дня 1773 года.